При слове «контрабандист» мы представляем человека, переходящего границу с тяжелым рюкзаком, или туриста, спрятавшего в потайных карманах украшения античных времен. Однако, как свидетельствует история контрабанды, самые эффектные операции проворачивали вовсе не одиночки, а государственные структуры, призванные свято блюсти экономические интересы страны и незыблемость ее границ. Автор: МИХАИЛ ВОЛОДИН, 1К Изъяны цивилизации Вот только одно из сообщений, которые обнародовала таможенная служба: «В аэропорту Симферополь во время прохождения погранично-таможенного контроля был задержан гражданин Турции, у которого пограничники изъяли контрабандный (от итал. contra — «против» и bando — «правительственный указ») груз — более 40 кг ювелирных изделий. Получается, даже сейчас, когда, казалось бы, через границу и мышь не проскочит, древняя профессия контрабандиста не только не умерла, но и пользуется большой популярностью. В этом легко убедиться, зайдя на рынок, где можно без особого труда найти, например, контрабандные сигареты. Скромный трактирщик Гулливер Профессия контрабандиста зародилась в далеком прошлом — английское слово smuggling происходит из старонорвежского языка, оно означает «проскользнуть, пробраться сквозь нору». Контрабандисты занимались своим нелегким ремеслом еще в библейские времена, о чем можно прочесть в поэмах Гомера, но расцвет контрабанды пришелся на XVII — XVIII века. В ту пору на юге Англии сформировалась целая контрабандистская культура со своими героями, легендами и обычаями. Контрабандистов тогда называли owlers («дети совы»), так как работать они предпочитали по ночам и общались друг с другом, подражая крику совы. Впрочем, им приходилось прятаться далеко не всегда. Часто контрабандисты средь бела дня причаливали к берегу, раскладывали на земле свои товары, а местные жители шли к их стоянкам, как на рынок. В 1745 году англичанин, посетивший городок Дил на берегу Ла-Манша, писал: «Говорят, что в Диле живет не менее двух сотен молодых людей и моряков, которые не зарабатывают себе на жизнь ничем другим, кроме постыдной контрабанды. Она превратила тех, кто ею занимается, из честных работящих рыбаков в ленивых, пьяных и распутных контрабандистов». К середине XVIII века контрабанда из побочного промысла обитателей рыбачьих деревень превратилась в мощную индустрию, которой управляли неприметные люди вроде Айзека Гулливера, прозванного королем контрабандистов. Он был скромным трактирщиком и за всю жизнь никогда не выходил в море. За него это делали другие: на службе у Гулливера была флотилия из 15 судов, которые непрерывно курсировали между Англией и материком, доставляя чай, алкоголь и другие товары. В 1782 году Гулливер воспользовался королевской амнистией, обещавшей прощение любому покаявшемуся контрабандисту. Представ в качестве честного буржуа, он принялся скупать земли вдоль побережья. Так у короля контрабандистов появилось собственное «королевство», где можно было беспрепятственно сгружать и складировать контрабандный товар. К концу жизни он был очень состоятельным человеком. Вообще, в южных графствах Англии ремесло контрабандиста всегда считалось делом достойным. В XI веке король Англии Эдуард Исповедник предоставил жителям пяти приморских городов на юге своего королевства право торговать без пошлины. Взамен жители Сэндвича, Довера, Хита, Ромнея и Гастингса в случае войны должны были поставлять королю корабли и моряков. Однако со временем власть решила изменить правила игры. В XIII веке Англия производила много шерсти, часть которой шла на экспорт во Фландрию (современная Бельгия), где было развито ткачество. Под предлогом защиты отечественного производителя английское правительство обложило экспорт шерсти высокой пошлиной, лишив приморские города привилегий. В знак протеста жители этих городов занялись контрабандой, причем городские власти охотно в этом участвовали. Дело доходило до смешного — в 1746 году викарий местной церкви в Уитстейбле достопочтенный Паттен, взимавший с контрабандистов традиционную десятину на нужды церкви, уличил своих прихожан в том, что они скрывали доходы, и так был этим раздосадован, что пожаловался констеблю. Донос обер-фискала Есть сведения, что за спиной Гулливера и его коллег скрывались английские правительственные