Тайны смерти этого легендарного человека, первооткрывателя космоса, так и не раскрыты.
27 марта в 10 часов 19 минут утра двухместный учебно-тренировочный истребитель УТИ-МиГ-15, пилотируемый летчиком Юрием Гагариным и летчиком-инструктором Владимиром Серегиным, оторвался от взлетной полосы подмосковного аэродрома в Жуковском и ушел в зону пилотирования. Гагарину предстояло выполнить несколько несложных упражнений: виражи, полет по спирали, пикирование, боевой разворот, две “бочки” (поворот самолета вокруг продольной оси на 360 градусов) по часовой и против часовой стрелки. С учетом времени подлета до места выполнения упражнения и обратно, истребитель должен был вернуться на аэродром не позже 11.00. В 10.26 после взлета Гагарин доложил по радиосвязи, что он занял свою зону, в ответ получив добро на продолжение полета. По расчетам, на такие упражнения у летчика уходит около 20 минут. Но уже спустя 4 минуты сообщил, что задание выполнено и они возвращаются. Еще через 60 секунд МиГ разбился.
Для расследования катастрофы немедленно была создана правительственная комиссия. Сотни солдат буквально рыли землю, собирая микроскопические кусочки металла и фрагменты тел. Удар истребителя о землю был такой силы, что все это было разбросано в полосе примерно 200 на 100 м. Нашли 95% деталей самолета и оборудования. С телами пилотов было сложнее — их просто разметало от удара о землю машины, в результате которого образовалось воронка диаметром 6 м и глубиной 2,7 м. В частности, на месте гибели летчиков обнаружили кусок кожи — чей-то скальп, челюсть. По зубам опознали — Серегина. На ручке управления двигателем остались фрагменты кисти левой руки, последующие анализы показали, что это — рука Гагарина. На дереве нашли часть летной куртки с карманом, в котором лежали талоны на завтрак, с пометкой “Гагарин Ю. А.”.
Официальные выводы комиссии таковы: экипаж из-за изменившейся в полете воздушной обстановки (подробности не уточнялись) совершил резкий маневр и сорвался в штопор. Пытаясь вывести машину в горизонтальный полет, пилоты столкнулись с землей и погибли. Многие с этим не согласились, что породило десятки альтернативных версий гибели, наиболее правдоподобные из них ниже.
В КАТАСТРОФЕ САМОЛЕТА ВИНОВАТЫ…
1. Гагарин. Он мог убедить своего напарника Серегина усложнить полетное задание и вместо виражей и бочек “полетать на вертикалях”. В итоге не справился с управлением и врезался в землю. Гагарин был “человеком-легендой” и покровительствовал Серегину, поэтому тот не смог отказать (версия сослуживцев Серегина, защищавших доброе имя своего командира).
2. Серегин. Есть данные, что перед полетом он себя плохо чувствовал: болело сердце. В воздухе у него мог случиться инфаркт, и потерявший сознание (либо уже мертвый) летчик навалился на спаренные рычаги управления, не дав Гагарину возможности пилотировать самолет. Подтверждение: в крови Серегина, в отличие от Гагарина, обнаружено очень мало кислорода (версия одного из руководителей Центра подготовки космонавтов генерала Николая Кузнецова, непосредственного начальника Гагарина).
3. Неисправность. Во-первых, в полете могла произойти разгерметизация кабины. По инструкции, экипаж начал снижаться, но слишком резко. В итоге от перепада давления оба потеряли сознание и самолетом перед его падением никто не управлял. В пользу этого фактора говорят неадекватные показания некоторых приборов (версия Игоря Кузнецова, в 1968 г. лейтенанта, работавшего на месте катастрофы).
Во-вторых, в полете мог заглохнуть двигатель из-за попадания в него ледяных кристаллов при прохождении сквозь облако. Запустить его не удалось из-за малой высоты и высокой скорости машины. Подтверждение: самолетное топливо при падении о землю не вспыхнуло, как бывает при разлете раскаленных осколков работающего двигателя. Есть свидетельства очевидцев, что самолет падал практически беззвучно (версия космонавта Алексея Леонова и независимо от него конструктора двигателей Валентина Козырева и подполковника Ивана Шулинского, работавшего на месте катастрофы).
