Герои рекламного времени

Нравы «останкинской» телебратвы мало чем отличаются от понятий «солнцевских» или «ореховских»: убивай или проиграешь

Лариса Кислинская, Александр Какоткин, Сергей Плужников

Нравы “останкинской” телебратвы мало чем отличаются от понятий “солнцевских” или “ореховских”: убивай или проиграешь

К трехлетней годовщине гибели Владислава Листьева пресса выдала добрый десяток версий его убийства: от семейных разборок и провокаций вездесущих спецслужб до мести молодых коммунистов главному идеологу капитализации телевидения. Но в тени домыслов осталась та реальная информация, которой на сегодняшний день обладает следствие по делу Листьева. А ведь именно на фактах, а не предположениях основывался известный доклад президенту генпрокурора РФ Ю.Скуратова. Президент, кстати, остался доволен ходом расследования.

Какими же фактами, документами, свидетельскими показаниями располагает оперативно-следственная бригада ? Попробуем впервые обойтись без версий, используя не только оперативную информацию сыщиков МУРа и московского РУОПа, которые официально хранят молчание, но и некоторые материалы уголовногодела Листьева. Руководитель следствия Петр Трибой в комментариях нам отказал, и его понять можно, учитывая количество трупов, так или иначе связанных с делом, которое он ведет.

“Останкино” мы уже поделили – я в доле”

Задолго до создания ОРТ официально считавшийся государственным первый канал находился в фактической собственности нескольких десятков человек. Большинство “хозяев” возглавляли рекламные агентства. Четырнадцать частных рекламных контор паразитировали на полусгнившем теле советского монстра, извлекая миллионные прибыли в твердой валюте. Почти каждое агентство имело неофициальных “партнеров” – солнцевских, бауманских, измайловских и прочих.

Понятно, что при таком количестве криминальных экономических субъектов и интересов разборки стали обычным делом. Объемы прибылей были такими, что отстрел производился невзирая на лица.

К весне 1994 года среди пестрой компании рекламных контор определились три лидера: Интервид Владислава Листьева, “Премьер СВ” Сергея Лисовского и торгово-промышленная группа “БСГ” Глеба Бокия. Последний вроде бы новичок в рекламном деле, но имел мощную подпитку от одного крупного нефтегазового банка, а также одной шумной фракции Госдумы.

30 марта 1994 года в ресторанчике на Кропоткинской хозяин “Премьер СВ” назначил “стрелку” двум основным конкурентам. Листьев пришел один и немало подивился количеству “быков”, сопровождавших “коллег”. Речь зашла о том, чтобы “занять” некоторое количество рекламного времени у заматеревшего Интервида и передать, так сказать, на развитие молодой “БСГ”. Листьев, видимо, сообразил, откуда дует ветер, и активно протестовал. Но неопытный Бокий однозначно занял сторону “Большого Лиса”, и общими усилиями они конкурента “сломали”. По сути, это был “наезд”. Выходя на улицу, мрачный Листьев обронил: “Так разговаривать нельзя”. А так ничего и не понявший Бокий весело брякнул, садясь в машину: “Останкино” мы уже поделили – и я в доле!”

Через день после этих переговоров на улице Спартаковской “кадиллак” хозяина БСГ был продырявлен шестью выстрелами из “ТТ”. Для верности в машину бросили еще и гранату. Бокий скончался на месте. Совместными усилиями 92-го отделения милиции и Басманной межрайонной прокуратуры изобличили исполнителя – некоего Герасимова. Впрочем, настоящих мотивов преступления он не мог знать. И тогда никто не обратил внимания, что рекламное наследство убитого Бокия досталось “Премьер СВ”.

9 апреля застрелили руководителя Варус-видео Г.Топадзе, имевшего 6,5-процентную долю в рекламном пироге первого канала.

В июне было совершено покушение на Березовского. Его фирма “ЛогоВАЗ-пресс” тоже имела права на определенное телерекламное время.

