Внезапный провал

22 июня 1941 года Германия без объявления войны напала на Советский Союз. Неудачи первых дней войны принято объяснять внезапностью нападения. Такая концепция сложилась в хрущёвский период и призвана всю вину за неудачи возложить на Сталина, якобы «проспавшего» немецкое нападение. Однако объективный исторический анализ говорит о том, что неожиданной была не столько агрессия, сколько оборона.
Что касается агрессии, то сама по себе она никак не могла быть неожиданностью. В дневнике начальника штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта Франца Гальдера есть конспект речи Гитлера 31 июля 1940 года: «Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: Россия должна быть ликвидирована. Срок — весна 1941 года. Чем скорее мы разобьём Россию, тем лучше. Операция будет иметь смысл только в том случае, если мы одним стремительным ударом разгромим всё государство целиком. Только захвата какой-то части территории недостаточно».
18 декабря 1940 года Гитлером была подписана Директива Верховного командования вермахта № 21 (план «Барбаросса»). Согласно этому плану, Советский Союз предполагалось разгромить в течение 3-4 месяцев, причем основные силы Красной Армии уничтожались западнее Днепра с последующим захватом Москвы, Ленинграда, Киева, Донбасса и выходом на линию Волга – Архангельск.
После утверждения плана «Барбаросса» фюрер поручил рейхсмаршалу Герингу разработать план эксплуатации территории СССР. Этот план, получивший название «Ольденбург», предусматривал овладение и постановку на службу Рейху всех запасов сырья и крупных промышленных предприятий на территории между Вислой и Уралом. Территорию европейской части СССР планировалось децентрализовать экономически, создать на ней оккупационный режим, уничтожить всех коммунистов и большую часть населения, оставив в качестве рабочей силы 50-60 млн. человек, сделать страну аграрно-сырьевым придатком Германии. Первоначальный вариант плана был утверждён на секретном совещании 1 марта 1941 года (протокол 1317 P.S.).
О том, что этот план неукоснительно выполнялся, говорит и соотношение потерь в Великой Отечественной войне. Согласно данным консультанта Военно-мемориального центра Вооружённых Сил Российской Федерации Григория Кривошеева (2001), потери СССР были следующими: 6,3 млн военнослужащих убитыми, 555 тыс. умершими от болезней и осуждёнными за воинские преступления и 4,5 млн попавшими в плен и пропавшими без вести. Общие же демографические потери СССР в войне составляют 26,6 млн человек. Таким образом, жертвы среди мирного населения на оккупированной территории составляют колоссальную цифру — 15 млн. человек. Что это, как не планомерное уничтожение населения и о каком «превентивном» ударе Гитлера может идти речь? Для сравнения, за весь период советской власти 1917-1990 гг. за контрреволюционные преступления было осуждено 3,8 млн. человек, в том числе к высшей мере наказания 828 тыс. (по данным статистической отчётности ОГПУ-НКВД-МВД-МГБ). Людские потери Германии в войне составили 4,3 млн военнослужащих погибшими и пропавшими без вести (включая 442,1 тыс. погибших в плену). Людские потери стран-союзниц Германии — 806 тыс. военнослужащих. Таким образом, по данным центра Григория Кривошеева, соотношение безвозвратных потерь армий СССР и Германии (с сателлитами) составляет 1,3 : 1. Это опровергает известный миф о том, что Сталин неумело вёл боевые действия и «закидал противника трупами». Военные потери воюющих сторон почти не отличаются – вся разница состоит в том, что немцы планомерно уничтожали мирное население. Следовательно, это была спланированная агрессия со стороны Германии.
Для достижения поставленной задачи более 80% всех сил и средств вермахта включались в первый стратегический эшелон. К моменту нападения немецко-фашистская армия в целом насчитывала около 8,5 млн. человек. Численность восточной группировки немцев составляла 4 306 800 человек, по танкам – 4 417 (вместе с 402 танками стран-сателлитов), по самолётам – 4389 (вместе с 964 самолетами сателлитов). Вместе с частями союзников Германии численность восточной группировки немцев составляла порядка 5,5 миллиона солдат и офицеров.
