Нам кажется, что мы живем в цивилизованном мире, где давно нет рабства, страданий детей, пыток и прочих пережитков темного прошлого человечества. Однако изнанка мира показывает нам совсем другое — к примеру, то, что детское рабство до сих пор существует. “Игры с мальчиками” в Афганистане, донорство органов, дети-солдаты — все это наша реальность. Афганистан: “танцующие мальчики”
Древняя практика бача бази, что можно перевести как “игры с мальчиками”, дошла и до наших дней. Мальчиков, начиная с восьмилетнего возраста, учат соблазнительно танцевать, чтобы потом продать их состоятельным мужчинам. Проще говоря, бача бази — это проституция, куда вовлечены несовершеннолетние афганские пацаны. По афганским законам, бача бази запрещена, да и талибы такие развлечения запрещали.
Тем не менее, традиция процветает. В группе риска оказываются дети-сироты или дети из бедных семей, чаще всего, деревенские. Чем именно им предстоит заниматься, мальчикам не говорят — сначала их просто учат танцевать в женской одежде. После того, как ребенок понимает, чего от него хотят, у него остается два варианта: либо подчиниться, либо поплатиться жизнью в случае отказа или побега.
Сенегал: попрошайничество
Не все дети, просящие милостыню на улицах, бездомные. Так, в Сенегале до 50 тысяч детей занимаются этим “профессионально”. При этом в профессию их приводят духовные учителя из даарас, школ Корана, куда родители отдают детей в надежде дать хоть какое-то образование. Возраст талибис, так называют учеников-попрошаек, колеблется от 4 до 14 лет. За день талибис должны собрать установленную учителем сумму, которая идет ему полностью. На детей или содержание школы не тратится ни копейки.
Западная Африка: храмовое рабство
В традиционных религиозных кругах Западной Африки практикуется ритуальное рабство, тракоси. Девочек забирают из семей, чтобы те искупили их грехи. Их принуждают к проституции и тяжелой работе, причем иметь при себе деньги девочкам запрещается — едой и одеждой их должны обеспечивать родственники. Жизнями “рабынь любви” полностью управляют священники, которые отвечают лишь перед богами и владельцем храма — как правило, это деревенские старейшины.
Девочек обязывают заниматься сексом со священниками, объясняя это ритуальной необходимостью — мол, таким образом она служит богам. Насилуют девочек так часто, что количество детей у священников измеряется десятками. Из-за этого девочки-рабыни покрываются еще большим позором — их детей считают незаконнорожденными, потому что формально супругом девочки является бог, а не тот мужчина, от которого она родила детей.
Домашнее рабство
Это самая широко распространенная форма рабства. В одной только Америке домашних рабов насчитывается около 50 тысяч, и каждый год в страну ввозят еще 17,5 тысячи. В целом же по миру их насчитывается более 10 миллионов, 70 процентов из которых — девочки. В их обязанности входит уборка дома, уход за детьми, работы в саду и тому подобное. Домашними рабами не принято хвастаться — их держат в изоляции и часто делают еще и сексуальными рабами.
Шотландия: работа на конопляных плантациях
Китайских и вьетнамских детей привозят в Великобританию и заставляют работать на плантациях конопли, большая часть которых находится в Шотландии. Обычно такие плантации обустраиваются в заброшенных зданиях с заколоченными окнами и закрытыми дверьми, а контролируют их местные банды. Дети проводят внутри этих зданий по 24 часа в сутки, не видя дневного света, и дышат химикатами, которыми удобряются саженцы. Маленьким рабам объясняют, что они должны отработать долг своей семьи — иногда реальный, иногда выдуманный.
Страны Персидского залива: жокеи на верблюдах
Хороший жокей — маленький жокей. В верблюжьих бегах действует то же правило, только в роли жокеев выступают дети. Каждый месяц в Пакистане похищают как минимум 30 мальчиков в возрасте от двух лет, чтобы потом сделать из них жокеев. Маленьких детей выбирают не потому, чтобы приучать их к седлу с детства, а потому, что у их хозяев появляется больше возможностей тормозить рост жокеев и набор веса. Если ребенок не оправдал ожиданий своего хозяина, его подвергают пыткам и убивают.
Донорство органов
Очереди на трансплантацию, как правило, огромные, и состоятельные граждане готовы заплатить любые деньги, чтобы получить желаемое как можно быстрее. Спрос рождает предложение — организованные банды ведут обширную торговлю детскими органами. После разрушительного землетрясения 2010 года в Гаити десятки тысяч детей остались сиротами, и государство превратилось в золотую жилу для торговцев органами. По примерным оценкам, каждый год на черном рынке продается по 70 тысяч почек.
Труд в шахтах
Горнодобывающая промышленность считается одной из самых опасных сфер деятельности в мире. Продолжительные смены, тяжелая работа, теснота — все это усугубляет вероятность совершения ошибки в заведомо опасной обстановке. А если шахта незаконная, то можно только представить, с какими рисками сталкиваются дети в Африке, Латинской Америке и Азии, где таких шахт больше всего. Шахтерами дети становятся в трехлетнем возрасте, и подолгу, как правило, не живут: убитые легкие из-за постоянного вдыхания пыли, деформация скелета из-за переноса тяжелых грузов, психические расстройства из-за контакта с токсинами — все это не способствует долголетию.
Дети-солдаты
Террористические ячейки, частные армии, гражданские войны — везде дети-солдаты пользуются спросом. Их легче запугать, они не знают о своих правах, они боятся убежать — все это делает их идеальными бойцами. Такие дети живут войной — убийства для них становятся такой же обыденной вещью, как сон или обед. Обычно рекруты набирают детей из разоренных деревень. Тех, кого захватят противники, вынуждают работать уже на новых господ.
Кот-д’Ивуар: шоколадное рабство
Большинство детей придут в восторг, если им предложить шоколад, но, по иронии судьбы, его вкус незнаком тем, кто собирает какао-бобы. В Кот-д’Ивуаре и Гане, на долю которых приходится 60 процентов мирового урожая какао-бобов, работают около полумиллиона детей-сборщиков. Часть из них — сироты, часть — дети из бедных семей. Ответственность за использование рабского детского труда брать на себя никто не хочет: власти обвиняют промышленников, а те — власти.
