В древнерусском литературе женщинам не повезло. Если летописи и другие литературные памятники время от времени вспоминают о  сыновьях и внуках князей, то их дочери и внучки остались отнимется. Понятно, что нечего и ожидать от древнерусских источников каких-то известий о женщинах из народа. Почему? А потому, что в XII-XIII вв. книжники хотели писать только о страже их внимания дела: войны и походы, междукняжеские отношения, церковные события. Для семейной жизни в летописях и других источниках места не было. Поэтому историки почти ничего не знают о жизни женщин Киевской Руси.

Как ни странно, сравнительно более нам известно о женщинах обычных, простолюдинках, чем о аристократках. Женщины из народа работали в доме и в поле, помогали мужчинам и родителям в  ремесленных мастерских, готовили пищу, ухаживали скот и птицу, пряли, ткали, шили. Конечно, воспитывали детей, ходили в церковь … Обо всем этом узнаем из памятников изобразительного искусства: книжных миниатюр, фресковых росписей церквей. А источники письменные просто замолчали обыденное и неинтересное из их взгляда на жизнь женщин. Совсем ничего нельзя найти в летописях и других памятниках письменности о малейшей участи женщин в общественной и политической жизни своего города или государства.

А между тем знатные женщины Киевской Руси внесли немалый вклад в  политическое бытие не только собственной страны, но и тогдашнего мира. К большому сожалению, ученые узнали об этом из письменных источников исключительно иностранного происхождения. Даже германская императрица Евпраксия или французская королева Анна — внучка и дочь Ярослава Мудрого — не привлекли внимания древнерусских книжников.

Из отечественных летописей известно, что Ярослав Мудрый имел шестерых сыновей. Но памятники иностранной истории позволяют установить, что у него было как минимум три дочери — хотя бы потому, что они были выданы замуж за королей стран Западной и Северной Европы.

Особенно странным кажется нам умолчания Нестора и других летописцев о средней дочери Ярослава Елизавете. Ведь она обручилась с норвежским королем Харальдом. А взаимоотношения Руси с Норвегией и вообще со странами Скандинавии постоянно привлекали внимание наших летописцев. Наемники из Скандинавии помогли Ярославу преодолеть Святополка и вокняжитися в Киеве. Сам Ярослав был женат на шведской принцессе Ингигерде много помогал своим северным родственникам и союзникам. При его дворе находили убежище изгнанники из Норвегии. Но о браке одного из них, знаменитого предводителя варяжских дружин, храброго воина Харальда с Елизаветой Ярославной в летописях не найдем ни слова.

Так же не знают Нестор и другие летописцы о существовании младшей дочери Ярослава Анне. Зато немало известно о ней из французских источников XI и более поздних веков. Обобщенные историками нескольких поколений, они рисуют жизненный путь Анны Ярославны следующим образом.

Ученые вычислили, что 1048 Анне исполнилось 16 лет. Это в определенной мере подтверждается неизвестно где заимствованной известием российского историка Татищева в 1032 p.: «Того года родилась у Ярослава дочь», не названная им по имени.

В начале 1048 из Парижа в Киев направилось посольство короля Генриха I  Капета (царствовал в 1031 — 1060 pp.) Сватать дочь Ярослава Анну. Первая жена Генриха Матильда незадолго перед тем умерла, не оставив королю наследника. Французская средневековая хроника с романтической наивностью и непосредственностью сообщает, что к Генриху дошли слухи о красоте Анны и тот захотел на ней жениться. На самом деле все выглядело намного прозаичнее. Пожилой уже король руководствовался в будущем браке политическими выгодами.

Взаимоотношения между Киевской Русью и Францией берут начало за одно-два столетия до приезда в Киев посольства Генриха I. В древнерусских источниках не раз упоминается франков. Исходя из контекста тех упоминаний о франках следует понимать французов. А старофранцузские «Песни о деяниях» сохранили ряд сведений о Руси. Сватовству Генриха к Анне предшествовала традиция отношений между Русью и Францией.

В середине XI в. французское общество хорошо знало и о военной мощи Древнерусского государства. Переданные Ярославом отборочные воины помогли византийскому легионам сокрушить норманнов в 1019 г. и под Малфою (1041 г.). Поэтому вероятным кажется предположение, что Генрих I собирался опереться на военный и финансовый потенциал Киевской Руси в борьбе против врагов и за объединение Франции, против мятежных графов и баронов, не желавших признавать власть парижского сюзерена.

