В Москве в Донском монастыре прошла церемония перезахоронения праха генерала Антона Деникина и русского философа Ивана Ильина. Глава Московской патриархии Алексий II освятил закладной камень “мемориала национального примирения и согласия”. Мероприятие почтили своим присутствием полномочный представитель президента в Центральном федеральном округе Полтавченко, кинорежиссер Михалков, политический скоморох Жириновский, почетный азербайджанец Лужков, думская деятельница Слиска и так далее. Церемония повторных похорон сопровождалась праздничным салютом и выступлением военного оркестра. Большинство комментариев в россиянских СМИ по этому поводу сводились к одной мысли – все, пришел конец Гражданской войне, настало долгожданное “единение нации”, забыты прошлые обиды. Воля покойных выполнена, поскольку оба завещали захоронить себя в русской земле после краха большевистского режима.
Но так ли это на самом деле? Как известно, в своем последнем обращении к единомышленникам генерал Деникин призывал их не поддаваться гипнозу отождествления советской власти с русским народом. Вот его слова: “Недопустимо замалчивать зло и им творимое, воздерживаться от осуждения и тем более оправдывать из опасения. Ничто так повредить России не может, как оправдание большевистского режима и большевистской агрессивности. Надо правду называть правдой, ложь – ложью и преступление – преступлением”.
Все сказанное генералом в отношении большевиков можно твердо и уверенно перенести на нынешнюю правящую нерусь. И весьма символично, что в первых рядах встречать прах белого генерала и русского философа вышли Жириновский и Лужков. Генерал Деникин проиграл свою войну из-за чрезмерной оглядки на иностранных “благодетелей” и отказа от православно-монархической идеологии. Напомним, что в белой армии монархические организации находились на нелегальном положении, а крестьян, встречавших освободителей портретами царя, запросто могли высечь. Деникин в борьбе с большевиками допускал союз с враждебным России Западом, но в то же время не допускал и мысли, чтобы помещики, с целью выбить у большевиков опору в простом народе, отказались бы от своих земельных прав в пользу крестьян. Хотя даже Троцкий-Бронштейн позже писал, что если бы белые выступили под призывом “За Веру, Царя, Отечество” большевиков бы просто смели.
Однако, несмотря на противоречивую роль Деникина в нашей истории, завету генерала можно и должно следовать: правду называть правдой, ложь – ложью и преступление – преступлением. А нерусь – нерусью. Таким образом “согласие” покойному генералу навязали. Что же касается Ивана Ильина, который, собственно, и ввел в политико-философский оборот термин “нерусь”, приведем его цитату: “Итак, что же мы предлагаем и что будем пожизненно отстаивать? Прежде всего, мы не верим и не поверим ни в какую внешнюю реформу, которая могла бы спасти нас сама по себе независимо от внутреннего душевного, духовного изменения человека. Нет такой избирательной системы, нет такого государственного устройства, нет такого церковного строя, нет такого школьного порядка, которые бы обещали человечеству и в частности, в особенности России обновления и возрождения, независимо от того, что будет созерцать его воображение и каков будет внутренний уклад его мыслей и настроений, и каковы будут дела его жизни. Невозможно, чтобы дрянные люди со злою волею обновили и усовершенствовали общественную жизнь”.
Эти слова, по сути – приговор россиянским временщикам: “дрянные люди со злою волею”. Поэтому с захоронением Ивана Ильина гражданская война не закончилась. Она только начинается. А закончится она тогда, когда прах “героев революции”, замаравших руки в русской крови, будет убран из стен Кремля, ленинский труп найдет свою могилу, а правящая нерусь – сменившие окраску внуки жидовских комиссаров – будет отстранена от власти. Только тогда мы можем сказать, что Антон Деникин и Иван Ильин обрели покой.
