На углу Гороховой и Большой Морской есть малоприметное по питерским меркам здание, которое привлекает туристов и случайных прохожих установленной на нем мемориальной доской с надписью на русском и английском: «Джон Пол Джонс, контр-адмирал российского флота, национальный герой и основатель флота США жил в этом доме в 1788–1789 годах».
Многие ли из наших соотечественников знают о выдающемся флотоводце сразу двух великих держав?
ПЕРВЫЙ ВРАГ КОРОЛЯ
— Сколько тебе полных лет, парень? — спросил его помощник капитана.
— Восемнадцать, сэр! — уверенно солгал Джон.
— Вижу, что врешь, — осклабился моряк, оглядывая рослую, прекрасно сложенную фигуру. — Клянусь, ты никогда не выходил в море…
— Так точно, сэр, — на этот раз юноша сказал правду и, чтобы умилостивить морского волка, добавил: — Готов на любую работу!
Так тринадцатилетним подростком сын садовника графа из Шотландии нанялся юнгой на британский корабль. Джон Пол (так его звали с рождения) несколько лет ходил по Атлантике на бригантине «Два друга», перевозившей негров-рабов. Работа была денежная, но «грязная»: дослужившийся до поста третьего помощника капитана молодой шотландец испытывал жалость к чернокожим.
В 1768 году, будучи на Ямайке, он уволился с работоргового судна. Разочаровавшись в морской карьере, отправился на первой попутной посудине домой. Однако в море от какой-то заразы умерли капитан, его первый и второй помощники. Корабль мог остаться вообще без штурмана, если бы на мостик не встал Джон. Ему, двадцатилетнему, предстояло привести судно в Англию, и он прекрасно справился с задачей, за что вскоре был назначен капитаном.
Древние говорили, что судьба человека — его характер. Нравом Джон Пол обладал весьма крутым. В 1773-м на судне, которым он командовал, начался бунт. Молодой шотландец счел необходимым повесить зачинщиков на рее, однако впоследствии расправа была расценена трибуналом как чрезмерное наказание: обвиненный в превышении полномочий капитан был вынужден бежать в Америку. Там, в штате Вирджиния, незадолго до этого умер его старший брат, в связи с чем довелось унаследовать не только плантацию, но и новую фамилию, стать Джоном Полом Джонсом.
Хорошее соседство бывает ценнее родственных связей. Поместье новоявленного плантатора располагалось недалеко от усадьбы Томаса Джефферсона. Джонс быстро завязал дружбу с будущим автором Декларации независимости США. Неудивительно, что с началом войны за ту самую независимость шотландец, относившийся, как и большинство его соплеменников, к англичанам без особой приязни, присоединился к повстанцам, встал в их ряды в качестве капера (так называли частных лиц, которые с разрешения властей громили военные суда неприятеля и захватывали его торговые корабли). Соединенные Штаты выдали Джону Полу Джонсу «привативный патент»: корсар обязан был делиться с государством захваченной у англичан добычей, отдавать ему десятую часть трофеев. Он захватил и уничтожил более 40 британских судов, несколько раз высаживался на побережье Британии, грабил портовые города.
Легендарной стала его победа, одержанная 23 сентября 1779 года. Джонс командовал 42-пушечным кораблем «Простак Ричард» (Bonhomme Richard), названным так благодаря французскому прозвищу посланника американцев в Париже Бенджамина Франклина. Увидев богатый английский конвой, капитан не побоялся вступить в бой с охранявшими его 50-пушечным фрегатом «Серапис» и 20-пушечным шлюпом. В ходе трехчасовой баталии «Простак» потерял почти все орудия и половину команды. Преимущество британцев выглядело подавляющим, и они предложили Джону Полу Джонсу сдаться. В ответ тот произнес фразу, вошедшую позже в анналы: «А я еще и не начинал сражения».
«Ричард» пробитым бортом обреченно черпал воду, а его капитан пошел со своими матросами на абордаж! Уже начавшие было праздновать победу англичане не ожидали атаки смертников, которые захватили «Серапис» и расстреляли из его пушек соседний шлюп. Командир фрегата, отдавая свой кортик израненному шотландцу, видел, как все ниже проседает «Простак» и одновременно поднимается американский флаг на британском корабле. На нем Джонс с триумфом привел в порт союзников ставший трофеем конвой. Этой победой мореход заслужил в Америке медаль, отчеканенную в ее честь, а в Англии удостоился титула «первого врага короля».
ЛАСКИ И ИНТРИГИ СЕВЕРА
Залечивая раны в Париже, моряк еще больше сблизился с братом-масоном Франклином. Тот в ложе «Девять сестер» познакомил Джонса с русским посланником в Копенгагене Алексеем фон Крюденером, который по заданию Екатерины II набирал в Европе профессионалов для армии и флота России. Дипломат сделал предложение и шотландцу. Сомневался он недолго, тем более что правительство Соединенных Штатов запретило к тому времени каперство. Кипучий темперамент требовал новых приключений, и в 1788 году бывший пират отправился в Санкт-Петербург.
