Когда же мы, наконец, узнаем реальное число погибших в Великую Отечественную?
«Никто не забыт и ничто не забыто», – ежегодно в День Победы заверяют народ высокие должностные лица. Это неправда! Забыты миллионы солдат, павших в Великой Отечественной. Забыты сознательно, вычеркнуты из истории, чтобы не портить «показатели».
Мастера учёта
Начальник управления Минобороны РФ по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества, генерал-майор Александр Кирилин 5 мая 2010 года известил страну через РИА Новости, что, по уточнённым данным, людские потери СССР во время Великой Отечественной войны, составили 26,6 миллиона человек. В том числе безвозвратные потери советских вооруженных сил – около 8,6 миллиона человек.
Непонятно, что и как уточняли в управлении по увековечиванию памяти, только эти сведения известны широкой публике уже не одно десятилетие.
Ещё в декабре 1988 года Министерство Обороны СССР направило в ЦК КПСС докладную записку “О потерях личного состава Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов”. С предложением опубликовать в открытой печати данные о числе людских потерь. Всего-то спустя 43 года озаботились тем, как бы поведать советскому народу, чего стоила Победа.
Но центральный коммунистический орган пришёл в замешательство и ничего поначалу не ответил. Очнулся он к марту 1989 года и постановил создать при Государственном комитете статистики СССР временный научный коллектив по исследованию числа человеческих потерь СССР в годы войны.
Коллектив собрали сильный, с умными людьми из Госкомстата, Академии наук, Министерства обороны, Главного архивного управления при Совете Министров, Комитета ветеранов войны, Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца.
Долго проверяли, уточняли, корректировали. И пришли к упомянутым выше цифрам и системе их распределения. Решили, что по методу демографического баланса людские потери Советского Союза во время Великой Отечественной войны следует оценить в 27 млн человек, в том числе потери военнослужащих Вооруженных Сил – 8,7 млн человек. О чём и сообщил гражданам первый президент СССР на торжественном собрании, посвященном 45-летию Победы. А вслед за ним эту ложь повторили министр иностранных дел и министр обороны.
Более того – пытливые исследователи насчитали убитыми и умершими от ран на этапах эвакуации и в госпиталях 6,329 млн человек. Павших в результате боевых действий ???. Тех, кто пропал без вести, попал в плен, насчитали 4,559 млн человек. И более полумиллиона погибших в результате происшествий, несчастных случаев, умерших от болезней.
Спустя уже 60 лет после войны академик РАН, председатель научного совета РАН по исторической демографии и исторической географии Юрий Поляков в интервью газете «Известия» от 5 мая 2005 года продолжал настаивать, что из 26-27 млн погибших 8,6 млн – потери действующей армии, остальное – мирное население. Якобы это цифры обоснованные, выведены на основании документов или исчислены по признанным методикам.
Ни большой учёный, ни широкая публика так и не задались элементарным вопросом – как могло получиться, что безвозвратные потери военнослужащих в два с лишним раза меньше, чем потери гражданских, мирных людей? Не говоря уж том, что в бою погибло и умерло от ран якобы втрое меньше, чем мирных граждан.
По логике «счетоводов» получалось, что вооружённая до зубов вражеская армия в несколько миллионов человек, день и ночь в течение 4 лет обрушивая на советские войска тысячи тонн снарядов и бомб, поливая его дождём из пуль, уступила в «убийственности» полиции, жандармерии, карателям, которых было на порядок меньше, чем армейских частей.
Да и оккупация длилась на год, а то и на два меньше. И орудий убийства было у полицейских и карателей не так много. И сами орудия были менее смертоносны.
На оккупированных территориях оставалось после эвакуации 65 млн человек. То есть нас хотят уверить, что убили там по меньшей мере каждого четвертого жителя.
Сходной по ожесточенности, продолжительности, кровопролитию война шла на территории оккупированной Югославии. Но даже по завышенным данным послевоенного югославского режима там погиб каждый девятый из числа как мирных жителей, так и воинов. Сейчас исследователи склонны считать, что в Югославии погиб каждый одиннадцатый житель, и примерно поровну – мирных и военных. Причём в число военных включены все те, кто воевал на той или иной стороне, а сторон было очень много. От рук победивших в конце войны погибли сотни тысяч сдавшихся, захваченных, интернированных. Мирные жители гибли в аду этнических чисток, захлестнувших разорванную оккупантами на части Югославию. От рук карателей. Никто не скажет, что в Югославии не текли реки крови. Страна была полностью разорена. И всё же – из мирных жителей погиб каждый двадцатый. Но не каждый же четвертый!