Вооруженные силы нашей страны составляли на тот момент 4,9 миллиона человек, весной 1941 года к ним добавились резервисты, призванные на «большие военные сборы». Таким образом, численность была доведена до 5,5 миллиона. При этом значительная часть войск находилась на Дальнем Востоке, в Средней Азии и в Закавказье. В западных особых (пограничных) военных округах насчитывалось 2,9 млн. человек. К тому же наши дивизии были расположены приблизительно равномерно на всем фронте 3375 км (и до 300-400 км в глубину), тогда как гитлеровским командованием были созданы 3 группы армий, максимально сконцентрированные соответственно на центральном, северном и южном направлениях в пределах относительно узких участков фронта, что обеспечивало гитлеровцам 5-7-кратное превосходство над Красной армией.
Кроме того, как пишет Герой Советского Союза, генерал армии Валентин Иванович Варенников, наши войска оказались в невыгодном положении еще и потому, что не были своевременно приведены в полную боеготовность и не все (за исключением Одесского военного округа и Черноморского флота) части успели занять свои оборонительные рубежи. Во многих случаях в непосредственной близости от границы располагались лишь отдельные роты и батальоны, а главные силы, т.е. большинство дивизий, предназначенных для прикрытия границы, находились на значительном удалении и занимались проведением различных учений, боевой подготовкой. Артиллерия многих дивизий и корпусов, зенитные соединения и части военных округов проводили учебно-боевые стрельбы на артполигонах вдали от своих пунктов дислокации. Многие части были заняты на строительстве линий и узлов связи. Кстати, многие линии связи, особенно на западном (московском) направлении, были разрушены заброшенными в советский тыл диверсионными группами противника буквально за несколько дней до нападения.
Ещё в конце мая 1941 года И.В. Сталин, выступая на расширенном заседании Политбюро ЦК ВКП(б), сказал: «Обстановка обостряется с каждым днем. Очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны фашистской Германии.,. От таких авантюристов, как гитлеровская клика, всего можно ожидать, тем более что нам известно, что нападение фашистской Германии на Советский Союз готовится при прямой поддержке монополистов США и Англии… Они надеются, что после взаимного истребления Германии и Советского Союза друг другом, сохранив свои вооруженные силы, станут безраздельно и спокойно господствовать в мире».
Но тогда возникает вопрос: если Сталин за месяц до вторжения предупреждал о том, что Советский Союз может подвергнуться нападению Германии, то какие могут быть учебные стрельбы и учения за десятки километров от пунктов постоянной дислокации дивизий, как это было у генерала армии Д.Г. Павлова – командующего войсками Западного особого военного округа? Находящиеся за пределами своих гарнизонов войска были действительно захвачены врасплох, поскольку по тревоге не были развернуты пункты управления, узлы связи и т.д. Снаряды, в том числе зенитные, также не были выданы, поэтому немецкая авиация беспрепятственно наносила бомбо-штурмовые удары, вторгнувшись в пространство СССР на глубину 250-300 км. В результате этого авиация Западного фронта почти полностью была уничтожена на аэродромах. Однако Юго-Западный фронт и Черноморский флот, своевременно рассредоточив свою авиацию на полевые аэродромы, достойно встретили противника и уничтожили в воздушных боях значительное количество немецких самолетов.
Получается, что «внезапным» нападение было лишь для командования Западного особого военного округа, и уж никак не для Сталина, который еще 16 июня, опираясь на данные разведки, подписал Директиву о приведении соединений в боевую готовность. В соответствие с этой Директивой, 18 июня 1941 года было отдано Распоряжение о приведении войск западных округов в боевую готовность к отражению немецкого удара. После войны была создана специальная комиссия для расследования сосредоточения и развертывания войск западных приграничных военных округов по плану прикрытия государственной границы 1941 года. Возглавил эту комиссию начальник Военно-научного управления Генерального штаба Вооруженных Сил СССР генерал-полковник А.П. Покровский.
Участникам указанных событий, занимавшим в начальный период различные должности в войсках особых военных округов, были заданы 5 вопросов:
1. Выл ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?
2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?
3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?
4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?
