Многие обвиняют Сталина в том, что 22 июня не он, как глава государства, а Молотов сообщил советским людям о начале войны. В то время, историки оправдывали Сталина, указывая, что он мог быть не уверенным в том, что война началась. Главным обвинителем Сталина стал Никита Хрущев, и именно он во время проведения ХХ съезда партии сказал следующее: «Москва отдала приказ не открывать ответного огня. Почему? Потому что Сталин не верил очевидным фактам и все события списывал на провокации со стороны гитлеровцев, а наш ответ мог стать тем запалом для начала масштабной войны».
Но те, кто изучал историю ВОВ, прекрасно знают, что все сказанное Хрущевым, ни что иное как бред, так, о начале войны по радио объявил Гитлер, а ранее в 5:30 посол Германии в СССР Шуленбург вручил официальную ноту об объявлении войны.
Но несмотря на все попытки Хрущева обвинить Сталина в том, что он не поверил в начало войны и не предпринял решительных шагов к тушению огня войны в самом зародыше, ближе к концу 60-х годов эта версия не нашла подтверждения не только среди историков, но и в обществе. Гораздо справедливее будет признать, что Сталин просто не любил выступать публично. В среднем он выступал перед народом не более одного-двух раз в год. Вторая версия: Сталин отказался от выступления, чтобы не посеять излишнюю тревогу в советском обществе.
Вообще Хрущев ненавидел Сталина, и с приходом к власти он всеми силами пытался сделать прошлого вождя не только врагом народа, но и его палачом. Так, в своих мемуарах Хрущев написал о том, что, узнав о начале войны, Сталин просто сбежал на свою дачу и отказался от руководства страной в наиболее критический момент. Позже члены Политбюро смогли уговорить запуганного Сталина вернуться к управлению государством, и он согласился.
Но в то же время подобных сведений кроме Хрущева никто не указывал, а ведь кроме Берии были и другие члены Политбюро, которые смогли бы рассказать правду о несгибаемом Сталине. Один из представителей высшего руководства того времени Георгий Жуков полностью опровергает все заявления Хрущева: «В первые часы Сталин был несколько растерян, но вскоре он снова вошел в норму и приступил к работе с удвоенной энергией, правда необходимо признать – в его действиях и решениях присутствовала некая нервозность, но страха и тем более трусости не было и в помине». Это слова человека, которого даже Сталин уважал за честность и прямоту, и я, например, верю ему гораздо больше, чем карьеристу Хрущеву.
О том, что Сталин был не из робкого десятка, свидетельствует и тот факт, что, несмотря на все просьбы членов Политбюро выехать глубоко в тыл из опасной Москвы, Иосиф Виссарионович отказался от эвакуации и всю войну не покидал пределов столицы.
Конечно, можно обвинить Сталина в репрессиях и многом другом, но обвинять его в трусости не повернется язык даже у самого заклятого врага. Он прожил всю войну вместе со своим народом и не предал его, а все те домыслы и обвинения Хрущева были ни чем иным как местью отца за гибель сына. Как известно, именно по приказу Сталина сына Никиты Хрущева Леонида судил военный трибунал, и за предательство он был расстрелян.
