Завет Салтыкова-Щедрина “не путать начальство с отечеством” выражал, разумеется, вполне прогрессивную мысль: если вы любите свою страну, это отнюдь не значит, что вы должны любить правящую в ней власть. Более того – как раз любовь к своей стране может быть прямым стимулом к борьбе против правящего режима, ничего, кроме бед, стране и народу не несущего. Увы, этот же завет может интерпретироваться и в фактически противоположном, “охранительном” ключе: власть может быть сколь угодно плохой, мы это признаем и с этой властью боремся, однако страна – это святое. На нее никакие пороки власти не распространяются. И неважно, что эта власть не с Марса прилетела, а упорно порождается этой самой страной – в разных по атрибутике, но неизменно уродливых по сути формах – уже которое столетие… Сейчас, когда, наконец, лопнул нефтяной пузырь путиномики и земля начинает если пока еще не гореть, то все сильнее нагреваться под ногами правящей чекистско-воровской хунты, подобная интерпретация пользуется изрядной популярностью. Даже собравшая в своих рядах непримиримых радикалов (преимущественно, правда, левых) “Национальная ассамблея” (употреблять этот термин без кавычек применительно к делегатам, представляющим по большей части самих себя, нет оснований) провозглашает, что необходимо ликвидировать путинский режим, сохранив при этом российскую государственность. Однако так ли это? Не в этой ли ордынско-имперской государственности главная причина того, что, как в советском анекдоте, что бы и как мы ни строили, все равно “получается пулемет”? И главное – что можно предложить взамен? Верно ли, как пытаются заверить нас “охранители”, что, если русские хотят сохраниться, как народ, то у них нет другого выхода, кроме как мириться с империей, ибо другой страны у них нет и быть не может?
Отвлечемся на время от наших скорбных реалий. Рассмотрим чисто теоретический, идеальный пример. Допустим, существует некое государство с безупречно демократической системой – честными выборами, свободной прессой, независимым судом и всеми прочими необходимыми атрибутами. В этом государстве проходят президентские выборы. Участвуют три кандидата, назовем их просто А, Б и В. Что важно – политические различия между этими кандидатами и, соответственно, их сторонниками носят принципиальный, если угодно – даже непримиримый характер. Ну, допустим, один из кандидатов (неважно, кто именно) – классический правый либерал, другой – убежденный социалист, а третий – религиозный фундаменталист националистического толка. Гражданской войны, впрочем, никто из них не хочет, и выборы проходят, еще раз подчеркнем, с соблюдением всех норм демократии. В первом туре кандидат А набрал 34% голосов, Б – 33% и В – 32%. 1% голосов признаны недействительными из-за непреднамеренных ошибок при заполнении бюллетеней. Соответственно, во второй тур вышли А и Б. Хотя, если бы не упомянутые ошибки, на месте Б вполне мог оказаться В… Но не оказался. Для его сторонников равно неприемлемы и А, и Б, и они не идут голосовать во втором туре. Электораты А и Б также сохраняют свои политические пристрастия, но и среди них находится некоторое, очень небольшое, число людей, которые не приходят на голосование из-за занятости, забывчивости и прочих причин, вплоть до попадания в больницу в состоянии, исключающем исполнение гражданского долга. Среди сторонников А таких безответственных и просто невезучих оказывается чуть больше. В итоге выборы выигрывает Б. Таким образом, в результате абсолютно честной демократической процедуры президентом страны становится человек, представляющий менее чем одну треть избирателей (подчеркнем – активных избирателей, тех, кто не ходил на выборы из-за безразличия к политике, мы исключили из рассмотрения сразу). Оставшиеся же 67% его на дух не принимают.
Хорошо ли это для жителей страны? Едва ли. Причем не только для проигравшего большинства, но и для победившего меньшинства. Ибо президенту Б будет весьма непросто руководить страной и воплощать свою программу, которую принимает в штыки бОльшая часть населения. В парламентской республике это означает вообще перманентный кризис и паралич власти. Но и в президентской придется нелегко.