Компания Лисовского резко ушла в отрыв, но на этом передел не прекратился. Мы не случайно употребляем слова “передел”, “стрелка”, “разборки” – потому что именно на этом языке говорили и говорят между собой наши рекламные магнаты. До недавнего времени можно было только догадываться, что за спиной лощеных телепродюсеров стоят обыкновенные “братки”. И вот сегодня вы можете в этом убедиться сами, прочитав стенограмму “делового” разговора известного шоу-продюсера Сергея Лисовского с криминальной “крышей”.

“Сереж, у нас есть информация, что это военново или мутилово идет от тебя…”

События, которые происходили в 11 утра 17 августа 1994 года, мы воссоздаем по видеозаписи разговора Сергея Лисовского с двумя представителями криминальной “крыши” некоторых боссов “Останкина”. Этот видеоматериал попал в руки обозревателя “Совершенно секретно” Ларисы Кислинской, и накануне публикации она передала его следствию.

Вероятно, опасаясь провокаций, Сергей Лисовский сам записал на видео весь разговор, который мы приводим с небольшими сокращениями.

11.00. Лисовский (говорит по телефону охране). Вы где сейчас? Значит, слушай, срочно позвони вниз, включи все камеры, там подъедет человек ко мне, машину, его, в общем, всю информацию снять… Але, значит, слушай (смотрит на монитор), сейчас джип подъедет. Его зовут Макаров Юра…

11.9. Л. (секретарше). Зайди, у меня чай убери, потом, когда выйдешь, пригласишь людей… А давно они приехали?

Секретарь. Минут десять.

Л. Что ж ты не сказала?

Секретарь. У вас тут люди сидели.

Л. Да какая разница… Когда приезжают люди – сразу сообщай. Давай пригласи.

(Заходят двое. )

Л. Привет. Это у меня секретарша тупая, не предупредила. Присаживайтесь, мужики.

(Знакомятся. Миша – брюнет, Юра Макаров – блондин.)

Юра. Ну чего, Сережа? Чем вызвана такая спешка? Мы ж договорились с Сергеем Ивановичем (по некоторым данным, часто и с почтением упоминаемый в разговоре Сергей Иванович – лидер ореховской ОПГ С. И. Тимофеев по кличке Сильвестр. -Авт.).

Л. Я объясню ситуацию, смотри, что у нас происходит…

Ю. (по мобильному). Да. Костян, давай перезвони мне минут через тридцать, ладно?

Л. Отец Миши Дмитриева (Дмитриев-старший – бывший зам. председателя ГТРК “Останкино” по экономическим вопросам, его сын – руководитель московского “Пикомбанка”. – Авт.) стал верти против нас ярую просто войну…

Ю. А как он стал давить?..

Л. Тут вопрос запутанный, он не такой простой, поэтому я более широко охвачу тему…

Миша. Мы-то знаем “Пикомбанк” давно…

Л. Я говорю, как он появился. Значит, где-то около полутора лет наша группа вела работу по созданию рекламного пула, затратили много сил, нервов, денег и так далее. Господин Дмитриев, по сути дела, нам только мешал. Ну, как опытный чиновник такую политику вел, что если мы бы обос…сь, то вот я вам говорил и так далее….

Ю. А есть пепельница(http://www.profposuda.ru/index.php/cPath/37_240)?

Л. Возьми на том столе… А если получится, то типа я тут рядом, я помогал. Ну профессиональный чиновник. Не подставляться и в то же время вовремя подсуетиться. Ну, понимаешь, я знаю чиновников уже столько лет. Это их политика.

Ю. Извини, у тебя нет зажигалки?

Л. Не, я не курю. Так вот. Когда мы подписали эти документы, Дмитриева назначил Яковлев (бывший член Политбюро ЦК КПСС при Горбачеве и руководитель ГТРК “Останкино”. – Авт.) президентом от “Останкино”, хотя были и другие кандидатуры.

