И.В. Сталин:
«Я знаю, что после смерти на мою могилу нанесут кучу мусора. Но ветер Истории безжалостно развеет ее».
Для недругов социализма, Советской власти поистине неисчерпаемым источником, из которого черпается большая часть их злопыхательской клеветы на власть трудящихся, выискиваются «аргументы», подкрепляющие грязные наскоки, стал «культ личности» и вся деятельность И.В.Сталина.
История созидания нового общества, возникшего в результате революционных потрясений, непрямолинейная, драматичная, а порой и трагическая. Это свойственно для любой страны после любой революции. Свергнутые революцией силы везде и всегда стремятся организовать мощный отпор новым порядкам, пытаются всячески дискредитировать пришедшие на смену им власти, льют потоки грязной клеветы, поносят вдохновителей и вождей, борцов за дело народа.
Для недругов социализма, Советской власти поистине неисчерпаемым источником, из которого черпается большая часть их злопыхательской клеветы на власть трудящихся, выискиваются «аргументы», подкрепляющие грязные наскоки, стал «культ личности» и вся деятельность И.В.Сталина. Давно всему даны оценки, вскрыты его причины и последствия. Но не могла же контрреволюция успокоиться на этом! С огромным размахом под предлогом борьбы с «культом личности» началось беспринципное и бессовестное очернение, фальсификация абсолютно всего, что происходило в стране после 1917 года. В.Познер, М.Швыдкой, М.Шатров, Г.Бакланов, Ю.Афанасьев, Г.Попов, шумная свора их единомышленников извергают потоки лжи, стремятся заплевывать величественный факт всемирно-исторического значения – превращение отсталой, полуколониальной страны в высокоразвитую, современную, передовую, которую даже недруги называли сверхдержавой. Они нагло и начисто игнорируют приобщение миллионов безграмотных, затюканных, угнетенных людей к достижениям человеческого прогресса!
Ни одна революция не избежала крови невинных жертв. Так, выполняя волю Конвента, органа, созданного Великой французской буржуазной революцией, только в одном Лионе всего за несколько недель по приказу представителя Конвента Фуше казнено более тысячи шестисот человек, притом не за весь 1793 год – предвестник нашего 1937 года. Даже лексика тех годов схожа. «Народные мстители останутся твердыми в исполнении доверенной им миссии… – писал в одной из прокламаций Фуше. – У них хватит мужества спокойно шагать вдоль длиннейших рядов могил заговорщиков, чтобы, шагая через развалины, прийти к счастью нации и обновлению мира». За пять лет во времена Великой французской революции под карающий нож гильотины посланы 750 тысяч человек. В те годы население Франции составляло 25 миллионов человек. В пропорции это в разы больше, чем при репрессиях в СССР. Однако и в те сложные годы прирост населения в Советском Союзе достигал почти 12 миллионов человек.
Как писал Стефан Цвейг: «В этом одна из тайн почти всех революций и трагическая судьба их вождей: все они не любят крови и все же вынуждены ее проливать». Не мне, разумеется, лишившемуся в 1937 году отца, оправдывать политические репрессии, но закономерности развития революций таковы, что их не под силу кому-либо изменить.
Объективные предпосылки для проведения карательной политики существовали. Это подтверждает даже Черчилль, всю жизнь стремившийся задушить первое в мировой истории государство рабочих и крестьян. Вот его слова: «Немецкое правительство поддерживало связь с важными русскими лицами через советское посольство в Праге. Цель заговора – свергнуть Сталина и ввести в России новый пронемецкий режим. Советская Россия приступила к чисткам, беспощадным, но во всяком случае нужным, которые очистили политические и экономические круги. Советская Армия была освобождена от пронемецких элементов».