Ну хорошо, а какова альтернатива? Представим себе, что по результатам выборов (причем проходящих в один тур) страна просто делится на три части. Каждый из кандидатов становится президентом государства, населенного исключительно его электоратом. Имея 100% поддержки, бодро проводит в жизнь свою политику – во всяком случае, на начальном этапе. Ну а дальше уже граждане смотрят на результаты и решают, правы ли они были, поддержав его…
А что по окончании президентских сроков? Дальнейшее дробление, вплоть до президентов отдельных улиц и дворов? Нет, конечно. Опять общие выборы на всей территории исходной страны и новое деление пропорционально результатам.
Конечно, это, как и было сказано, чисто теоретическая идеальная модель. В полной мере она реализуема разве что в стране кочевников, которым ничего не стоит погрузить юрту на повозку (или вещи в трейлер) и переехать на новое место жительства, на доставшуюся единомышленникам территорию. В реальности далеко не всякий захочет (и сможет) перебираться, например, из Петербурга во Владивосток только потому, что там победил симпатичный ему кандидат. И уж тем более – проделывать подобное каждые несколько лет. Дом и прочее имущество, работа, многочисленные формальные и неформальные связи удерживают большинство современных людей на месте (хотя и менее крепко, чем в прошлые века). Бывают, правда, люди, которые живут в одной стране, имея гражданство другой, но это хорошо работает лишь в условиях, когда не носит массового характера. В самом деле – может ли президент проводить эффективную политику, если большинство (ну или хотя бы половина) его граждан живет за границей, а их место в его собственной стране занимают иностранцы, которые ему не подчиняются, или подчиняются очень ограниченно (скажем, лишь в рамках уголовного законодательства)? Даже практика уплаты налогов по месту реального проживания полностью возникающих проблем не решает…
И тем не менее. Пусть образование новых государств по результатам каждых очередных выборов – это утопия. Однако в существовании нескольких государств одной нации – пусть и самых обычных, с жестко зафиксированными границами – имеются значительные плюсы. Подчеркну, что речь идет именно о нескольких государствах одной нации, а не просто о необходимости разделения “многонациональной россиянии” на отдельные независимые моноэтнические государства, необходимость чего была подбробно обоснована в статье “Россия для… кого?” (Кстати говоря, время, прошедшее с момента написания той статьи, продемонстрировало мою правоту даже в большей степени, чем ожидал я сам. В статье “Россия для… кого?” я рассматривал олигонациональную модель – то есть государство, образованное небольшим числом сравнимых по численности наций – как достаточно успешную, ссылаясь на примеры Великобритании и Бельгии. Однако за минувшее время межнациональные противоречия в Великобритании вновь обострились, а Бельгия и вовсе оказалась практически на грани раскола по национальному признаку. Таким образом, вывод о том, что даже в условиях полноценной демократии наиболее устойчивой и благополучной формой является моноэтническое государство, лишь получил дополнительные подтверждения.) Размежевание с ментально и культурно чуждыми неславянскими республиками – мера хотя и необходимая, но недостаточная. Оставшееся русское (уже не “российское”, а действительно русское) государство, если оно сохранится как единое целое, все равно будет слишком большим и унаследует все неизбежные имперские пороки (подробнее о них – в статьях “Имперский тупик” и “О русской национальной идее”).
Конструктивной альтернативой этому является образование на этой территории нескольких русских республик. В чем плюсы такого варианта?
