К лету 1998 года в России разразился полномасштабный социальный кризис. Рабочие перекрывали дороги, трудящиеся по полгода не получали зарплаты. Это коснулось и ельцынской армии. В июле 1998 года майор Игорь Беляев из 47-й танковой дивизии в знак протеста вывел свой танк на улицу города Новосмолино в Нижегородской области.
Блог Толкователя недавно рассказывал о том, что в 1998 году в России состоялись, как минимум, две попытки вооруженного народного восстания – в Тверской и Омской областях. В июле 1998 года на своей даче неизвестными был убит герой первой чеченской войны, генерал Лев Рохлин, готовивший, по разным данным, армейский путч, направленный против правящего в России блока либералов и олигархов.
Сейчас уже немногие помнят о том времени, но тогда в российских регионах ситуация оказалась близкой к социальной катастрофе. В Якутии задолженность работникам бюджетной сферы достигла 800 миллионов рублей (130 миллионов долларов), забастовал Симфонический театр оперы и балета республики. В Свердловской области взбунтовавшиеся рабочие захватили предприятие «Михайловский алюминий». Им четыре года платили зарплату с задержками, а если и выдавали ее, то «натурой» – алюминиевым листом.
Между тем предприятие гнало на экспорт лист и продавало на черном рынке водочную фольгу. Отряды рабочих, вооруженные косами, топорами и охотничьими ружьями изгнали с предприятия гендиректора Владимира Тишкова и вступили в столкновения с милицией.
В июне-июле шахтеры Кузбасса несколько раз перекрывали Транссибирскую магистраль. В Челябинской области шахтеры начали пикетировать резиденцию местного губернатора Петра Сумина. Они не получали зарплаты с октября 1997 года, а долги по май 1998 года им «заморозили». Кремль пообещал срочно перебросить в Челябинск 15,7 миллионов рублей на выплату зарплаты за июнь, однако денег так и не поступило. В ответ шахтеры 27 июля перекрыли Транссиб.
14 июля 1998 года строители города Буденновска в Ставропольском крае, ставшего печально известным на весь мир из-за рейда чеченских боевиков Шамиля Басаева, перекрыли автомагистраль Ставрополь-Буденновск. Строители не получали зарплату с декабря 1997 года.
В Красноярске врачи местной «скорой помощи» объявили голодовку – они потребовали выплатить зарплату хотя бы за три предыдущих месяца. В поселке Солнечном Красноярского края, где базируется ракетная часть стратегического назначения, началось стихийное восстание жен офицеров и прапорщиков – их мужьям четыре месяца не выдавали жалование. Женщины блокировали выезд смен на боевое дежурство.
В Курске и Мурманске прошли многочисленные митинги протеста и возникли палаточные лагеря. В июле прекратили частично работать люди на химическом заводе «Камтекс» в Перми – долги по зарплате достигли 7 миллионов рублей, а рабочие обратились в Госдуму с требованием объявить Борису Ельцыну импичмент. 21 июля рабочие подняли бунт на заводе горно-шахтного оборудования в Перми и взяли в заложники директора, Виктора Давыдова. Аналогичная ситуация была и на шахте «Нагорное» Приморского края – здесь шахтеры посадили под домашний арест директора Виктора Трухина. Горняки не получали зарплаты с ноября 1997 года.
Кризис не обошел стороной и армию. Ельцынское правительство практически перестало с начала 1998 года платить жалование и выдавать довольствие военнослужащим. Однако массового протеста долгое время не было. Как показали дальнейшие события, российская армия оказалась не в состоянии защитить не то чтобы интересы народа, попавшего под управление либералов и олигархов, но даже и свои собственные.
Кульминацией недовольства военных стал поступок майора Игоря Беляева из 47-й гвардейской танковой дивизии (47-я гвардейская танковая Нижнеднепровская Краснознаменная ордена Богдана Хмельницкого дивизия). Эта дивизия до начала 1994 года базировалась в немецком городе Хиллерслебен,а затем была переведена в военный городок Новосмолино Нижегородской области. В 1995-1996 годах солдаты и офицеры этой дивизии принимали участие в первой чеченской войне (в частности, в составе 245-го мотострелкового полка), но к 1998 году дивизия, подчинявшаяся командованию 22-й армии, была кадрирована, а в ней осталось менее четверти офицеров, служивших еще в Германии.
