Петр Алексеевич лично руководил сухопутными экспедиционными войсками и фактически командовал Каспийской военной флотилией во время её плавания к берегам Кавказа. Для похода из 80 рот полевых войск было сформировано 20 отдельных батальонов общей численностью 22 тысячи человек при 196 орудиях. Сушей шли 7 драгунских полков общей численностью 9 тыс. человек под началом генерал-майора Гаврила Кропотова. Император заручился помощью калмыцкого хана Аюки, поэтому в походе принял участие 7-тыс. отряд калмыцкой конницы. В походе также приняли участи татары, украинские и донские казачьи части. В Каспийской флотилии было 274 корабля с 6 тыс. матросов.
Корабли подошли к устью Терека. Государь сошел на берег и осмотрел Терки. Он остался недоволен их расположением. Местность была сырой и нездоровой, что приводило к частым болезням и высокой смертности. 20 июля флотилия вошла в Каспий и неделю следовала вдоль западного берега. 27 июля пехоту высадили у Аграханского мыса, в 4-х верстах ниже устья реки Койсу. Началось обустройство лагеря. В этот день на Каспийской флотилии, как и на всём русском флоте, служили торжественный молебен. Это был день победы у Гангута над шведской эскадрой. Гангутом Пётр I гордился всю жизнь. Через несколько дней прибыла кавалерия и соединилась с пехотой.
Пётр, получив известие о нападении на его войска, решил наказать горцев. Калмыцкий хан Аюке получил указание атаковать местные горские племена. Тот устроил ставку около Эндери и его конница стала опустошать ближнюю и дальнюю округу.
5 августа русская армия продолжила движение на юг, к Дербенту. Вдоль берега двигалась и Каспийская военная флотилия, готовая огнём артиллерии поддержать войска. 6 августа на реке Сулак к Петру стали прибывать посольства от шамхала Тарковского и других горских владельцев. Они изъявляли русскому государю покорность и верность. В искренность сказанного Пётр особо не верил. Он знал, что здесь уважают только силу. Тем не менее, император обнадеживал каждого из прибывавших к нему посланцев своим покровительством. К русской армии присоединились со своими отрядами кабардинские князья Мурза Черкасский и Аслан-Бек.
12 августа русские войска вошли в Тарки, столицу шамхала. Пётр во главе семёновцев и преображенцев торжественно вошёл в город. За ним следовала в карете императрица Екатерина, которая редко покидала мужа в его походной жизни. Тарковский владыка Адиль-Гирей встретил и приветствовал императора в нескольких верстах от города. Пётр гостил у шамхала несколько дней. Адиль-Гирей предложил отправить в поход всё своё войско с русским царем. Но Пётр взял только несколько разведчиков и переводчиков, недостатка в войсках не было. Император взамен их оставил шамхалу 12 солдат, которые составили владетелю Тарков почётный караул. Они оставались в Тарках до смерти Петра Алексеевича. 15 августа, после обедни в походной церкви Преображенского полка, Пётр заложил на берегу Каспия курган. Позднее на этом месте появится морской порт и городок Петровск.
На следующий день войска двинулись дальше. Шли в походном порядке, с «бережением». Поступило сообщение, что один из самых могущественных дагестанских правителей каракайтагский уцмий Ахмед-хан собрал большие силы и готовиться напасть на русских. Действительно 19 августа 16-тыс. отряд отемишского султана Магмуда и Ахмед-хана попытался остановить русское войско. Произошла битва, в которой применили и артиллерию. Горцы были разгромлены, селение Утемиш сожжено. Взятых в плен горцев повесили, в отместку за убийство по приказу Ахмет-хана русского есаула и трех казаков (их отправили к уцмию с письмом миролюбивого содержания).
23 августа русские войска без боя заняли стратегическую крепость Дербент. Местный хан, знать и духовенство «со всем народом» встречали русского государя «с хлебом солью». Петр вручили ключи от древнего города. В этот же день произошло землетрясение и Пётр обращаясь к встречавшим его, сказал: «Сама природа делает мне торжественный прием и колеблет стены города перед моим могуществом».
Захват «Золотых ворот Кавказа» стал последним актом кампании 1722 года. Дальнейшее продвижение русских вооруженных сил на юг приостановил сильнейший шторм. Морская стихия уничтожила 29 судов с продовольствием. С собой же продовольствия по суше экспедиционные силы везли немного. Перед государем встал вопрос: наступать дальше, на Шемахинское ханство и Баку или прервать поход и продолжить его в более благоприятных условиях?
