После того, как была написана статья с размышлениями о тайнах гибели линкора Новороссийск, в руки автора попала весьма любопытная книга П. М. Иванова под названием Основания минного дела. Часть 1.
Подводные мины издания 1929 года, которая, в частности, довольно тщательно рассматривает действие морских мин под кораблями. Напомню, что пытаясь подойти к событию взрыва с помощью различных методик, доступных взрывнику-сухопутчику, я всякий раз приходил к цифрам от 6 до 13 тонн. Столько взрывчатки по моим подсчетам требовалось, чтобы причинить обычным взрывом разрушения, которые получил линкор. И я пришел к одному выводу – взрыв не был взрывом обычного типа, и уж во всех случаях это не был взрыв одной или двух мин типа LMB или RMH.
Взрыв был направленным, что возможно лишь при подготовке его высококвалифицированными взрывниками. Замечание. Направленным, но не кумулятивным, как это нередко можно прочесть в работах, посвященных трагедии Новороссийска. При кумулятивном взрыве диаметр пробоины в несколько раз меньше диаметра заряда.
Например, советская противотанковая мина ТМК-2 при диаметре заряда около 30 см. дает пробоину диаметром около 3-4см. Направленный же взрыв отличается от обычного лишь тем, что с помощью различных ухищрений удается послать до 60-75% энергии в желательном направлении. Если полагать происшедший взрыв кумулятивным, то при диаметре пробоины около 14 метров, нужно, чтобы диаметр заряда было по меньшей мере метров 90-100.
А это просто нереально. И еще одно замечание – края пробоины от кумулятивного заряда всегда оплавлены так, как будто отверстие прожигали ацетиленовой горелкой. А в нашем случае металл днища завернут внутрь до 3 метров. Завернут, но не оплавлен.
Книга Иванова вооружила автора еще одной методикой расчета подводных зарядов. И что ценно, так это то, что Иванов рассматривает как раз взрывы морских мин у борта и под днищем корабля, опираясь на практику минных действий Первой Мировой войны и итоги ее осмысления. Представляется интересным процитировать некоторые места из этой книги, и попытаться применить приводимые в ней формулы к случаю с линкором. Итак, цитата первая.
Заметим, что на массу взрывного заряда влияет расстояние от мины до корпуса корабля. Чем мина дальше от корабля, тем более крупным дорлжен быть ее заряд. В нашем случае, если полагать, что под линкором взорвалась донная мина, то расстояние от днища корабля до мины – 7 метров. Автор рассматривает военные суда с высокой прочностью корпуса.
Значит, в этот пункте исходные данные совпадают с нашим. Обратим внимание на пункт в. Тут одновременно придется принимать во внимание и на большую площадь пробоины (около 150 кв. м.
) и на глубокое местное разрушение корпуса корабля (более 18м. ). Автор книги оперирует в своих расчетах радиусом газовой камеры (R), т. е.
областью высокого давления, образующейся в момент взрыва заряда, и полагает, что ее радиус должен быть не меньше, чем расстояние от центра заряда до внутренней полости корабля (трюма). Цитируем: Вот рисунок, пояснющий данную цитату. Я позволил себе лишь кое что подкрасить для большей наглядности. В нашем случае радиус газовой камеры должен быть минимально 18 метров, т.
е. расстояние от нижнего листа днища до листа верхней палубы (если заряд или мина находился вплотную к днищу линкора), максимально 25 метров (если мина лежала на дне). Я имею в виду 18+7=25. Автор приводит расчет коэффициента m для тротила, исходя из уравнений Пуансона и взрыва на глубине 5 метров.
Думаю, что здесь нет необходимости приводить этот расчет коэффициента m, поскольку для нашего случая отличие составит сотые или десятые доли. Недоверчивым могу выслать страницу из книги, где этот расчет приводится. Цитируем дальше. Стр.
53. Попробуем вычислить для нашего случая. Мы имеем R либо 180 дециметров, либо 250 дециметров. Подставляя свои данные в вышеприведенные формулы, получаем массу заряда в первом случае 57тонн, а во втором 154 тонны.
Совершеннейшая фантастика. Даже если уменьшить полученные величины в 10 раз. Одно это говорит не в пользу минной версии. Да и вообще, доказывает, что взрыв имел нестандартный характер.
