В основе развилки лежит событие, когда Ярослав Мудрый, объединив все русские земли, создал не Русскую Правду, а Вечную Правду, которая отличалась от русской тем, что, фактически отбирала власть у местных князей, подчиняя их земли напрямую Киеву, таким образом, что, в любом случае, вне зависимости от наследника, все земли всегда принадлежали тому, кто владеет Киевом. На местах же управление осуществляли особые люди (читай, чиновники), без права наследования и сменяемые (и выбираемые из Киева) каждые несколько лет. Любые попытки получить власть на месте иным путём и удержать её больше положенного срока жестоко карались.
Эта высокоцентрализованная система позволила наконец-то создать и закрепить от Тьмутаракани до Новгорода единое целостное государство с единой и неделимой властью правителя, который взял на себя, по образу и подобию правителя Византии, титул Императора. Веками Киевская Россия процветала. Строились соборы, возводились каменные кремли, открывались мастерские и школы. В Киеве и Новгороде при помощи византийских архитекторов и учёных были открыты университеты. Население росло, ни о какой зависимости не было и речи. За 4 века были присоединены многие территории и народы: оцивилизованы и приняли православие финские племена (хотя и некоторые были обращены в ересь усилиями Скандинавии), ассимилирована значительная часть прибалтийских племён (бывших в то время этнически очень близкими к славянам), освобождены от печенегов и половцев территории до Крыма и Тьмутаракани.
Нарастающая торговля и культурный обмен с Византией вкупе с православием создали большую дружбу между русскими и греками, что принесло в дальнейшем свои плоды.
Был установлен “Путь из Славян в Тюрки” – торговый путь между Россией и Трансоксанией, закаспийским государством, откуда русские купцы, сплавляясь по Дону и Волге, а затем переплывая Каспий в самом узком его месте, привозили диковинные ткани и штучные стеклянные изделия. Больше века длилась торговля, да так успешно, что Трансоксания попала под влияние Руси и приняла православие. Но потом купцы из Трансоксании, стали приплывать с плохими вестями: несметные полчища кочевников с востока ворвались и за считанные дни разграбили и захватили единственный остров православия в Азии, жестоко подавив любые попытки сопротивления. Для Киевского Императора это стало сигналом. По всему востоку Руси, а особенно по русскому берегу Дона и Волги стали активно возводиться крепости, а города обстраиваться кремлями. Времени было мало. Но Император был уверен в своих силах: два последних века благотворно сказались на развитии армии и военного дела на Руси: кольчуга и латы были крепки и удобны, мечи – искусны и легки, луки – дальнобойны, дружины – обучены боевым тактикам, из Византии был нанят отборный отряд “стрелков” с греческим огнём, а численность армии при необходимости можно было довести до более чем миллиона воинов.
Орда оказалась больше, чем ожидалось. Огромные по численности конные армии атаковали Россию по всей протяжённости её восточной границы. Многие крепости не выдерживали – когда подоспевали войска, оставались одни пепелища. И хотя многие города восточной России (придонья, поволжья) пали, натиск татаро-монгол удалось сдержать. Больше полувека ушло на то, чтобы оттеснить иноземцев с захваченных территорий и восстановить первоначальные границы. Но войска противника всё прибывали и прибывали. В гневе от неслыханного сопротивления, монгольский хан решает перенапрвить значительную долю своей персидской армии на Русь, любой ценой стремясь завоевать непокорное государство. Многими десятилетиями длилась война, сотни тысяч (если даже не миллионы) русских воинов пали. Но монголо-татарской орде был дан отпор. Людские ресурсы орды были на исходе, но и Россия держалась из самых последних сил. Между Императором и Великим Ханом было заключено перемирие.
Не обошло нашествие и Византию. Торговля с активно развивающейся Россией в течение последних веков стала для Византии большой экономической поддержкой и вместе с проведёнными реформами (жестоко поборовшими коррупцию) позволила удержать большую часть южнославянских земель и выстоять перед нашествием турок-сельджуков. Проблему составила лишь Болгария, которая после решительного наступления византийских войск решила отступить на север и консолидироваться там, чтобы потом собраться с новыми силами и вернуть свои исторические земли. Западноевропейские католические государства также не осмелились отправить против Византии крестовые походы ввиду наличия у неё такого могущественного союзника как Россия. Единственный, первый и последний, крестовый поход был отбит и разгромлен объединёнными русско-византийскими войсками. Отношения между Востоком и Западом накалились до предела, но на войну так никто и не решился. Наступление монгольского хана было, пусть и со значительными людскими потерями и потерей внутреанатолийских территорий, всё же сдержано. Большей части его армии пришлось повернуть на Русь – меньшая продолжила идти по южному направлению. Именно это обстоятельство и позволило Византии достаточно успешно выстоять перед монгольским нашествием. На других территориях Малой Азии и Востока монгольская власть также продержалась не долго – смерть Великого Хана привела к распаду его империи. Вновь независимыми стали персы. Сбросила ненавистное иго Трансоксания. Но всё ещё сильной осавалась Золотая Орда, которая восстанавливалсь и собиралась с силами, чтобы потом вновь напасть на Русь. Попытки Тимура восстановить часть монгольской империи в Азии оказались не очень успешны и недолговечны.
В Византии, тем временем, новое поколение учёных мужей стало бредить идеями о создании идеального государства. Они просили у Императора небольшую территорию, чтобы проверить свои теории экспериментально. Император (а он был человек просвещённый) дал добро. Так появился Магистрат Рагуза – небольшое государство в Иллирии, на землях, населённых народом Хорватами, правил которыми совет (Магистрат) из византийских учёных. Некоторые из них были знаменитыми философами, другие – выдающимися инженерами.