Некоторые факты предательской деятельности «важных лиц» не могут отрицать и нынешние хулители всего советского. На экранах телевидения не так давно демонстрировался фильм о Тухачевском. В нем довольно убедительно раскрываются предательские действия одного из первых маршалов Советского Союза. Правда, сценаристы и режиссеры фильма пытаются оправдать его тем, что заговоры плелись против Сталина. Начисто игнорируется то, что одновременно жертвой подлого предательства становились наше государство и наш народ.
В 2004 году вышла работа «Дела Кремля» Семёна Вавиловича Коробенкова. Автор – мой земляк-иркутянин, много лет проработал в аппарате Совета Министров СССР. В трех книгах этой работы (Семён Вавилович их пометил – «дело №1», «дело №2», «дело №3») много интереснейшей фактуры для историков, политиков и обычного читателя. Пожалуй, будет полезным заимствовать кое-что из этой книги, относящееся к теме репрессий. С.В.Коробенков пишет: «Известно, что ни один из подсудимых (имеются в виду известные московские процессы), в том числе и такие, как Ягода, Бухарин, Томский, Рыков, знавших и Уголовный кодекс, и действующие тогда судебно-процессуальные правила, не заявил на суде, что их признания в антисоветской деятельности «выбиты» пытками. Не из-за самолюбия же, когда речь шла о жизни и смерти?! А цену «посулам» – сохранить им жизнь в случае «чистосердечного признания и раскаяния» – они прекрасно знали из прошлых разбирательств, участниками которых были сами…
Признавая под напором неопровержимых доказательств себя виновными, главные обвиняемые оговаривали невиновных и сознательно вовлекали в репрессивную круговерть ни в чем не повинных людей. Все большее и большее число людей, в том числе и близких к тогдашним правителям, становилось, по существу, заложниками главных обвиняемых.
Принцип-то тот же: «Расстреляют нас – убьют и вас!» И убивали. Но ведь стенают-то не по тем невинно убиенным несчастным «заложникам», а по представителям «тонкого слоя». О тех, кто на протяжении многих лет безжалостно сдирал с России толстый «почвенный» слой и хотел продолжить эту «операцию» даже ценой предательства, открыто, как Троцкий, или тайно, как Тухачевский, призывая западные страны, в том числе и фашистскую Германию, к интервенции, войне против СССР, обещая им за это наиболее лакомые «куски» его территории. В.М.Молотов на протяжении всей «второй» половины своей жизни не уставал повторять о том, что, если бы в 30-х гг. не удалось уничтожить «пятую колонну», образовавшуюся тогда в нашей стране, Советский Союз проиграл бы войну с фашистской Германией».
Немецкий писатель еврейского происхождения Лион Фейхтвангер в своей книге «Москва 1937», старательно замалчиваемой апологетами Троцкого и Бухарина, как известно, взял сторону Сталина в проводимой им чистке страны от «пятой колонны». «Ранее троцкисты, – писал он, – были менее опасны, их можно прощать, в худшем случае ссылать… Теперь, непосредственно накануне войны, такое мягкосердечие нельзя было себе позволять. Раскол, фракционность, не имеющие серьезного значения в мирной обстановке, могут в условиях войны представлять огромную опасность».
Летом 1941 г. Посол США в СССР Джозеф Е.Девис занес в свой дневник: «Сегодня мы знаем, благодаря усилиям ФБР, что гитлеровские агенты действовали повсюду, даже в Соединенных Штатах и Южной Америке. Немецкое вступление в Прагу сопровождалось активной поддержкой военных организаций Гелена. То же самое происходило в Норвегии (Квислинг), Словакии (Тисо), Бельгии (де Грелль)… Однако ничего подобного в России мы не видим. «Где же русские пособники Гитлера?» – спрашивают меня часто. «Их расстреляли», – отвечаю я.
Только сейчас начинаешь сознавать, насколько дальновидно поступило Советское правительство в годы чисток… Мы в то время много спорили в своем кругу о борьбе за власть в кремлевском руководстве, но, как показала жизнь, мы сидели «не в той лодке».