Пётр решил оставить в Дербенте гарнизон и возвратиться в Астрахань с большей частью сил. На обратном пути, близ Сулака, где от него отделялась небольшая речка Аграхань, Пётр приказал заложить крепость Святого Креста, где был оставлен гарнизон. Здесь государь получил несколько сообщений о «возмущении» в Дагестане. Партии горцев совершали нападения на отставших солдат, на обозы. Одновременно тревожное сообщение пришло из Дербента. Казикумыкский хан совершил нападение на редут, которые русские солдаты построили около города. Гарнизон вышел из боя победителем. Горцы потеряли несколько сотен человек и отступили.
Пётр понимал, что если оставить эти процессы без внимания, то «возмущение» может охватить большую часть Дагестана. И отряды горцев могут двинуться на русские укрепления по Тереку, на Дербент и строящуюся крепость Святого Креста. А это приведёт к лишним потерям и серьёзному военному конфликту в том момент, когда требовалось сосредоточение сил для решения главной задачи. Требовалось действовать решительно и демонстративно жестко. Для подавления мятежных очагов горы Дагестана был отправлен отряд атамана Краснощекова, который состоял в большинстве своём из донских казаков и калмыков. Удар наносился прежде всего по владениям каракайтагского уцмия, который не смирился после поражения под Утемишем. Атаман Краснощеков «истребил решительно всё», что представляло опасность. Дагестан был усмирён.
Осенью 1723 года Пётр вернулся в Астрахань. 13 декабря государь совершил торжественный въезд в Москву через триумфальные ворота. На них был изображен Дербент с лаконичной надписью: «Основан героем – покорён Великим» (по легенде Дербент основал Александр Македонский).
Вернувшись в Россию, Пётр Алексеевич не расстался с мыслью о Персидском походе, который должен был приблизить его к заманчивой Индии. Командующим русскими войсками на берегах Каспия остался генерал-майор Михаил Матюшкин. Для упрочения русских позиций на Северном Кавказе, в приграничье Астраханской губернии, в окрестности крепости Святого Креста переселялось всё Терское казачье войско. По рекам Сулаку и Аграхани поселялась тысяча семей донских казаков (Аграханское казачье войско). На берегах Терека были оставлены только гребенские казаки. Их численность, после неудачного похода князя Бековича-Черкасского, значительно сократилась. На восстановление их прежней численности ушло полвека. Гребенцев тоже хотели пересилить на Сулак, но среди них началось волнение, появились слухи о желании уйти на Кубань, к казакам-некрасовцам. Пётр решил оставить их на Тереке, чтобы они охраняли Терскую линию.
Генерал-майор Матюшкин ещё в 1722 году получил задачу по организации экспедиции для захвата Баку и основания в Бакинской бухте порта для базирования части Каспийской флотилии. Овладение Дербентом и Баку прочно обеспечивало удержание западного – кавказского побережья Каспийского моря и приближало Россию к границам собственно Персидской державы.
Для занятия Баку был выделен особый отряд в составе двух батальонов под началом полковника Шипова. Когда полковник попросил подкрепления, Пётр отказал, сказав: «Не дам. Стенька Разин с пятью сотнями казаков не боялся персов, а я тебе даю два батальона регулярного войска». В ноябре русский десант на кораблях небольшой эскадры под началом капитан-лейтенанта Соймонова пошёл в Энзелийский залив. Русский десант без боя занял город Решт в провинции Гилян. Персы были ошеломлены внезапным появлением русских и не оказали сопротивления. После взятия Решта большая часть эскадры ушла к устью реки Куры. Соймонов получил приказ найти место для строительства города, который должен был стать административным центром Восточного Закавказья.
Тем временем персидские власти пришли в себя: они потребовали у полковника Шипова оставить Решт, угрожая в противном случае применить военную силу. В это время русские солдаты превратили каменное здание городского караван-сарая в крепость. Шипов отказался выполнять требование персов. Шахские войска и местные ополченцы предприняли за день два штурма, но они были отражены. Когда наступила ночь, 15-тыс. персидское войско расположилось на отдых, проявив обычную свою беспечность и не выставив сильных дозоров. Шипов этим воспользовался. Ночью русские силами трёх рот сделали вылазку и ударили по вражескому лагерю с двух сторон. В ночи раздалось дружное «Ура!», которые вызывало панику в персидском лагере. Персы стали убивать друг друга и вскоре обратились в повальное бегство. Утром в брошенном лагере обнаружили более тысячи трупов. После этого разгрома персы долго не тревожили Шипова. Ему не приходилось опасаться за город. Русские заняли Мазандеранскую и Астрабадскую приморские провинции.