Массовая гибель мирного советского населения на территории, свободной от оккупации, имела место в нескольких городах, находившихся длительное время в зоне боевых действий. В целом эти жертвы составили примерно 1 млн человек. В блокадном Ленинграде от бомбёжек и артиллерийских обстрелов погибли 16 747 человек, 33 782 получили ранения, 641 тыс. умерли в результате голодной смерти, в основном зимой 1941-1942 годов. В Сталинграде во время налётов вражеской авиации в августе 1942 года погибло свыше 40 тыс. человек мирного населения. Несколько десятков тысяч людей погибли уже в ходе ожесточённых боёв в самом городе.
Созданная Указом Президиума Верхов-
ного Совета СССР от 2 ноября 1942 года Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков определила потери среди мирного населения СССР в 6,39 млн человек. Это примерно соответствует каждому десятому из живших на оккупированных территориях. Хотя о точности тех подсчётов судить сложно. Но порядок чисел оценить можно. Комиссия работала в местах массовых захоронений, проводила раскопки. Опрашивала очевидцев зверств оккупантов.
Следует заметить, что в числе убитых и умерших было довольно большое число граждан других стран, перемещённых фашистами для уничтожения, прежде всего евреев. В частности, в Белоруссии.
В обвинительном заключении Нюрнбергского трибунала указывалось, что из Советского Союза германские оккупационные власти отправили в Германию 4,978 млн человек гражданского населения.
О том, сколько умерло из числа угнанных, сколько не захотело вернуться, – до сих пор идут споры. Предлагаемое количество умерших из числа угнанных в 2,2 млн человек кажется совершенно невероятным.
Так или иначе, не может быть и речи о гибели 18 млн мирных жителей на оккупированной территории и в зоне боевых действий.
Демографический «дисбаланс» в 18,5 миллионов
К началу 1941 года в стране было 49 млн мужчин в возрасте от 15 до 50 лет.
Согласно переписи 1959 года наибольшие потери были выявлены среди мужчин, которым в начале войны было от 17 лет до 31 года. По всей стране.
Убыль по естественным причинам мужчин 1891-1926 годов рождения по расчету демографов составила 12 млн человек. По неестественным – 17 млн человек. Но необходимо вспомнить о примерно 2,8 млн человек, которые родились в 1927 и 1928 годах (призывали с 1943 года и семнадцатилетних). Из них до 1,4 млн человек могли погибнуть. Так что неестественная убыль за время войны (читай, насильственно-военная) мужчин призывных возрастов составила, по меньшей мере, 18,4 млн.
При переписи 1959 года обнаружилось, что мужчин, которым в 1945 году было от 16 до 45 лет, меньше на 17,35 млн, чем женщин тех же возрастов. В целом мужчин, которые по возрасту могли быть призваны на войну, оказалось в 1959 году почти на 20 млн меньше, чем женщин того же возраста (в 1937 году по материалам переписи было установлено, что в контингенте 8-33 лет перевес женщин над мужчинами составил 3 798 тыс. чел.).
Интересно, как этот факт можно объяснить, настаивая на том, что на войне погибло 8,66 млн человек, в основном мужчин? Тем более, что, как известно, на оккупированной территории среди мирных жителей погибали в основном женщины, дети, старики.
Если лучше считать
Военные статистики оговариваются, что в книгах военкоматов по учёту извещений, поступавших из войск или Управления по персональному учету потерь НКО (народного комиссариата обороны ???) – для вручения родственникам на погибших, умерших и пропавших без вести военнослужащих зарегистрировано 12,4 млн извещений. «Недостачу» почти в 4 млн человек объясняют тем, что в книгах учёта зарегистрированы все извещения, в том числе поступившие по запросам родных и близких из Управления по персональному учёту потерь и на тех, кто находился в народном ополчении, в партизанских отрядах, истребительных батальонах городов и районов, в спецформированиях других ведомств, от которых донесения о численности и потерях в Генеральный штаб не представлялись.