Агрессией было встречено расширение Руси в прибалтику со стороны Польши, которая имела свои планы на прибалтийские народности. Почти век потребовался, чтобы её усмирить. Польское государство было сокрушено и присоединено. Но зело буйный был народ польский и постоянно восставал, много русских дружинников и купцов убивая, да так, что однажды Император Киевский и всея России в гневе приказал на городских стенах (“а ежели нет, то на том, что есть”) каждого шестого поляка повешать, а для остальных, “чтобы податей по три разу больше платили и сем десятин скотины своих немедля в казну отдали”. Начался тогда исход польский: почти три четверти народу ушло на запад, во земли с народом славянским, да необразованным. И создали они новое государство польское, и отстроили великую твердыню во граде, что назвали Познань, что значит “знание принесши”. Многие пошли и ещё дальше на запад в страну Полабию, откуда, по сказаниям и произошёл когда-то народ польский. Где каждый был свободен, земли были щедры и богаты, а местные прозябали во мраке, ибо не знали слова Божьего. Страна Полабия, тем временем, не пустым полем была, как могло бы показаться. Были в ней племена славян, хоть и разные, но перед внешними угрозами всегда объединяющиеся. Такой угрозой была Священная Римская Империя. Но массово прибывающие поляки не были восприняты как угроза – сказывались схожесть языков и многие ремёсла, которым поляки стали учить полабцев. Синтез культур и цивилизационный импульс привёли к тому, что племенные союзы стали укрупняться и укрупняться, пока не объединились в один, глава которого стал величать себя Императором – назло СРИ, которая прикладывала существенные усилия к онемчиванию и присоединению Полабии. Постепенно уже сами полабцы стали считать себя поляками. При том, что христианство среди них приняли всё же немногие – страх попасть под чьё-либо влияние был велик.
В Италии активное противодействие Запада-СРИ и Византии-России привело к укрупнению государств – остались лишь Милан, занявший весь север Италии, Модена – от севера до папских земель, собственно папские земли в центре, и Неаполитанское королевство на юге. В Неаполе в результате трагической смерти короля к власти пришла его жена, которую, не устояв перед неописуемой её красотой, он взял из греков, что всё ещё населяют юго-восточную оконечность Неаполя. Византийскому Императору удалось склонить неаполитанскую королеву к браку, но объединения не последовало – красавица была ещё и умна, и стремилась сохранить независимость. Никто не знает, что погубило неаполитанского короля, однако среди просвещённого люда пару быстро прозвали новыми Цезарем и Клеопатрой.
Во Франции всё ещё не утихает противостояние между Бургундией, посредством которой Император СРИ хочет включить французские земли в состав Империи и Францией, чей король стремится объединить французские земли под своей личной короной. Практически вековая война унесла много жизней как в Империи, так и во Франции, но так ни к чему и не привела. Фрацузские земли разделились. Пограничные с Иберией земли попали под влияние Арагона. И лишь Бретань, воспользовавшись моментом для ведения независимой политики, не присоединилась ни к Франции, ни к Бургундии.
В Иберии серия неудач не позволила вытеснять с полуострова арабов так успешно, как хотелось бы. Гранада всё ещё владеет существенными территориями. Между Португалией и Кастилией заключается династический брак, но в результате несчастного случая погибает единственный португальский наследник и бразды правления обоими государствами переходят владетелю Кастилии, который воспользовавшись моментом, заключает новый династический брак с Арагоном.
Народы Скандиновского полуострова боясь угрозы со стороны приближающейся России объединяются в единое государство – Скандинавию.
В Тунисе группой византийских философов-ораторов организуется движение за былую славу Карфагена, которое в дальнейшем приводит к государственному перевороту. За немногие десятилетия происходит небывалое развитие отсталого, в прошлом, государства. Однако вскоре сторонники проарабских кругов жестоко расправляются с “иноверцами-угнетателями”. Но влияние на народ и государство уже было оказано.
А в глубине Африки, в самом её сердце, на берегах Великого Озера процветает удитивительно цивилизованное для Африки государство. Центральный Фараонат. В древние времена, когда полчища арабов вторглись и захватили Египет и было очевидно, что сопротивляться бесполезно, Фараон со своей семьёй, свитой, храмовниками и отрядом воинов с их семьями покинул свою страну. Он отправился на юго-запад, в далеёкие благодатные земли, о которых было известно лишь избранным и по очень старым преданиям. Путь был долог. Многих погубила пустыня. Но в конце концов они достигли цели. Благодатный оазис был найден. А необразованные туземцы без особых усилий поверили в то, что фараон действительно бог. Десятилетия ушли на то, чтобы превратить скопления туземных лачуг в настоящие города. Чтобы второй раз с его народом не произошла трагедия, Фараон повелел оградить всю территорию его цивилизованного оазиса Великой Стеной. Доля египтян в общей массе нового государства была не велика, и столетие за столетием, египтяне всё больше растворялись в туземцах, Фараону приходилось брать в жены туземок, пока однажды слово “Фараон” не осталось лишь в названии государства. Стены по прежнему стояли, среди народа всё ещё была жива легенда о запрете исследования окружающего мира как “страшного и опасного”, в городе жили одни африканцы, которые веками сохраняли традиции, принесённые египтянами, а на дворе был уже 1399-й год…
В духе ФАИ и в ожидании возможных таймлайнов хотелось бы добавить: “мир обещал быть?”