Представляют интерес наблюдения и выводы, занесенные этим послом в свой дневник 28 июля 1937 года: «В среде дипломатического корпуса бытует мнение, что казненные генералы были виновны в преступлениях, которые по советским законам караются смертной казнью.
В апреле Тухачевский присутствовал среди прочих (Ворошилов, Егоров и др.) на приеме, организованном нашим посольством в честь Красной Армии. Он имел репутацию талантливого человека. Однако на меня не произвел особого впечатления… Если вдобавок ко всему он еще страдал бонапартистскими замашками, то надо признать – Сталин избавился от своего «корсиканца».
Адольф Гитлер, выступая 8 мая 1943 г. на совещании с
рейхсляйтерами и гауляйтерами, констатировал, что СССР «вовремя освободился от этой угрозы («пятой колонны». – С.К.) и может поэтому направлять всю свою энергию на борьбу с врагом». Это, по его мнению, «положило конец пораженчеству».
Западногерманский военный историк (и ярый антисоветчик) Иоахим Гофман в своей книге «История армии Власова (изд. «Ромбах», Фрайбург, 1984 г.) приводит длиннейший перечень «выдающихся» предателей, перешедших к немцам в 1941 и 1942 годах, и, как правило, не в силу вынужденных обстоятельств. Они их сами создавали. Среди них такие, как бывший личный адъютант Тухачевского, в начале войны командир
41-й стрелковой дивизии Боярский, начальник оперативного отдела Прибалтийского особого военного округа (с 22 июня – Северо-Западного фронта) генерал-майор Трухин. Стоит ли удивляться тяжелейшему положению фронта с первого же дня войны! Список не короткий, от скромных лейтенантов до генералов, в большинстве перешедших к противнику обдуманно. Особенно много было таких в штабе Власова, насчитывавшем около трехсот высших и старших офицеров, бывших командиров Красной Армии…
На этом фоне уже не бахвальством воспринимаются сказанные еще в 1936 году Троцким слова, что в случае нападения Гитлера на Советский Союз Сталину не избежать поражения. Такая уверенность говорит о том, что Троцкий хорошо знал о затаившихся предателях и был связан с ними… Он их сам вырастил и выпестовал. Гитлер и планировал войну в расчете на них. Но недорассчитал – предатели обеспечили ему первоначальные успехи и нашу трагедию, затем контингент предателей иссяк…
Не будь Сталина, не будь «культа личности», поборники реставрации капитализма уцепились бы за что угодно, лишь бы охаять социализм, Коммунистическую партию. Они даже не потрудились проанализировать, какой была наша страна к моменту вступления на историческую арену Сталина и какой она стала к концу его правления. Не по отдельным событиям, фактам, даже этапам судят об исторических деятелях, а по конечным итогам, реальным результатам их правления. Сталин оставил после себя сильную партию, умело сплачивавшую и направляющую народ на решение самых сложных задач. Оставил страну с самым передовым, укрепившим свои позиции общественным и политическим строем. Оставил Советский Союз – державу всемирного значения, пользующуюся величайшим уважением и авторитетом, получившую общечеловеческое признание за разгром самой темной, самой реакционной, самой жестокой силы крупного капитала – немецкого фашизма. Перед этими результатами блекнут ошибки и просчеты, часто неизбежные при прокладывании нового и неизведанного пути. Стоило бы сравнить, а какими достижениями могли бы гордиться и радоваться народы нашей страны после трагического исчезновения первого и последнего президента СССР?!