Ничтоже сумняше эти потери отнесли к потерям гражданского населения. Хотя понятно, что эти люди погибли в ходе боевых действий, с оружием в руках. (Около 30% из примерно 5 тыс. погибших советских военнослужащих, чьи останки были найдены поисковиками России в середине 90-х годов и чью личность удалось установить, не числились в архивах Министерства обороны).
Всего в дивизии и полки народного ополчения вступило до 4 млн человек. Эти неподготовленные солдаты, многие из которых имели самые мирные профессии, отправлялись в бой часто даже без оружия и в гражданской одежде. Потери среди них погибшими и пленными были особенно велики. Четыре дивизии Народного ополчения были полностью уничтожены на подступах к Ленинграду ещё до того, как началась его блокада. Оставшиеся в живых около 2 миллионов вошли в действующую армию.
В Подольске, в Центральном архиве Министерства обороны хранятся персональные карточки погибших солдат и офицеров. Их на май 2005 года насчитывалось 15 млн. Часть имён была установлена во время подворового опроса, проведённого в 1948-1949 годах военкоматами. Обработка сводной картотеки персональных потерь военными историками (но не статистиками!) дала цифру погибших 13,85 млн. Это на 5 млн человек больше, чем сведения начальника управления Минобороны РФ по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества.
Если к 13,85 млн человек, учтённых Подольским архивом, добавить потери ополчения (не выше 2 млн человек, но с учётом демобилизации части ополчения, можно принять за половину оставшихся, т.е. в 1 млн человек) и 250 тыс. погибших партизан, то получается около 15 млн человек. Уже почти вдвое больше, чем насчитали статистики.
А ведь еще до 3,5 млн погибло в плену. В нечеловеческих, запредельных обстоятельствах. Даже Альфред Розенберг в письме Вильгельму Кейтелю от 28 февраля 1942 года сообщал, что судьба советских военнопленных в Германии стала трагедией огромного масштаба.
Большая часть пленных погибла от голода, холода, сыпного тифа. Убита. К 1 мая 1944 года в лагерях умерло 1,981 млн человек. 1,03 млн «убито при попытке к бегству», передано гестапо для «ликвидации». 280 тыс. погибло в пересыльных лагерях. Это – 3,291 млн человек.
18,5 миллионов погибших, умерших, пропавших без вести советских военнослужащих можно принять как очень грубую оценку.
Призван каждый пятый. Погиб каждый десятый
По состоянию на 1 июля 1945 года известно о судьбе примерно 22,5 млн человек, которые были призваны и не погибли. Это находившиеся в Вооруженных Силах, лечившиеся в госпиталях, уволенные по болезни, ранению, инвалидности. Переведённые для работы в народное хозяйство, в военные формирования других ведомств, в польские, чехословацкие и румынские части и соединения. Дезертиры. Пленные, репатриированные к июлю 1945 г. Не пожелавшие вернуться домой из плена.
Суммируя оставшихся в живых с погибшими и умершими, получим, что участвовало в войне не менее 41 млн человек, в основном мужчин (военнослужащих-женщин было призвано 490 тыс.). Официальная численность призванных на военную службу граждан СССР (включая армию мирного времени) – 34 401 800 человек. Разница почти в 6,6 млн человек.
Военные статистики утверждают, что за первые 8 месяцев войны было призвано около 11 млн человек, из которых более 9 млн было направлено на укомплектование как вновь создаваемых, так и существующих боевых частей.
А по другим источникам, с учётом постановления ГКО от 11 августа 1941 г. Наркомату обороны к концу 1941 г. после отмобилизования было представлено свыше 14 млн человек из общего мобресурса в 20 млн человек.
В начале войны, вскоре после разгрома войск первого эшелона, укомплектованного преимущественно профессиональными кадрами, в Красную Армию стали массово вливаться призывники из тыловых районов, боевая подготовка которых была условной. В спешке скомплектованные, плохо оснащённые, эти части фактически изначально были обречены на гибель, что полностью осознавали военные специалисты. Начальник отдела 4-го отдельного управления боевой подготовки КА комбриг Федоров в разговоре с командирами уже в первый день войны прогнозировал: «Куда там сейчас до обучения… Теперь будут давить массовостью – людьми, да и стоит ли хорошо учить, если будут бросать в бой дивизию за дивизией, пока не сломают немецкое наступление».
