Был ли знаменитый организатор Красной Армии завербован в Соединенных Штатах накануне октября 1917 года?
В истории русской революции много по сей день ненаписанных страниц. К таким явным пробелам относится и американский период эмиграции Льва Троцкого.
Он провёл в США чуть больше двух месяцев, однако этот краткий период имел исключительное значение и для него лично, и для судеб русской революции. Между тем обстоятельства пребывания Троцкого в Америке известны лишь в самом общем виде. Сам он в своей автобиографии описал свою американскую эмиграцию лаконично, не вдаваясь в детали, надежных свидетельств мало, документов – и того меньше.
Там, где не хватает фактов, появляется почва для домыслов. Так, например, Энтони Саттон в своей широко известной в России книге «Уолл-стрит и большевистская революция» утверждает, что октябрьский переворот был совершён на деньги и чуть ли не под контролем американских банкиров. Публицисты с антисемитским душком «творчески развили» идею Саттона: не просто американские банкиры, а банкиры-евреи.
Профессор истории Университета штата Айдахо Ричард Спенс – признанный знаток русского революционного движения. Он самым тщательным образом изучил все источники, способные пролить свет на американскую одиссею Троцкого, и пришёл к выводу, что один из двух будущих вождей октябрьского переворота непосредственно перед возвращением в революционную Россию оказался в центре пересекающихся интересов разведок воюющих в Европе стран, американского финансового капитала и отдельных авантюристов. Но сюжет этот сложнее, чем принято думать.
Богатый революционер
– Интересно, что Троцкий в своей книге «Моя жизнь» очень бегло рассказывает о своем пребывании в Америке. А ведь именно из США он отправился в Россию, чтобы возглавить революцию, именно отсюда он вывез ценный политический багаж…
– Совершенно верно: его пребывание здесь имело критически важное значение для дальнейшего. Я думаю, именно в эти два месяца он заручился личной, финансовой и до некоторой степени политической поддержкой, которая должна была сыграть огромную роль по его возвращении в Россию.
– На какие средства жил и передвигался Троцкий? В одном из писем того периода (Моисею Урицкому из Кадиса в Копенгаген) он жалуется на безденежье. Тем не менее он не голодает и билеты на трансатлантический лайнер для него не проблема…
– Ты абсолютно прав. Незадолго до того, как отправиться в Соединенные Штаты из Испании, Троцкий писал, что у него в кармане около 40 песет. А на какие средства он жил в Испании? Он, конечно, не вёл роскошный образ жизни, но всё-таки жил вполне комфортабельно, нанимал дом, кормил семью – то есть какие-то средства у него имелись, и при этом не видно никакой финансовой поддержки и источников дохода. Возникает и другой вопрос: кто купил билеты из Барселоны в Нью-Йорк, коль скоро у Троцкого не было денег? Между прочим, билеты первого класса, и не только Троцкому, но и всей его семье – жене и двоим детям.
Далее. Он прибывает в Нью-Йорк и в иммиграционной декларации указывает, что у него при себе 500 долларов – это гораздо больше, чем сегодняшние 500 долларов, раз в 20. Он селится в одном из самых дорогих отелей города, Astor на Таймс-сквер. Опять-таки – кто забронировал для него эти комнаты?
Таким образом, с того момента, когда он был выслан из Франции в Испанию, до прибытия в Нью-Йорк кто-то оказывал ему существенную финансовую помощь. Он сам не платил ни за что.
– Ну и кто это, по-твоему, был?
– Одним из тех, с кем он, как представляется, имел контакты в Испании, был русский эмигрант по имени Эрнст Барк. Интересно, что он был родственником Петра Барка, бывшего министра финансов царского правительства. Существует донесение французской разведки из Барселоны, которая присматривала за Троцким, о том, что именно Барк снабжал его деньгами. Действовал ли Барк по собственной инициативе или выступал в качестве посредника? Не похоже, чтобы он располагал крупными собственными средствами.