«Пересмотр» роли Сталина в советской истории начал его «приемник Н.С.Хрущёв, методом «кавалерийской атаки» он попытался расправиться со сталинским наследием. Он обмарал Сталина со всех сторон, хотя миллионы людей верили в покойного вождя, верили убежденно и безоговорочно. Сталин, личность действительно всемирно-исторического масштаба, невзирая на некоторые негативные стороны его правления. Миллионы советских людей, и не только простых, а это следовало предвидеть, восприняли доклад Н.С.Хрущёва на закрытом заседании ХХ съезда КПСС как удар по ним, как перечеркивание их ратных и трудовых свершений, всей нелегкой жизни. От его нелепой «кавалерийской атаки» в обществе образовалась глубокая трещина, и она до сих пор не зарастает, подобно окопам и траншеям времен войны…
В наши дни появилось много данных, на основании которых можно более спокойно и объективно рассмотреть некоторые обвинения Хрущёва в адрес Сталина. Прежде всего о репрессиях. Что они были, никто опровергать не может, они прокатились по стране страшным катком. В то же время знание обстановки в предвоенные годы заставляет признать, что репрессии практически были неизбежны, хотя масштабы их могли бы быть менее губительными. В наши дни стали известны многие документы, неопровержимо доказывающие, что многие троцкисты и другие оппозиционеры состояли на содержании западных спецслужб, включая фашистские. Разумеется, нельзя оправдывать, что под гребенку репрессий попали невинные люди. Однако также нельзя подряд, без разбору реабилитировать и тех, кто наносил огромный вред нашей Родине, предавал ее.
Хрущёв не один раз грязно намекал, что И.В.Сталин имел прямое отношение к убийству С.М.Кирова. Сейчас выяснилось, что у Сергея Мироновича был роман с официанткой при секретариате в Смольном Матильдой Драуле. Ее муж Николаев был ревнивым и неуравновешенным человеком. Он имел право входа в Смольный, к тому же охрана его хорошо знала. Ему не представляло больших затруднений расправиться с соперником. Для обоснования «версии» Хрущёва, как известно, была создана специальная комиссия. Все старания комиссии оказались тщетными. Когда Хрущёву доложили результаты, он разразился бранью и запретил их публиковать. Заявление Хрущёва о том, что на XVII съезде ВКП(б) кто-то предлагал Кирова на пост Генерального секретаря и поэтому Сталин видел в нем соперника, оказалось не более чем злым вымыслом.
Н.С.Хрущёв при нападках на И.В.Сталина часто ссылался на так называемое «завещание» В.И.Ленина, говоря напрямую, спекулировал на письме больного вождя партии XII съезду ВКП(б). В нем Владимир Ильич давал характеристики ведущим лидерам партии того времени и вносил предложение о расширении состава Центрального Комитета партии. Однако на этом съезде письмо не было оглашено. После съезда Троцкий и его сторонники развернули кампанию против Сталина, часто ссылаясь на указанное письмо Ленина. Чтобы прекратить разного рода кривотолки и спекуляции оппозиции, Политбюро приняло решение огласить письмо в региональных делегациях XIII съезда партии. Каждая делегация должна была проголосовать за свою кандидатуру на пост Генерального секретаря ЦК. В результате ни одной(!) кандидатуры, кроме Сталина, не было предложено. Примечательно, что Троцкий и его сторонники – делегаты съезда – голосовали за Сталина! Тем не менее на первом, организационном, Пленуме нового ЦК Сталин подал в отставку, но ему было предложено – единогласно! – оставаться на своем посту.
