Леонид Парфенов родился в 1960 году в Череповце. После школы поступил на факультет журналистики Ленинградского университета. Карьеру начинал в прессе, публикуя свои материалы в газетах «Красная звезда», «Правда», «Московские новости», «Огонек», «Вологодский комсомолец».
В 1986 году Парфенов начал работать на телевидении, добившись популярности и успеха. Под его руководством в эфир вышло множество документальных фильмов, передач, шоу. В 1994 году он получил свою первую ТЭФИ. А в 2010 году Леонид Парфенов был удостоен премии «Профессионал года» по версии газеты «Ведомости».
Леонид Парфенов – автор телефильмов “17 мгновений весны. 25 лет спустя” и “Место встречи. 20 лет спустя”, выходивших на НТВ в цикле “Новейшая история”, а также циклов “Намедни. 1961-1991”, “Намедни. 1991- 2000”, телефильмов “Весь Жванецкий”, “Век Набокова”, “Живой Пушкин”, “Российская империя”.Все эти фильмы онлайн пользуются бешеной популярностью.
В 2007 году Леонид Парфенов начал работу над книжным проектом “Намедни. Наша эра”, посвященного насыщенной событиями эпохе 1961-2010 годов. Парфеновым написано и издано уже шесть томов. По его признанию, в книгах собрано намного больше информации, чем было в телепроекте – объём текста раз в пять больше. Тома разбиты по десятилетиям. Материалы для издания автор собирал с помощью друзей, знакомых и многочисленных читателей дневника в «ЖЖ».
Книжный проект «Намедни. Наша эра» завоевал множество наград: «Книга года – 2009», «Лучшая книга журналиста» (Роспечать), «Серебряный слиток» (радиостанция «Серебряный дождь»)
В декабре 2013 Леонид Парфенов представил свою новую книгу «Российская империя. Екатерина II. Павел I».
Из интервью:
– Был ли в истории развития России период, когда ею правили те, кого не было причин критиковать и тогда, и сейчас?
– Идеальных правителей не было нигде и никогда. То есть, конечно, полно случаев, когда в пору их правления они считались — прежде всего, ими самими — непогрешимыми. Но, как пелось в советских политических куплетах: «А в октябре его маленечко того, тогда узнали мы всю правду про него». Это вообще не дело общества — хвалить власть. Его дело — её критиковать. Для похвалы у власти есть свои штатные льстецы.
– Какая форма власти, с вашей точки зрения, лучше всего подходит России? Кто-то считает, что монархия. Вы согласны с этим?
– Нет, конечно. Где сейчас сохранились правящие монархии? «Конституционные», когда государи царствуют, но не правят — не в счёт, конечно. Да и невозможно её возродить в России уже, и слава Богу. А что до сих пор про империю спорим — это наша затянувшаяся самоидентификация: всё никак не решим — кто мы? Мы и про Сталина, который 60 лет назад умер, спорим как о современнике.
– Российская демократия относительно молодая. Как вы считаете, у неё свой собственный путь, или она в какой- то степени повторяет путь развития какого-нибудь другого демократического государства?
– Мне кажется, когда говорят про какой-то «особый путь», то оправдывают им разные властные безобразия — мол, у нас так повелось. Все страны разные — Финляндию с Испанией ведь не спутаешь. Но у них есть общие политические правила: есть политическая конкуренция, пресса не контролируется правительством, и для неё нет запретных тем и лиц, власть сменяемая, она не может преследовать оппозицию и сама рано или поздно становится ею. Или нет — и тогда при всем внешнем несходстве Белоруссия и Куба живут опять-таки по одним политическим правилам.
– Леонид Геннадьевич, а в России может появиться вменяемая, легальная и эффективно действующая оппозиция? Какие вы видите пути для того, чтобы власть стала сменяемой?