Возможно, дальновидные политические планы Генриха I вынашивал и Ярослав: иначе бы он выдал дочь за кого-то из соседних князей — польского или чешского. Наверное, киевский князь мысленно видел Францию ​​в кругу союзных ему стран, которые можно было противопоставить двум империям средневекового мира — Византийской и Германской. Но все эти предположения историков так ими и останутся, потому что ни французскому, ни древнерусском обладателям не суждено было реализовать свои намерения.

Впрочем взаимные разочарования Ярослава и Генриха I были еще впереди, когда 19 мая 1051 в величественном соборе старинного французского города Реймса состоялось торжественное венчание. Анна стала королевой Франции. Следующие несколько лет его жизни источникам не известны. Но из французских документов второй половины XI в. узнаем, что 1058 Анна имела уже троих сыновей и ее первенцу Филиппу, будущему королю Франции, было тогда пять лет.

Супружеская жизнь Анны, как это часто бывало, когда браки заключались из государственных соображений, сложилась несчастливо. Летний Генрих не вызывал у нее ни любви, ни уважения. Слабый и нерешительный правитель оказался неспособным обуздать мятежных вассалов. Как не похож он был на отца Анны, всевластного и разумного великого князя Ярослава! Поэтому историки верят веру намекам французских средневековых хроник о интимной связи Анны с князьям вассалами своего мужа, председателем феодальной оппозиции Генриху — графом Раулем де Крепи и де Валуа. В пользу такого мнения свидетельствует письмо папы Николая II до Анны, дошедший до нашего времени, где римский первосвященник просит Анну утолить свой норов и «поберечь короля» …

Вмешательство главы римской церкви в семейную жизнь Генриха I и Анны, как и следовало ожидать, не внесло мира в их взаимоотношения. Трудно гадать, как бы они сложились дальше, и вдруг 1060 очень пожилой Генрих I умер. Французский трон занял старший сын Анны Филипп ІІ. Излишне патриотически настроенные российские и украинские историки прошлого считали, что Анна стала регентом и распоряжалась государственными делами при малом короли. На самом деле всё было иначе.

Из французских хроник известно, что незадолго до кончины, Генрих I  действительно предлагал жене объявить ее регентом при преемнике, но Анна отказалась от этого. Видимо, она была умной женщиной и не желала брать на себя бремя управления государством, в котором была иностранкой, пусть 1 королевой. Поэтому после смерти мужа Анна осталась опекуншей малолетнего сына, а  регентом-правителем стал муж сестры покойного короля граф Балдуин Фландрский. Именно в качестве опекунши Анна подписывала вместе с Филиппом и различные государственные, правда, второстепенные акты. ее подписи известные Историкам. На грамоте, предоставляющей различные привилегии Суассонского аббатству, рядом с подписью короля содержится и подпись его матери Анна Ръина» — славянскими кириллическими буквами передано латинские слова «Анна Регина», то есть Анна королева.

Историку трудно даже приблизительно представить жизнь вдовы короля, молодой еще женщины, на чужбине. Ведь это были очень тяжелые и для Франции, и для Руси времена. Время кровавых и почти непрерывных войн, когда вчерашние союзники становились врагами и наоборот, когда сын сбрасывал с престола отца, а брат брата, когда искренние клятвы на Библии мгновение превращались в ничто. Не было покоя в средневековом мире второй половины XI в. Норманны завоевали Англию и Южную Италию, нещадно грабили французское побережье; турки-сельджуки вторглись на Ближний Восток и начали угрожать Византии; половцы, после смерти Ярослава выжили печенегов из причерноморских степей, почти ежегодно атаковали южные окраины Киевской Руси, убивая и  забирая в плен тысячи людей и не раз достигая пригорода Киева.

Можно предположить, что Анна устала от пышного и неискреннего жизни при королевском дворе, в котором в течение десятилетия играла ведущую роль. Она оставила Филиппа и на волю регента, а сама с двумя младшими сыновьями перебралась К одному из. королевских замков, возвышавшийся в тихом городе Санлисси, близ Парижа. Сохранились материальные свидетельства пребывания дочери Ярослава в том месте. Вблизи своего замка Анна приказала построить церковь и монастырь святого Винцента. Полностью постройка не сохранилась, до нашего времени дошла лишь небольшая часовня, возведенная в XI в., Которую издревле связывают с именем Анны. Через несколько веков спустя у дверей часовни была поставлена ​​скульптура женщины в полный рост с надписью: «Анна русская, королева французская, основательница собора в 1060 p.».