5. Насколько штабы были подготовлены к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?
В 1989 году «Военно-исторический журнал» с № 3 начал печатать ответы советских генералов на эти вопросы, поочередно посвящая одну статью в номере ответам на один поставленный вопрос. Но как только очередь дошла до третьего вопроса, публикация безо всяких объяснений со стороны журнала была прекращена по распоряжению сверху. Но и из того, что журнал успел напечатать, стало ясно, что, например, в Прибалтийском особом военном округе все распоряжения были своевременно получены войсками:
Генерал-полковник танковых войск П. П. Полубояров (бывший начальник автобронетанковых войск ПрибОВО): «16 июня в 23 часа командование 12-го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединения в боевую готовность. Командиру корпуса генерал-майору Н. М. Шестопалову сообщили об этом в 23 часа 17 июня… 18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано. 16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А. В. Куркин), который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе».
Генерал-лейтенант П.П. Собенников (бывший командующий 8-й армией): «…Командующий войсками округа решил ехать в Таураге и привести там в боевую готовность 11-й стрелковый корпус генерал-майора М.С. Шумилова, а мне велел убыть на правый фланг армии. Начальника штаба армии генерал-майора ГА. Ларионова мы направили обратно в Елгаву. Он получил задачу вывести штаб на командный пункт. К концу дня были отданы устные распоряжения о сосредоточении войск на границе. Утром 19 июня я лично проверил ход выполнения приказа. Части стрелковых дивизий занимали траншеи и дерево-земляные огневые точки… Части 12-го механизированного корпуса в ночь на 19 июня выводились в район Шяуляя, одновременно на командный пункт прибыл и штаб армии».
Генерал-майор И.И. Фадеев (бывший командир 10-й стрелковой дивизии 8-й армии): «19 июня 1941 года было получено распоряжение от командира 10-го стрелкового корпуса генерал-майора И.Ф. Николаева о приведении дивизии в боевую готовность. Все части были немедленно выведены в район обороны, заняли ДЗОТы и огневые позиции артиллерии. С рассветом командиры полков, батальонов и рот на местности уточнили боевые задачи согласно ранее разработанному плану и довели их до командиров взводов и отделений… находясь в полной боевой готовности».
Полностью противоположная картина наблюдается в Западном особом военном округе, которым командовал генерал армии Д.Г. Павлов. Здесь приказ о приведении войск в боевую готовность отдан не был.
В Киевском особом военном округе, которым командовал генерал-полковник М.П. Кирпонос, картина противоречивая, но частично распоряжение о приведении в боевую готовность здесь было доведено до войск:
Генерал-майор П.И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стрелковой дивизии 26-й армии): «20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба: “Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года”. Точно в указанный срок я по телеграфу доложил о выполнении приказа».
Как же при этом можно утверждать, что Сталин «доверял» Гитлеру и был захвачен врасплох? Это полнейшая ложь. Но возникает другой вопрос: почему распоряжение о приведении войск в боевую готовность не было выполнено в Западном и частично Киевском особых военных округах? Почему немецкие части продвигались здесь в первые дни войны со скоростью от 30 до 65 км в сутки, что в несколько раз превосходит все мыслимые нормативы немецких уставов, как будто заранее зная, что не встретят сопротивления, а части Красной армии будут просто-напросто подставлены под удар, поскольку войска прикрытия, предназначавшиеся для отражения первого удара противника и выигрыша времени для развертывания второго эшелона обороны, своевременно не будут приведены в полную боевую готовность. В результате войска Западного фронта, созданного на базе Западного особого военного округа, в том числе и 4-я армия, в течение начального периода Великой Отечественной войны были почти целиком разгромлены. Уже 28 июня были захвачены Минск и Бобруйск, западнее белорусской столицы попали в окружение 3-я и 10-я армии, а остатки 4-й армии отошли за Березину. Создалась угроза быстрого выхода подвижных соединений врага к Днепру и прорыва к Смоленску. Руководители Западного фронта — командующий генерал армии Д.Г. Павлов, начальник штаба генерал-майор В.Е. Климовских, начальник связи генерал-майор А.Т. Григорьев, командующий 4-й армией генерал-майор А.А. Коробков и ряд других военачальников в первые дни июля были смещены со своих постов, а затем преданы суду военной коллегии Верховного суда СССР и расстреляны. Чуть позднее, в сентябре 1941 года, та же участь постигла командующего артиллерией Западного фронта генерал-лейтенанта Н.А. Клича. 16 июля 1941 года немецкими войсками был оккупирован Смоленск. О том, насколько стремительным был прорыв немцев, говорит тот факт, что ими был захвачен Смоленский архив областного комитета ВКП(б), вывезен в Германию и после войны попал в США, дав западной общественности пищу для спекуляций вокруг развёрнутых в СССР «массовых» репрессий и нагнетания антисоветской истерии. Хотя напрашивается прямо противоположный вывод: а была ли борьба с пятой колонной и контрреволюцией достаточно эффективной, если враг менее чем за месяц оказался в Смоленске?
