Сегодня многие люди играют в world of tanks, но мало кто вспоминает о том, что крупнейшее танковое сражение произошло меньше ста лет назад. Крупнейшее танковое сражение в военной истории стало одновременно и одним из самых больших поражений СССР, которое повлияло на ход всей Второй Мировой войны. Уже потом советская пропаганда пыталась скрыть эти события и называла самым большим танковое сражение под Прохоровкой. Но на самом деле, по масштабности ее нельзя даже сравнить с битвой под Дубно на Западной Украине в 1941 году. В гигантском встречном сражении сошлись около четырех тысяч танков.
После пересечения границы немцы столкнулись с реальной возможностью проиграть войну в самом начале. Советский Союз смог противопоставить нацистской группировке не только более многочисленные танковые войска, но и намного лучшую технику.
Превосходство было в 3-4 раза. Особенно в районе Киева, Львова, Луцка. По соотношению сил казалось, что победа немцев невозможна.
Вот пример. Советский тяжелый танк «Клим Ворошилов» – практически неодолимая боевая машина. Использование КВ в финской кампании во время прорыва линии Маннергейма имело ошеломительные результаты. Поразить «Ворошилова» не могла ни одна противотанковая пушка врага. В 1941 году КВ мог поразить любой немецкий танк и при этом остаться неповрежденным.
Другой образец, который многие специалисты признали лучшим танком Второй Мировой войны, – знаменитый Т-34. В начале войны немцы просто не в состоянии бороться с ним. Под Дубно даже средний Т-34 намного сильнее лучших немецких машин. При этом в Красной Армии одних только «тридцатьчетверок» было больше, чем фашистских танков вместе взятых.
Разгром немцев и контрнаступление СССР кажутся неминуемыми. Но произошло совершенно обратное. В советских танковых дивизиях, оказывается, полностью отсутствовала связь. В отличие от немцев, где рация была на каждом танке, в советских войсках стояла одна на тридцать машин. Среди советских танкистов начинается неразбериха.
Радиофицированными были только танки командиров рот. Во время боя основная масса была неуправляемой. Члены экипажей некомандирских танков могли только смотреть на командирский танк и выполнять команду «Делай как я».
Советское командование всех уровней также не знало, как использовать такое количество техники в бою, ведь в крупнейшее танковое сражение бросили тысячи машин. Каждый экипаж действует по своему усмотрению, даже понятия не имея об общем ходе битвы.
Кирпонос, командующий Юго-Западным фронтом, отдавал одни приказы, командир корпуса – другие, командир дивизии – третьи, Отсюда полная катастрофа. Советские танки вступали в бой разрозненно, без взаимной координации. В штабах господствовал хаос.
Были, например, такие случаи, когда одна дивизия гонялась за немцами, потому что в том районе, где враг должен был быть согласно информации сверху, его не было. Одна дивизия пять суток искала немецкие танки вокруг Львова, но так и не нашла их. Непробиваемые советские танки оказываются крайне неэффективными.
Из воспоминаний немецкого генерала Фридриха фон Меллентина: «Плотными массами танки сосредотачивались перед фронтом немецкой обороны, в их движении чувствовалась неуверенность и отсутствие малейшего плана. Они мешали один другому, натыкались на наши противотанковые пушки, а если прорывали наши позиции, прекращали движение и останавливались вместо того, чтобы закрепить успех».
Советские танки становились легкой мишенью. Одна немецкая пушка выводила из строя больше тридцати танков в час.
Но наиболее поразительное далее. Перевес СССР еще настолько велик, что немцы не могли быть уверены в победе. Но экипажи начали покидать танки прямо на поле боя. Оказывается, в танках закончилось топливо, а подвезти его невозможно. Об этом даже никто не подумал. Танку ведь требуется топливо. Совершив марш в несколько сотен километров, танку нужна заправка, а об этом никто не побеспокоился заблаговременно. Часто случалось такое, что оставляли целые колонны танков, так как те не имели возможности двигаться дальше из-за отсутствия топлива.
Хуже того, свежие танковые части не могли пробиться вперед для использования в бою, так как дороги были забиты брошенной техникой.
По некоторым данным восемь из десяти танков, участвовавших в этой битве, Красная Армия потеряла именно по этой причине. Это называется «небоевые потери». Ни до, ни после лета 41-го советские танковые войска не знали ничего подобного.
81-я танковая дивизия оставила на поле боя в районе Немирова 270 танков, пропал командир дивизии, пропал начальник штаба, пропал заместитель командира дивизии. Семьдесят процентов дивизии разбежалось по лесам. А все 270 новеньких танков досталось врагу».
В итоге разгром был полный. Брошенные танки достались немцам и вскоре те использовали их против советских войск. Танковые потери Красной Армии составили две с половиной тысячи машин, в десять раз больше, чем потеряли немцы.
Красная Армия потеряла практически всю технику Юго-Западного фронта. В результате этого не было чем оборонять Киев.
Хоть танки и задержали продвижение противника, они не смогли выполнить главного задания – остановить наступление немецких войск. Враг с нескольких направлений подходил к Киеву, замыкая в кольцо войска всего Юго-Западного фронта.