Другое имя, которое часто всплывает рядом с именем Троцкого в период его пребывания в Америке, – Джекоб Шифф, американский банкир с немецко-еврейскими корнями. Этого человека окружает самая разнообразная мифология. Шифф в то время возглавлял один из самых крупных инвестиционных банков Соединенных Штатов, второй по величине после J. P. Morgan & Co – он назывался Kuhn, Loeb & Co.
Банк существовал вплоть до 1977 года, когда произошло его слияние с банком «Братья Леман».
О Шиффе часто пишут, что он дал Троцкому миллионы долларов, что он финансировал большевистскую революцию, и далее в своих конспирологических теориях доходят до «Протоколов сионских мудрецов» и тайного общества иллюминатов.
– А кто такой был Шифф на самом деле?
– Всё, что делал Шифф, он делал в своих собственных, особенных интересах. Задолго до 17-го года он получил известность как убеждённый противник царского режима. Он ненавидел императора Николая II и его режим – главным образом за политику в отношении евреев. Он стремился выразить солидарность со своими единоверцами в России и из-за притеснений, который режим чинил евреям, отказывался от бизнеса с царской Россией и старался делать всё возможное, чтобы помешать русскому бизнесу в Соединённых Штатах.
Троцкий в то время был не просто заметной фигурой. Он был самым известным на Западе русским революционером леворадикального толка. Притом, в отличие от кабинетного вождя Ленина, – с героическим ореолом: во время революции 1905 года он был председателем Петербургского совета, осуждён на вечное поселение в Сибирь, бежал… Поэтому Троцкий был интересен не только частным предпринимателям, но и разведкам западных держав, которые внимательно наблюдали за ним и в Европе, и в Америке. А он будто нарочно обращал на себя внимание: выступал с публичными речами, агитировал американских рабочих, взбаламутил стоячее болото Социалистической партии США.
Находка резидента
– Темпераментный политэмигрант просто не мог не заинтересовать резидента британской разведки в Нью-Йорке сэра Уильяма Вайзмана, который очень интересовался русскими политэмигрантами и имел среди них свою агентуру. Вайзман придумал план пропагандистской кампании, целью которой было не дать России выйти из войны.
Вайзман приехал в Нью-Йорк в конце 1915 года, чтобы открыть там бюро Сикрет Интеллидженс Сервис. Вайзман и его окружение видели, что положение в России после краха царского режима весьма неустойчиво. В течение весны 1917 года Вайзман разработал целый план информационной кампании в России с тем, чтобы, как он выражался, «управлять бурей».
– Но почему именно Вайзман занимался Россией?
– Он был убеждён, что из этой пропагандистской кампании не должны торчать британские уши. Дело в том, что в России в то время росли антибританские и антисоюзнические настроения, раздавались правомерные вопросы – за что, собственно, воюет страна, почему ей надо проливать кровь и нести расходы ради англичан и французов. И потому Вайзман отдавал себе отчет в том, что любая пропаганда, исходящая из британских источников, будет обесценена. А Америка в тот момент не имела такого негативного имиджа. Америка оставалась нейтральной, воспринималась широкой публикой в России как дружественная страна, и по этой причине пропаганда, исходящая из Америки, воспринималась бы в России доброжелательно и была бы куда эффективнее британской. Идея Вайзмана заключалась в том, чтобы сконцентрировать эту кампанию по оказанию влияния на общественное мнение России в Нью-Йорке. На эти цели Вайзман получил от британского правительства 75 тысяч долларов, а другие 75 тысяч он добыл в Америке. И одним из американских спонсоров этого плана был не кто иной, как Джекоб Шифф.
Важной составной частью этого плана, помимо изготовления литературы, было направление агентов влияния из Нью-Йорка в Россию. Вайзман понял, что Россия в целом охвачена радикальными настроениями. Было бы бессмысленно, скажем, славить прежний режим или возлагать большие надежды на какие-либо правоцентристские круги. Силами, которые пользовались безраздельным влиянием в России, были леворадикальные силы: большевики, меньшевики, эсеры – вот кто имел влияние, кому верили массы. План Вайзмана состоял в том, чтобы найти среди членов многочисленной общины русских политэмигрантов подходящих агентов влияния, людей, которые пользуются доверием в России, и послать их туда. Вот в чём причина такого интереса Вайзмана к Троцкому.