В журнале «Большевик» №16 за 1925 год опубликована статья Троцкого «По поводу книги Истмена «После смерти Ленина». Троцкий пишет: «В нескольких местах книжки Истмен говорит о том, что ЦК «скрыл» от партии ряд исключительно важных документов, написанных Лениным в последний период его жизни (дело касается писем по национальному вопросу, так называемого «завещания» и пр.); это нельзя назвать иначе, как клеветой на ЦК нашей партии. Из слов Истмена можно сделать тот вывод, будто Владимир Ильич предназначал эти письма, имевшие характер внутриорганизационных советов, для печати. На самом деле это совершенно неверно. Владимир Ильич со времени своей болезни не раз обращался к руководящим органам партии и ее съезду с предложениями, письмами и пр. Все эти письма и предложения, само собой разумеется, всегда доставлялись по назначению, доводились до сведения XII и XIII съездов партии и всегда, разумеется, оказывали надлежащее влияние на решения партии, и если не все эти письма напечатаны, то потому, что они не предназначались их автором для печати. Никакого «завещания» Владимир Ильич не оставлял, и самый характер его отношения к партии, как и характер самой партии, исключали возможность такого «завещания». (Выделено мной. – С.К.) Под видом «завещания» в эмигрантской и иностранной буржуазной и меньшевистской печати обычно упоминается (в искаженном до неузнаваемости виде) одно из писем Владимира Ильича, заключавшее в себе советы организационного порядка. XIII съезд партии внимательнейшим образом отнесся и к этому письму, как и ко всем другим, и сделал из него выводы применительно к условиям и обстоятельствам момента. Всякие разговоры о скрытом или нарушенном «завещании» представляют собой злостный вымысел и целиком направлены против фактической воли Владимира Ильича и интересов созданной им партии».
Подчеркнем еще раз, что это писал Троцкий. А в октябре 1927 года на заседании объединенного Пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) Сталин обратился к этому вопросу: «Теперь о «завещании» Ленина. Здесь кричали оппозиционеры, – вы слыхали это, – что Центральный Комитет партии «скрыл» «завещание» Ленина. Несколько раз этот вопрос у нас на пленуме ЦК и ЦКК обсуждался, вы это знаете. (Голос. Десятки раз.) Было доказано и передоказано, что никто ничего не скрывает. Оно обсуждалось на XIII съезде партии. Все это известно оппозиции не хуже всех нас. И тем не менее оппозиция имеет смелость заявлять, что ЦК «скрывает» «завещание»… На каком основании теперь Троцкий, Зиновьев и Каменев блудят языком, утверждая, что партия и ее ЦК «скрывает» «завещание» Ленина? Блудить языком «можно», но надо же знать меру.
Говорят, что в этом «завещании» тов. Ленин предлагал съезду ввиду грубости Сталина обдумать вопрос о замене Сталина на посту Генерального секретаря другим человеком. Это совершенно верно. Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Возможно, что здесь требуется известная мягкость в отношении раскольников. Но у меня этого не получается. Я на первом же заседании пленума ЦК после XIII съезда партии просил пленум ЦК освободить меня от обязанностей Генерального секретаря. Съезд сам обсуждал этот вопрос. Каждая делегация обсуждала этот вопрос. И все делегации единогласно, в том числе и Троцкий, Каменев, Зиновьев, обязали Сталина оставаться на своем посту. Что же я мог сделать? Сбежать с поста? Это не в моем характере, ни с каких постов я никогда не убегал и не имею права убегать, ибо это было бы дезертирством. Человек я, как уже раньше об этом говорил, подневольный, и когда партия обязывает, я должен подчиниться.
Через год после этого я вновь подал заявление в пленум об освобождении, но меня вновь обязали оставаться на посту.
Что же я мог еще сделать?
Что же касается опубликования «завещания»… то у нас имеется решение пленума ЦК и ЦКК в 1926 году о том, чтобы испросить разрешение XV съезда на напечатание этого документа».
По настоянию и требованию Сталина письмо Ленина, вопреки его воле, было опубликовано на страницах специального «Дискуссионного листка» в «Правде» от 10 ноября 1927 года. Хрущёв, конечно, знал об этом документе и обязан, как находившийся к тому времени уже на руководящей работе, разъяснять линию партии в этом вопросе. Что им двигало, когда он вопреки всем известным фактам заявлял: «Письмо к съезду никогда не публиковалось, но и вообще не упоминалось. Сталин этого письма боялся»? Совершенно очевидно он обманывал, вводил в заблуждение более молодых членов КПСС, весь наш народ.
