…Первые десятилетия XVIII века. Эпоха, о которой так точно сказал великий Пушкин:
Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра…
Молодая Россия вырывалась на мировой простор. Рост ее производительных сил настоятельно требовал установления экономических связей не только с Европой, но и с Азией.
Чтобы обезопасить старые торговые пути, по которым шли караваны из Средней Азии, Персии, Индии, Китая, укрепить связи с Востоком, Петр I наметил построить намного дальше от старой Закамской новую укрепленную линию на реке Яик, так как это давало возможность «путь во всю полуденную Азию отворить».
Петр не успел осуществить эти смелые проекты. За них взялись его преемники.
Летом 1734 года из Уфы отправилась экспедиция, которая из соображений секретности называлась «известной», а потом уже была названа «Оренбургской» по имени крепости и торгового города, который она заложила там, где Яик круто повернул с севера на запад.
Возвращаясь после основания города-крепости в устье Орь-реки (ныне город Орск), экспедиция «великого рачителя и любителя наук» обер-секретаря сената Ивана Кирилловича Кирилова по пути от Сакмарского городка до Самары закладывала в удобных для этой цели местах крепости. Они были призваны поддерживать порядок в юго-восточных районах, держать под контролем дорогу к новорожденному Оренбургу.
Так весной и летом 1736 года по левому берегу Самары возникли новые крепости Сорочинская, Тоцкая, Бузулукская. Дорогу от реки Яика до Самары Кирилов назвал «Московской дорогой».
Бузулукскую крепость Кирилов основал на крутом берегу Самары у устья реки Бузулук. Но и здесь, как и на Ори, воеводе не повезло с выбором места. После весенних разливов низина долго оставалась под водой и крепость оказывалась надолго отрезанной от окружающих мест, превращалась в остров.
Поэтому крепость пришлось перенести на более возвышенное место — к реке Домашке и озеру Банному, где были обнаружены следы какого-то старинного поселения.
Известный естествоиспытатель и историк нашего края, участник экспедиции Кирилова Петр Иванович Рычков писал позднее в «Топографии Оренбургского края»: «Сказывают по преданиям, что на месте Бузулука в древности был татарский город Аулган, названный по имени жившего тут Аулган-хана. Развалины этого города разбирались жителями города для своих построек».
Бузулукская крепость была названа так по имени реки — притока Самары. А происхождение названия реки объясняют так. Слово «Бузулук» происходит от тюркского слова «базау» — теленок, «базаулык» — телячий загородок. С годами это название трансформировалось в Бузулук. Краеведы считают такое толкование наиболее доказательным, так как, во-первых, многие поселения степной зоны юго-восточной Европы носят названия, оставшиеся с незапамятных времен от кочевников; во-вторых, реки с названием Бузулук есть и в других степных краях, в частности в Волгоградской и Днепропетровской областях, причем последняя до самого недавнего времени носила имя Базавлук; в третьих, у впадения реки в Самару действительно удобное для телячьего загона место, ограниченное почти с трех сторон водой…
«Укрепление это состоит,— писал известный русский путешественник Петр Симон Паллас о Бузулукской крепости,— из широкого вала, наподобие звезды сделанного, а к лощине обнесено бревенчатою стеною».
На башнях, которые возвышались на каждом углу звезды грозно глядели в степь жерла пушек. В крепость вели четверо ворот — Оренбургские, Елшанские, Домашкинские и Самарские. Главными улицами, пересекающимися накрест, были Большая и Богатая.
Первыми поселенцами в крепости были назначены 478 яицких казаков, 19 ногайцев и 47 разного звания людей, черз некторое время они уже помогали вновь приехавшим квартиры посуточно арендовать в Бузулуке пока те не обзаведуться собственым жильем.
В поисках лучшей доли на новые земли за Волгу хлынул поток переселенцев из центральных губерний. Это не могло не обеспокоить царское правительство. По распоряжению Сената в 1740 году была проведена перепись населения. Посемейные списки населения Бузулукской крепости сохранились в Государственном архиве древних актов в Москве.