Заметим, что согласно приводимых в книге расчетов, чтобы пробить борт корабля, имеющего 6-метровую противоминную защиту контактной миной, находящейся на глубине 5 метров, требуется масса заряда более 2 тонн. Собственно, что собой представляет противоминная защита. На приводимом справа рисунке из книги видно, что это три полости, заполненные воздухом, водой и топливом. Растояние от наружной до внутренней обшивки 6 метров.
Если мы рассмотрим наш случай, т. е. носовую часть линкора, то там увидим 4 этажа (палубы)и трюм, заполненые воздухом и оборудованием. При этом расстояние втрое больше.
Грубо прикидывая, можно сказать, что в при такой методике расчетов масса заряда не могла быть меньше 6-16 тонн в тротиловом исчислении. Это если полученные цифры уменьшить в десять раз. При этом заряд должен находиться вплотную к корпусу корабля. В предыдущей статье я пришел к выводу, что если имел место обычный взрыв, то масса заряда должна была лежать в интервале 7-13 тонн.
Мои выводы, в общем то подтверждает и методика расчетов П. М. Иванова. А уж его то обвинять в подгонке цифр не приходится.
Книга то написана за 26 лет до трагической ночи 1955 года. Однако, выше мы вели речь о минах, находящихся не под днищем корабля, а у его борта. Быть может, в этом случае часть силы взрыва пройдет по борту снизу вверх, огибая корпус. Имеется в виду предположение, что размещенине мины под днищем позволит более полно использовать силу взрыва, а следовательно маса заряда может быть меньше.
П. М. Иванов, указывает на то, что контактная мина, способная пробить борт современного крупного корабля, дожна иметь заряд свыше 2 тонн при общей массе около 4 тонн, а это делает такую мину малоприменимой в морской войне. Отсюда: Из этой цитаты видно, что мина, взрывающаяся в непосредственной близости от днища корабля потребует меньшего заряда, нежели мина, находящаяся на некотором удалении от него.
А в нашем случае мы имеем мину, лежащую на дне в 7,25 метрах от днища линкора (если исходить из версии правительственной комиссии о взрыве под линкором одной или двух немецких донных мин типа RMH или LMB). Однако, и здесь мы видим, что Иванов оперирует тем же понятием газовой камеры взрыва, т. е. об уменьшении массы заряда здесь речь может идти лишь, исходя из того, что днище не имеет развитых противоминных устройств.
Проще говоря, взрыву придется пробивать не 6 метров, а значительно меньше. Но масса заряда должна быть тем больше, чем донная мина дальше от днища. Хочу обратить внимание читателей, что в своих расчетах Иванов исходит из задачи пробивания корпуса корабля лишь настолько, сколько требуется, чтобы нарушить его водонепроницаемость. А нам придется считать с учетом того, что взрыв пробил не только днище, но и все палубы, включая и самую верхнюю, т.
е. с точки зрения обычной минной войны на море был чрезмерным. Иванов указывает, что радиус газовой камеры должен быть таким, чтобы он был несколько больше расстояния от мины до днища корабля: Прошу обратить внимание на то, что по Иванову, конструкции, находящиеся далее радиуса газовой камеры не пробиваются, а лишь вминаются. Напомню, что в броневой палубе (III-я на схеме выше) линкора согласно показаний капитан-лейтенанта Соломатина (командир аварийной партии крейсера Керч) диаметр пробоины был 4.
5 метра, а на батарейной (II-я) и в верхней больше. Оно и понятно – броневая палуба имеет куда большую прочность, нежели обычные. Значит, газовая камера взрыва достигала верхней палубы. Оговорюсь еще раз, это если мы имеем место со взрывом обычного заряда взрывчатки.
Все исследователи, изучавшие состояние днища линкора в области взрыва, отмечают, что наряду в пробоиной по правую сторону от киля имется очень значительная вмятина (со стрелой прогиба до 2 метров) вмятина с левой стороны от киля. Вполне можно сделать предположение, что взрывов было не один, а два. Газовая камера одного из них была значительной, даже очень значительной, второго же значительно слабее. Отсюда, показания ряда свидетелей о сдвоенном звуке взрыва могут быть истиной, а не следствием того, что они слышали отражение звука взрыва от местных предметов (борта соседних кораблей, стены зданий и т.
п. ), т. е. своего рода эха, что обычно имеет место при взрывах в подобных местах.