– Все очень просто — этого должно захотеть критическое число граждан, недовольных политической монополией власти. Вот так называемый «креативный класс» заявляет о своих интересах, считая существующую систему архаичной. А кто ещё? Сама власть ею не поделится. Наверняка, поначалу эта оппозиция будет недостаточно «эффективно действующей», как вы говорите. Потому что будет первой — не считать же оппозицией Зюганова с Жириновским, вы же про сменяемость власти говорите? А если она несменяемая — ну, персоналистский режим, который рухнет без этой персоны. И много кого при этом ещё зашибёт. Передовой опыт СССР с его несменяемостью КПСС ничему не научил?
– Много недовольных властью, но на прошлые выборы почему-то мало кто пришел высказать свое мнение…
– Что касается низкой явки на выборы — люди не верят, что от их голосования что-то зависит. Ну, значит, они более-менее довольны своей нынешней жизнью. И власть такая ситуация устраивает — это обеспечивает инерционный сценарий, продление мандата действующего руководителя. Выборы, которых вроде бы и нет. Для того и нижний порог явки в свое время отменили: хоть 1% придёт, и выборы считаются состоявшимися. Вот только-только появилась интрига на выборах мэров Москвы и Екатеринбурга. А так-то ведь всё давно всем известно заранее, чего тогда и ходить к урнам?
-История в учебных программах может быть описана нейтрально или в ней всегда будет конъюнктура? Какое время спустя имеет смысл начинать изучать те или иные исторические периоды, например, 2000-е годы?
– В учебниках царской России про действующего государя говорилось только, что он вступил на престол — мол, его правление будут описано после того, как окончится. Я не верю в объективность описания 2000-х в сегодняшнем российском учебнике истории. Учебники у нас государственные и исторические институты государственные. А власть полагает, что государство — это я, ну, совсем как Людовик в XVIII веке. И да, считает себя непогрешимой. Путин не раз говорил, что ошибок при нем не допущено. И что кто за девушку платит, тот её и танцует — это власть так за госбюджет покупает лояльность себе. Был уже опыт — известные пособия для учителей и учебник Филиппова, 2006-2007 годов. И там про 2000-е был раздел «На путях к суверенной демократии» — и что теперь делать с этой «наукой», устаревшей максимум через пять лет?
– Сейчас много говорится о создании нового учебника истории. Какой он должен на ваш взгляд?
– Главное, чтобы он не был скучным. Когда я читаю учебники, выходящие сегодня, становится понятно, что их пишут люди, не владеющие русским языком. Они употребляют скучные канцелярские обороты, из-за чего читать эти книги невозможно. Последний раз хорошим, смачным русским языком, который можно процитировать, книги по истории писались больше ста лет назад Ключевским. Поэтому люди узнают свою историю не из учебников, а из фильмов, романов и анекдотов. Так же я и против того, когда государство, исполнительная власть использует историю как ресурс, с помощью которого задним числом придумывает оправдания своим действиям. Это как у Михаила Андреевича Суслова – секретаря по идеологии, была картотека с цитатами на любой случай из Маркса или Ленина. И хочется, чтобы в учебнике было, по возможности, объективное, беспристрастное изложение истории, без каких-либо идеологических передергиваний.
Почему Вы и заканчиваете книгу о “нулевых” статьей о постшансоне с портретами Стаса Михайлова и Елены Ваенги?
– Я послушал сольные концерты Михайлова и Ваенги. У Стаса Михайлова я даже не нашел, что процитировать, все так ровненько. У Ваенги – “Правильно, неправильно, а какая разница, надо больше двигаться и меньше говорить”. И это передается во время семейного просмотра в прайм-тайме федерального телеканала в трансляции из Кремлевского дворца, это тоже свидетельство того, где мы находимся. Или когда она пела на День чекиста, обращаясь к Патрушеву, который сидел в первом ряду: “Желаю, чтобы все были здоровы и чтобы над вами сияло солнце ярче, чем на Мадагаскаре”. До нее русский язык и не знал, что можно придумать рифму к “На Мадагаскаре”.
– Я считаю, что фильм «Географ глобус пропил» – это лучший российский фильм последних лет. И что очень важно, что в этом фильме показано общество – как оно живет. Российское кино последних лет снимало про что угодно, но только не про Россию. Только вот не показывала жизнь.