Прежде всего, хотя умеренные, европейские размеры страны еще не гарантируют демократии и высокого уровня жизни, гигантские размеры гарантируют обратное. Нельзя сказать, что принцип “чем меньше страна, тем больше внимания к правам и интересам отдельного гражданина” действует с математической точностью, но в большой стране человек неизбежно оказывается винтиком, статистически незначимой букашкой под ногами гигантского государственного монстра. Управлять огромной страной из единого центра можно лишь тоталитарными способами (да и это, на самом деле, получается плохо, не спасая от произвола на местах – “до бога высоко, до царя далеко”). Альтернативный вариант, когда ситуация в регионах пускается на самотек (что имело место при Ельцине), также приводит к неприемлемым последствиям – местный произвол становится уже ничем не ограничен, возникают фактические границы и таможенные барьеры между областями, но при этом формально страна считается единой, в ней по-прежнему существует единый бюджет (который в такой ситуации особенно удобно разворовывать), экономически успешные регионы вынуждены кормить регионы-банкроты, региональные чиновники не несут ответственности перед местными жителями, ибо считаются “государственными людьми” и, объясняясь с народом, валят все на центральную власть, а объясняясь с властью – на “непростую ситуацию в регионе”, намекая, что чуть что – и будет “рост сепаратистских тенденций”. В общем, это и не единство, и не независимость, а сочетание одних лишь минусов того и другого. Короче говоря, большое государство – это либо тирания, либо бардак. Из всех больших стран исключением удалось стать только США, но у них очень специфическая история (страна, искусственно созданная на пустом месте выходцами из небольших государств) и очень высокая степень федерализма, вплоть до того, что в одних штатах (напомним, что само слово “штат” (state) значит “государство”) есть смертная казнь, в других нет – такого больше нет нигде в мире (а некогда в рамках одной страны даже уживались штаты с запрещенным и разрешенным рабством, правда, кончилось это Гражданской войной). При всем при этом – американская демократия, и в особенности американская выборная система, отнюдь не идеальна, и ситуации, когда страной правит “президент меньшинства”, возникают нередко.
Другие успешные демократические страны, которые люди, плохо разбирающиеся в географии, считают “большими” – Канада и Австралия – на самом деле совсем невелики по населению: 33 и 20 миллионов (37 и 54 места в мире), соответственно, да и территория их меньше российской примерно вдвое. Показательно, что из современных демократических стран (не считая США) самые крупные по населению – это Япония (127 миллионов, 10 место в мире) и Германия (82 миллиона, 14 место в мире); при этом площадь каждой из них – примерно 2% от российской, и мы все хорошо помним, что было в этих странах с демократией в первой половине ХХ века и какой дорогой ценой пришлось заплатить за их имперские комплексы и им самим, и многим другим странам. Кстати, даже и сейчас нельзя сказать, что и с демократией, и с преодолением коррупции там все так уж безупречно; вспомним, в частности, скандалы, затрагивавшие самых высокопоставленных лиц этих государств.
В небольшом же государстве, как говорится, все на виду, власть вынужденно находится ближе к народу, и проворовавшийся чиновник не может рассчитывать уйти на теплую должность в федеральном министерстве или в другом регионе (потому как регион один, он же – страна). Отсутствие многоуровневой бюрократической пирамиды резко снижает размеры и стоимость государственного аппарата вместе со всеми характерными для бюрократии злоупотреблениями и, соответственно, повышает эффективность управления и степень ответственности чиновников. (Могут возразить, что распад СССР не привел к сокращению чиновников – напротив, в современной России их еще больше, чем во всем СССР, вместе взятом; ну так это потому, что Россия так и осталась империей, пусть и несколько меньшей, чем СССР. Качественный переход начинается лишь при значительно меньших размерах.) С исчезновением федерального центра исчезают не только все (очень немаленькие) расходы на его содержание (и проводимую им великодержавную политику, не приносящую никакой реальной пользы народу), но и пропадает необходимость отдавать собственные доходы на прокорм экономически несостоятельных соседей. Тем же, в свою очередь, придется перестать жить на подачки (по большей части разворовываемые) и начать без дураков развивать собственное хозяйство – что может быть непросто, но зато принесет результат. Короткие дороги, которые к тому же куда легче поддерживать в хорошем состоянии, чем те, что тянутся на многие тысячи километров по малонаселенным местам, также весьма способствуют успешному хозяйству, администрированию и социальным связям между жителями страны. Может ли считаться нормальной ситуация, когда для жителей региона столица страны куда менее доступна (в различных смыслах), чем соседние иностранные государства, но при этом дела все равно приходится вести через нее, и проводимая ею политика не только не защищает интересы жителей региона, но, напротив, приносит их в жертву совершенно чужим интересам, а в ответ на протесты присылает карателей из другого региона? Меж тем именно в такой ситуации находится, например, российский Дальний Восток, да и отнюдь не только он.