М. Вы подписали документы о том, что вам дали время для рекламы…

Л. Подписали контракт. Начали работать. Все учредители приняли решение, что банк будет наш. “Премьер СВ”. Банк “Премьер СВ” зарегистрировал все документы акционеров, с уставным фондом там поработал. Уже месяц практически работал. И вдруг Дмитриев ни с того ни с сего говорит – будет “Пикомбанк”… Я вызвал своего коммерческого директора, спросил, в чем проблема с “Пикомбанком”, он говорит, что они его вызывали и требуют, чтобы я взял кредит, а я сказал, что без учредителей я не могу. Исполнительный директор реализует решение совета учредителей.

М. Это Кувалдин.

Л. Ну, я говорю, передай Дмитриеву, пусть он выносит этот вопрос на совет учредителей, как решит совет, так и будет, у “Останкино” там тридцать процентов. Он пошел к Дмитриеву-старшему. Тот говорит -ничего не буду выносить. И тут он начал против нас войну.

Вот есть какой-то бизнес. Ты продаешь сто телевизоров, которые реально стоят тысячу долларов. Ты их продаешь за тысячу двести. И это твой бизнес. И вдруг тебе говорят, ты у меня купишь эти телевизоры не за тысячу долларов, а за пять… То же самое сейчас делает Дмитриев. Он объявил за цену времени рекламного цену ну минимум в два раза выше, чем может быть… мы хотим нормально работать, мы сейчас на своем месте, он там тоже хочет, пусть получает. Но раз получает, пусть нормально работает.

М. Сейчас основной разговор идет за то, что повысили тарифы, да? Или за что?

Л. Ну да. Одно дело, если ты повысил на пятнадцать процентов…

М. Сереж, это ж Россия, сейчас взяли въе. ..ли, извини за выражение, подняли арендную плату в пятнадцать раз…

Л. Понимаешь, в чем дело, рекламный бизнес…

М. Мы просто не сильно понимаем, насколько можно повышать все это…

Л. Я тебе объясняю. В России, где угодно, ты знаешь, что реальная цена этой вещи такая…

11.21. Ю. Нет, Сереж, я тебе объясняю. Мне кажется, у нас разговор пустой, потому что мы ни в мире шоу-бизнеса, ни как рекламодатели, мы ничего не понимаем, понимаешь. У нас есть другая информация, что это, как ты говоришь, военново или мутилово идет как раз от тебя…

Л. Ребят, вы послушайте…

Ю. Подожди. Мы тебя послушали… это уже в принципе пустой разговор. Мы тебе хотим сказать, что в принципе мы в этих людях заинтересованы. И, естественно, мы заинтересованы в банке, поэтому ты уж сейчас никаких шагов не предпринимай до приезда Сергея Ивановича. А если ты будешь предпринимать, мы уже будем это конкретно расценивать, что… ты перешагнул через нас.

М. Ты пойми, в чем дело, Сереж. Мы сами не сторонники какой-то конфронтации. Но в марте месяце был договор и с Кувалдиным, и с Дмитриевым по поводу создания всей этой системы и участия “Пикомбанка” в этих во всех операциях. Понимаешь. Был договор конкретный. Да? Да. Потом был такой момент.

Ну вот третий квартал. Были недорасчеты. В принципе расторгнуть договор могли бы. Но исходя из того, что пошли на компромиссные шаги, и не было смысла так жестко ставить… Но единственное условие было такое, договоренность в марте, что все платежи и счета будут находиться в “Пикомбанке”.

Они и находятся. Сейчас, насколько я понимаю, основной момент – это то, что вы хотите закрыть счета и осуществлять платежи через…

Л. Через наш Премьер-банк…

М. Нет, тот договор – я еще раз сделаю акцент – тот договор, который был, и та операция, которая шла, ты сейчас ее пытаешься нарушить. Вот основной вопрос, по которому мы приехали.

Л. Нет проблем. Моя позиция такая. Я об этом договоре не знал и выполнять его не обязан. Согласны?