Такое предположение косвенно подтверждает мою версию о том, что зарядов было как минимум два на некотором расстоянии друг от друга, и один из двух зарядов был забивочным (меньшим), а второй основным (большим). Впрочем, с подобным предположением можно спорить. К сожалению, в имеющеся в распоряжении автора книге нет последних страниц, где приведена эта диаграмма (фиг. 19), но есть фиг.
18, на которую также имеется ссылка в этой цитате. Я лишь выделил красным мину, находящуюся вплотную к днищу корабля. Из цитаты видно, что заряд масой всего лишь около 50 килограмм может пробить двойное днище корабля. Но только днище и не более того.
Далее интересный материал, дающий возможность расчета массы заряда, исходя из площади пробоины. Из приведенной выдержки из книги следует, что при взрыве вплотную к днищу заряд массой 272 килограмма в двойном днище корабля образуется пробоина площадью всего навсего 7. 5 кв. м.
Напоминаю читателям, что площадь пробоины днища линкора Новороссийск составляла около 150 кв. метров, т. е. в двадцать раз больше.
Попробуем сделать расчет обычного заряда ВВ,находящегося вплотную к днищу линкора. Из прошлой статьи, исходя из площади пробоины около 150 кв. м. , мы прикинули радиус пробоины в 7 метров.
разумется, это расчетная величина. В действительности форма пробоины, хотя и близка к кругу, но не вполне круг. Следовательн, расчетный диаметр 14 метров. Исходя из фиг.
20, можно считать, что L=14м. или 140 дцм. Примем D=17дцм, исходя из того, что днище линкора то же самое, что и в приводимом в книге примере. Тогда Таким образом, для получения пробоины площадью 150 кв.
м. зарядом, находящимся вплотную к днищу корабля, требуется округленно 3. 7 тонны. Заметим, что при этом будет лишь пробито только двойное днище.
Разрушения вплоть до верхней палубы мы оставлянем здесь без внимания. По Иванову следует (см. выше), что разрушение палубы или днища возможно лишь если ее касается газовая камера взрыва, а если нет, то возможно лишь выпучивание, трещины. Если же принять R равным расстоянию от низа днища до верхней палубы, т.
е. 18 метров или 180 дцм, то масса заряда окажется 57,56 тонны. Думается, что такой заряд фантастичен. Я хочу сказать, рискуя показаться назойливым, что такая несусветная цифра говорит лишь об одном – взрыв не был обычным.
Да, 3. 7 тонны взрывчатки. находящейся вплотную к днищу корабля, могут образовать пробоину площадью 150 кв. метров.
Но пробить кроме двойного днища еще и четыре палубы – нет. Думается, что доставить 3. 7 тонны взрывчатки и установить под кораблем это вполне решаемая, как и технически, так и тактически задача. Адмирал Никольский в своей книге приводит пример, когда английская минисубмарина XE-3 31 июля 1945 года проникла в гавань Сингапура и ее водолазы установили под днищем японского крейсера Такао несколько прилипающих мин, а на дно уложили около 4 тонн взрывчатки.
Заметим, что глубина гавани была всего лишь 4 метра, а размерения крейсера весьма близки к размерениям Новороссийска. От этого взрыва образовалась пробоина площадью 162 кв. м. Крейсер вышел из строя и затонул.
При беспечности и благодушии, царивших в Черноморском флоте, и куда как более благоприятных для минисубмарины глубинах, а также учитывая, что в Италии имелись в это время подготовленные подводные диверсанты и средства для их действий, версия диверсионного взрыва представляется вполне реалистичной. От автора. Бывший офицер линкора Бар-Бирюков со вкусом описывает походы эскадры летом в сторону Сочи и последующее дефилирование одетых во все белое моряков линкора по набережной. А кто в этот день не смог сойти на берег, разглядывали в мощные оптические приборы полуголых курортниц.
С неменьшим восторгом он описывает так называемые мандариновые походы в Батуми в сезон созревания хурмы и мандаринов, развлечения моряков на борту в жаркие летние дни в Севастопольской гавани, купания и шлюпочные гонки. Командиро кораблей особо заботило – на чьем корабле командирский катер красивше и скорее, а боцманов – у кого ярче надраены медяшки, но не боевая подготовка экипажей и их способность бороться за живучесть линкора. А вот перевести с итальянского на русский техническую документацию корабля толком никто за все эти годы так и не позаботился, высчитать критические углы крена тоже. Как поведет себя корабль при той или иной пробоине тоже.