И опять вернемся к описанной выше умозрительной модели с тремя президентами. Да, несколько государств с обычными неизменными границами и “оседлыми” жителями не обеспечивают такой гибкости. И все же они дают свободу выбора. Возможность для тех, кого все-таки слишком сильно не устраивает ситуация в одной из этих стран, перебраться в другую – и, что самое главное (и в чем коренное отличие от нынешней ситуации), не оказаться при этом на чужбине. Да, с административной точки зрения это будет другая страна, и ее власти будут проводить другую политику (ради чего, собственно, и предпринимается переезд) – но это будет тот же народ, тот же язык, та же культура. Исчезнет, наконец, эта проклятая дилемма – либо со своими, но в дерьме, либо в шоколаде, но с чужими (да и не очень-то охотно чужие пускают в свой “шоколад”). Никакие политические процессы больше не обернутся катастрофой для всего народа в целом. Пусть в какой-то из русских республик к власти придут правые, в какой-то левые; появится наглядная возможность сравнить, кто из них лучше справляется со своими обязанностями (и никакие отговорки, что, мол, опыт других народов к нам неприменим, уже не пройдут), причем сравнить не в разные периоды с несопоставимыми условями ($8 за баррель в 1998 и $140 в 2008), а одновременно; недовольные же, как уже было сказано, смогут перебраться к соседям (возможно – лишь до следующих выборов).
Вот в чем ключевой момент. Идея распада России, столь ужасная с точки зрения имперцев, состоит не в том, чтобы отнять у русских их страну (которая, кстати, в ее нынешнем виде и так русским не принадлежит ни формально – в Конституции сказано лишь о “многонациональном российском народе” – ни фактически), а в том, чтобы дать им много стран. Расселение коммуналки, если угодно. С избавлением от всех сопутствующих коммунальной жизни проблем (они и впрямь в большом государстве и в коммунальной квартире во многом похожи), но с сохранением возможности ходить в гости к друзьям.
Собственно, основной контраргумент имперских патриотов строится на демагогическом отрицании последнего обстоятельства: мол, если Россия распадется, то образовавшиеся на ее месте государства (в том числе – русские республики) станут друг другу чуть ли не врагами, и мы получим феодальную междоусобицу тысячелетней давности. Хорошего же мнения эти господа о народе, о котором якобы пекутся и которым якобы гордятся, если считают, что стоит убрать имперский кнут – и мы все передеремся друг с другом! На самом деле, разумеется, это абсолютно ниоткуда не следует. Так же, как из существования отдельных квартир не следует вражда между соседями (как известно из советской истории, а людям постарше – и из личного опыта, чаще враждуют как раз жители коммуналки). Несомненно, образовавшимся русским республикам следует сохранить тесное и взаимовыгодное сотрудничество между собой, возможно – в форме Конфедерации, и уж, конечно, нет никакой необходимости возводить между собой “настоящие” неприступные границы, визовые и таможенные барьеры. Пример Евросоюза наглядно демонстрирует, что полноценный государственный суверенитет прекрасным образом сочетается с прозрачностью границ и даже единой валютой (впрочем, не следует слепо копировать опыт Евросоюза, который уже оброс бюрократией вполне советского толка; Конфедерации русских республик стоит строиться на более свободных принципах). И наоборот – оставаясь в пределах единого государства, мы уже имели и таможенные барьеры между областями, и даже две полноценных войны, унесшие больше ста тысяч жизней.
