П0 ВЕРСИИ, СКРЫВАЕМОЙ В ТЕЧЕНИЕ 12 ЛЕТ, ДЕТОНАТОРОМ ТРАГЕДИИ 1988 ГОДА СТАЛА НЕКСТАТИ НАЖАТАЯ КНОПКА ПОДАЧИ ТОКА…
Свердловский рассвет 4 октября 1988 года встряхнул страшный взрыв: на станции Свердловск-Сортировочный в воздух взлетели два состава с углем и взрывчаткой.
По всей Сортировке семечками осыпались балконы и перекрытия домов. Только по официальным данным погибли шесть человек: четверо на месте аварии, двое — уже в больнице. Тысячи получили тяжелые травмы; самая частая — осколочные ранения глаз и лица. Сотни семей лишились крыши над головой.
Следствие – быстро нашло “стрелочницу”, которую и обвинило в халатности. До сих пор лишь посвященные знают: спусковой крючок взрыва нажала другая рука…
ВЕРСИЯ №1. ОФИЦИАЛЬНАЯ
В нечетном парке прибытия станции Свердловск-Сортировочный в ночь с 3 на 4 октября 1988 года дежурила 35-летняя Татьяна Хамова. На общий путь прибыл грузовой состав, начиненный взрывоопасным грузом: в первых двух вагонах — тротил и гексаген. Около пяти утра к горке, на которой составы проходили расформирование, подошел транзитный поезд с углем.
Не убедившись, что локомотив прочно удерживает от движения состав с взрывчаткой, Татьяна Хамова дала зеленый свет транзитному поезду. Между тем машинист локомотива не услышал команды на прицепление, и ничем не зафиксированный состав покатился с горки вниз, прямо на транзитник. Столкновение, взрыв…
Следствие длилось почти четыре года. Хамову обвинили в нарушении инструкций, прокуратура требовала шесть лет тюрьмы. Но из-за реконструкции путей на Сортировке дорасследование пришлось прекратить. За недоказанностью злого умысла в действиях подсудимой дело закрыли.
ВЕРСИЯ №2. ТРАГЕДИЯ ГЛАЗАМИ “СТРЕЛОЧНИЦЫ”
Дежурство Татьяны Хамовой в ночь с 3 на 4 октября 1988 года подходило к концу, до завершения смены оставалось три часа. Около пяти утра по транзитному пути мимо Сортировки должен был пройти товарняк. На основном же пути ждал очереди на расформирование состав с взрывчаткой.
В то время на железной дороге действовали инструкции, малейшее нарушение которых грозило руководству МПС строгим выговором по партийной линии. Поскольку даже один выговор легко мог испортить карьеру, от рядовых железнодорожников требовалось неукоснительное выполнение инструкций. Караул, если состав без уважительной причины задерживался хоть на пять минут!
И Татьяна Хамова решила: пропущу транзитный, не тормозя его, — сэкономлю пять минут. Скомандовала машинисту локомотива “прицепиться к составу с разрядным грузом”, чтобы тот не скатился с горки навстречу другим поездам. И дала зеленый свет транзитному товарняку. Но машинист команду не выполнил, и взрывчатка медленно покатилась с горки прямо на транзитник…
В ту ночь на Сортировке имела место цепь роковых совпадений. Был на исходе девятый час работы дежурной, а внимание ее небезгранично, к тому же приходилось давать до 10 команд в минуту! Путь расформирования располагался на горке, откуда состав легко мог скатиться в любую сторону. Транзитный путь, по которому поезда буквально летели, пересекался с другими линиями. И еще эти инструкции!
Взрывчатка вообще была неправильно упакована: кто-то загрузил тротил и гексаген не в специальные бочки — смертоносный груз просто сложили в обычные мешки и скидали друг на друга! Наконец, именно в ту ночь на Сортировке проходил эксперимент: вместо “башмаков”, которыми фиксируют колеса, вагоны с взрывчаткой от движения удерживало только новое автоматическое устройство закрепления составов, которое в нужный момент, конечно, отказало…
Даже спустя 12 лет после той октябрьской ночи Татьяна Хамова уверена: без этих случайностей крушения не было бы. И даже не подозревает, что вовсе не ее рука выдернула смертоносную чеку…
ВЕРСИЯ №3. НОВЫЙ ПОВОРОТ В ДЕЛЕ
Директор “Уральского сыскного агентства” Владимир Матюшенко 12 лет назад был старшим следователем следственного отдела управления транспортной милиции. Двое суток после трагедии он работал в составе следственной группы и уверен, что установил точную причину взрыва.
Вот картина происшествия глазами Матюшенко. Два состава движутся параллельно. В месте смыкания путей они легонько сталкиваются, вагоны заваливаются, наклоняя опору и обрывая контактные провода. Но взрыв происходит только спустя две минуты. Почему?
Если на железной дороге в проводах прерывается напряжение (сразу тронулись с места несколько составов, поезд пошел в гору), то автоматика сама подключит напряжение через несколько секунд. Но если есть обрыв проводов или короткое замыкание, автомат отключается полностью, чтобы не было взрыва или пожара. Так было и в ту ночь: умная автоматика мгновенно определила обрыв проводов. За доли секунды контакты разомкнулись, и провода упали на крышу вагона уже обесточенными — подходи, руби топором и сдавай в лом.
