С
ейчас, равно как и в то время, когда страной руководил Иосиф Сталин, сложно себе представить, чтобы проведение мероприятий с участием отца народов могло быть связано с какими-либо проблемами. А уж возникновение реальной опасности для его жизни это, казалось бы, совсем уж из разряда невозможного. Но лето и осень 1933 года стали исключением из правил. За время отпуска на Черноморском побережье Кавказа Сталин попал сначала в аварию, потом – под обстрел, а после – чуть не утонул.
Вопреки отдельным публикациям описанные случаи вовсе не были попытками покушения на главу государства. Архивные документы свидетельствуют: виной всему оказались всего лишь неудачное стечение обстоятельств и беспечность некоторых ответственных лиц. Сталин появился в Сочи 25 августа в середине дня и разместился в доме отдыха ЦИК СССР Пузановка, расположенном на отметке 79 метров над уровнем моря. Рядом, в доме отдыха ЦИК СССР Блиновка, поселился Ворошилов.
За плечами был долгий путь ведь из Москвы Сталин и сопровождающие его лица сначала отправились на поезде в Горький, оттуда на пароходе Клара Цеткин дошли до Сталинграда, потом сделали бросок на автомашинах через Сальские степи, и уже из Сальска отбыли поездом в Сочи. Весь путь 3350 км. на поезде, пароходе и автомашинах проделали за 7 суток. Поездка была очень интересной.
Лишний раз почувствовал всю безграничность наших пространств, все величие завоеваний пролетариата, – писал Ворошилов в письме к секретарю ЦИК Авелю Енукидзе. А Паукер в это время докладывал Ягоде: Все прошло прекрасно и гладко. Остаюсь несколько дней на отдых. Начальник Оперативного отдела ОГПУ ошибался.
Отдыхать не пришлось. Начиналась череда драматических событий, которые можно квалифицировать как чрезвычайные. На следующий день после прибытия Сталин решил предпринять вечернюю прогулку по городу на автомобиле. Поездка уже подходила к концу, когда произошла автомобильная авария.
При въезде на Ривьерский мост в машину хозяина врезался грузовик и сильно ее помял. Сталин отделался легким испугом, никаких травм, ушибов или царапин не получил. Водитель, как вскоре выяснилось, некий Аришидзе, молниеносно с места аварии скрылся. Вечер был очень темный.
Это обстоятельство, да еще то, что он был местным, помогло шоферу полуторки уйти от преследования трех сотрудников охраны, сопровождавших Сталина на отдельной машине. Дальнейшее расследование показало, что Аришидзе был пьян. Перед поездкой он что-то прилично обмывал вместе со своим начальником, руководителем строительства сочинской городской больницы Захаричевым. Так появилось первое по счету уголовное дело 11559, как потом оказалось, не последнее, связанное с пребыванием Сталина на отдыхе.
Аришидзе объявили во всесоюзный розыск. Несмотря на все старания аппарата Объединенного государственного политического управления СССР, жесткие и раздраженные приказания первого заместителя председателя ОГПУ Генриха Ягоды немедленно разыскать виновника катастрофы, арестовать и показательно судить, водителя удалось задержать только через десять дней, далеко от Сочи, в городе Ленинграде. Одновременно, не дожидаясь розыска Аришидзе, 3 сентября 1933 года был проведен судебный процесс по делу соучастника аварии, начальника строительства сочинской городской больницы В. П.
Захаричева. Было установлено, что в день совершения автомобильной аварии начальник строительства распивал спиртные напитки вместе с водителем и допустил его за руль в опьяненном состоянии. Захаричев был приговорен к 4 годам лишения свободы. После этого серьезнейшего происшествия Полномочное представительство ОГПУ по Северо-Кавказскому краю совместно с партийными и советскими органами предприняло беспрецедентные меры по наведению порядка на Черноморском побережье Кавказа.