“Перед распадом СССР нам тоже обещали единое экономическое пространство и т.п., а что получилось?!” – грозно возглашают нам. А что такого плохого получилось? К сожалению, дезинтеграция империи не была проведена до конца, Россия унаследовала все имперские пороки, и поэтому положительный эффект получился меньше, чем мог бы; но, тем не менее, проблемы Средней Азии, будь то политические, экономические или национальные – уже не наши проблемы, и русские солдаты не должны вставать живым щитом между, например, Арменией и Азербайджаном. В тех сферах, где экономическое сотрудничество было взаимовыгодным, оно сохраняется. Единой валюты нет – и хорошо, что нет: вы действительно хотите поддерживать из своего кармана экономику какого-нибудь Таджикистана? (Впрочем, пользующиеся услугами гастарбайтеров делают именно это, но это – отдельная тема.) Несмотря на все антиукраинские усилия Кремля, житель России по-прежнему без всяких виз может отдыхать в Крыму (а может, к примеру, в Хорватии, что во времена СССР было далеко не так просто, даже несмотря на то, что Хорватия тогда была частью социалистической Югославии). Правда, имперский зуд кремлевского режима приводит то к неоправданно низким ценам на энергоносители для Беларуси, то к войне против Грузии – войне не только преступной с юридической и неправедной с моральной точек зрения (особенно для страны, годами утюжившей “Градами” и бомбежками собственную Чечню), но и, прежде всего, абсолютно не нужной и вредной для русского народа. Но все это – не следствия распада СССР, а наоборот – следствия того, что этот распад не был доведен до конца, до превращения России из империи в конфедерацию независимых республик.
Да, в целом масштабы сотрудничества внутри СНГ получились меньше, чем многие надеялись. Но не будем забывать, что там речь шла об СССР – искусственном образовании, куда были насильственно согнаны совершенно разные, плохо совместимые друг с другом народы (после большевистского переворота в Союз насильственно загоняли даже тех, кто когда-то вошел в состав империи добровольно). В нынешней “Российской Федерации” тоже присутствуют такие чужеродные члены, которые надо поскорее отпустить на свободу, но с которыми не будет (и никогда не было!) близкой дружбы – это неславянские, в первую очередь – мусульманские республики. Но речь-то не о них, а о русских республиках, между которыми будут все предпосылки для самого тесного сотрудничества! И это будет именно взаимовыгодное сотрудничество между культурно и духовно близкими и при этом – свободными и равными странами, а не жалкое сосуществование бесправных регионов, встроенных в “вертикаль власти” и управляемых назначаемыми из Москвы сатрапами – действующими, естественно, отнюдь не в интересах региона, перед жителями которого они не отвечают даже формально, а в интересах кремлевской клики (ну и себя-любимых, само собой – система “кормления” царских наместников практиковалась в империи с самого ее зарождения).
Заметим кстати, что возведение неких заградительных кордонов между русскими республиками не просто никому не нужно, а и экономически абсурдно, если не сказать – неосуществимо. Уже хотя бы потому, что обустройство новых границ – не типа “административная линия”, как в ЕС, а типа “неприступная крепость” – является чрезвычайно дорогим удовольствием. Что, как тут же радостно подхватят имперцы, было бы веским аргументом против дезинтеграции России – если бы в таких границах была необходимость. Но в том-то и дело, что ее нет. И те самые “товары только по паспорту с пропиской” и возводимые с этой целью барьеры между областями ельцинской эпохи (напомним – не всей эпохи, а лишь ее начала) были не более чем уродливым порождением крайней нищеты, помноженной на психологию имперско-советского раба, привыкшего не к самостоятельному заработку, а к распределению и пайке. Никакая нормальная экономика не станет отгораживаться от покупателей из соседней страны, ибо растущий спрос и дополнительные клиенты любой экономике (кроме уродливой и нежизненособной советской плановой) только на пользу. А здоровая конкуренция между русскими республиками и программами их правительств будет лишь способствовать оздоровлению хозяйства в каждой из них. Да, нет никакого сомнения, что правительство, к примеру, Дальневосточной республики не станет мучить народ и бизнес своей страны, вводя заградительные пошлины на японские иномарки ради поддержки никуда не годной тольятинской рухляди (которая для дальневосточников тоже будет иномарками). Что в первую очередь пойдет на пользу жителям Дальнего Востока (и их экономическим партнерам), но во вторую – и самим тольятинцам, которые, не имея более возможности переваливать свои проблемы на плечи огромной страны, вынуждены будут, наконец, научиться производить конкурентноспособную продукцию – если получится, то в автомобильной сфере, если нет, то в какой-нибудь иной, но, так или иначе, перестанут годами вбухивать деньги (причем не свои) в никому не нужный хлам. Или господа “российские патриоты” пытаются заверить нас, что русский народ настолько бездарен, что часть русских регионов в принципе не способна существовать иначе, чем на дотации? Оставим такие инсинуации на их совести; опыт русских, живущих и работающих за рубежом, в нормальных странах, наглядно показывает несостоятельность мифов о русской безнадежности, а также об “особом русском пути”, якобы несовместимом с путями Европы и Америки. Впрочем, если даже допустить, что какие-то области с преобладающим русским населением действительно превратились в заповедники неисправимых бездарей, лентяев, воров и пьяниц – что ж, в таком случае это их личные проблемы, которые не должны становиться проблемами всего русского народа и тянуть камнем на дно его здоровую часть.