Кампания 1723 года
В это время в Казани, Нижнем Новгороде и Астрахани были построены новые суда для Каспийской флотилии. Летом 1723 года Матюшкин приступил к покорению Бакинского ханства. 20 июня отряд Матюшкина двинулся на юг, вслед за ним вышла флотилия. 6 июля русские вышли к Баку. На предложение генерала Матюшкина добровольно сдать город его жители отказались. 21 июля русские войска отбили вылазку горожан. Лагерь был укреплен рогатками на случай нападения ханской конницы, поэтому вражескую атаку отразили без особого труда и почти без потерь. Тем временем русская флотилия встала на якоре рядом с городской стеной и начала бомбардировку вражеских укреплений. Русские артиллеристы быстро подавили вражеские батареи и частично разрушили городскую стену. На 25 июля был назначен общий штурм, но непогода сорвала планы. Сильный ветер отогнал русские корабли, и жители смогли заделать бреши в стене. Однако испугавшись угрозы Матюшкина поджечь город орудийным огнём, 26 июля город капитулировал без боя. Русским в качестве трофеев досталось 80 пушек.
Так всего за два неполных года Российская империя стала хозяином всего кавказского побережья Каспийского моря, захватив ключевые крепости Дербент и Баку, а также три персидские провинции. Император Пётр в знак благодарности произвёл Матюшкина в генерал-лейтенанты. Поздравляя его с одержанными победами, государь писал, что более всего он доволен приобретением Баку, «понеже оная составляет всему нашему делу ключ».
Однако покорение прикаспийских областей Кавказа ещё не означало установления здесь прочной русской власти. Часть местных феодальной знати и жителей была «замирена» лишь внешне. Так вскоре после занятия Баку Матюшкин отправил в соседнюю Сальянскую область батальон драгун под началом подполковника Зимбулатова. Сальянский наиб Гуссейн-бек встретил русских дружелюбно и дал распоряжение разместить солдат. Внешнее дружелюбие местных жителей привело к тому, что русские офицеры стали беспечными и ездили к наибу не только без конвоя, но и без личного оружия. На одном из пиров враждебная толпа бросилась на русских командиров и умертвила их «самым варварским образом». Такая же участь грозила батальону, но драгуны были вовремя предупреждены и успели сесть на суда, и отплыли в Баку.
Не прекращались нападения на русских и в Гиляне. В Гилянской провинции русскими войсками теперь командовал бригадир В. Левашов. Это был опытный воин, который участвовал ещё в Азовском походе 1696 года. Он также был участником дел против закубанских горцев и крымских татар. Воевал в петровской армии от сражения под Нарвой до Дербентского похода 1722 года. Левашов действовал исключительно наступательно. Он двинул по нескольким направлениям небольшие колонны, чтобы очистить от враждебных сил значительное пространство от Решта до Мосула и от Кескера до Астары. Русские отряды действовали успешно против персидских войск. Под Рештом были разгромлены и рассеяны войска, которые держали в осаде отряд Шипова. Русская пехота дошла до Лошомодана, загнала врага в Фумин, взяла штурмом хорошо укрепленный Сагман. Русские войска заняли важный Кескер, стоявший на перекрестке оживленных дорог. Но для того чтобы закрепиться в крае было необходимо постоянно наращивать русское присутствие. Противник имел значительные резервы и ресурсы и легко перебрасывал силы из одного места в другое.
В последние два года жизни Петра Великого к нему несколько раз обращались представители Армении. Они просили о помощи. Так, в 1724 году в Петербург пришло послание патриархов Исайи и Нерсеса с просьбой принять армянский народ в подданство России. Пётр Алексеевич дал положительный ответ армянским патриархам и владыкам, приняв их под покровительство России.
Итоги
12 сентября 1723 года в Петербурге Россия и Персия заключили мирное соглашение, по которому персы признали русскими владениями обширные территории – Дербент, Баку, Решт, провинции Ширван, Гилян, Мазендеран и Астрабад. Это была блестящая победа. Россия получила очень важные в стратегическом и экономическом отношении территории. Россия сделала серьёзный шаг на пути в Персидский залив и Индию.
Персы были вынуждены уступить не только из-за успехов русских войск, но и по причине вторжения османской армии в Закавказье. Персы не могли одновременно противостоять России и Турции.
В то же время Петербург не смог добиться включения в состав России грузинских и армянских земель. 12 (23) июня 1724 года в Константинополе было подписано соглашение между Россией и Турцией, согласно которому за Петербургом закреплялись земли на западном и южном побережье Каспийского моря, полученные по Петербургскому договору 1723 года с Персией. Россия же признала тот факт, что османам отходят Картли (Тифлис), Эриванское ханство, азербайджанские земли (Шемаха, Тебриз) и северо-иранские земли (Казвин).