Формирование новых частей и соединений осуществлялось всеми главными управлениями Красной Армии самостоятельно. Начальники главных управлений являлись заместителями наркома обороны, сами определяли размеры формирований, представляли на утверждение и издавали приказы и директивы о новых формированиях и их укомплектовании без всякого учёта наличия людских ресурсов. Уже в августе были полностью использованы остатки всех поднятых по мобилизации возрастов (1918-1905 гг. рождения) – это 10 млн человек!
Планирование работы по призыву военнообязанных и направлению их в войска отсутствовало. Призыв ресурсов был поставлен в зависимость исключительно от формирования новых частей и соединений и от заявок фронтов на необходимое пополнение в связи с понесёнными ими потерями.
За первый месяц войны были призваны военнообязанные 14 возрастов. 11 августа была объявлена мобилизация 17 возрастов (1890-1904 и 1922-1923 гг. рождения).
В связи с потерей западных областей страны была утрачена часть мобилизационных ресурсов военнообязанных.
По данным военных статистиков, в РСФСР было призвано 19,1% от всего населения, а с учетом кадрового состава – 22,7%. На Украине – 12,5% и 15% соответственно, в Белоруссии – 12% и 14%, в республиках Средней Азии – 17% и 20%.
Численность населения СССР на 1 января 1941 года – 198,17 млн человек, по сведениям А.Кожурина. Население РСФСР на 1 января 1941 года, – 111 млн человек. Соответственно, мобилизовано 24,97 млн. На 87,17 млн населения других республик пришлось примерно 16 млн. Это 18%.
Получается, что в СССР был мобилизован каждый пятый. А погиб и пропал без вести каждый десятый из общей численности населения страны перед войной. То есть каждый второй, кто надел шинель, домой не вернулся.
Книги памяти
Например, в боевых действиях участвовало около 700 тысяч уроженцев современной Республики Татарстан. На территории тогдашней ТАССР согласно переписи 1939 года проживало 2 914,2 тысяч человек. На июнь 1941 г. численность населения составляла порядка 3 000 тыс. человек. Мобилизовано 23% от общей численности населения республики. В том числе более 10 тысяч девушек.
В 27 томов Республиканской Книги Памяти на русском и татарском языках занесено 360 тысяч имен погибших и пропавших без вести (200 тысяч считаются пропавшими). Или 12% от предвоенного населения республики.
Печальная пометка – до начала работы над Книгой Памяти считалось, что с войны не вернулось 87 тысяч человек. В 4 раза меньше! Так, получается, считали…
Участник войны Александр Лебединцев в книге воспоминаний писал: «Даже строевую записку и донесение в штаб дивизии написать было не на чем. … Ведь «похоронку» послать и то был нужен адрес погибшего, а его не имелось из-за отсутствия учёта»…
11-12% погибло и пропало без вести от предвоенного населения Ставропольского края, Пензенской, Вологодской, Свердловской областей.
Причем в Свердловской области из 2,5 миллиона человек (вместе с эвакуированными) мобилизовано 700 тысяч или 28%.
По данным военных архивов из Дедовичского района Псковской области, перед войной и в ходе ее призваны 6203 человека. На фронтах погибло и пропало без вести 3 893 человека, в том числе пропало без вести 1425 человек. В боях погибло 413 партизан. То есть из числа призванных погибло и пропало без вести почти 63%.
В Мордовской АССР мобилизовано 241 тыс. человек. Больше половины – 130 960 погибли и пропали без вести.
В Омской области около 540 тыс. человек мобилизовано. 277 096 погибло и пропало без вести.
В Чувашии призвано 208229 человек, 106470 из которых погибли или пропали без вести.
Создатели Книги Памяти Чувашской республики приводят совершенно поразительный факт – в Мариинско-Посадском и Ибресинском районах погибло более 76% мобилизованных. В Батыревском и Вурнарском районах – более 70%. Люди как в чёрную бездну шагнули.
По данным Новгородского областного военного комиссариата с территории, отошедшей позднее к Новгородской области, в годы войны призвано 192 908 человек, из которых погибло и пропало без вести 122 593 и остались в живых на момент окончания войны 70 315. Погибли или пропали без вести двое из каждых трех призванных.
На контролируемых немцами украинских землях по разным обстоятельствам (дезертирство, халатность военкоматов, быстрое изменение линии фронта и тому подобное) осталось 5,6 миллиона военнообязанных украинцев. В различного типа воинские формирования в начале войны было направлено около 3 млн 200 тыс. человек из Украинской ССР.