Однако развернуться в Америке по-настоящему Троцкий не успел – в России грянула революция. 15 марта по новому стилю император Николай II отрекся от престола. Власть перешла к Временному правительству. В тот же день в редакции «Нового мира» Троцкий дал интервью корреспондентам «Нью-Йорк Таймс», обратившимся к нему как к самому авторитетному эксперту. Троцкий сказал им, что революция только начинается.
Заметка в «Нью-Йорк Таймс» дополняет этот комментарий важным заявлением: «Г-н Троцкий сказал, что причиной революции стало возмущение народных масс, уставших от войны, и что подлинной целью революционеров было стремление положить конец войне не только в России, но и во всей Европе. Он отрицал, что восстание было результатом немецкого заговора. Революционеры, даже если бы это было им выгодно, не станут заключать сепаратный мир с Германией. Они не желают Германии победы, заключил он, однако они устали от войны и её лишений и желали бы прекратить войну».
– Значит, ты считаешь, что это интервью сыграло решающую роль?
– Для Вайзмана – да. Троцкий идеально подходил для плана Вайзмана: он пользовался влиянием среди русских левых, он публично возражал против сепаратного мира. Вайзман был бы дураком, если бы пренебрёг им, а Вайзман дураком не был.
18 марта Временное правительство объявило всеобщую амнистию. Политэмигранты получили возможность вернуться в Россию. Троцкий стал собираться немедленно. Первым долгом ему надлежало получить паспорт в российском консульстве. «25 марта, – рассказывает он сам, – я явился в нью-йоркское генеральное консульство, откуда был уже к тому времени удалён портрет Николая II, но где ещё царила густая атмосфера старого русского участка. После неизбежных проволочек и препирательств генеральный консул распорядился выдать мне документы, пригодные для проезда в Россию».
Суть этих препирательств, по свидетельству одного из тогдашних знакомых Троцкого, заключалась в том, что Троцкий наотрез отказался получать паспорт с царским двуглавым орлом на обложке. В конце концов, ему была выдана просто бумага, удостоверяющая его право на въезд в Россию. Затем он отправился в британское консульство.
– Зачем? Ведь он не собирался в Англию?
– Виза эта требовалась ему по условиям военного времени. Из-за блокады британцы досматривали пассажиров, следующих из Европы и в Европу, даже если они следовали из одной нейтральной страны в другую, для чего все суда бросали якорь в одном из канадских портов, который управлялся британской военно-морской администрацией. Если бы британские власти не захотели пустить Троцкого в Россию, им достаточно было просто отказать ему в визе. И Троцкий понимал это. Без британской визы попасть в Россию ему было бы чрезвычайно сложно. Даже если бы он решил добираться в Петроград через Сибирь, ему пришлось бы плыть через Ванкувер, другой канадский порт под британским контролем. Они могли чинить ему препятствия и на этом маршруте и уж точно были способны замедлить его возвращение.
Троцкий продолжает: «В великобританском консульстве в Нью-Йорке, где я заполнил вопросные бланки, мне было заявлено, что со стороны английских властей не будет никаких препятствий к моему проезду». А ведь ещё совсем недавно британские власти не давали Троцкому даже транзитной визы, необходимой для проезда в воюющей Европе из Франции в Нидерланды или одну из скандинавских стран. Ричард Спенс считает, что Троцкому посодействовал Уильям Вайзман, курировавший визовый отдел консульства.
– А как же история Саттона об американском паспорте? Он пишет об этом черным по белому без тени сомнения: будто бы паспорт гражданина США был выдан Троцкому по личному указанию президента Вильсона. Как будто даже ссылается на документы канадской иммиграционной службы.