К сожалению, внезапная смерть российского императора (ряд исследователей считают, что Пётру «помогли» умереть), перечеркнула блестящие перспективы России в Персии. Смерть императора в 1725 году изменила многое на берегах Каспия и на Кавказе. Воцарившаяся Екатерина I заявила о продолжении политики мужа, но на деле она не обладала и малой толикой его государственных возможностей. А «птенцы гнезда Петрова» на деле оказались только хорошими исполнителями воли императора. Никто из них, даже Александр Меньшиков, не обладал мышлением стратегического уровня. В Петербурге не нашлось защитников продолжения дела Петра по «прорубанию окна» на Восток, в Индию. При дворе плелись различные интриги, шла борьба за власть, чины, устраивались блестящие балы и праздники, и никому не была дела до каких-то заморских земель южнее Астрахани.
Петербург, ещё по инерции, усиливал Низовой (Персидский) корпус. Но это было больше вызвано не желанием продолжать наступление на юг, а конфликтом с Турцией. Стамбул подумывал о захвате всего Закавказья, Гиляна и участка каспийского побережья. Однако для этого надо было вытеснить русские силы из Персии. Кроме того, положение русских сил на южном и западном побережья Каспия ухудшалось. Персы, ободренные тем, что русские остановили наступление, начали усиливать давление. Низовой корпус удерживал только отдельные пункты, между ними действовали разбойные шайки, дороги были небезопасными. Налогов в российскую казну никто не платил. Снабжались русские полки только из Астрахани. Постепенно русские стали сдавать персам отдельные позиции. Гарнизон Сальян отвели в Баку. Русские посты покинули берега Куры, также отошли ближе к Бакинской бухте. Неспокойно было и в Дагестане. Гарнизон в Дербенте был в постоянной тревоге, так как мог быть атакован в любой момент. Шамхал Тарковский, убеждавший Петра в своей преданности, вступил в союз с казикумыкским ханом и каракайтагским уцмием. Все они нацелились на русские поселения на Сулаке.
Со стороны казалось, что положение русских в Сулакской долине безвыходное. Но вышло иначе. Когда 25-тыс. войско шамхала пошло в наступление, на пути этой армии оказался небольшой Аграханский редут. Его защищало 50 русских пехотинцев и 100 терских казаков под началом подполковника Маслова. Шамхал начал осаду укрепления. Однако гарнизон не только умело оборонялся, но и предпринял отчаянную вылазку, которую увенчал знаменитый русский штыковой удар. Горцы были так впечатлены этой вылазкой, что рассорились и разошлись по домам. Остался только шамхал со своими воинами. Он также отступил в Тарки.
Командующий русскими войсками на Кавказе Матюшкин не оставил это предательство без наказания, и ответил карательным рейдом. Отряд генерал-майора Кропотова получил приказ истребить те аулы, которые участвовали в нападении на русские владения и взять шамхала живым или мертвым. За голову мертвого шамхала обещали 2 тыс. рублей серебром, за живого – 5 тыс. рублей. Экспедиция свою задачу выполнила. Но шамхала взять не удалось. Тот сбежал, бросив свои владения. Затем рейд повторил полковник Еропкин. Тарки взяли, шамхальский дворец разгромили. Шамхала загнали в дагестанские горы. Не получив поддержки и лишившись всего, шамхал одумался и сдался, попросив прощения. Он надеялся сохранить за своим родом немалые земли южнее Терека. Матюшкин приказал арестовать шамхала, как государственного преступника, тот присягал на верность России. Его судили и сослали в мурманскую Колу, где он и закончил свой жизненный путь. Императрица велела уничтожить шамхальство Тарковское (позднее Персия, восстановив позиции на Кавказе, восстановит его, как своё вассальное владение).
Действия Матюшкина показали, что на Кавказе и Персии (на Востоке вообще) успех приносят только наступательные действия. Энергичные, решительные и жесткие полководцы, и государственные деятели достигают победы. Для утверждения русского присутствия на южном и западном берегах Каспия нужно было много работать. К сожалению, в Петербурге, вся энергия и ресурсы уходили совсем на другие цели. Итог был печален. Все труды Петра и русских воинов, строителей были пущены прахом. Петербург, стремясь избежать войны с Турцией (которая всё равно началась), по Рештскому (1732) и Гянджинскому договорам (1735) возвратил все прикаспийские области Персидской державе.