Всё это в целом приводит многих объективных исследователей к выводу о предательстве части генералитета Красной армии. Ведь Д.Г. Павлов и начальник штаба подчинённого ему округа В. Е. Климовских обвинялись в том, что «являясь участниками антисоветского военного заговора, предали интересы Родины, нарушили присягу и нанесли ущерб боевой мощи Красной Армии, то есть в совершении преступлений, предусмотренных статьями 58-1б, 58-11 УК РСФСР». И хотя в ходе суда 22 июля 1941 года Д.Г. Павлов и его заместители были обвинены и приговорены к расстрелу уже по статье «неисполнение своих должностных обязанностей», а не «измена Родине», совершенно ясно, что это было связано с тяжелой ситуацией на фронтах. Вынесение приговора по статьям предательства и измены могло бы нанести существенный ущерб обороноспособности страны, посеяло бы подозрение в войсках по отношению к офицерам.
Вопреки обстоятельствам дела, 31 июля 1957 года Д.Г. Павлов и его заместители были реабилитированы по личному настоянию Хрущёва. Вот что он сам писал в своих воспоминаниях: «…если рассматривать вопрос с точки зрения юридической и фактической, на чём основывался суд, когда выносил приговор, то основания к осуждению были налицо. Почему же я, занимая такой пост, на котором мог оказывать влияние в ту или другую сторону при решении важных вопросов, согласился на их реабилитацию? Я согласился потому, что в основе-то виноват был не Павлов, а Сталин…».
Так ли это? Ведь из материалов допросов Д.Г. Павлова вытекает прямо противоположное. Вот как это описано Иваном Стаднюком в романе «Война» (1987):
— Не забегайте вперед, Дмитрий Григорьевич. — Старший батальонный комиссар наклонился над столом и внимательно посмотрел Павлову в глаза. — Скажите, как могло случиться, что в предвидении войны зенитная артиллерия округа оказалась собранной на полигоне восточнее Минска? Особенно это касается четвертой армии… И не только зенитная… Почему и наземную артиллерию стянули в лагеря в район Минска, да еще с самым мизерным количеством снарядов — для учебных стрельб?.. Саперы тоже съехались на окружной сбор. А сколько стрелковых войск оказались занятыми разного рода работами вне своих гарнизонов!.. Как все это объяснить?.. Или почему вы держали в районе Бреста, прямо на границе, так много войск?.. Это же ловушка!.. Почему именно в день начала войны в четвертой армии были назначены на Брестском полигоне показные учения с присутствием там всех командиров соединений и частей?
— Что касается учений на Брестском полигоне, то они были отменены вечером накануне войны, — сумрачно, с нарастающей подавленностью ответил Павлов. — А все иные полигонные и лагерные сборы проводились согласно плану боевой подготовки войск округа, который я отменить не имел права.
— Почему?
— План утвержден Генштабом <…>
— Но в ночь накануне начала войны нарком и начальник Генштаба предупреждали вас по ВЧ, что директива подписана и что надо действовать?
— Прямых указаний о боевом развертывании войск они по телефону не давали. А согласно инструкции, такие действия осуществляются только после поступления официального приказа правительства или наркома обороны…
— Ну хорошо… Но могли же вы хотя бы приказать вывести гарнизоны из военных городков?