Какие еще аргументы приводят сторонники империи (как бы она ни называлась) против разделения России на независимые государства? Ну, конечно же, “утрата статуса великой державы”. Не будем даже говорить о том, что у современной России этого статуса и так нет, она выполняет на международной арене роль добровольной прислужницы всех мировых ублюдков, всех нищих и безумных стран-изгоев (последний перл по этой части – заступничество за мусульманского президента Судана, которого Международный суд хочет привлечь к ответственности за геноцид, внушительный даже по африканским меркам) – причем в ответ эти самые изгои смеются над Россией в лицо, объявляя обещания, данные ее лидерам, шутками, как это было в Северной Корее, или отказываясь в срок платить по договорам, как в Иране. Лучше прежде всего разберемся, что такое величие и зачем оно вообще нужно. Если под величием понимаются гигантские размеры и способность пугать весь мир своей иррациональной злобой и имперскими комплексами, то не пошло бы такое величие как можно более подальше. Без него жизнь станет лучше для всей планеты, и для русских, которым оно уже обошлось в десятки миллионов жертв в одном только ХХ веке, в первую очередь. Страна должна, прежде всего, обеспечивать своим гражданам высокий уровень жизни – и не только в материальном плане (хотя и без него никуда); ее граждане должны быть именно гражданами, имеющими всю полноту прав и свобод и готовыми защищать их от любых посягательств не только извне, но и изнутри – а не придавленными государством бесправными рабами, лакейски гордящимися “крутизной” своего барина, но и лакейски же не упускающими случая обмануть и обворовать его по мелочи. Это – необходимый минимум, без которого цена стране даже не грош (который, хотя и очень маленькая, но все-таки ценность), а отрицательная величина. Величие же страны – то, к которому можно и нужно стремиться – в ученых и деятелях искусства мирового уровня, в высокотехнологичных товарах (а отнюдь не в экспортируемом сырье!), популярных на мировом рынке. И все это абсолютно не требует гигантских размеров. Великобритания, некогда создавшая огромную колониальную империю, ныне совсем небольшая страна – но это одна из лидирующих стран мира. И, что характерно, никто (кроме, возможно, пациентов знаменитого Бедлама) не кричит, что Британия-де должна быть только империей, иначе англичане исчезнут с лица земли. Да и другие страны Большой Семерки, самого элитарного клуба на планете, в большинстве своем (за исключением США) большими размерами не отличаются. Или возьмем, к примеру, Норвегию – эта страна самим своим существованием опровергает все жалкие попытки оправдать убогую российскую действительность “объективными трудностями”. Географическое положение – хуже некуда, севернее живут только белые медведи. И при этом – один из самых высоких уровней жизни на Земле. Да, в том числе за счет экспорта нефти и газа. Но норвежцам он идет впрок, а в России обогащает лишь кучку воров, либо находящихся у власти, либо примазавшихся к ней. Всякого, кто имеет возможность сравнить вблизи Норвегию и граничащую с ней Мурманскую область, потрясает увиденная разница. Вот уж воистину, два мира – два образа жизни… Почему? Потому, что русские патологически тупы и бездарны? Или все-таки потому, что преступное российское государство, остающееся таковым, как бы оно ни меняло цвета флага, душит их и не дает нормально развиваться?
