25 лет назад, 1 сентября 1983 г., южнокорейский «Боинг-747», следовавший рейсом 007 из Сан-Франциско в Сеул, был сбит над Охотским морем советским истребителем Итог: признанная всем миром гибель 269 человек и СССР, назначенный «империей зла». В этой трагедии, ставшей одним из поворотных моментов истории ХХ века, до сих пор много загадок.
Рейс без пассажиров
В 1983 г. генерал-майор Анатолий Корнуков командовал 40-й истребительной авиадивизией 1-й Воздушной армии Дальневосточного военного округа.
– В ту ночь я был тем человеком, который отдал приказ на уничтожение нарушителя советского воздушного пространства. Если бы его не сбили, полетели бы многие генеральские головы, в том числе и моя собственная. Американцы установили бы состояние группировки советских средств радиолокационной разведки на Дальнем Востоке. Впрочем, это вряд ли было их основной целью. Полагаю, главное, что они хотели выяснить, – способно ли наше командование на местах принимать неординарные решения без команды из Москвы, из ЦК КПСС. История с южнокорейским «Боингом» была не первой и не последней провокацией, имевшей целью прощупать советскую ПВО. Ранее очень похожий случай произошёл на Севере – 20 апреля 1978 г. над Кольским полуостровом был подбит, но сумел совершить вынужденную посадку «Боинг-707» всё той же корейской авиакомпании. А позднее западное направление «проверял» Матиас Руст.
Если бы не вмешалось вышестоящее командование, обломки «Боинга» лежали бы на Сахалине и многие вопросы были бы сняты сразу. Но из-за того, что нам начали приказывать принудить его к посадке, он упал в море. Попытки эти делались – пилот даже вёл предупредительный огонь.
Между прочим, в 1983 г. приказ министра обороны запрещал сбивать пассажирские и легкомоторные самолёты. Корейский «Боинг» был сбит из-за того, что мы до самого последнего момента не знали, что имеем дело с авиалайнером. Радиолокационная разведка, засёкшая самолёт с Камчатки, передала нам его как американский самолёт-шпион RC-135, мы к нему соответственно и относились. Лётчик облёта нарушителя не осуществлял, а лишь сопровождал его. Ну и что он мог увидеть в потёмках? Ну большой самолёт – так оба большие. Ну четыре двигателя – так у обоих четыре. О том, что нами сбит гражданский самолёт, мы узнали лишь через двое суток, когда начала шуметь японская пресса. Кстати, вскоре мы выяснили, что на борту погибшего «Боинга» пассажиров не было. Усиленный экипаж в количестве 29 человек был, а пассажиров не было! Считаю, все они сошли на землю в Анкоридже, где самолёт совершал промежуточную посадку.
Полностью версию А. Корнукова 31 августа покажет канал ТВЦ в 1.35.
Истина где-то в Анкоридже
В 1983 г. полковник Валентин Дудин, заслуженный авиационный штурман, служил в Центральной инспекции безопасности полётов авиации Вооружённых сил.
– Поисковые действия на месте падения «Боинга» проводили сводные силы Тихоокеанского флота под командованием адмирала Сидорова. Чудес не бывает: они подтвердили, что в точке падения в самолёте находилось две с лишним сотни пассажиров и членов экипажа. Все они были зарегистрированы на рейс в Сан-Франциско и Анкоридже. Позднее то, что осталось от их тел, передали южнокорейской стороне. Кстати, среди погибших был и американский конгрессмен, который, безусловно, обнаружился бы в США, останься он в живых.
Комиссия, в которой я имел честь работать, выяснила, что «американский след» в этой истории присутствовал: действительно разведчик RC-135 (разведывательная версия «Боинга-707») сопровождал «Боинг» от Анкориджа до входа в советское воздушное пространство у Камчатки. В дальнейшем за него принимали «Боинг». Над Камчаткой «корейца» пытались перехватить две пары дежурных истребителей, однако навести их с земли не смогли. Возможно, из-за помех, созданных американскими кораблями.
После взлёта «Боинг» не сбился с курса, как принято считать, а сразу лёг на курс, отличавшийся от предписанного на 14 градусов в сторону советского побережья. Этим курсом он и следовал до самого конца. Наша комиссия предлагала провести эксперимент – повторить полёт рейса 007 на аналогичном самолёте с участием корейской авиакомпании, американских производителей авиатехники и советских военных. Жаль, что эти предложения МИД и Генштаб так и не довели до сведения Запада. Тогда два пролёта были совершены на нашем Ил-76. Я был назначен старшим этой группы. Вывод был однозначен: если бы экипаж корейского «Боинга» хоть раз посмотрел на экран радара, он понял, что следует неправильным курсом. Но из радиообмена между злополучным рейсом 007 и другим корейским самолётом, летевшим чуть сзади, тоже совершенно не следует, что пилоты знали об отклонении.
В переговорах пилота истребителя Су-15 подполковника Геннадия Осиповича с аэродромом тоже много любопытного. Например, его спрашивают, видит ли он у самолёта-нарушителя подсвеченные изнутри иллюминаторы, и он отвечает, что видит. В принципе у самолёта RC-135 тоже есть иллюминаторы, но их меньше, чем у «Боинга-747», да и расположены они в другом порядке.
Расследование так и не дало ответа на ключевой вопрос: почему самолёт шёл неправильным курсом? Я полагаю, что в Анкоридже автопилоту корейского «Боинга» (сразу после взлёта и до самой гибели самолёт шёл на автопилоте) была каким-то образом изменена программа. Впрочем, это уже требует расследования с другой стороны.