– Я изучил этот вопрос очень тщательно и не нашёл этому абсолютно никаких доказательств – ни документальных, ни свидетельств из надёжных источников. Никто решительно не видел его с американским паспортом. Да в нём и не было никакой необходимости. У Троцкого на руках были все необходимые для возвращения бумаги – как из русского консульства, так и, что ещё важнее, из британского консульства в Нью-Йорке. Ему просто не нужен был американский паспорт. Он, конечно, мог его иметь на случай каких-то неожиданностей. Но мне кажется, что этот паспорт, выданный Вудро Вильсоном Троцкому, – чья-то фантазия.
https://www.youtube.com/watch?v=6EcTEvQ6duI
Обратно в Россию
27 марта Троцкий с семьей и группой соратников взошёл в нью-йоркской гавани на борт трансатлантического лайнера «Кристианиафиорд», взявшего курс на норвежский порт Берген. Впрочем, не взошёл: как свидетельствует очевидец, его внесли на своих плечах почитатели, а он, «лучезарно улыбаясь, послал своим товарищам прощальный привет».
На том же судне в Россию отправились два человека, присутствие которых рядом с Троцким профессор Спенс считает не случайным:
– Я поначалу не придал значения этому факту среди множества других деталей и только недавно понял, что он заслуживает большего внимания. На борту «Кристианиафиорд» в числе пассажиров-американцев находились два довольно заметных лица. Один из них – Линкольн Стеффенс, радикальный публицист и впоследствии коммунист. Стеффенс ехал в Россию вместе с видным американским бизнесменом, у которого был долгий опыт работы с Россией и множество личных связей там. Его звали Чарльз Ричард Крейн. Когда изучаешь российские события 1917-18 годов с точки зрения американских интересов, имя Крейна всплывает довольно часто. У Крейна были собственные деловые и личные интересы в России. Он часто туда ездил, хорошо знал страну. Он не занимал никакой государственной должности – ни тогда, ни позже. С другой стороны, у него было много друзей в Вашингтоне, а его сын Ричард Крейн был помощником государственного секретаря США Роберта Лансинга. Таким образом, Чарльз Крейн – состоятельный американец с деловыми интересами в России и с очень серьёзными связями в администрации Вудро Вильсона. Целый ряд авторов утверждает, что в 1917-18 годах Чарльз Крейн действовал как неофициальный личный представитель президента Вильсона. Вильсон был большой энтузиаст такого рода дипломатии. Он постоянно посылал людей в качестве своих личных эмиссаров в Мексику, в Россию – повсюду. Он, похоже, питал предубеждение против традиционной дипломатии, и это создавало много путаницы: было непонятно, кто на самом деле говорит от имени президента и администрации.
Тот факт, что Крейн и Стеффенс оказались на одном пароходе с Троцким, выглядит простым совпадением. Но в ходе своих исследований я не раз убеждался: к совпадениям надо относиться очень внимательно. Да, вполне возможно, что это совпадение. Но ровно с такой же долей вероятности можно утверждать, что это отнюдь не совпадение. Если иметь в виду присутствие на судне Крейна, в фантазии об американском паспорте появляется элемент реализма. Если Крейн оказался там не случайно, то в качестве человека, формально не связанного с правительством, но обладающего большими связями, он исполнял функцию наблюдателя или покровителя и, возможно, облегчить ему путешествие, если потребуется.
Совпадение интересов
Уже на вторые сутки плавания при заходе судна в канадский порт Галифакс Троцкий и его спутники были сняты с рейса, арестованы и препровождены в лагерь для интернированных Амхерст. Жена Троцкого Наталья Седова выехала из Российской империи легально, поэтому она с двумя сыновьями осталась на свободе.
– Что произошло? Бюрократическая неувязка, аппаратная интрига соперничающих британских чиновников?