Особенно злорадно распространялся Хрущёв о Сталине как военном руководителе, пытался не то что принизить его роль и заслуги в разгроме фашистской Германии, а представлял его невежественным в военном отношении. Рассказывают, как однажды Хрущёв пытался в свои сторонники по оплевыванию Сталина привлечь знаменитых маршалов. «Иван Степанович, – обратился к маршалу Коневу,– ты пострадал от Сталина в сорок первом году, выступи, осуди… какой он, к черту, полководец…
– Нет, товарищ Хрущёв! Сталин действительно был полководец…»
С той же просьбой обращается к маршалу Гречко.
– Нет! Сталин был великим деятелем и великим полководцем!– ответил Гречко».
Попробовал Хрущёв склонить к этому маршала Захарова, известного своей прямотой и грубостью. Но тот послал Никиту Сергеевича… За это поплатился своей должностью. Очень вежливо и твердо заявил маршал Рокоссовский, подвергавшийся репрессиям:
– Как можно говорить о бездарности Сталина, если ему нет равных лидеров государств?! А уж победили мы благодаря таланту Сталина. Нет, товарищ Сталин для меня святой!
Бывший начальник Генерального штаба маршал Василевский резко заявил:
– Сталин – великий государственный деятель и великий
полководец!
В своей книге «Дело всей жизни» маршал пишет: «Хорошие отношения были у меня с Н.С.Хрущёвым и в первые послевоенные годы. Но они резко изменились после того, как я не поддержал его высказывания о том, что И.В.Сталин не разбирался в оперативно-стратегических вопросах и неквалифицированно руководил действиями войск как Верховный Главнокомандующий. Я до сих пор не могу понять, как он мог это утверждать. Будучи членом Политбюро ЦК партии и членом Военного совета ряда фронтов, Н.С.Хрущёв не мог не знать, как высок был авторитет Ставки и Сталина в вопросах ведения военных действий. Он также не мог не знать, что командующие фронтами и армиями с большим уважением относились к Ставке, Сталину и ценили их за исключительную компетентность руководства вооруженной борьбой».
На одном совещании в Кремле Хрущёв заявил:
– Здесь присутствует начальник Генерального штаба Соколовский, он подтвердит, что Сталин не разбирался в военных вопросах. Правильно я говорю?» «Никак нет, Никита Сергеевич»,– четко ответил маршал. Он тоже был освобожден от занимаемой должности.
Ну а Жуков был краток: «Мы Сталина и мизинца не стоим!»
У меня было возникало благое намерение собрать воедино все, что говорили, писали о Сталине выдающиеся деятели нашей страны: военачальники, министры, работники промышленности, представители научной, технической и творческой интеллигенции, знавшие его не по рассказам, по книгам и статьям, а работавшие с ним, регулярно общавшиеся, наблюдавшие этого деятеля в самых различных ситуациях. Но осуществить такое намерение полностью не сумел. Успел выписать кое-что лишь из трудов Г.К.Жукова. Полагаю, будет уместным привести только некоторые высказывания великого маршала. Описывая работу Ставки Верховного Главнокомандования, Георгий Константинович однозначно заявляет: «Деятельность Ставки не отделима от имени И.В.Сталина. В годы войны я часто с ним встречался. В большинстве случаев это были официальные встречи, на которых решались вопросы руководства ходом войны. Но даже простое приглашение на обед всегда использовалось в этих же целях. Мне очень нравилось полное отсутствие формализма. Все, что делалось им по линии Ставки или ГКО, делалось так, чтобы принятые этими высокими органами решения начинали выполняться тотчас же, а ход выполнения их строго и неуклонно контролировался лично Верховным или, по его указанию, другими руководящими лицами или организациями. […] …практика работы Ставки и ГКО была физически очень тяжела для их членов, но в ходе войны об этом не думалось: каждый работал в полную меру своих сил и возможностей. Все равнялись на Сталина, а он, несмотря на свой возраст, был всегда активен и неутомим. Когда кончилась война и наступили дни сравнительно планомерного труда, И.В.Сталин как-то сразу постарел, стал менее подвижен, еще более молчалив и задумчив. Минувшая война и все связанное с нею сильно и ощутимо отразилось на нем. […]