По свидетельству оренбургского краеведа, научного сотрудника областного музея С. А. Попова, который знакомился с этими редчайшими документами, в апреле 1740 года в Бузулукской крепости было 629 человек обоего пола, из них 240 казаков, а остальные — члены их семей. Казаки делились на «жалованных» — получавших жалованье за службу (148 человек) и «пахотных» — занимавшихся земледелием (92 человека). Любопытны сведения о грамотности тогдашнего бузулукского населения. Из 240 казаков только трое смогли расписаться под своими показаниями, а за остальных «по их прошению руку приложил Сорочинской крепости писарь Семен Чекалов».
Главной на Самарской линии, или дистанции, как тогда говорили, считалась Сорочинская крепость. Но тем не менее Бузулукская развивалась заметно быстрее. Были тому особые причины. С весны, после вскрытия рек и до глубокой осени, почти до самого ледостава, Бузулук становился крупной перевалочной базой. На небольших ботах, баржах и других мелких судах отсюда доставлялись по Самаре в Тоцкую и Сорочинскую крепости пшеница, кожи, войлок и другие товары, а по реке Бузулук до Андреевки шли суда с камнем, лесом, дровами. Все это доставлялось в Бузулук на более крупных судах, которые могли выходить на волжские просторы.
Сонная, дремотная жизнь Бузулукской крепости тянулась почти сорок лет до осени 1773 года. Тогда в оренбургских степях размахнулось невиданное по своим масштабам восстание, которое скоро переросло в настоящую Крестьянскую войну под предводительством народного вождя Емельяна Ивановича Пугачева.
Захватывая одну за другой крепости Нижне-Яицкой линии, Пугачев со своим войском стремительно двигался к Оренбургу и осадил его. На помощь к столице губернии со всех сторон направлялись царские войска. Симбирский комендант полковник Чернышев по пути к Оренбургу увел почти весь гарнизон Бузулукской крепости. У самого Оренбурга под горой Маяк весь отряд с обозом был захвачен пугачевцами. Узнав об этом, комендант Бузулукской крепости подполковник Вульф очень просто решил все проблемы обороны. Бросив на произвол судьбы гарнизон из 27 солдат, он 18 ноября бежал в Самару.
Бузулукское воинство оказалось под стать своему коменданту. Солдаты не оказали никакого сопротивления пугачевскому отряду Ильи Арапова, который 30 ноября вступил в крепость через Оренбургские ворота. Судьба гарнизона была решена весьма своеобразно. Соратник Арапова, отставной солдат Иван Жилкин «взял ножницы, обрезал у солдат косы и распустил их по домам».
Со всех сторон стекались в Бузулукскую крепость беглые крестьяне. К февралю 1774 года повстанцы сосредоточили в Бузулуке около двух тысяч человек с 15 орудиями. Но разрозненная, не имевшая боевого опыта, плохо вооруженная крестьянская масса была сравнительно легко разгромлена отрядом генерал-майора Мансурова, который отрезал пугачевцам пути отступления к Тоцкой крепости, а затем после почти четырехчасового боя 14 февраля овладел Бузулукской крепостью и направился дальше к Оренбургу.
Восстание было самым жестоким образом подавлено. Пугачев и тысячи его соратников были казнены, тысячи сосланы на каторгу. Наказаны были и река Яик, ее переименовали в Урал, и Оренбургская губерния, которую попросту упразднили. Было образовано Уфимское наместничество.
Тогда же были определены новые границы уездов. В 1781 году Бузулук был преобразован в уездный город. Спустя год утвердили герб молодого города — в верхней части — бегущая куница, а в нижней — олень — знак обилия таких зверей в здешних местах.
По переписи 1781 года в Бузулуке числилось 238 домов с 571 душой населения. Средствами к существованию записаны хлебопашество, звериная охота и рыбная ловля.
Через четыре года после утверждения Бузулука городом он сгорел во время торжественной встречи губернатора Оренбургского края барона Игельстрома. Встречали гостя именитого пышно — с колокольным звоном и пушечной пальбой. И тут произошел казус. Один из бомбардиров, которому очень уж хотелось поглядеть на губернатора, зазевался и уронил фитиль в пороховой погреб. Взрыв, а затем и сильный пожар уничтожили город почти дотла.
После пожара крепостные сооружения больше не восстанавливались. Вал был срыт, ров засыпан. Но только в 1828 году городской исправник продал купцу Козлову на лом за 42 рубля 61 копейку последнее вооружение Бузулукской крепости: 7 пушек, 106 ядер, 99 пудов 20 фунтов дроби.
