Битва тюленей сбелыми медведями
Виктор Сонькин. Здесь был Рим. М.: АСТ Corpus, 2015.
Путеводители помиру были одними изпервых, проникнувших нанаш книжный рынок нарубеже 19801990-х. Тщательно структурированные, хорошо иллюстрированные, неплохо, как правило, переведённые, они всегда пользовались спросом; даисейчас есть немало собирателей гидов встандартных обложках.
Правда, вскоре выяснилось, что все хорошие книги писались скорее для своей аудитории, вкаком-нибудь подробнейшем культурологическом путешествии поевропейской стране можно было витоге встретить лишь два-три русских имени, хотя наши соотечественники бывали здесь толпами иоставили после себя сотни описаний вояжей. Ещё одна загвоздка язык. Какбы нибыл прекрасен перевод, родного автора чуешь заверсту.
Книга Виктора Сонькина Здесь был Рим пример отменной работы вжанре культурного путеводителя. Незря она выходит уже непервым изданием, собрала много восторженных отзывов иполучила престижную премию Просветитель как событие вмире научно-популярной литературы. Конечно, здесь мало русских реалий (что для Древнего Рима понятно), основная их часть приходится нарусский раздел библиографии, обычно отсутствующий впереводных проектах. Зато здесь глубокие познания труд справедливо посвящён памяти выдающегося филолога, мастера занимательных рассказов одревности Михаила Гаспарова. Иещё отличный русский язык, скоторым встретишься нечасто.
Сонькин замечательный лектор, специализирующийся наантичности, алитературную деятельность начинал как переводчик, среди его книг ихудожественные (Попугай Флобера Джулиана Барнса), идокументальные (Чёрный лебедь Нассима Талеба). НаРим он смотрит глазами нашего современника ирассказывает огороде как оживом. Сонькин незабывает иопластах последовавшей истории ивот что пишет, например, олюбви римлян кживотным:
В 1850году влондонский зоологический сад вРиджентс-парке после долгого путешествия был доставлен молодой гиппопотам первый вЕвропе сримских времён. Путешествие его отНила доТемзы было тяжёлым, дорогим иобставленным совсеми возможными предосторожностями (для того, чтобы поить зверя вдороге молоком, пришлось везти целое стадо коров). Как подобные чудеса удавались римлянам насовсем другом уровне технологии, навигации изоологических знаний досих пор несовсем понятно. Вероятно, большая часть перевозимых животных гибла впути. Экологический ущерб, который римские зрелища наносили провинциям, особенно африканским, трудно даже представить его последствия дают осебе знать посей день.
Когда Цицерон был губернатором малоазийской провинции Киликии, его приятель иродственник Целий Руф настойчиво просил прислать вРим пантер. Руф только что выиграл выборы идолжен был устроить вчесть этого подобающее случаю представление. Цицерон отвечал уклончиво: пантер нынче мало, те, что есть, сбежали измоей провинции всоседнюю Карию, ятебе уже посылал Какбы тони было, внынешней Турции пантер нет нивКарии, нивКиликии.
При этом книга интересно свёрстана: косновному тексту прилагается колонка наполях. Настранице, где речь огиппопотаме ипантерах, идёт такая информация: Влитературе можно встретить упоминание обустроенной вовремена Нерона битве тюленей сбелыми медведями. Тюлени невызывают сомнений, ноесли только ареал обитания белых медведей заистекшие столетия несократился вразы, присутствие этих животных вРиме маловероятно. Белый медведь (Ursus maritimus) водится вузкой арктической полосе Евразии, отНовой Земли доЧукотки. При всей находчивости тогдашних организаторов представить себе римскую торговлю счукчами затруднительно. Речь, скорее всего, онедоразумении: стихотворение поэта Кальпурния Сицилийского, которое позволило сделать далеко идущие выводы, сообщает опривычных бурых медведях.
Книга Здесь был Рим вышла также вэлектронном иаудиоформате; чтоже добумажной версии, тоокарманном издании приходится только мечтать убористый шрифт ипапиросная бумага унас пока невходу.
Среди чекистов иминистров
Эрнст фон Вальденфельс. Николай Рерих. Искусство, власть, оккультизм. Пер. снемецкого В. Брун-Цехового. М.: Новое литературное обозрение, 2015. 584 с.: ил. (Серия Критика иэссеистика).
