Первое сообщение о встрече, прочитанное крымчанами: “Президент США, премьер Советского Союза и премьер-министр Великобритании в сопровождении своих начальников штабов, а также трёх министров иностранных дел и других советников совещаются в настоящее время в районе Чёрного моря”. О том, что “район Чёрного моря” – это Южный берег, знают лишь немногие из тех, кто обеспечивает проведение встречи. Крым уже почти год как очищен от фашистов, но продолжает находиться в зоне действия немецкой авиации, базировавшейся в Северной Италии, да и заранее распространяться о местах таких встреч не принято. О Ялте мир заговорил после 15 февраля, когда последние самолёты высокопоставленных гостей покинули полуостров.
Впрочем, изначально о встрече в Крыму речи не было. Президент США предлагал Северную Шотландию, Кипр, Афины или Мальту, премьер-министр Великобритании – Александрию или Иерусалим. Но лидер СССР был непреклонен: “На советском черноморском побережье”. Сталин имел право настаивать: после Висло-Одерской операции советские войска находились в шестидесяти километрах от Берлина, союзники, едва оправившиеся после фашистского контрудара в Арденах (Бельгия), – в пятистах километрах. Зато Сталин согласился с предложением Черчилля именовать конференцию кодовым названием “Аргонавт” (да уж, крупная уступка союзникам – Н.Ф.). Британец писал американцу: “Мы – прямые потомки аргонавтов, которые, по греческой мифологии, приплыли на Чёрное море за золотым руном”. “Золотым руном” был СССР, по мнению американцев: “Нам надо иметь поддержку Советского Союза для разгрома Германии. Мы отчаянно нуждаемся в Советском Союзе для войны с Японией по завершении войны в Европе”.
На подготовку конференции у СССР было два месяца, а сделать предстояло многое: полуостров сильно пострадал от фашистов, южнобережные дворцы – Ливадийский, Воронцовский (Алупка) и Юсуповский (Кореиз), где предполагалось разместить делегации, – разграблены. Оборудование, мебель, продукты свозили в Крым со всей страны, прибыли специалисты строительных организаций, сферы обслуживания (для камина Черчилля в Воронцовском дворце специально заготовили берёзовые дрова из занесённых ныне в Красную книгу крымских деревьев – Н.Ф.). В Ливадии, Кореизе и Алупке установили по нескольку электростанций, метростроевцы сделали бомбоубежища. Охрану обеспечивал Советский Союз: авиационные и артиллерийские спецгруппы, с моря “прикрывали” – крейсер “Ворошилов”, эсминцы, подводные лодки, вошли в акваторию Чёрного моря и несколько боевых кораблей союзников.
В парках, дворцах ЮБК и других местах, где даже ненадолго останавливались делегации, навели блеск, но на всём пути движения кортежей убрать следы войны не успели. Да и не надо было их “маскировать”: разрушенные дома, покорёженная боевая техника, что видели из окон представительских “ЗИС-101” президент США (есть фото, где американский президент в Крыму запечатлён не на ЗиСе, а на открытом армейском “Виллисе” – Н.Ф.) и премьер-министр Британии, производили “нужное” впечатление. Рузвельт, к примеру, “ужаснулся размерами разрушений, причинённых немцами в Крыму”. Но в остальном приёмом гости остались довольны. Всё было подобрано на их вкус, даже шторы на окнах в апартаментах американского президента были его любимого голубого цвета, а английского премьер-министра поселили во дворце, который проектировал английский архитектор. Франклин Рузвельт говорил, что, когда он не будет больше президентом, хотел бы попросить продать ему Ливадию, чтобы посадить много деревьев вблизи неё. Уинстон Черчилль спрашивал у Иосифа Сталина, каковы были бы его чувства, если международная организация выступит с предложением передать Крым в качестве международного курорта, а Сталин отвечал, что охотно предоставил бы Крым для конференций трёх держав. Но конференция февраля 1945-го так и осталась единственной из проведённых в Крыму.
Она началась 4 февраля в 17 часов с заседания в Большом зале Ливадийского дворца. Но встречать участников полуостров начал раньше: 1 февраля на железнодорожный вокзал Симферополя поездом из Москвы прибыл Сталин. Его уже ждал Кореиз, где в Юсуповском дворце размещалась советская делегация.
– Среди исторических мест конференции и здание на улице Ленина, 20, в Алуште, это бывшая дача генерала Голубова, – рассказывает автор книги “Крымская конференция 1945 года. Памятные места” Владимир Гуркович. – Дача была одним из двух приготовленных для отдыха делегаций дорожных домиков – здесь останавливался Сталин. В Алуште руководитель СССР пробыл около часа, затем уехал в Кореиз, откуда “лично и строго секретно” уведомил Черчилля, что уже находится на месте встречи.