М. Ну, сразу скажу, что мы не согласны.

Л. Ну, это уже другая история. У Дмитриева всего лишь тридцать процентов, совет учредителей с семьюдесятью процентами примет решение о переводе денег в другой банк. Ваш договор с Дмитриевым и Кувалдиным – это ваши проблемы. Идите и предъявляйте претензии Дмитриеву с Кувалдиным, со мной такого договора не было, так ведь? Кто-то со мной говорил?

М. Понимаешь, никто не разделял на тот момент тебя с Кувалдиным.

Л. Ну, это другая история. Я готов Кувалд и ну, пожалуйста, любые претензии предъявить. Что хотите, то и делайте, если этот договор был заключен за моей спиной. Я этот договор выполнять не обязан. У нас с вами может быть другой разговор. Либо вы объясняете Дмитриеву, что он должен делать, и мы работаем вместе. Мне очень хочется с вами договориться. Либо пусть Дмитриев повышает хоть в три раза тарифы, что угодно, он придет и уйдет, мы на этом рынке пять лет. Но мы тогда предпримем легальные меры.

М. Сереж, но здесь спорить, кто на этом рынке сколько и кто первым уйдет, -бессмысленно.

Л. А я не спорю. Ребята, вы согласны со мной, что я вам никаких гарантий не давал? Так? М. Ты лично – нет. Л. Дальше. У меня 70 процентов в акционерке (имеется в виду Реклама-холдинг, куда до ОРТ входили все рекламные фирмы, работавшие на первом канале. – Авт.). Значит, я имею контрольный пакет. Я решаю, что делать. Согласны? Я готов с вами договориться. Но мне хотелось бы, чтобы интересы мои были учтены. На сегодняшний день мои интересы просто растоптаны…

М. Ну, ты так начал речь, что решение акционеров уже выполнено и уже будет принято решение о переводе денег в другой банк. Вот если это решение будет выполнено, тогда, естественно, у нас ни о каком дальнейшем разговоре не может идти речь…

Л. Нет, я предлагаю, что, ребята, давайте вы, как люди, которые держат слово, как я понимаю, и знают, что делать, и могут требовать с других выполнения этих обязательств. Давайте сами сейчас наметим, что будет…

М. Ты уезжаешь на сколько?

Л. Где-то на неделю. В общем, у меня просьба какая – могли бы вы сейчас за эту неделю переговорить с Сергеем Ивановичем по вопросу: мы, допустим, оставляем счета в “Пикомбанке”, но не все, часть средств мы пускаем через наш банк, при этом наши банкиры встречаются и решают все так, чтобы были учтены интересы и ваши, и наши. Я в этом тоже очень смутно понимаю. Они там придумают схемы и будут нам докладывать. Учитывая это, семья Дмитриевых ведет себя лояльно в отношении рекламодателей, я не требую, чтобы она обманывала Останкино, нам это не нужно, пусть “Останкино” получает те деньги, которые получает. Но это должны быть реальные деньги.

М. Сереж, мы не можем оценить реальность каких-то денег…

Л. Я понимаю, мужики, но Дмитриев же на меня грязь льет, мне же это вредит. Вы поймите меня правильно. А я знаю правила игры и понимаю, что должен быть нейтральным. Но он же нарушает все правила.

11.29. М. Сереж, подожди, пожалуйста. Пусть девушка принесет нам зажигалочку, у нее есть, мы же просили, а ты, конечно…

Л. Майя, занеси мне зажигалку, пожалуйста. Вот и все.

Ю. Правильно, Сереж, я понимаю, что ты сейчас объясняешь, что ты такой миролюбивый и разговариваешь со всеми вежливо и красиво, но мы примерно представляем, как это было на самом деле, понимаешь?

Л. Ребят, я понимаю, на что вы намекаете. Я действительно знаю, как мои слова можно повернуть. Поэтому поверьте мне, я действительно был очень мягок… Тем более я никогда не позволю себе ни капли угрозы. Действительно это все выглядело очень корректно.