Удивительно, но никто из командования флота и линкора не обеспокоился тем, что линкор по существу безоружен, поскольку его родные итальянские снаряды к стрельбе уже были непригодны, а к разработке и изготовлению 320-мм снарядов в стране не приступали, и вообще не думали. Система оповещения и вызова офицеров корабля по тревоге находилась на уровне начала века (пешими посыльными). Исполнявший обязанности командира корабля капитан 2-го ранга Хуршудов ( старший помощник командира линкора) был оповещен опять таки пешим просыльным и прибыл на линкор только спустя 2 часа (..
) после взрыва. Объясняют, что жил он далеко в Апполоновке. А что, для старпома крупнейшего во флоте, да и вообще в стране линкора не нашлось квартиры поближе. И что, во флоте нет проводов, чтобы протянуть к нему на квартиру прямой телефон.
Если верить книге контр-адмирала В. Дыгало, то Корабельный Устав вообще не предусматривает одновременное отсутствие на корабле командира и старпома. Проще говоря, если один из них в отпуске, то второй вообще не сходит на берег. Пойдем дальше.
Правительственная комиссия сочла, что заряд (две немецкие донные мины) находился на дне бухты, т. е. на расстоянии 7. 25 м.
от днища линкора. Иванов дает формулы и для расчета неконтактных зарядов (стр. 57): Иванов указывает, что по опытам определено, что в случаях донных неконтактных зарядов величину R следует принимать равной 1200 кг/кв. см.
D примем равным 25. 25м. или 82. 84 фута, поскольку в формуле Иванова эта величина дается в футах.
Подставляя эти данные в вешеприведенную формулу, получим необходимую массу заряда, лежащего на дне равную 9. 882 тонны. Округленно 9. 9 тонны Правда, он оговаривается: Подводя итоги вышесказанному и ссылаясь на свою предыдущую статью, необходимо признать, что любые расчеты по любым методикам дают в конечном счете примерно сходящиеся цифры от 5 до 13 тонн в тротиловом эквиваленте.
Кроме того, имеем факт подрыв японского крейсера Такао, имеющего сходные с Новороссийском размеры и подорванного зарядом более 4 тонн. И ведь результаты то схожие. Таким образом, версию о взрыве под линкором двух или даже трех немецких донных мин следует признать совершенно несостоятельной. Имела место диверсия.
А вот кто и каким образом ее совершил, в этом стоит разбираться энтузиастам из числа бывших сотрудников КГБ, ГРУ, МВД. Диверсию могли совершить как итальянские подводные диверсанты, так и ванглийская или немецкая агентура. Здесь возможны два варианта: – 1. Заряд (заряды) доставили боевые пловцы.
– 2. Мощный заряд в несколько тонн тротила могли заложить немцы перед оставлением Севастополя, а кабель управления вывести на берег. Это ведь одно из немногих мест якорных стоянок для крупных кораблей, и бочки там находились еще и до войны. Напомню, что практически на этом же месте в 1916 году стоял и погиб от диверсии линкор Императрица Мария.
Вполне возможно, что Новороссийску просто не повезло. На его месте вполне мог оказаться линкор Севастополь. P. S.
Большая благодарность Е. Окуневу из Санкт-Петербурга за подборку информационных материалов по обстоятельствам гибели линкора, И. Куриленко из Броваров за предоставление книги о подводных минах, И. Кочину из Харькова за поиск и предоставление ряда материалов по взрывным работам.
1. П. М. Иванов.
Основания минного дела. Часть 1 Подводные мины. Управление Военно-Морских Сил РККА. Ленинград.
1929г. 2. Н. Никольский и В.
Никольский. Гибель линкора Новороссийск. ЭКСМО. ЯУЗА.
Москва. 2005г. 3. О.
П. Бар-Бирюков. Час Х для линкора Новороссийск. Центрполиграф.
Москва. 2006г. 4. Б.
А. Каржавин. Тайна гибели линкора Новороссийск. Политехника.
Санкт-Петербург. 1991г. 5. В.
Дыгало. Откуда и что на флоте пошло. Прогресс, Пангея. Москва.
1993г.
Статья взята с: http://army.armor.kiev.ua