В немецком оригинале подзаголовок книги сцементирован союзом и: Искусство, власть иоккультизм. Это точнее отражает позицию автора, рассматривающего Николая Рериха (18741947) сточки зрения нестолько художественных интересов, сколько социальных ролей. Одружбе сТенишевой, работе сДягилевым иуспехе Весны священной говорится мало, вглубины учения Вальденфельс тоже непогружается. Основное внимание уделено политике имистике. Активный общественный деятель вдореволюционной России, в1920-е и1930-е годы Рерих совершал долгие путешествия поАзии, прибегая кпомощи как советских, так иамериканских властей. Политические взгляды художника менялись радикально отапологии Ленина он перешёл ккритике большевизма, азатем опять квыражению симпатий.
Книга написана увлечённо, нобесстрастно, что делает ей честь нафоне резкого противостояния рерихнутых, как ещё с1960-х годов вновосибирском Академгородке иронично называли наиболее отчаянных сторонников идей Рериха, иего неменее энтузиастичных демифологизаторов. Вальденфельс борется скрайностями хорошим знанием материала, работой спечатными источниками исархивами, он цитирует исобственные интервью. Среди благодарностей, которые он выражает запомощь при написании работы, упоминается имосковский актёр ижурналист Олег Шишкин, автор книги Битва заГималаи, где впервые процитированы дневники чекиста-оккультиста Глеба Бокия. Вальденфельс замечает, что далеко невсё, что написал Шишкин всвоем бестселлере, соответствовало действительности, ноШишкин остаётся добросовестным исследователем, что редкость среди моря спекуляций намистические темы.
В книге много внимания уделено геополитическим начинаниям Рериха, его выдвижениям наНобелевскую премию, фактическому провалу знаменитого пакта, посвящённого защите культурных ценностей (витоге его подписали лишь страны обеих Америк, авЕвропе отказались из-за неприятия самого художника). Пишется иотесных контактах ссоветскими дипломатами иразведчиками. Чичерин надеялся, что полубуддист-полукоммунист Рерих иглавный рупор его идей, жена Елена (тапостоянно слышала голоса), сыграют роль серьёзного мостика вэти столь важные центры Центральной Азии. Нарком готов был верить утверждению художника вписьме от25июля 1925года: Вы, вероятно, уже знаете, что ряд лет попоручению Ильича занимаюсь примирением религии скоммунизмом. Хотя информации оконтактах идаже знакомстве между Лениным иРерихом нет, последний беспрерывно создавал новую мифологию. Ведь поручение Ленина превращало художника вносителя заветов пролетарского вождя ивэтом качестве позволяла Рериху чувствовать себя наравных смосковскими преемниками дела Ленина.
Помимо тесных связей сГПУ, уРериха были неплохие отношения исамериканцами (вАмерику он прибыл в1920-м). Один избогатых почитателей открыл вНью-Йорке его персональный музей. ВАмерике обувлечении Лениным Рерих нераспространялся, афраза впутевом дневнике 1925года Лама шепчет: Ленин небыл против истинного буддизма предназначалась скорее для его московских читателей. Покрайней мере, русские ианглийские издания книг Рерихов сильно отличались. Так, вработах Елены Рерих Община иОсновы буддизма есть реверансы вадрес великого учителя Ленина инаучного материализма, исчезнувшие позже изанглоязычных версий, распространяемых вСША. Подобной самоцензуре подверглась иАгни Йога.
Говорить то, что нравится собеседнику качество опытного идеолога, новторжение Рериха вполитику имело неожиданные последствия. Его близкие отношения в1930-е сминистром сельского хозяйства США Генри Уоллесом (тот спонсировал одну изэкспедиций Рерихов), ставшего при Рузвельте вице-президентом, кончились плачевно. Когда после войны популярный Уоллес баллотировался впрезиденты, были обнародованы его письма Рериху. Вних он обращался кхудожнику как кучителю, неоднократно заверяя его всвоей преданности ипри этом прибегая ктаким выражениям, вкоторых посторонний человек мог увидеть лишь овладевшее им духовное смятение. Карьера завершилась, единственный авторитетный политик США, осмелившийся выступить против конфронтации сСоветским Союзом иядерного вооружения ушёл сосцены.
Прозрачная тень учителя
Кузьма Петров-Водкин иего школа: в2 т. М.: Галерея Галеева, 2015.
Двухтомник, посвящённый ученикам Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина (18781939), уникален понескольким причинам. Во-первых, он рассказывает омалоизвестном хотя художник преподавал более двух десятков лет, начав ещё дореволюции, его многочисленными учениками почти никто незанимался. Во-вторых, книга выпущена квыставке вмосковской Галерее Галеева, собравшей более полутора сотен редких экспонатов, отживописи играфики досценографии икнижного дизайна (продлится до15апреля). Инаконец, здесь множество архивных материалов ифотографий, статей ошколе вцелом иотдельных учениках, атакже иллюстраций. Публикуются произведения изболее чем 20 музеев инедоступных для публики частных собраний, большинство впервые. Все 50 авторов учились вмастерской Петрова-Водкина впетроградско-ленинградской Академии художеств в1920-е годы.