— Если б я это сделал, а Гитлер не напал, мне бы снесли голову <…>
— Скажите, Дмитрий Григорьевич… если б нарком по телефону прямо приказал вам действовать по боевой тревоге… Действовали бы?
— А если бы потом немцы не напали?.. И не поступила директива?.. Кто бы из нас ходил в провокаторах?
ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
по делу Павлова Д. Г., Климовских В. Е., Григорьева А. Т. и Коробкова А. А.
21 июля 1941 г. <…>
По следственному делу № 193 по обвинению Павлова Дмитрия Григорьевича, Климовских Владимира Ефимовича в совершении преступлений, предусмотренных статьями 58-1б и 58-11 УК РСФСР; Григорьева Андрея Терентьевича и Коробкова Александра Андреевича, предусмотренных ст. 193, п. 17 «б», УК РСФСР.
Управлением особых отделов НКВД СССР на основании поступивших материалов были арестованы командующий Западным фронтом Павлов, начальник штаба Западного фронта Климовских, начальник связи штаба того же фронта Григорьев и командующий 4-й армией этого же фронта Коробков.
Произведенным расследованием установлено, что в результате предательства интересов Родины, развала управления войсками и сдачи оружия противнику без боя была создана возможность прорыва фронта противником.
Арестованный Павлов, являясь участником антисоветского военного заговора еще в 1936 г., находясь в Испании, продавал интересы республиканцев. Командуя Западным Особым военным округом, бездействовал.
Павлов признал себя виновным в том, что в заговорщических целях не готовил к военным действиям вверенный ему командный состав, ослабляя мобилизационную готовность войск округа, и из жажды мести за разгром заговора открыл фронт врагу.
Как участник заговора Павлов уличается показаниями Урицкого, Берзина, Белова, Рожина и Мерецкова.
Климовских осужденными заговорщиками Симоновым и Батениным изобличается как их соучастник. Будучи привлечен в качестве обвиняемого, Климовских признал себя виновным в преступном бездействии и в том, что не принял должных мер как начальник штаба фронта для организации отпора врагу. В совершенных преступлениях изобличается показаниями Павлова и Григорьева <…>
На основании изложенного:
Павлов Дмитрий Григорьевич, 1897 года рождения, уроженец Горьковской области, из крестьян, русский, до ареста командующий Западным фронтом, генерал армии, член ВКП(б).
Климовских Владимир Ефимович, 1895 года рождения, уроженец г. Витебска, из служащих, русский, в прошлом офицер царской армии, до ареста начальник штаба Западного фронта, генерал-майор, член ВКП(б), обвиняются в том, что, являясь участниками антисоветского военного заговора, предали интересы Родины, нарушили присягу и нанесли ущерб боевой мощи Красной Армии, то есть в совершении преступлений, предусмотренных статьями 58-1б, 58-11 УК РСФСР.
Григорьев Андрей Терентьевич, 1889 года рождения, уроженец г. Моск¬вы, русский, гp-н СССР, до ареста начальник связи штаба Западного фронта, генерал-майор, член ВКП(б),обвиняется в том, что преступно бездействовал, не организовал работу связи фронта, в результате чего было нарушено управление войсками и взаимодействие частей, то есть в совершении преступления, предусмотренного ст. 193-17б УК РСФСР.
Коробков Александр Андреевич, 1897 года рождения, уроженец Саратовской области, из крестьян, русский, бывший офицер царской армии, до ареста командующий 4-й армией, генерал-майор, член ВКП(б), обвиняется в том, что преступно бездействовал, в результате чего вверенные ему силы понесли большие потери и были дезорганизованы, то есть в совершении преступления, предусмотренного ст 193-17б УК РСФСР.
В силу ст. 208 УПК РСФСР настоящее следственное дело подлежит направлению через Главного Военного Прокурора Красной Армии на рассмотрение Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР.
Обвинительное заключение составлено 21 июля 1941 г. в г. Москве.
<…>
Замначальника с/ч Управления особых отделов НКВД СССР
ст. батальонный комиссар Павловский
(ЦА ФСБ России)