А вот встречать, равно как и провожать, гостей советский лидер на аэродром не ездил, поручив это сделать министру иностранных дел Молотову (и то правильно – пусть знают, кто в доме хозяин – Н.Ф.).
Главы стран-союзниц прилетали на военный аэродром “Саки” (это нынешний аэродром в Новофёдоровке – Н.Ф.), где была удобная для их самолётов взлётно-посадочная полоса, сооружённая в 30-е годы. Первым приземлился самолёт Черчилля, через час – Рузвельта. Почётный караул, оркестр исполняет гимны трёх стран, причём президент особо поблагодарил за великолепное исполнение американского гимна, небольшой “перекус” в установленных на аэродроме воинских палатках и “длинное путешествие из Сак в Ялту”.
– Американцы преодолели расстояние от аэродрома до Ливадии (где была их резиденция) за шесть часов, – продолжает краевед, – а англичанам понадобилось восемь, хотя от Ливадии до Алупки (где была британская резиденция) тогда машина шла минут тридцать. О том, где провёл ещё час-полтора Уинстон Черчилль, мне рассказал крымский журналист, участник обороны Севастополя Сергей Шантырь. В 1942 году он был тяжело ранен на Мекензиевых горах, десять госпитальных месяцев его лечили британскими медикаментами. “Поставишь от моего имени Уинстону мраморную доску в Симферополе”, – попросил журналист и рассказал, что Черчилль останавливался в Симферополе ещё в одном из приготовленных дорожных домиков – старинном особняке со львом на улице Шмидта, 15.
Официальные встречи членов делегаций и неофициальные – обеды – глав государств проводились во всех трёх дворцах Южнобережья. В Юсуповском, к примеру, Сталин и Черчилль обсуждали вопрос о передаче людей, освобождённых из фашистских лагерей (значительная часть которых потом в СССР попали в сталинские лагеря или ссылку – Н.Ф.). В Воронцовском дворце встречались министры иностранных дел: Молотов, Стеттиниус (США) и Иден (Великобритания). Но основные встречи всё-таки проходили в Ливадийском дворце – резиденции американской делегации. По диппротоколу это не полагалось, но Рузвельт не мог передвигаться без посторонней помощи. Восемь раз здесь происходили официальные встречи “Большой тройки” (с 4 по 11 февраля). Именно в Ливадии подписано “Коммюнике о Крымской конференции”.
Потом Рузвельт и Черчилль поехали в Севастополь, Сталин вечером уехал с Симферопольского вокзала в Москву. Американский президент, переночевав на борту корабля США, стоявшего в Севастопольской бухте, 12 февраля уехал на Сакский аэродром, откуда вылетел в Египет. Черчилль задержался в Крыму ещё на два дня: побывал на Сапун-горе, в Балаклаве, где англичане воевали в 1854-55 годах, посетил крейсер “Ворошилов” и лишь 14 февраля с Сакского аэродрома вылетел в Грецию. Рузвельт из самолёта отправил Сталину благодарность за гостеприимство, Черчилль на церемонии проводов сказал: “Покидая воскрешённый Крым, очищенный от гуннов благодаря русской доблести, покидая советскую территорию, выражаю всем благодарность и восхищение доблестным народом и его армией”.
Решения Ялтинской конференции касались двух глобальных на тот момент задач: определения новых границ на ранее оккупированной территории и негласных сфер влияния союзников на Германию, её бывших союзников и освобождённых стран. Так появились Декларация об освобождённой Европе, соглашения о разделе Германии, границах Польши и Югославии. В обмен на участие в войне с Японией Сталин добился возвращения СССР Южного Сахалина, Курильских островов. Кроме того, именно в Крыму, по сути, был определён двуполярный мир (соцлагерь и капстраны), просуществовавший почти полвека. Гарантом послевоенного мира стала Организация Объединённых Наций, чья идеология была в основном сформирована в Ялте. Кстати, как ни парадоксально, но Сталин вместе с Рузвельтом и Черчиллем были у истоков украинской и белорусской независимости: руководитель СССР настоял, чтобы братские республики были соучредителями ООН наряду с Советским Союзом, фактически признавалась особенность Украины и Белоруссии.
– Наверное, – рассуждает Владимир Гуркович, – главный урок Крымской конференции в том, что в тяжёлую минуту перед лицом общего врага люди разных политических взглядов, порой относящиеся друг к другу даже с неприязнью, могут и должны объединиться ради спасения своих народов и цивилизации.
В год 60-летия конференции у Ливадийского дворца собирались установить памятник “Большой тройке”, созданный Зурабом Церетели. Но идея вызвала бурный протест ряда националистических организаций Крыма. Сейчас монумент ждёт своего часа в галерее искусств скульптора в Москве. Готовность установить памятник у себя высказали в Волгограде и Южно-Сахалинске.
Наталья ПУПКОВА, “Крымская правда”, с сокращениями