М. А то, что с сыном может что-то случиться, ты разве не говорил?

Л. Это не так звучало. Я говорил: ваш сын не до конца понимает, в какие игры он играет.

М. Ну, не будем за этим столом играть в эти игры. Потому что, когда говорят такие слова, их можно шифрануть так, как их понимаешь, вот как страшно, вот так и расшифровываешь.

Л. Я действительно считаю, что у нас нет реальных причин для конфликта и что их можно решить легальным путем…

Ю. Ну, если быть точным, то происходит то, что ты практически пугаешь нашего человека, то есть пытаешься надавить на нежные струны отца.

М. Он не был наш. Он стал наш, когда завязалась вся эта программа.

Ю. Давай ты не разжигай страсти…

М. Этого не будет. А по поводу тарифных ставок, если они реальны и имеют под собой какую-то базу – это другое.

Л. Ребят, эти ставки нереальны, и потом, он требует быстрого решения…

11.34. М. О какой сумме идет речь?

Л. Сорок миллионов долларов. Это нереально.

М. Не, разница какая?

Л. Первоначальный расчет был в районе двадцати. Он был более-менее реальный, хотя

мы хотели торговаться на восемнадцать, но, в общем, вот так. Вот цифры. Он просто в два раза поднял все.

М. Давай, Сереж, мы цифры отложим. И разговор отложим. Потому что, если мы будем решать на нашем уровне, получится грубовато и угловато. То есть мы не знаем там всяких банковских моментов, нюансов.

Л. Нет, но он сейчас вызывает бухгалтеров и требует, чтобы уже в пятницу мы приняли решение. Вот в чем дело. Поэтому пусть он сейчас не требует. Мы сейчас готовим свои расчеты, свои обоснования.

М. Он требует по тарифным ставкам или по подписанию договора о том, чтобы все платежи шли через Пикомбанк?

Л. Нет, пока сейчас все платежи идут через “Пикомбанк”.

Ю. (по мобильному). Санек, чо ты? Саш, мы к часу не успеваем, ты давай сам там поговори…

М. Итак, какого числа ты вернешься? Сегодня 17-е. 24-го?

Л. 24-го я готов. Будет Сергей Иванович 24-го числа?

(Вернувшийся из-за границы в Москву в начале сентября 1994 года Сильвестр был демонстративно взорван в своем “мерседесе” на 3-й Тверской-Ямской. -Авт.)

М. Да, он будет раньше.

Л. В принципе вы можете встретиться с моими партнерами и без меня.

М. С партнерами мы, конечно, можем поговорить, но мы видим, что все это исходит в основном от тебя, а не от партнеров. Так что давай уже разговаривать с первыми лицами.

Л. Давай уже, если точным быть, 25-го. В четверг.

М. И ты, Сережа, пойми правильно, что у вас состоялся разговор с Сергеем Ивановичем, ты сказал, что никаких движений предпринимать не будешь, и после этого ты уже оказываешь давление на Дмитриева и на его сына. Вот так вот это выглядит для нас, и так оно и есть. Понимаешь?.. Поэтому, Сереж,

давай то, что мы сказали, мы сделаем и не будем уже случаев таких допускать.

Л. Господа, со своей стороны, если я обещаю, я выполняю.

Ю. Мы тоже.

Как видите, этот разговор, на первый взгляд напрямую не связанный с Листьевым, точно отражает нравы, царившие на ТВ в то время. Мало изменились эти нравы и теперь (люди-то остались все прежние). Так делается телебизнес. Цветы, улыбки, а за ними – бритые затылки.

Последняя “стрелка” Листьева и Лисовского

К моменту реорганизации “Останкина” весной 1995 года фирма Премьер СВ объективно стала самым реальным претендентом на базовую структуру для рекламного холдинга ОРТ. Но Борису Березовскому доложили, что ему достанется не самое лучшее наследство: два медведя в одной берлоге – Лисовский и Листьев.

