Как и обычные люди, знаменитости, отдыхая в Сочи, тоже заводили курортные романы. И хотя эти романы считаются невинным и легким чувственным развлечением, но для известных персон они нередко становились судьбоносными, знаменуя крутые, невероятные повороты в жизни. О роковых курортных романах известных людей – сегодняшний рассказ.

О том, что легендарный разведчик Рихард Зорге в 30-х годах перед отъездом в Китай и Японию отдыхал в Сочи, стало известно сравнительно недавно, когда были рассекречены некоторые архивы.

Сначала в Сочи приехала с подругой молодая супруга Зорге Екатерина Максимова. Она добиралась на третьей полке вагона третьего класса. А потом на курорт прибыл и Зорге. Позже Максимова призналась: «Ика (ласкательное имя Рихарда Зорге. – Авт.) и я решили отдыхать порознь». Но, похоже, это было только его решение. Она, безумно влюбленная в своего красавца супруга, не понимала, почему в милом городе у моря, созданном, казалось, для любви и нежности, их отношения разладились. Она еще не знала, что здесь он решил попрощаться с ней, так как вскоре должен был покинуть страну. Как оказалось, навсегда.

Екатерина Максимова верно ждала Зорге больше 10 лет. А после его провала в Японии по приказу Берия была сослана в Красноярск, где погибла в 1944 году. Через несколько месяцев, в том же 44-м, в Японии повесили Зорге.

Но это будет потом, а тогда веселый курорт Сочи стал для супругов городом прощания.

Если оставшуюся в России Екатерину Максимову ждало томительное ожидание и одиночество, то жизнь Зорге в Японии, по словам очевидцев, отнюдь не была монашеской. Один из бывших советских разведчиков писал в своих мемуарах: «Японская разведка зафиксировала, что за время пребывания в Японии – это восемь лет – Зорге встречался с тремя десятками женщин». Говорят, когда Зорге спросили, где он учил японский, тот ответил: «Большей частью в кровати». Впрочем, разведчики считают, что Зорге специально натягивал на себя личину донжуана и выпивохи, чтобы сбить с толку японцев.

Последние годы Зорге жил в Японии с Исии Ханако – ресторанной певицей, которая благоговела перед ним. А он видел в ней женщину, «рядом с которой можно спать спокойно».

После гибели разведчика Исии отыскала и захоронила его останки на токийском кладбище. А потом отправилась в Сочи. Здесь она рассказала, что Зорге иногда вспоминал о каком-то чудном городке у моря. Только спустя годы она поняла, что это, очевидно, Сочи, и захотела побывать здесь.

Исии поселилась в военном санатории имени Фабрициуса. Когда ей рассказали о сочинском Дереве дружбы, на котором прививают ветки знаменитые гости, она решила, что обязана оставить память о Зорге. Ей казалось, что ветка на дереве – это будет настоящая живая память.

– Исии Ханако приезжала к нам трижды, – рассказывает главный агроном Дерева дружбы Людмила Дмитренко. – Маленькая, подтянутая и очень грустная. Мы с ней подолгу беседовали, и она рассказала, что полюбила Рихарда с первого взгляда, он стал смыслом ее жизни. Когда она прививала веточку в память о Зорге, в ее глазах были слезы. А через несколько лет она снова приехала в Сочи. На веточке Зорге было два плода. Когда она увидела их, то сильно разволновалась. И попросила разрешения сорвать их, чтобы отвезти в Японию и положить на могилу Зорге.

В Сочи, где разведчик когда-то попрощался со своей русской женой, через много лет оказалась его японская возлюбленная, чтобы оставить здесь память о нем. Так совершенно удивительным, даже каким-то мистическим образом в Сочи сошлись две любви великого разведчика, и обе – на излете…

Дочери Сталина любовь стоила Родины

Роман Светланы Аллилуевой и индийского коммуниста Раджа Браджеша Сингха начался в ноябре 1963 года в одном из элитных партийных санаториев Сочи. Правда, есть версия, что они познакомились в Москве, а когда поняли, что встречаться в Москве тайно не получится, решили уехать в Сочи.

Но скрыться в Сочи им не удалось. Как рассказал один из бывших работников санатория, накануне приезда дочери Сталина персонал проинструктировали, что за ней необходимо «приглядывать». Дочь Сталина, мол, завела интрижку с иностранцем. И как только Светлана и Сингх уединялись в ее или его номере, кто-нибудь из персонала входил в комнату под любым предлогом. В искренность их чувств не верили. Как позже вспоминал тогдашний шеф КГБ Владимир Семичастный, никто не понимал, что «она нашла в этом человеке: лысый, худой, нескладный, с жиденькой козлиной бородкой, к тому же сильно больной».

У Сингха была запущенная эмфизема легких, и он понимал, что долго не протянет. Аллилуевой тогда было 37 лет, Сингху – 54. У обоих за плечами было по два брака, оба были очень одиноки.

Библиотекарь сочинского санатория Виктория Дмитриевна Крылова, которая была хорошо знакома со Светланой Иосифовной, вспоминала:

– После смерти отца Светлане приходилось несладко, и даже на курорте это было видно. Она чувствовала отчуждение. Когда Сталин был жив, ее на курорте окружали поклонники, просители, люди, стремившиеся подружиться с ней. А после смерти Сталина многие боялись лишний раз подойти к ней. Бывало, Светлана сидела одна под зонтиком у моря, а вокруг на десятки метров – никого. Когда она шла по пляжу, некоторые ее знакомые прятали глаза.

Но сочинской осенью 1963 года она не была одинокой. И, несмотря на слежку, рядом с Сингхом выглядела умиротворенной. Если не было дождя, они сидели на лавочке у моря, смотрели вдаль и тихо беседовали. Как позже вспоминал двоюродный брат Аллилуевой Владимир, «в этом романе было что-то неземное. Любовь на милосердии».

Сингх не сразу узнал, чья она дочь. А когда она призналась, он, говорят, только и произнес: «О!» Больше они никогда не говорили о ее отце. Сингх стал единственным человеком, с которым она не чувствовала на себе тяжкого груза быть дочерью Сталина. Может, это и объясняет ее чувство к старому и больному индийцу.

Сингх предложил Светлане стать его женой, и она с радостью согласилась. Расписаться они решили в Москве. Но им не позволили. Говорят, когда Аллилуева обратилась за разрешением к Косыгину, он сказал: «Зачем вам больной индиец? Неужели вы не могли найти молодого и здорового советского человека?»

Они стали жить гражданским браком. Сингх был безнадежно болен, но как восточный человек относился к смерти философски. Умереть он хотел в Индии, но Аллилуевой не позволили уехать с ним. Тогда Сингх взял с нее обещание, что она отвезет его прах в Индию и развеет над священными водами Ганга.

В день своей смерти он сказал ей: «Сегодня мой последний день на земле». Через несколько часов его не стало.

После кремации Аллилуева обратилась к Брежневу и Косыгину с просьбой разрешить ей отвезти прах Сингха в Индию, и ей неожиданно быстро разрешили. Вернуться она должна была через неделю. Но не вернулась. Через два месяца «Голос Америки» сообщил, что дочь Сталина попросила политического убежища в США.