И кстати – специально для тех, кто так озабочен “величием” и “ролью на международной арене”. Россия во всех международных организациях имеет ровно один голос (а постоянных и верных союзников у нее нет – никто просто не заинтересован в союзе с такой страной, даже диктаторские режимы, которым она так старается услужить, готовы повернуться к ней спиной при первой же возможности, как не раз уже бывало). Русские республики же будут иметь там столько голосов, сколько будет самих республик. Это не значит, конечно, что надо раздробиться до отдельных домов и “задавить ООН массой”. Но действия нескольких стран, согласующих, к взаимной выгоде, свою политику, действительно могут быть намного эффективней действий одной страны. Более того, какие-то из этих республик смогут войти в организации, куда большую Россию просто не пустят – ЕС и НАТО, в частности. Вместо того, чтобы культивировать абсолютно безумные фобии кремлевских параноиков, направленные против наших соседей и братьев по европейской цивилизации – хотя ни один путинский пропагандист не в состоянии объяснить, что плохого сделала та же НАТО русскому народу – надо активно интегрироваться в эти структуры. Совсем не обязательно, чтобы туда вошли все русские республики – достаточно, чтобы это сделали несколько “агентов влияния”. Если бы СССР не был тюрьмой народов, ненавидящих своих поработителей, и если бы Россия не продолжала вести себя, как главный тюремщик (хотя русский народ стал жертвой империи не в меньшей степени, чем другие) – мы бы уже имели таких агентов в лице стран Прибалтики, а затем – Украины и Грузии… Вместо того, чтобы воспользоваться этой превосходной возможностью, империя превратила их во врагов. Ликвидация империи с образованием дружественных друг другу русских республик дает новый шанс.
К международной теме примыкает военный аспект. “Как только мы разделимся, нас перебьют поодиночке!” – стращают имперские патриоты. Действительно, хотя военная угроза со стороны Запада существует лишь в больном кремлевском воображении, это не значит, что таких угроз вообще нет. И исходят они как раз от тех, кого безумный кремлевский режим числит в своих друзьях – Китая, Ирана, Северной Кореи… Но войны выигрываются не числом, а умением. Все знают, какими чудовищными, не имеющими аналогов в истории жертвами обернулась для русских Вторая мировая. Но напомним, что началась она 1 сентября 1939, а не 22 июня 1941. Что происходило между этими датами? Пока Советский Союз был союзником нацистов, увлеченно деля с ними Восточную Европу и снабжая их стратегическим сырьем, на западе произошло одно из самых важных сражений той войны. Оно происходило не на земле, а воздухе, но недаром получило название Битвы за Британию. Несколько сотен британских летчиков обломали зубы всей мощи нацистской Германии, сорвав планы вторжения в свою страну. Напомним, что война с Британией вовсе не рассматривалась Хитлером как нечто второстепенное. В таком качестве он, напротив, рассматривал войну с Советским Союзом. Фюрер повторил ошибку Наполеона, решив по-быстрому ликвидировать потенциальную угрозу на востоке, чтобы потом, когда никто не отвлекает, заняться главным врагом – Англией. Но это решение он принял лишь после того, как его планы высадки на Британские острова потерпели крах. На востоке его, впрочем, тоже остановили. Уложив многие миллионы своих солдат – точное число не подсчитано до сих пор. И – 544 британских летчика, погибших в Битве за Британию. Почувствуйте разницу. Да, конечно, англичанам помог Ла-Манш, но это не самый непреодолимый водный рубеж. Американцам в ходе той же самой войны пришлось пересекать океаны.