С сентября 1933 года и до конца 30-х гг. Сочи стал образцовым в Советском Союзе городом по организации безопасности движения транспорта и пешеходов. Сочинским районным исполнительным комитетом (РИКом) было издано постановление, устанавливающее строгий режим автомобильного движения в курортной зоне, с широким объявлением о принятых мерах в печати и в общественных местах (текст постановления был расклеен при входе в общественные здания, санатории, дома отдыха, парки, на остановках автобусов и т. д.
). С сентября началась перерегистрация автомобилей и проверка квалификации водительского состава, количественно увеличен и специально подобран аппарат сочинской автоинспекции, выставлены дополнительные усиленные посты милиции, все шоферы города и окрестностей дали подписки о привлечении их к ответственности (в том числе и к уголовной) за нарушение правил уличного движения. Надо заметить, автомобильная авария во время отдыха Сталина в Сочи была не первой. За три года до этого, 26 июля 1930 года, Сталин вместе с женой, Семеном Буденным и начальником личной охраны Иваном Юсисом отправились на Роллс-Ройсе в Красную Поляну.
При выезде из дома отдыха Пузановка, за речкой Вонючкой, в 10. 35 произошла авария. Автомашина дома отдыха Красный шторм столкнулась с автомобилем хозяина. Сталин получил небольшой порез: осколком стекла ему рассекло левую бровь.
На следующий день он уже чувствовал себя хорошо, а Роллс-Ройс был отремонтирован. Аллилуева, Буденный и Юсис не пострадали, если не считать нескольких синяков и шишек. Обратно все были доставлены на Бьюике Оперативного отдела ОГПУ, сопровождавшем основной автомобиль. Сталин приказал никому об этом факте не сообщать и водителей не наказывать.
Со временем и вторая авария стала забываться. Сталин много времени проводил с дочкой. В виде исключения он разрешил отправить Светлану в Москву, несмотря на начало учебного года, только 12 сентября. Ближе к концу месяца Сталин переезжает из Сочи в дом отдыха ЦИК Холодная речка в Старой Гагре, впоследствии ставшей госдачей 18.
23 сентября 1933 года произошло событие, по которому было возбуждено второе уголовное дело, связанное с пребыванием Сталина в отпуске. Около полудня катер Красная звезда (на нем была изображена только звезда, а буквенное название отсутствовало В. Ж. ) со Сталиным и представителями охраны на борту отошел от пирса в Старой Гагре.
Предстояла морская прогулка. Этот речной (. ) катер вместе с лодкой с подвесным мотором по распоряжению Ворошилова был доставлен в начале сентября из Ленинграда в Туапсе, в адрес пограничной комендатуры. Но из-за запущенного состояния потребовалось перебрать мотор и произвести покраску катера, поэтому пограничники смогли передать его на объект только 10 сентября.
Катер сопровождала моторная шлюпка с двумя сотрудниками Оперативного отдела ОГПУ. Красная звезда прошла несколько километров в сторону Адлерского мыса, затем повернула и взяла курс на мыс Пицунда. Пограничный катер, предназначенный для сопровождения Красной звезды, в море не вышел. Как оказалось, командир судна заранее проинструктирован не был, а поданный Власиком знак следовать за ними размахивание фуражкой над головой остался незамеченным.
Вскоре катер со Сталиным остался в одиночестве. Моторная шлюпка отправилась назад к пристани Гагры: заправившись бензином, в 15. 20 она вновь вышла в море. Но Красная звезда уже давно скрылась из вида, догнать ее шлюпка не смогла, поэтому вернулась к месту стоянки.
Катер тем временем вошел в Пицундскую бухту и причалил в районе складов треста Абхазская рыба. Сталин и сопровождающие его лица сошли на берег и около полутора часов провели в реликтовом сосновом лесу. За прогулкой последовал отдых на берегу, с закусками и абхазским вином. Прохождение неизвестного катера в полутора километрах от поста Пицунда было замечено как пограничниками, так и на маяке мыса Пицунда.