И.В.Сталин внес большой личный вклад в дело завоевания победы над фашистской Германией и ее союзниками. Авторитет его был чрезвычайно велик, и поэтому назначение Сталина Верховным Главнокомандующим было воспринято народом и войсками положительно. […]
Маршал Жуков обращается к авторитету гения мировой и русской литературы Михаила Александровича Шолохова, чтобы более убедительными были его оценки И.В.Сталина:
«Нельзя оглуплять и принижать деятельность Сталина в тот период, – говорил крупнейший писатель ХХ века. – Во-первых, это нечестно, а во-вторых, вредно для страны, для советских людей, и не потому, что победителей не судят, а прежде всего потому, что «ниспровержение» не отвечает истине». Г.К. Жуков пишет: «К этим словам М.А.Шолохова вряд ли можно что добавить. Они точны и справедливы. Верховный Главнокомандующий сделал все возможное, чтобы Ставка, ее рабочий аппарат – Генеральный штаб и Военные советы фронтов стали подлинно мудрыми и искусными военными помощниками партии в достижении победы над фашистской Германией». […]
«Стиль работы, как правило, был деловой, без нервозности, свое мнение могли высказать все. Верховный ко всем обращался одинаково – строго и официально. Он умел внимательно слушать, когда ему докладывали со знанием дела. Сам он был немногословен и многословия других не любил, часто останавливал разговорившегося репликами – «короче!», «яснее!». Совещания проводил без вводных вступительных слов. Говорил тихо, свободно, только по существу вопроса. Был лаконичен, формулировал мысли ясно». […] Он не терпел ответов наугад, требовал исчерпывающей полноты и ясности.
У Верховного было какое-то особое чутье на слабые места в докладах или документах, он тут же их находил и строго взыскивал за нечеткую информацию. Обладая цепкой памятью, он хорошо помнил сказанное и не упускал случая довольно резко отчитать за забытое». […]
«Непримечательный с виду, И.В.Сталин во время беседы производил сильное впечатление. Лишенный позерства, он подкупал собеседника простотой общения. Свободная манера разговора, способность четко формулировать мысль, природный аналитический ум, большая эрудиция и редкая память заставляли людей во время беседы с ним, даже очень искушенных и значительных людей, внутренне собраться и быть начеку».
«…Читал он много и был осведомленным человеком в самых разнообразных областях знаний. Поразительная работоспособность, умение быстро схватывать суть дела позволяли ему просматривать и усваивать за день такое количество самого различного материала, которое было под силу только незаурядному человеку». […]
«И.В.Сталин был волевой человек и, как говорится, «не из трусливого десятка». […] Сталин твердо управлял страной, вооруженной борьбой, международными делами. Даже в момент смертельной опасности, нависшей над Москвой, когда враг находился от нее на расстоянии 25–30 километров, И.В.Сталин не покидал своего поста, находился в Ставке в Москве и держал себя, как подобает Верховному Главнокомандующему». […]
«Заслуга И.В.Сталина здесь состоит в том, что он быстро и правильно воспринимал советы военных специалистов, дополнял и развивал их в обобщенном виде – в инструкциях, директивах и наставлениях, – незамедлительно передавал в войска для практического руководства.
Кроме того, в обеспечении операций, создании стратегических резервов, в организации боевой техники и вообще в создании всего необходимого для ведения войны Верховный Главнокомандующий, прямо скажу, проявил себя выдающимся организатором. И будет несправедливо, если мы не отдадим ему в этом должное». […]
«В руководстве вооруженной борьбой в целом И.В.Сталину помогали его природный ум, опыт политического руководства, богатая интуиция, широкая осведомленность. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, наметить пути для оказания противодействия врагу, успешного проведения той или иной наступательной операции. Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим». (Выделено мной. – С.К.)