За Листьева хлопотала сама Наина Ельцина. Березовский умело воспользовался ситуацией, сыграл на самолюбии и тщеславии шоумена № 1, а тот попросил у него рекламный карт-бланш для себя в обмен на должность директора ОРТ.

А в это время с домашним телефоном в квартире Влада и Альбины (Новокузнецкая, 30) творилось что-то неладное: то его вдруг отключали на время, хотя все счета были оплачены, то в подъездной проводке кто-то копался.

Листьева неоднократно предупреждали, что передел рекламной сетки – это смерть. Он не послушал.

Сначала объявили, что на ОРТ рекламы вообще не будет. Мягко говоря, это было лукавство. Кто добровольно откажется от миллионов долларов черного нала?

Недаром проверка КРУ Минфина РФ по заданию оперативно-следственной группы летом 1996 года показала, что на официальных счетах за рекламу на ОРТ – ноль.

Когда очередной передел сфер влияния на ОРТ вышел из-под контроля. Березовский возмутился и сказал Листьеву: “Я плачу тебе больше, чем президенту США. Неужели этого мало?” Оказалось, мало.

20 февраля 1995 года Листьев все-таки провел злополучное собрание и объявил о том, что лавочка на ОРТ закрывается. Естественно, все рекламщики поняли, что основная роль теперь будет принадлежать Интероиду. а остальных со временем спишут за ненадобностью. Реакцию людей, связанных долгими и прочными отношениями с чиновниками и бандитами, легко себе представить.

26 февраля в ночном клубе Феллини состоялась последняя “стрелка” Листьева и Лисовского. Разговор шел один на один. Но только здесь могла идти речь о пресловутых ста миллионах долларов отступных, которые якобы просил для себя Лисовский и о чем потом долго шумела вся западная пресса. Личное состояние Влада на тот момент составляло сумму несравнимо меньшую (две квартиры, три машины, акции В И Да. шесть участков и дач в Подмосковье, счет в Швейцарии и т.п.). Листьев не смог согласиться на предложение оппонента.

Поздно вечером 27 февраля сотрудник охраны станции метро “Павелецкая-кольцевая” видел, как в вестибюль вошел Владислав Листьев, купив жетон, стал звонить из автомата (понимал, что сотовый давно прослушивается). Милиционер обратил внимание, что Листьев выглядел усталым или больным, цвет лица землистый. Милиционер подошел поближе, чтобы преложить своему кумиру воспользоваться телефоном в дежурной комнате, и услышал, как Листьев говорит кому-то, что у него неприятности, его что-то гнетет и он чувствует, что произойдет несчастье…

В ту ночь Влад с Альбиной находились в доме приемов “ЛогоВАЗа”. О чем-то бурно разговаривали с Березовским. После этого Борис Абрамович спешно покинул пределы России буквально на один день.

1 марта прогремели выстрелы, и вся страна погрузилась в шок.

А 2 марта к милиционеру со станции “Павелецкая-кольцевая” подошел человек. представившийся сотрудником службы безопасности “ЛогоВАЗа”, и сказал, что, если тот расскажет кому-нибудь о содержании разговора Листьева, будут большие неприятности.

Московский РУОП попытался провести обыск в доме приемов “ЛогоВАЗа” (находится рядом со станцией метро “Павелецкая”). “Кремлевка” раскалилась. Борис Абрамович требовал оградить его от произвола милиции. На руководство РУОПа давили все, кроме Черномырдина и Ельцина, которым Борис Абрамович не дозвонился. Закончилось все тем, что сыщикам сотрудники “ЛогоВАЗа” вынесли коробку с кое-какими документами о деятельности ОРТ Обыск провели и в офисе Лисовского, изъяв множество “стволов”. В самом начале следствия московский РУОП также провел ряд неформальных бесед с лидерами российского криминалитета. О своей непричастности к убийству Листьева заявили тогда все воры в законе и авторитеты, мотивируя это тем, что им не резон засвечиваться в таком громком деле. По их мнению, такой “заказ” могли выполнить только отморозки, не представлявшие, какой общественный резонанс это преступление вызовет.