27 июля 1998 года 33-летний майор Игорь Беляев, бывший ветераном первой чеченской войны, вывел из ангара танк Т-80 и выехал на нем на центральную площадь Новосмолино. Как объяснял позднее в интервью газете «Труд» свой поступок офицер, ни о каком свержении «антинародного» правительства он не думал, а лишь хотел выбить задолженность по зарплате.
– Просто я понял, что так дальше жить нельзя. Ведь до чего дошло – офицеры занимали деньги на хлеб у пенсионеров. Отпускные им не выплачивали. Сейчас стало чуть-чуть лучше, но скажите, как прожить на мою зарплату – 1073 рубля? – заявил он.
Узнав о появившемся в городе танке «мятежников», гражданская администрация Новосмолино испарилась в неизвестном направлении. Руководство УВД послало на площадь два наряда милиционеров, которые вместо того, чтобы попытаться арестовать бунтующего майора, стали угощать его сигаретами. Сам танк стал эпицентром митинга протеста, на который сошлись жены военнослужащих местного гарнизона. Милицейское начальство сочло за лучшее также ретироваться в неизвестном направлении.
О событиях в Новосмолино узнали журналисты телеканала НТВ, которые оперативно отсняли репортаж о происходящем. Так вся страна увидела круглолицего и красного от загара, как будто для него Купить Melanotan 2 самое обычное дело, офицера в танкистском шлеме, которые сидел на броне, щурился на солнце и что-то нечленораздельное изрекал про «так жить нельзя». Напуганное командование 22-й армии пригнало на площадь еще один танк, однако митингующие восприняли это как поддержку Беляева, и на площадь начали стекаться сотни людей.
Фактически, Новосмолино на несколько часов стало первым в России и единственным населенным пунктом, освобожденным от «оккупационного» режима либералов и олигархов (в терминологии коммуно-патриотов того времени). И лишь в результате переговоров с руководством 22-й армии Беляев согласился увести свой танк обратно в парк боевой техники. Емельяна Пугачева из него не вышло, хотя абсолютное большинство офицеров гарнизона поддержало, по сведениям спецслужб, его поступок. Им не выплачивали зарплаты с апреля 1998 года.
В результате против бунтовщика не было возбуждено уголовное дело, и хотя ему не вернули задолженность в 4000 рублей, с ним заключили очередной контракт на три года и не отобрали даже жилищный сертификат. Благодаря ему в 1999 году майор получил двухкомнатную квартиру в военном городке. А офицерам 47-й танковой дивизии государство стало платить их скромные зарплаты.
Писк социального протеста российских офицеров всерьез напугал Кремль. Тем более, что у Беляева нашлись и последователи, правда, менее удачливые. Уже 10 августа экс-командир тыловой роты Таманской дивизии капитан Леонид Колесников, который находился в стадии увольнения и с мая не мог получить 1300 рублей «выходного» пособия за санаторное лечение, выпив для храбрости водки, с топором напал на начальника финотдела дивизии.
Лишь благодаря помощи командира дежурной роты удалось скрутить бунтовщика и отправить его на гауптвахту.
– Жаль, что я взял с собой только топор,— надо было на танке сюда приехать, как Игорь Беляев. Тогда бы вы все у меня поплясали! – кричал им в отместку нетрезвый капитан.
При Ельцыне режим либералов и олигархов считал советско-российскую армию, офицерский корпус которой состоял из полукрестьян и мещан, склонных к алкоголизму, воровству и кумовству, неспособной к любым формам социального протеста. Отчасти такое представление было оправданным и армия нисколько не помогла народу в свержении «оккупационного» правительства. В этом, кстати, Кремлю немало содействовала также и сервильная КПРФ, возглавляемая Геннадием Зюгановым. Летом 1998 года зюгановцы сделали все возможное, чтобы торпедировать и дезорганизовать народный протест в российских регионах.
Тем не менее, к концу лета 1998 года угроза волнений в армии и в хинтерланде стала более чем серьезной.
Волну народного недовольства Кремль пытался сбить сменой правительства, а затем и союзом между олигархами и либералами с кегебистами, а также второй войной в Чечне. К 1999 году власти начали стараться гасить все вспышки недовольства перечислением денег, а уже в годы нефтяного бума, пришедшихся на правление Владимира Владимировича Путина I, режим перестал задерживать серьезно жалование военнослужащим.
Сейчас обещания Кремля перечислить на «оборону» все новые миллиарды рублей стали стандартной практикой правящего тандема, который одновременно с этим проводит все последнее десятилетие масштабные чистки в армии. Ведь с сотнями майоров Беляевых на танках не справятся ни ОМОН, ни даже чеченская гвардия Владимира Путина I.