Начальник маяка, находившийся на пограничном посту, и командир отделения пограничной комендатуры Лавров запросили сведения о прибывшем катере у наблюдателя маяка. Тот сообщил, что катер прошел под пограничным флагом. Именно с этого момента в действиях пограничников появляется много странного. Начальника пограничного поста Гагра и Пицунда Гетманенко не было, а временно исполняющий обязанности коменданта этого пограничного района Беселия на посту отсутствовал.
Инструктаж личного состава никто не проводил. Из состава пограничного наряда к месту высадки с катера никого не выслали. Тем временем отдыхающие вернулись на Красную звезду, и он взял курс для следования обратно в Старую Гагру. Командир отделения Лавров, заметив отходившее судно, побежал на пристань и с намерением остановить его стал сигнализировать фуражкой.
Он хотел выяснить, почему катер не остановился у пристани, чтобы сделать запись в книге, как это принято для рыбацких судов. В это время на пристани находились оперативные уполномоченные Абхазского ГПУ Пилия и Ерофалов. Видя безрезультатность своих действий, Лавров потребовал у рядового Скибы винтовку. Дабы вынудить судно остановиться, он сделал три предупредительных выстрела по направлению Красной звезды с расстояния 600 700 метров.
Но в цель не попал ни один: первая пуля упала в воду в 40 метрах от кормы, две других в 10 метрах. Звук полета пуль и всплески на Красной звезде замечены не были. Катер ушел. К этому времени, как это часто бывает на море, погода изменилась.
Началось сильное волнение, перешедшее в шторм. Речной катер только через семь часов (. ) с трудом причалил к пирсу Старой Гагры. Все находившиеся на борту Красной звезды спаслись чудом.
Все это время двигатель функционировал без сбоев. Кроме отлично работавших трех человек команды, по воспоминаниям личной охраны Сталина, отличился своей невозмутимостью сам хозяин. Он будто бы не чувствовал опасности. И если уже через час три сотрудника охраны, во главе с Власиком, заболели морской болезнью, то Сталин лишь бесстрастно взирал на все происходящее.
Казалось, что чем сложнее становилась окружающая обстановка, тем более уверенно он себя чувствовал. Выдержка экипажа и самого Сталина позволила избежать трагедии. Кстати, эта ситуация повторилась в 1947 году, когда Сталин совершил во время отпуска переход из Ялты в Сочи на яхте Риони. После посещения Феодосии яхта взяла курс на Сочи.
Разыгрался шторм. Практически все сопровождающие лица вышли из строя. Сталин простоял шесть часов на капитанском мостике, спокойно разговаривая с капитаном (когда это позволяла обстановка) на морские темы. Николай Сидорович Власик, будучи в то время представителем Оперативного отдела ОГПУ СССР на Черноморском побережье Кавказа, провел первое расследование вместе с самим Сталиным.
На следующий день, 24 сентября 1933 года, после доклада Власика тот отправился с ним к месту происшествия в Пицунду (уже на автомобиле) и лично допрашивал военнослужащих пограничного поста, а затем председателя Абхазского ГПУ Микеладзе и начальника управления пограничной охраны и войск Закавказского ГПУ С. А. Гоглидзе. Необходимо отметить, что во время отпуска хозяина (в так называемый особый период) пограничная охрана в Абхазии подчинялась местному чекистскому руководству.
Так как Микеладзе был предупрежден охраной о возможном выходе в море Красной звезды и о необходимости ее сопровождения пограничным катером (как сказал Н. С. Власик, по причине недоверия к работе мотора), Сталин обвинил пограничную охрану и местных чекистов в действиях, граничащих с преступной халатностью. Выехавший в Пицунду первый секретарь Закавказского крайкома ВКП(б) и первый секретарь ЦК КП(б) Грузии Л.
П. Берия принял самое активное участие в расследовании происшествия, а затем и возглавил следственную группу. В работу следствия включился и председатель ЦИК Абхазии Н. А.