“Исполнители уже известны…”

Смерть Листьева не только не остановила, но и активизировала околорекламные разборки. Ближе к лету машина шефа “Премьер СВ” была взорвана, но неудачно – без хозяина. Летом из окна случайно выпал заместитель Березовского в ЛогоВАЗе Гафт. Прямой связи “несчастного случая” с делами ОРТ не найдено. Но после этого крупные разборки в среде телерекламщиков временно прекратились, то есть установилось неустойчивое равновесие.

Киллеров Листьева убирать сразу не стали, чтобы не было ненужных совпадений по времени. Они спокойно уехали за рубеж. Но 10 августа 1995 года тогдашний заместитель и. о. генпрокурора РФ О.Гайданов обронил в интервью, что исполнители уже известны и находятся за границей. Через день в Тель-Авиве скончался бывший десантник Александр Агейкин. (Один из представителей Солнцева, уехавший из России сразу же после убийства Влада и находящийся в поле зрения следствия.) Официальная версия – передозировка наркотиков. Агейкина перевезли на родину и похоронили без помпы на Востряковском кладбище, рядом с известным вором в законе Валерием Длугачем по кличке Глобус. Последний был застрелен Александром Солоником при выходе из дискотеки Лис’С в Олимпийском спорт-комплексе. Ирония судьбы?

“Людей, которые “заказали” Листьева, трогать не могут…”

Из интервью с предполагаемым организатором убийства Листьева Игорем ДАШДАМИРОВЫМ.

Почти год спустя в “Комсомольской правде” была опубликована странная распечатка файла с дискеты – анкетные данные некоего Игоря Дашдамирова и оперативные данные на него (из солнцевских, видели у подъезда Листьева в день убийства), в которых делался вывод, что это и есть организатор убийства Листьева. К этому времени Дашдамиров был уже арестован в Тбилиси. Ему вменили давнишнее изнасилование и хулиганство. Сам Дашдамиров по сей день все отрицает. Понять его можно. Жив, пока молчит. Ларисе Кислинской удалось сделать то, что пока никому из журналистов не удавалось, – встретиться с Игорем Дашдамировым в одном из мест не столь отдаленных и побеседовать.

– Основная зацепка за дело Листьева, – говорит Дашдамиров, – это мои слова при аресте. Я сказал, что знаю, кому он мешал, и что, мол, раскрыть это преступление – раз плюнуть. Но ведь то же самое пишут многие журналисты, но их организаторами убийства не считают. Просто кому-то выгодно, чтобы моя версия существовала. Ведь сейчас этих людей, которые и “заказали” Листьева, трогать не могут, так как за убийством стоят не просто деньги, а очень большие деньги. Явно, что дискету с моими данными в редакцию “Комсомолки” подбросили. Я надеюсь, что, когда это преступление раскроют, передо мной извинятся.

В деле Дашдамирова действительно много странного. Арестован за совершение давнего преступления. Сыщики напрочь отрицают возможность “утечки” дискеты из материалов дела. Все данные Дашдамирова находились только в протоколах, то есть в “бумажном” виде. В то же время, не раскрывая карт, уверяют, что их подозрения в отношении Дашдамирова строятся не только на одной его неосторожной фразе. Во всяком случае, Дашдамирова засветили в прессе те, кому это выгодно, а значит, те. кто знает правду об убийстве Листьева.

Арестованный Дашдамиров за два года сменил пять СИЗО – ему говорили, что за его жизнь опасаются. И сейчас перевели подальше от Москвы. Сам Дашдамиров считает, что если бы его кто-то хотел убрать, то мог сделать это и раньше – в Лефортове, “Матросской тишине”. Пресненской пересыльной…

– От меня, видимо, ждут, что я обвиню Сергея Михайлова (Михась – лидер солнцевских. -Авт.), – сказал на прощание немногословный Дашдамиров.