Эта школа небыла связана нисчем, кроме как совладением голым ремеслом то, как это понимали средневековые маляры-иконописцы, пишет составитель двухтомника икуратор выставки Ильдар Галеев. Ученики Малевича иФилонова должны были всецело, совсеми подробностями бытового идаже ментального порядка принадлежать их учителям (вспомним дневниковые рассуждения Филонова: наш/не наш художник, сложно переплетённые личные комбинации вшколе Малевича: Ермолаева Рождественский Лепорская Суетин). Господство над учеником, будь тоего творческая работа или его личная жизнь; даже диктат над повседневностью (всемье, наработе, сдрузьями, врагами ипр.) все эти моменты явно перерастали изчистой педагогики всемейно-общинные, местами патриархальные взаимоотношения. Школа Петрова-Водкина жила другим академическим, хотя вкакой-то мере ирутинным трудом. Наверное, это объясняет, почему она незнала бунтов инеповторила драматичную судьбу других школ.
Среди любимых учеников Петрова-Водкина Владимир Дмитриев, Александр Самохвалов иПётр Соколов. Судьбы их сложились по-разному. Соколов был арестован потак называемому Кировскому делу ирасстрелян после вторичного осуждения в1937году. Самохвалов прожил успешную впрофессиональном отношении жизнь, много работал для театра, ав1937-м его картина Девушка вфутболке получила наМеждународной выставке вПариже золотую медаль. Дмитриев (19001948), учившийся одновременно уПетрова-Водкина иМейерхольда, тоже избрал театральную карьеру истал главным художником МХАТа (его дочь отвторого брака Анна Дмитриева знаменитая теннисистка ителекомментатор).
В 1921году Владимир Дмитриев выполнил эскизы костюмов для балетной школы, изкоторой вырос Молодой балет его приятеля Георгия Баланчивадзе (будущего Джорджа Баланчина). Соавтором был другой ученик Петрова-Водкина, Борис Эрбштейн (19011963), чья судьба сложилась трагично. Карьера незадалась шедевры, вроде оперы Джанни Скикки, ккоторой Эрбштейн делал костюмы, насцене непоявились (единственное исключение Дон Паскуале вМалом оперном театре (1931), зато приходилось вместе стемже Дмитриевым оформлять оперу Арсения Гладковского Фронт итыл обобороне Петрограда отвойск Юденича. Эрбштейн тогда исам участвовал вбоях. Каково было ему слушать раздававшееся сподмостков Ну что ж, настал наш час, мы перед смертью невиляем. Сегодня вы убьёте нас,
азавтра мы вас расстреляем!
В 1932году художника арестовали впервый раз, последовала ссылка вКурск вместе сХармсом, в1938-м вовторой. Семь лет сибирских лагерей, где отсмерти его спас бывший ученик, ставший теперь лагерным начальником, затем ссылка справом проживать лишь врайцентрах История сломала остроумного ивесёлого человека. В1963-м, несправившись спослелагерными фобиями, страхом одиночества изатяжными запоями, после инсульта Эрбштейн покончил жизнь самоубийством.
К кому-тоже судьба была благосклоннее, хотя заотносительное благополучие приходилось платить. Начиная с1930-х ещё один выпускник мастерской Петрова-Водкина Владимир Малагис (19021974) занимал множество постов вЛенинградском союзе художников. Его специализацией стали портреты. Вот некоторые изних, выполненные в1950-е: Портрет председателя колхоза Большевик Л. Ф. Бровко, М.И. Калинин врабочем кружке, Призыв В. И. Ленина опомощи Восточному фронту, Портрет художника Е. И. Чарушина, Портрет искусствоведа В. Я. Бродского. Вкаталоге воспроизводятся его более ранние работы, втом числе портрет Бориса Пастернака.
Среди украшений второго тома репродукция картины Дмитрия Крапивного конца 1930-х Ленин наконспиративной квартире. Прежде она мало кому была известна видимо, из-за необычной позы главного героя. Если он разогнётся, тоокажется выше всех присутствующих вкомнате. Идеологически зависимому зрителю это покажется нормальным, носвободный взгляд воспримет такие пропорции скорее комично.