Лакоба. Первоначально они пытались защитить Микеладзе, ссылаясь на пребывание в этих местах Паукера в конце августа начале сентября, который якобы не инструктировал пограничные посты. Расследование этого инцидента от ОГПУ было поручено заместителю начальника Главного управления пограничной охраны и войск ОГПУ СССР Н. К.
Кручинкину, который прибыл в Пицунду 28 сентября. Комиссия вынесла решение об аресте по этому делу шести человек. Микеладзе за невыполнение задания подготовки пограничной охраны в этом районе был отстранен от исполнения обязанностей Председателя Абхазского ГПУ. Его обвинили также в том, что он не смог наладить взаимодействие с подразделениями охраны Центра, а также, несмотря на явную опасность, не принял надлежащих мер по розыску катера Красная звезда.
Своеобразно охарактеризовал чрезвычайное происшествие Берия – по его мнению, это был нелепый случай, совершенный по глупости часового. 30 сентября 1933 в Гагру прибыл первый заместитель Председателя ОГПУ СССР Г. Г. Ягода.
Он также подтвердил, что внешняя (местная) охрана находится в плохом состоянии, и приказал Паукеру выехать на Черноморское побережье Кавказа для налаживания дела по обеспечению безопасности. Были приняты временные меры, исключающие повторение подобных инцидентов. С 1 октября пограничникам запрещалось обстреливать плавающие суда с берега, а также предписывался порядок, когда все выходы в море Красной звезды сопровождались дежурным катером пограничного отряда. 9 октября Сталин переехал в дом отдыха ЦИК СССР Мюссера, расположенный на территории заповедника с одноименным названием (впоследствии ставшей госдачей 27), а 1 ноября, закончив отдых, он выехал в Москву.
Неприятности отпуска забылись. Но расследование дела, породившего столько слухов, продолжалось. В январе 1934 года Полномочный Представитель ОГПУ СССР по Закавказской Советской Федеративной Республике (ЗСФСР) Т. И.
Лордкипанидзе сообщил Ягоде об окончании расследования дела об обстреле катера Красная звезда. Он отмечал, что особые обстоятельства Дела 23718 (Пицунда) побудили нас с исключительной полнотой и всесторонностью расследовать малейшие намеки на возможность злого умысла, а также изучить круг лиц, связанных с подозреваемыми. В результате установлено, что никаких признаков контрреволюционного деяния нет. Ягоде была также направлена копия обвинительного заключения.
Коллегией Закавказского ГПУ Гетманенко приговорили к двум годам концлагеря, Лаврова и Беселия к одному году заключения. В отношении Ерофалова и Пилия Коллегия ограничилась сроком их предварительного содержания под стражей с последующим увольнением из органов. Подсудимые обвинялись по статьям 2/в и17/в Положения о воинских преступлениях и были признаны виновными в халатности и бездеятельности. Три чрезвычайных происшествия, произошедшие в конце августа сентябре 1933 года, искаженные до неузнаваемости, до сих пор фигурируют в различных публикациях как покушения на Сталина.
Сегодня можно констатировать, что в тот год никаких покушений не было. Но происшедшие события продемонстрировали чрезвычайно важную характерную черту довоенной отечественной спецслужбы и подразделений государственной охраны: прямое руководство со стороны высших партийных органов и лично Сталина. Необходимо отметить, что такое руководство в этот период еще кардинально не влияло на усиление функций спецслужб. Расследование по двум возбужденным уголовным делам прошло достаточно объективно.
Обошлось и без вмешательства инстанций, хотя и не без личного участия хозяина, а тот коренным образом изменил свое отношение к происшествиям подобного рода лишь после ленинградских событий 1 декабря 1934 года. Однако новые времена неумолимо приближались, реформа органов государственной безопасности СССР стала неотвратимой. Автор – Виктория БОГОМОЛОВА и Валентин ЖИЛЯЕВ.
Статья взята с: http://kremlin-9.rosvesty.ru