По инструкции, после отключения автомата оперативному дежурному разрешено “однократное ручное включение участка сети”. И если бы в инструкции было указано, что это возможно только после проверки (на путях все в порядке, опоры не упали, обрыва проводов нет), то и взрыва бы не было. Тем не менее, когда на станции собрались растаскивать столкнувшиеся вагоны, дежурная до предела утопила кнопку подачи тока — и в этот момент все взорвалось.
Вот какие доводы частный сыщик Матюшенко приводит в пользу своей версии:
— В момент крушения многие жители Сортировки проснулись, подошли к окнам посмотреть, что случилось. И через несколько секунд грянул взрыв, стекла повылетали. Вот почему у многих были именно осколочные ранения глаз! Кроме того, если бы авария и взрыв случились одновременно, во время движения поезда, то вагоны по инерции укатились бы в воронку, образовавшуюся от взрыва. Но вагоны аккуратно стояли у края воронки — значит, все случилось, когда составы уже стояли.
И главное. Столкновения товарняков при скорости 5 км/час (скорость идущего человека) для ТАКОГО взрыва недостаточно. Единственный фактор, который в ту ночь мог вызвать детонацию бризантной взрывчатки, это мощный высоковольтный разряд.
Кстати, материалами судебного следствия после всех заседаний причина детонации взрывчатки официально так и не установлена. Лишь единицы из тех, кто имел доступ к следственным материалам, заметили: в качестве причины взрыва названо несовершенство инструкций министерства обороны по перевозке взрывоопасных грузов. И почти никто не задумался — как какая-то бумажка могла стать причиной катастрофы?
ВЕРСИЯ №4. КТО НАЖАЛ КНОПКУ
Ольга Родненко — оперативная дежурная, в ночь взрыва нажавшая на кнопку подачи тока, и сегодня работает на станции:
— В ту ночь я дежурила на тяговой подстанции. Под утро сработала аварийная сигнализация: все замигало, зазвенело. Как требует инструкция, я сообщила об этом энергодиспетчеру и получила от него приказ на ручное подключение тока.
Даже если мы не знаем, почему ток прекратился, все равно должны попытаться подключить автомат, питающий десятки путей. Иначе ситуация грозит срывом перевозок, выговорами, увольнениями. Да и некогда на таких огромных станциях что-то проверять. Бывает, электровоз сломался или провод провис, а я в это время получаю от диспетчера команду “включай” — только потому, что есть такая инструкция…
Заметим, что подстанция находилась в 2,5 километра от места крушения поездов: дежурная не могла видеть, что происходит в парке расформирования, а должна
была только автоматически выполнять приказы. Кстати, диспетчерская располагалась столь же далеко от парка, так что, согласно инструкции, приказ на подключение тока отдал человек, который фактически не владел ситуацией.
Получив приказ, Ольга Анатольевна надавила на кнопку — кнопку тут же выбило. Раздался взрыв… Потом Ольга долго лечилась у психотерапевта, а на работе даже появляться не могла: словно стопор включался. Долго снились допросы, следственные эксперименты. И только недавно женщина снова вернулась туда, откуда ее выгнал взрыв.
Родненко искренне жалеет Татьяну Хамову, но столь же искренне убеждена она и в том, что сама не виновата в трагедии:
— Не будь крушения, не пришлось бы жать на кнопку. Дежурная должна была моментально предупредить всех о столкновении — тогда мы просто не стали бы подключать ток.
А Хамова, как оказалось, вообще не имеет понятия о существовании оперативной дежурной Ольги Родненко! Я спросила Татьяну Георгиевну: “Если бы Вы узнали раньше, что не только ваша ошибка привела к трагедии? Что виной тому еще и злосчастная кнопка?”. Она ответила:
— Мое имя навсегда связано с той ночью, и никому не важно, виновата я или нет. Дело шито белыми нитками — столько свидетелей спрятано, столько людей, виновных
куда больше меня, ушло от ответственности! А сегодня меня беспокоит только оставшееся здоровье: не хотелось бы и его потерять, как 12 лет назад потеряла работу…
Поезд министерских инструкций прокатил не только по судьбам Татьяны Хамовой и Ольги Родненко — он легко раздавил сотни других судеб. Многие женщины из тех, кто тогда остался без крова и ночь просидел на бетонных перекрытиях, никогда не смогут иметь детей. Кому-то даже лучшие пластические хирурги не в состоянии вернуть глаза и отретушировать увечья.
Но самое страшное в том, что сегодня на Сортировке действуют все те же инструкции, что и 12 лет назад…
ЧЕЛОВЕКА, который спас город, УВОЛИЛИ
Бывший следователь Владимир Матюшенко рассказал о пожарном, 12 лет назад уберегшем Свердловск от катастрофы.
Неподалеку от парка прибытия станции Свердловск-Сортировочный стояли три огромных (по 2 тысячи тонн) резервуара с соляркой. Если бы горящая солярка накрыла волной станцию, на которой стояло 50 составов с опасными грузами, — мы бы гробы стругать замучились.
Буквально за месяц до катастрофы пожарный, имя которого неизвестно (может, он отыщется после этой публикации), заставил начальника станции, обострив отношения с ним до предела, сделать вокруг резервуаров земляной вал. Этот вал и сдержал солярку, чем уберег город от пожара. Обволока, говорят, стоила пожарному карьеры — его уволили.
За спиной следователя Владимира Матюшенко догорают 6 тысяч тонн дизельного топлива
Для восстановительных работ на место крушения вызваны солдаты стройбата