4. Посторонний объект. Во-первых, МиГ-15 мог попасть в форсажный след (вращающийся поток разреженного воздуха) другого самолета, неожиданно пролетевшего в облаках рядом с ним. В результате МиГ сорвался в штопор, выйти из которого не удалось из-за малой высоты полета. Зафиксирован пролет в зоне полетов Гагарина скоростного реактивного самолета Су-11. Но запись его полета в тот день таинственно исчезла, а пилот погиб при невыясненных обстоятельствах (личная версия генерала авиации С. Белоцерковского, входившего в Госкомиссию по расследованию причин катастрофы, и ряда специалистов, свидетельства очевидцев — учителя Н. Шальнова, инженера К. Котова, сторожа З. Кузнецовой).
Во-вторых, на пути МиГа мог оказаться метеорологический шар-зонд, который летчики заметили слишком поздно. После резкого отворота в сторону самолет сорвался в штопор, из которого не вышел. В окрестностях зоны полетов шары действительно запускали, но не найден ни один со следами разрушения, характерными для столкновения с самолетом (версия Госкомиссии по расследованию).
5. Диверсия или разгильдяйство техников. Во-первых, если при подготовке машины к полету отключить генератор питания, то его двигатель и аппаратура самолета некоторое время будут питаться от аккумуляторов, он взлетит, затем через 20—25 мин. аккумуляторы разрядятся, двигатель заглохнет, а приборы начнут врать. Подтверждением могут служить аналогичные случаи, имевшие место в авиации (версия техника-специалиста по МиГ-15 Владимира Никонова, летчика-испытателя 1 класса Марии Попович и офицера КГБ Вениамина Русяева, охранявшего Гагарина).
40 ЛЕТ НАЗАД НЕ СТАЛО ПЕРВОГО КОСМОНАВТА ЗЕМЛИ
Сегодня — 40 лет, как не стало человека-легенды, первого космонавта Земли Юрия Гагарина. 34-летний полковник Гагарин — Герой Советского Союза и кавалер многих иностранных наград, врученных ему за полет в космос, — погиб во время обычного тренировочного полета на учебном истребителе МиГ-15 вместе с инструктором, тоже полковником, но гораздо менее известным. Звали его Владимир Серегин, 46 лет, командир учебной авиационной части Центра подготовки космонавтов. Тоже Герой Советского Союза, летчик-штурмовик, воевавший в Великую Отечественную. Пилотируемый ими самолет по непонятным причинам вошел в крутое пике и из него не вышел. Почему это случилось, выясняло несколько комиссий, но ни одна не пришла к четкому выводу. Потому что самолет был исправен, летчики здоровы, ошибок при пилотировании ими допущено не было.
Некоторые люди, знающие подоплеку подковерных игр на политическом Олимпе СССР, утверждают: Гагарин был обречен, после того как попытался спасти своего друга — космонавта Владимира Комарова, доложив Брежневу о том, что корабль “Союз-1”, на котором должен был лететь Комаров, не только ненадежен, но и опасен. То ли сам Генсек спустил дело на тормозах, то ли ему клерки подсказали, но “Союз-1” таки полетел, и Комаров разбился вместе с кораблем в апреле 1967 г. Гагарин пережил его на 11 месяцев. Причем за месяц до гибели на первого космонавта покушались: есть свидетельства его личного водителя Федора Демчука о том, что в машине Гагарина трижды подряд вдруг лопался трубопровод, ведущий к бензонасосу. Дважды поломку замечали вовремя, третий раз машина загорелась, но и тогда обошлось. Логично, что именно гибель “Союза-1” вполне могла стать мотивом для будущей гибели и самого Гагарина. В этой ситуации первый космонавт становился опасен, ибо мог сказать правду о причинах катастрофы на весь мир, и ему наверняка поверили бы. Речь шла даже не о престиже страны, а о задницах высоких чиновников, а возможно, и Самого. Как бы фантастически и страшно это ни звучало, все шло к тому, что Гагарин просто обязан был погибнуть. Каким именно образом — неважно. Поэтому даже если катастрофа самолета и не была подстроена, то оказалась она удивительно кстати: нет человека — нет проблемы. 29 марта Совет Министров и ЦК КПСС известили о том, что при выполнении тренировочного полета погиб Юрий Гагарин. На следующий день урны с прахом его и Серегина торжественно захоронили в стене московского Кремля.