Кстати, беседы, в том числе и об убийстве Листьева, с Михайловым, который сидит в швейцарской тюрьме, проводили и генпрокурор РФ Юрий Скуратов лично, и следователь Петр Трибой. Оба потом в своих немногочисленных интервью отмечали, что результатами разговоров остались довольны, Сергей Михайлов ответил на все интересующие вопросы. Далее – опять молчание следствия.

Наконец, в октябре прошлого года “Аргументы и факты” довольно осведомленно описали механизм отмывания денег солнцевской бригады через одну телекоммерческую структуру. Таким образом оказался засвеченным посредник в финансовых делах между Михасем и Листьевым – некто Макушенко по кличке Цыган.

Случайно или нет, но он был убит прямо в день выхода статьи…

Финишная прямая следствия

Буквально за месяц до президентских выборов 1996 года Александр Коржаков познакомил Татьяну Дьяченко с материалами в отношении чубайсовского предвыборного штаба, куда входил и Лисовский.

– Вот ты дружишь с Лисовским, – сказал генерал дочери президента. – Что это за человек? Он по нескольким уголовным делам проходит – то как подозреваемый, то как свидетель. Его имя мелькает в делах о многих нашумевших убийствах. За десять дней до гибели продюсер группы Комбинация Шишенин

приходил в РУОП, говорил, что его обложили солнцевские, называют имя Лисовского. А вскоре его зарезали. Лисовский считается и первым подозреваемым в деле об убийстве Листьева.

Но вынос коробки с долларами из Белого дома показал, что Дьяченко так и не прислушалась к словам шефа СБП.

На сей раз следственная бригада Трибоя решила действовать по-иному. Пока главные фигуранты дела Листьева и их покровители в прошлом году наслаждались рождественскими каникулами, в налоговой полиции была сформирована мощная группа для проверки фирм “Премьер СВ”, Раис Лис’С и иже с ними.

Работа велась очень тихо, но внушительно.

Вскоре очнулись и фигуранты. В феврале и марте этого года в ряде изданий публиковались статьи, в которых “заказчиками” Листьева назывался кто угодно, но только не реальные подозреваемые.

Материал, наиболее правильно отражающий реальное положение вещей, должен был появиться в “Аргументах и фактах”. Но накануне его выхода неизвестные обстреляли дачу главного редактора “АиФа”, а его жене позвонила некая гражданка Пугачева и посоветовала оставить в покое талантливого продюсера Сергея Лисовского. Материал не вышел. Его автор Александр Какоткин вынужден был из газеты уволиться, а чуть позже попал и странную автоаварию (отказ управления на большой скорости). Чудом остался жив и на своей машине пока не ездит. Кстати. 6 декабря 1996 года в такой же странной автокатастрофе погиб сотрудник следственной группы подполковник милиции Сычев…

А тем временем на ОРТ появилось рекламное агентство Антарес+ с расчетом на вытеснение Премьер СВ из Останкина. Два заклятых друга – Березовский и Лисовский – поссорились? Весной этого года налоговые полицейские нагрянули в фирмы Лисовского уже с официальным обыском. Сергей Лисовский по этому поводу звонил Валентину Юмашеву и жаловался на беспредел, на что тот ответил, что у нас демократия и он не может командовать налоговой полицией.

Что дальше? Если заступников в новом правительстве не найдется, то налоговая полиция может предъявить обвинение для начала Лисовскому в сокрытии налогов. И если это произойдет, то пойдет цепная реакция. а мы узнаем много неизвестного об известных людях. Как сказал нам один из высокопоставленных налоговых полицейских: “У нас уже есть много чего. Мы ждем только окончательной команды”. Но нужно ли это тем. кто громче всех кричал о возмездии? Хорошо зарекомендовавшие себя имиджмейкеры еще пригодятся в предвыборном 2000 году.