25 апреля его приняла императрица. Запланированная на полчаса аудиенция продлилась втрое дольше. По ее окончании американский коммодор вышел от Екатерины II контр-адмиралом российского флота. Ставший у нас Павлом Ивановичем Джонесом он отправился воевать с османами в Днепровском лимане, где получил под командование эскадру из 13 линейных кораблей и фрегатов.
На пути к турецкой крепости Очаков познакомился с Григорием Потемкиным и Михаилом Кутузовым. Вместе с ними был принят в казаки Запорожской Сечи, коим присягнул, выпив чарку, поданную на лезвии шашки. Шотландец и в этой компании быстро стал своим. Ночью, после застолья, подплыл на лодке-чайке к флагманскому судну турок, начертал мелом на его борту слово «сжечь» и подписался. Наутро, 17 июня 1788-го, завязалась жестокая битва. На каждый русский корабль приходилось по пять турецких. Вместе с гребной флотилией под командованием еще одного экспата, французского принца Карла Генриха Нассау-Зигена, Павел Иванович разбил османский флот, чей командующий капудан-паша Эски Хасан по прозвищу Отважный Крокодил едва спасся бегством.
В тот день турки потеряли около 1800 моряков. Вслед за этой викторией последовали и другие. Смелая атака флотилии Джона Пола Джонса позволила овладеть Очаковом, за что Александр Суворов сердечно поблагодарил контр-адмирала. Заслужил он похвал и от командующего российским флотом Осипа де Рибаса. Последний руководившему всей кампанией Потемкину писал про шотландца следующее: «Этот человек удивительно кроткий и деятельный, и, сказать правду, я не нахожу здесь никого, который может с ним сравниться».
Впрочем, с определением «кроткий» трудно согласиться, Джон Пол Джонс отличался редкой вспыльчивостью, и это качество быстро сделало его недругом многих коллег, прежде всего — принца Нассау-Зигена. Успевший послужить едва ли не всем монархам Европы авантюрист видел в Павле Джонесе карьерного соперника, наговорил про него Потемкину столько гадостей, что Светлейший отозвал Павла Ивановича в столицу под предлогом перевода на Балтику. Тем не менее в 1789 году он был принят Екатериной и предложил ей проект по установлению союза между Россией и Соединенными Штатами. Моряк видел в этих державах гарантов мира в Европе, выдвинул идею создания русско-американской эскадры, которая базировалась бы на Средиземном море.
Но царица вела свою игру. Наслышанная о революционном кипении во Франции, она знала и о связях шотландца с парижскими бунтарями. К тому же англичане, с которыми у России наладились отношения, продолжали считать его «предателем и пиратом» и не стеснялись наушничать на него императрице. Чтобы добить адмирала, его обвинили в сексуальных домогательствах. В апреле 1789 года Павла Джонеса арестовали по обвинению в изнасиловании. Хорошо, что на помощь пришел посол Франции в Санкт-Петербурге Луи Филипп де Сегюр. Этот, наверное, последний его друг в русской столице провел собственное расследование и доказал Потемкину, что обвинения были сфабрикованы принцем Нассау.
Слишком горячий и простодушный Джон Пол Джонс плохо вписывался в дворцовые реалии. Разочарованный в очередной раз, он испросил двухгодичный отпуск и в мае 1790 года отбыл во Францию, продолжавшую воевать с Британией. Именно этих сражений искал для себя адмирал, но не случилось… 18 июля 1792 года Джон Пол Джонс скончался в Париже в возрасте 45 лет. Врачи сочли причиной смерти болезнь почек, хотя друзья флотоводца были уверены, что его отравили англичане. Шотландец успел составить весьма своеобразное завещание: просил поместить свое тело в герметичный гроб и залить тот спиртом.
После смерти заслуженный вояка долго пребывал в забвении. Тот, кого в американских энциклопедиях именуют «отцом-основателем ВМФ США», был перезахоронен лишь в 1905 году. Последнее пристанище флотоводец нашел в часовне-усыпальнице военно-морской академии в Аннаполисе. Сегодня у его могилы принимают присягу будущие морские офицеры Соединенных Штатов. Вряд ли им рассказывают о том, что по вскрытии саркофага Джон Пол Джонс лежал в нем как живой. Он был в парадной форме адмирала русского флота, с орденом Святой Анны на груди и с зажатым в руке петровским граненым стаканом (который еще называли «морским»). Ничего не попишешь, русская водка была его излюбленным напитком…
Материал опубликован в октябрьском номере журнала Никиты Михалкова «Свой».