ВЕРСИЯ НАШЕГО ЭКСПЕРТА: МАЛО ЛЕТНЫХ ЧАСОВ
ГЕННАДИЙ ПОНАМАРЕВ, полковник в отставке, командир отдельной инженерно-испытательной части космодрома Байконур
Не секрет, что Гагарин после зачисления в отряд космонавтов практически не мог поддерживать свою летную форму на уровне военного летчика-истребителя 2 класса, каким он было до полета в космос. Бесконечные поездки по свету, участие в заседаниях и прочих мероприятиях, не позволяли ему систематически садиться за штурвал, хотя душа рвалась в небо.
На начало 1960г. Гагарин имел общий налет 252 ч. 21 мин., из них на самолете МиГ-15бис (на таком он погиб) — 75 час. 4 мин., это нормально. За 8 лет пребывания в отряде космонавтов его налет — всего 78 час. 41 мин. или чуть более 9 час. в год. При этом он не совершил ни одного самостоятельного вылета. Представьте водителя, который за год находится за рулем 9 часов, причем 8 лет подряд. Эксперты сделали вывод, что профессиональные качества Гагарина на 1968 г. соответствовали уровню пилота, находящегося на промежуточной стадии от выпускника летного училища до летчика 3-го класса.
Погибший вместе с ним Владимир Серегин проверялся на технику пилотирования с 1963 г. 13 раз, хотя, как для летчика 1 класса, коим он был, проверок должно быть 25. Также его не проверяли с 1959 г. на умение пилотирования по дублирующим приборам и выведению самолета из сложного пространственного положения. А должны были, согласно руководящим документам, проверять минимум раз в три месяца.
Возможно, поэтому Серегин и Гагарин не смогли вывести свой самолет из такой ситуации, оказавшемся в ней то ли из-за неисправности, то ли из-за слабых навыков летчиков. Это не более, чем предположение. Что случилось на самом деле в подмосковном небе 27 марта 1968 г. не знает никто.
БОРИС НЕКРЯЧ: “ОН НИКОГДА НЕ ДРАЛ НОС”
ИЗ МОРЯКОВ В РАКЕТЧИКИ. Борис Некряч родился 19 июня 1937 г. в Харькове. Морской лейтенант попал вместо флота на суперсекретный ракетный полигон “Ленинград-300” в Плесецке (Россия), затем на космодром Байконур, где прослужил четверть века, пройдя путь от командира расчета до замначальника испытательного отдела, подполковника. Участвовал в пуске Гагарина и многих других космонавтов, а также станций типа “Луна”, “Марс”, “Венера”, орбитальных станций “Салют”.
Г. Понамарев
— Когда вы впервые увидели Гагарина?
— Весной 1961 года. Из окна монтажно-испытательного корпуса (МИК) на Байконуре, где мы работали, был виден контрольно-пропускной пункт. Вдруг кто-то крикнул: “Космонавты приехали!” Мы вышли из МИКа, но увидели только спины шести офицеров в повседневной летной форме. Второй раз я увидел Гагарина во время “отсидки” (тренировки на рабочем месте) космонавта, когда в спускаемом аппарате установлено оборудование, а космонавт в скафандре в сопровождении ответственных лиц и слесаря, который при необходимости может отрегулировать что-то из органов управления, забирается в корабль и опробует свое рабочее место. Кстати, никакого ажиотажа вокруг этого не было. По-моему, те, кто говорит, мы, мол, чувствовали, что делаем великое дело, — лукавят. Мы и космонавты выполняли каждый свою часть общей работы. Накануне пуска нам представили двух старших лейтенантов — Юрия Гагарина, основного пилота-космонавта, и запасного — Германа Титова.
— А сам пуск видели?
— Конечно, так как находился в районе эвакуации в 2 км от старта. Часа через полтора по громкоговорящей связи передали сообщение ТАСС, что впервые в мире на орбиту Земли выведен космический корабль, пилотируемый гражданином Советского Союза майором Юрием Алексеевичем Гагариным. Все сразу: каким таким майором? Он же старший лейтенант! Ну, думаем, даже знаменитый на весь Союз диктор Левитан ошибся от волнения. Но потом, когда сообщение повторили, поняли: Гагарин стал майором в космосе, минуя капитанское звание. А последний раз я Гагарина видел близко 23 апреля 1967 г., когда он как дублер Владимира Комарова прощался со своим другом перед его вторым и последним, трагическим, полетом на новом корабле “Союз-1”. Я находился там как контролер. В бытовой отсек корабля первым влез Комаров, потом Гагарин в меховой летной куртке. Космонавты поздоровались и приступили к работе. Когда я передал им команду из бункера ускорить посадку, они обнялись, поцеловались. Гагарин попрощался со всеми и вылез из бытового отсека.