Может быть, русские – никуда не годные солдаты, способные воевать лишь при десятикратном численном перевесе? История, даже очищенная от пропагандистской шелухи, знает немало примеров обратного. Но именно чудовищные размеры России, представление о том, что можно отдать врагу тысячи километров территории – а в тылу все равно останется в несколько раз больше, что “бабы новых нарожают”, приводят к тому, что русские, вопреки суворовскому завету, воюют не умением, а числом, неся совершенно чудовищные – и совершенно неоправданные – потери. А теперь посмотрим на совершенно другую страну – на Израиль. Маленькая полоска земли, прижатая к морю и со всех сторон окруженная врагами. Двести миллионов полных фанатичной ненавистью арабов – и семь миллионов евреев, знающих, что им некуда отступать. И что? Все потуги арабских агрессоров (поддерживаемых, кстати, СССР) оканчивались для них позорным разгромом, нередко еще и с потерей их собственных территорий. Если бы еще израильтянам не мешали воевать всевозможные “миротворцы” и “международные посредники”…
Русские после дезинтеграции империи окажутся в куда лучшем положении. Союзники на границах – другие русские республики, плюс возможное членство в евроатлантических структурах. И, кстати, ядерное оружие никуда не исчезнет; учитывая, что речь идет о тысячах боеголовок, даже после их распределения между образовавшимися странами каждая из таковых получит достаточно, чтобы испортить аппетит любому агрессору. Хотя больно обжегшаяся в свое время на имперском милитаризме Япония ныне не имеет не то что ядерного оружия, но даже настоящей армии, и не особо страдает от этого, несмотря на опасную близость Китая и Северной Кореи… впрочем, имея подобных соседей, армию и атомную бомбу под рукой лучше все-таки иметь.
В то же время внешняя политика русских, покончивших с империей, станет куда более конструктивной. Закончатся идиотские ссоры с соседями по кремлевскому принципу “и сами свободными не будем, и вам не дадим” – да и сами соседи перестанут с опасением и неприязнью (увы, очень даже обоснованными!) смотреть на угрюмо нависающего над ними злобного имперского монстра, ибо этого монстра больше не будет – а будут такие же страны, как у них самих. И даже если предположить худшее – что в какой-то из русских стран к власти придет очередной путин – у него уже не будет мобилизационного ресурса, чтобы развязать войну или жесткую конфронтацию. Ибо найти союзников для агрессии гораздо сложнее, чем для справедливой самообороны, да и самому агрессору требуется куда больше сил, чем обороняющемуся (любой военный учебник говорит о необходимости минимум трехкратного превосходства атакующих, и это еще без учета фактора своей территории).
Ну и последнее, пожалуй, возражение – а возможен ли вообще мирный, цивилизованный распад России, или, стоит московским кандалам ослабнуть, как начнется хаос и гражданская война? Ну уж если вполне мирно распался СССР, многие народы которого, мягко говоря, не слишком любили друг друга, то с какой стати воевать русским с русскими? Для этого нет никаких предпосылок. Если обанкротившийся кремлевский режим, пытаясь спасти свою империю, и попытается разыграть эту карту, то неминуемо потерпит крах. Ибо всякая попытка стравить регионы между собой противоречит самой сути империи как единого монолита. Но этот монолит не имеет ничего общего с настоящей дружбой и сотрудничеством – это единство зеков, сидящих в общей камере. Дезинтеграция же России на отдельные независимые республики, еще раз повторим, нужна не для того, чтобы враждовать друг с другом, а для того, чтобы скинуть московское ярмо с его бюрократическо-воровской “вертикалью власти” и всеми прочими имперскими пороками и проблемами – и зажить свободно и равноправно.
Таким образом, цивилизованнный распад России нужен не неким мифическим врагам, придуманным кремлевско-лубянской пропагандой, а в первую очередь самим русским, которые выигрывают от него, с какой стороны ни посмотри. Те же, кто кричат, что подобное событие будет для русского народа катастрофой, очевидно, считают, что русские безнадежно хуже, глупее, бездарнее и т.д., нежели англичане, норвежцы, евреи и все прочие народы, живущие в своих небольших странах так хорошо, как в гигантской России не жили никогда. Или же эти господа считают, что русские просто не заслуживают хорошей жизни. В любом случае, соглашаться с ними вряд ли стоит.