Нелишне напомнить, все приведенные высказывания о И.В.Сталине написаны Г.К.Жуковым в годы, когда положительно оценивать эту личность было непросто.
В одной из статей маршал Д.Т.Язов, последний министр обороны СССР, приводит весьма примечательный диалог. Однажды при встрече с ним народный артист СССР Иннокентий Смоктуновский заявил:
– Что там Сталин! Такие полководцы, как Жуков или Василевский, и без Сталина все могли решать. Еще лучше могли!
Язов ответил:
– Вот у вас там во МХАТе чуть ли не все артисты великие! Зачем вам режиссер?
– А как же без режиссера?
– А как же без Верховного Главнокомандующего?– в свою очередь спросил маршал.– Каждый фронт будет себе тянуть, каждый фронт будет сам по себе.
В вопросах видного представителя советской интеллигенции, большого артиста довлели наивный непрофессионализм, легкомысленная подмена серьезных размышлений эмоциональными всплесками.
Человек никогда не бывает однозначным, одноцветным. В нем все перемешано. Так и в Сталине. Один Сталин – величайший государственный и политический деятель, убежденный, бескомпромиссный коммунист. Другой Сталин – обычный человек, личность с присущими каждому достоинствами и недостатками. Но у Сталина первый довлел над вторым, который почти никому не известен и занимал подчиненное, даже второстепенное положение по отношению к первому. То есть явный примат первого над вторым. Для Сталина высшие интересы строительства социалистического государства всегда безоговорочно стояли выше личных запросов и потребностей. И.В.Сталин не был столь наивным, чтобы не представлять, как в будущем определенные силы будут оценивать его деятельность. Маршал авиации А.Е.Голованов приводит следующие слова Сталина: «Я знаю, что когда меня не будет, не один ушат грязи будет вылит на мою голову. Но я уверен, что ветер истории все это развеет».
У Хрущёва же его индивидуальность, его личные потребности и страсти довлели над Хрущёвым политиком, государственным деятелем, коммунистом. Его низменные, обывательские, корыстные интересы возвышались над интересами партии, страны, народа.
Иногда возникает мысль, а надо ли было Н.С.Хрущёву взваливать на И.В.Сталина вину за все негативное, что было при нем? Да еще и добавить глупую отсебятину вроде руководства военными действиями по глобусу, растерянности и тому подобной, явно не свойственной И.В.Сталину, чепухи.
Культ личности?! Брякнул «наш дорогой», но, как говорится, не заглянул в святцы. Есть культ личности, а есть и микрокульт. Культ – это когда значительный человек своим служением стране, народу достигает высокого положения в партии и в государстве, и благодарный народ его прославляет и даже обожествляет. Микрокульт, культик, культяшка – выбирай любое – это когда ничтожество, которое и не разглядеть в самый мощный микроскоп, безмерно надувается, мнит о себе, примерно так же, как та лягушка, которая лопнула. Сталина нельзя сравнивать даже с такими величинами, как Александр Македонский и Наполеон! Они по сравнению с ним – мелкота! Сталин – это личность, да такая, что в веках будут помнить и прославлять его дела! Залаяла моська на слона!
Из закрытого доклада Н.С.Хрущёва на ХХ съезде КПСС противник получил такие аргументы в борьбе против коммунистов, против Советского государства, о каких и мечтать не смел. Невольно задумываешься, кому больше услужил Никита Сергеевич – делу коммунизма, международному коммунистическому и рабочему движению, своей партии, своему государству или врагам коммунизма, реакционерам и мракобесам, оппортунистам и предателям? В свое время Никита Сергеевич якшался с троцкистами, так не было ли это своеобразным рецидивом, отрыжкой этого прошлого, которое он действительно тщательно утаивал?
Степан КАРНАУХОВ