В 1943 году советское командование издало специальную директиву, в которой указывалось на необходимость шире использовать такой источник пополнения войск, как мобилизация военнообязанных из освобождённых районов. Активные мобилизационные мероприятия РККА развернула с первых же дней вступления на украинскую землю, и они не прекращались до конца 1944 года. Кто избегал мобилизации армией, того мобилизовали военкоматы.
В течение 1943–1945 годов в армию с Украины было призвано около 4,5 млн человек. Общее число мобилизованных с Украины составило около 7,5 млн человек или 18% от предвоенной численности населения в 41,39 млн. Против официальных 15%.
Из Грузии были призваны свыше 700 тыс. человек, или 19% всего населения. Из них погибли около 300 тыс.
Перед войной в Казахстане проживали 6,338 млн человек. Участниками боевых действий стали 1,366 млн человек или 21,6%. Не считая 670 тыс. человек, мобилизованных через военкоматы в трудовые армии.
Основная часть шла в армию в качестве маршевого пополнения, а примерно треть была зачислена в соединения и части, создававшиеся в республике. Это были 12 стрелковых и четыре кавалерийских дивизии, семь стрелковых бригад, около 50 отдельных полков и батальонов различных родов войск. Из этого числа три кавалерийских дивизии и две стрелковые бригады были сформированы как казахские национальные соединения.
Погибло 279 696 человек, пропало без вести 271 503, 42 766 умерло в госпиталях, 7064 – не вернулось из плена.
При анализе человеческих потерь следует также иметь в виду, что в Красной Армии находилось 60% всех коммунистов. К началу войны в ВКП (б) состояло около 3 млн 800 тыс. членов и кандидатов в члены партии. В войну в партию вступило более 5 млн 300 тыс. человек. Из 9,1 млн к концу войны осталось менее 6 млн.
Погибло свыше 3 млн коммунистов – каждый второй, находившийся в армии.
Государственная ложь
Таким образом, утверждения военных статистиков о потерях воинов в Великой Отечественной войне противоречат как здравому смыслу, так и демографическим расчётам, и, что особенно важно, Книгам Памяти, созданных трудом многих и многих энтузиастов.
Никак не увязаны со здравым смыслом утверждения о гибели на оккупированных территориях каждого четвёртого жителя.
Перепись населения СССР в 1959 году установила, что мужчин, которые могли бы быть в военное время по возрасту, было почти на 20 миллионов меньше, чем женщин тех же возрастов. Этот дефицит может быть объяснен только «неестественными», военными причинами.
Величину потерь убитыми и умершими следует считать не 8,66 млн, как нам настойчиво рекомендуют, а, по меньшей мере, – 18,5 млн. Эта трагическая величина складывается из подсчета по картотеке Центрального архива Министерства обороны РФ. Из сведений о судьбе ополченческих дивизий. О потерях среди партизан. Из числа убитых и умерших военнопленных.
Эта величина даже меньше одной десятой от населения страны перед войной. Потому что по Книгам Памяти областей, республик красной линией проходит ужасная константа – погиб на войне, умер от ран или голода каждый десятый, а то и девятый, или даже восьмой житель советских деревень, сёл, городов.
Шинели надеть пришлось каждому пятому по стране в целом. А по России – почти каждому четвертому. И выходит, что ушли на войну двое, а вернулся один.
Все это говорит нам как о мужестве солдата, так и о бездарности и жестокости руководителей. Которые не научились беречь солдатские жизни. Или не хотели.
Вот, собственно, и все, что хотелось высказать по поводу государственных мастеров счёта убитых, умерших, пропавших. Тех, кто считать должен по обязанности. Но, видимо, обязанность не предполагает порядочности. Иначе как объяснить то, что государственные специалисты не заглядывают в Книги Памяти, которые составлены, проверены и перепроверены энтузиастами и бессеребренниками.
Теми, кому память погибших людей дорога. Теми, кто возвращает память родственникам ушедших и не вернувшихся с войны.
Ложь о потерях – это инструмент государственной пропаганды. Только вот пропаганды чего? И неужели наши деды и отцы, и ещё живые ветераны, и те, кто пал с винтовкой в руках, и те, чьи могилы до сих пор не известны, заслужили эту ложь, это освящённое чиновниками забвение!
Это позор для страны, это унижение её народа.