– В том-то и дело, что арест был произведен по инициативе Уильяма Вайзмана – того самого человека, который выдал Троцкому визу. Одна из версий – потому что Вайзман получил донесение, что Троцкий – немецкий агент. Помнишь 10 тысяч долларов, якобы полученных от немцев? Ни малейшего упоминания о том, что эти деньги были изъяты при обыске, я не нашёл. С другой стороны, 10 тысяч долларов крупными купюрами – не такая уж большая пачка, чтобы её нельзя было спрятать. Можно было передать её кому-то из попутчиков или даже собственной жене – насколько мне известно, её личные вещи не досматривались. Так что это ничего не доказывает и ничего не опровергает. Почему бы ему и не общаться в Нью-Йорке с немецкой агентурой? Но штука в том, что Германия не могла помочь ему вернуться в Россию, а Великобритания могла. Что касается полученного Вайзманом донесения, то он получил его до того, как выдал визу Троцкому, – несмотря на донесение.
– Ты хочешь сказать, что арест Троцкого входил в планы Вайзмана?
– Именно так. Одно условие имело абсолютно критическое значение для Троцкого: он ни в коем случае не должен был дать повод для обвинений в том, что он воспользовался помощью британцев. Именно это произошло с Лениным и немецкой помощью, его изводили как раз такими обвинениями, и он так и не смог оправдаться. В свою очередь Троцкому было не в чем оправдываться: видите, они преследовали меня, мешали моему возвращению. Посмотрите, как сам Троцкий изображает эту историю – в его изложении она выглядит так, будто британцы и впрямь чинили ему препоны. Но на самом деле это совершенно не соответствует действительности. Они, в конце концов, посадили его на пароход и отправили в Россию. Это была временная задержка. Ничего с ним в Галифаксе не случилось. Он поднял шум по этому поводу, но фактически это был идеальный способ вернуться, чтобы, как рассчитывали британцы, проводить нужную им политическую линию, но, в то же время, представить себя жертвой британских преследований. Это была превосходная операция.
– Есть такая история, которую незадолго до своей смерти рассказал Аллен Даллес. Он вспомнил, что в апреле 17-го года, когда Даллес работал в дипломатической миссии США в Швейцарии, ему позвонил некий русский эмигрант и попросил о срочной встрече. У Даллеса уже была назначена другая встреча – на теннисном корте с красивой девушкой, и он предложил перенести аудиенцию на следующий день. Но звонивший ответил, что завтра он уезжает из Швейцарии. На склоне лет Даллес пришёл к выводу, что звонил ему Ленин, которому он, кстати, в своё время отказал во въездной визе в США. Завтра было 9 апреля – день, когда из Цюриха в Германию отправился знаменитый «пломбированный вагон». Если Даллеса не подвела память, что означает этот звонок? Неужели Ленин в последний момент был готов предложить свои услуги союзникам?
– Если ты поставишь себя в положение Ленина в Швейцарии или в положение Троцкого в Нью-Йорке, самое умное, что ты сможешь сделать, это то, что называется по-английски to hedge your bets (застраховать свои ставки. В. А.) – поставить и на тех, и на других. История, рассказанная Даллесом, не выходит за рамки возможного и определенно имеет свою логику. Ленин, насколько я помню, пускал пробные шары в сторону союзников. У него был план возвращения через Францию и Англию, но он получил отказ. Не помню, кто возражал больше, французы или британцы. Так что, несмотря на то, что он уже вёл переговоры с немцами, он хотел подстраховаться и посмотреть, не удастся ли заключить более выгодную сделку с противной стороной. Думаю, такая же точно логика приложима и к Троцкому.
Речь абсолютно не идёт о том, что Троцкий был завербован, стал британским агентом. Речь также не идёт о том, что Вайзман симпатизировал русской революции или тем более большевикам, как не симпатизировал им кайзер Вильгельм. Просто их интересы пересеклись.
…На переговорах в Брест-Литовске Троцкий решительно отказался подписать сепаратный мир с Германией и подал в отставку с поста наркома иностранных дел. Но с поражением не смирился. В качестве наркома по военным делам он поддерживал тесный контакт с представителями союзных держав, которые надеялись с его помощью вернуть Россию в окопы мировой войны.