Казалось, все в жизни Анны осталось позади: и милое детство при дворе отца, где пели трубадуры и устраивались рыцарские поединки; которое не какое, но все же царствования в Париже, рождения и воспитания сыновей, смерть мужа … Но вдруг в маленьком Санлисси Анна погрузилась в мир чувств. Вновь вспыхнул ее страстный роман с графом Раулем де Крепи и де Валуа.

Прямой потомок Карла Великого, мощнейший после короля обладатель во Франции граф Рауль имел сильный характер, благородное и неуравновешенного нрава. По словам одного из современников, он не боялся ни короля, ни папы, ни Бога, ни дьявола. Его могучий, укреплен таким образом, что мог выдержать осаду сильного войска, замок в Крепи находился вблизи Санлисса. Можно предположить, что Анна не случайно выбрала для своей резиденции Санлисс, потому что оттуда было легко видеться с Раулем. Но на пути влюбленных стояли серьезные препятствия.

Дело в том, что королева — вдова и мать короля, согласно французским законам, не могла больше выходить замуж. Рауль же не был свободен — имел нелюбимую жену Алинору. Поэтому объединение его с королевой было обставлено крайне романтично. Во время охоты в Санлисському лесу 1062 Рауль похитил Анну и вроде силой увез, ее в Крепи. Там граф обвенчался с ней, вовсе не тяготясь тем обстоятельством, что уже имел законную жену и по христианским канонам не мог быть женатым сразу на двух женщинах. Оскорбленная Алинора обратилась с жалобой к новому папе Александру II. Папа разобрался в деле и приказал Раулю оставить Анну и вернуться к Алиноре. Но граф решительно и гордо отказался так поступить. Тогда разгневанный Александр II отлучил Рауля от церкви.

Это была страшная кара, которую могли выдержать разве что люди исключительно сильного характера и бесстрашные. Ведь от человека, отлучалась от церкви, отворачивались друзья и родственники, ее мог безнаказанно убить кто угодно. Но граф относился к людям, которые поступали по собственным законам и нормам морали. Словно ничего не случилось, он продолжал жить с Анной до своей смерти в 1074 г. Тогда королеве пришлось вернуться ко двору сына.

Следует заметить, что юный Филипп II больно пережил авантюрную историю матери, любовь и незаконное сожительство с графом де Валуа. Поступком Анны был возмущен весь королевский двор. Поэтому нетрудно представить, как невесело Жилось Анне после вынужденного возвращения к враждебному к ней окружения старшего сына. И все же Анна, как и раньше, считалась королевой, придворные были вынуждены следовать в отношениях с ней уважительного этикета. Как и раньше, она вместе с сыном-королем подписывает государственные бумаги. Конечно подпись гласит: «Анна, мать короля Филиппа». Последний по времени известный документ с его подписью Агитовано 1075

Что случилось с Анной дальше, историкам не известно. С случайной упоминания одной французской средневековой хроники узнаем, что 1089 ее уже не было в живых. Мнения Ичену по поводу места кончины Анны разошлись уже в средневековье. Одно время думали, что она, подобно ее племянницы Евпраксии, вернулась домой и доживала свой век в монастыре, как и положено королеве-вдове. Но еще в конце XVII ст. аббат-иезуит Франсуа Менетрие обнаружил надгробие с именем Агнессы (так называли в от время время во Франции Анну) в аббатстве Вилье вблизи города Этамп во Франции. На нем были высечены слова: «Здесь покоится госпожа Агнесса, жена короля Генриха». Камень имел изображение женщины в полный рост в странной шапке, которая, по словам Менетрие, очень напоминала русскую княжескую. Наверное, он имел в виду круглую, с полусферическим Нерха шапку с опушкой из ценного меха.

Однако так аббату поверили далеко не все историки, и дискуссия относительно места кончины Анны продолжалась, и сегодня нет единства мнений по этому поводу среди ученых. Одно время выдвигали предположение, будто Анна вернулась в Киев, но встретила там негостеприимный прием через распри, разгоревшиеся между его братьями Ярославичами — Изяславом, Святославом и Всеволодом — за киевский престол. Поэтому она вернулась во Францию. Этой гипотезе хватает малейших доказательств.

Позволим и себе высказать мнение, что Анна все-таки умерла и была похоронена во Франции. За долгие годы жизни на чужбине она потеряла связь с родиной, о ней там забыли. Княжескую семью раздирали междоусобицы, братья постоянно воевали друг с другом. Никому не было дела до далекой королевы-вдовы. Возможно, именно поэтому про нее ни древнерусский летописец.

Но какие бурные и богатые на разнообразные события не было жизни Анны, еще более необычной была судьба ее племянницы Евпраксии.