— Гагарин пережил Комарова на 11 месяцев. Как вы узнали о его гибели?
— Как все, по телевидению. Когда были похороны, я зашел в испытательный зал МИКа и сразу вышел — не мог смотреть. Женщины-инженеры из Москвы, работающие с нами, рыдали в голос, ведь все хорошо его знали. Никаких своих версий гибели Гагарина у нас тогда не было, нет их и сейчас. Я же не летчик. Но в тот момент чувство было такое, что я потерял очень близкого человека.
— Чем вам запомнился первый космонавт?
— Он никогда не задирал нос и никуда не лез нахрапом. Придет на площадку во время очередного пуска, “Можно здесь стать?” — спрашивает. Он — полковник! Гагарин! Я против него — лишь капитан, каких тысячи. Расскажу еще два случая. У нашего коллеги-лейтенанта серьезно заболела жена. Помочь ей на Байконуре вряд ли смогли бы. Когда обратились к Гагарину, он многого не обещал. Но вскоре этого офицера перевели в Москву, где его супругу вылечили. Уже в середине 60-х гг. Гагарин дал нам номер телефона и сказал, что, если потребуются места в гостинице ЦДСА, то звоните и говорите “По брони Гагарина”, и вам помогут. Мы этой возможностью не злоупотребляли, но все-таки пару-тройку раз использовали. Помню, как-то в холл гостиницы, битком заполненный командированными, вышла администратор и спросила: “Кто тут по брони Гагарина”? Я отозвался, что это мы. К нашей группе из 6 человек было приковано всеобщее внимание. Еще года полтора после его гибели мы иногда звонили по этому телефону и никогда нам отказа не было. Позже номер сменился.
А ГАГАРИН И ГОВОРИТ ЕМУ: “ГЛАЗ НЕ П…, ПЕРЕМОРГАЕТ”
Вместе с Борисом Некрячем на научно-испытательном полигоне служили такие же, как он, молодые старлеи Виталий Гладченко, Анатолий Здебский и Виктор Миров. “До гагаринского полета было 5 подобных запусков — с животными и манекеном “Иваном Ивановичем”, — вспоминает Анатолий Здебский. — Его одели в оранжевый комбинезон, на шлеме было написано “СССР”, а ниже — “при обнаружении обратиться к местным властям”. Помню, как отправляли собак Чернушку и Звездочку. Они жутко выли. Наверное, предчувствовали конец. Но после них было два благополучных запуска, и о полете человека заговорили увереннее”.
“Когда Гагарин приехал знакомиться с аппаратом, мы к его появлению отнеслись как к технологическому процессу. Не более. Его задача — лететь, наша — обеспечить безопасность. Необходимости в общении не было”, — объясняет Гладченко.
“Ракету готовили в жестком режиме, — рассказывает Виктор Миров. — Некоторые наши испытатели так измотались, что не интересно было даже смотреть старт. Прикорнули: кто на ящиках, кто на брезенте. После полета организм Гагарина долго изучали, исследовали. Но когда позволили ему вернуться к обычной жизни, он с удовольствием начал ходить в гости, общаться, ухаживать за женщинами. Как-то шел мимо нашего дома. Мой 6-летний сын вышел за заборчик и стал калитку закрывать. Гагарин подошел к нему и со словами: “Ты не здесь играешь”, — перенес через заборчик обратно. Я этого не видел, но жена рассказывала, что к ней тут же сбежались соседи: “Тамара Николаевна, вы видели? Вашего сына Гагарин на руки взял!”
“Однажды Гагарин пришел на один из запусков, — продолжает Миров. — А погода была плохая. Видно было, что Гагарин засорил глаз, постоянно тер его. Давай мы подбивать Меликова из санчасти: что ж ты ходишь на боевые дежурства, а если надо, помощь оказать боишься?” Он наконец решился, подошел к Гагарину. А тот ему отвечает: “Глаз не… — и дальше матом — переморгает”. Простым он был парнем. Если бы думал о вечности, подобрал бы более приличное слово.
Александр Панченко