чиновники, которые не только получали взятки, но и, вероятнее всего, руководили поставками контрабандных товаров. Ничем иным нельзя объяснить то, что ввозная пошлина на чай достигала 119%, в результате чего фунт чая на континенте стоил 3 пенса, а в Англии 25 пенсов. Кстати, когда в 1784 году пошлина была снижена до 12,5%, контрабанда быстро сошла на нет. Обращают на себя внимание также масштабы деятельности контрабандистов — к концу XVIII века в четырех из пяти чашек чая, выпитых англичанами, чай был контрабандным. Айзек Гулливер, будь он даже семи пядей во лбу, не мог добиться такого успеха хотя бы потому, что на закупку товаров нужны были огромные средства. Предполагается, что в финансировании контрабандных операций участвовали братья Ротшильды, в связи с чем их империя росла как на дрожжах. В орбиту массовой контрабанды чая были вовлечены не только Англия и страны по другую сторону Ла-Манша. В 1717 году глава петровской тайной полиции обер-фискал Алексей Нестеров докладывал государю о деятельности сибирского губернатора князя Гагарина: «Проведал я в подлиннике, что князь Гагарин свои и других частных людей товары пропускает в Китай под видом государевых с особенными от него назначенными купчинами, отчего как сам, так и эти его приятели получают себе превеликое богатство, а других никого к китайскому торгу не допускают». Нити коррупционного заговора, как водится, тянулись в столицу, где Гагарина покрывал могущественный князь Долгоруков. Посланная в Сибирь комиссия задержала гагаринский караван, везший из Китая груз контрабандного чая, и судьба сибирского губернатора была решена. Гагарина судили, повесили, а его труп в назидание долго возили по русским городам. Нестерова вскоре тоже казнили, поскольку, как выяснилось, обер-фискал втихомолку продал освободившееся хлебное место сибирского губернатора своему человеку. Однако ни казнями, ни увещеваниями справиться с контрабандой, которую организовывали правительственные чиновники, в царской России так и не удалось. В отчете о состоявшейся в 1866 году московской мануфактурной выставке председатель ассоциаций торговых палат Великобритании отмечал: «Систематическая контрабанда развивается в России в таких громадных размерах, что во многих пограничных городах были основаны страховые конторы, которые принимают на страх контрабандные товары». В отчете был приведен пример: в 1861 году легальный ввоз сигар в Россию составил 3360 пудов, тогда как в одном Петербурге два торговца продавали их гораздо больше. Кто сорвал сухой закон? Очередной всплеск контрабанды случился в Америке, когда в январе 1920 года вступила в силу 18-я поправка к конституции США о введении сухого закона, запрещающего импорт, производство и продажу любых напитков крепче 0,5 градуса. Не секрет, что конгрессмены приняли это решение под давлением Антисалунной лиги, которая к началу 1910-х годов превратилась в одно из самых массовых общественных движений США. Сказать, что эта лига действовала исключительно из соображений общественной нравственности, значит погрешить против истины. Объединение аптекарей и фармацевтов щедро спонсировало это движение, активно продвигая альтернативу спиртному — тонизирующие эликсиры и микстуры, в состав которых входила колумбийская кока. В то время бутылка кока-колы, стоившая 25 центов, содержала в себе солидную дозу наркотика. Из-за мощного психотропного эффекта потребители прозвали ее «пружиной». Свойства кокаина были еще мало исследованы, поэтому эликсир называли «безопасным для здоровья и бодрящим дух». Но надежды на массовый сбыт тонизирующей микстуры были возможны лишь при одном условии — требовалось провозгласить сухой закон. В 1886 году город Атланта был объявлен зоной, свободной от алкоголя, благодаря чему местный фармацевт Джон Стит Пембертон, известный как изобретатель первого рецепта напитка кока-кола, повысил объем продаж этого препарата с 25 до 1050 галлонов. Ценой неимоверных усилий фармацевтам и аптекарям удалось пробить поправку к конституции США. Они уже рассчитывали на большие барыши, но в страну хлынул поток нелегального спиртного. Сейчас на вопрос о том, кто организовал поставку контрабандного виски, принято отвечать, что это дело рук итальянских гангстеров вроде Лаки Лучано и Аль Капоне, но это не совсем так. Ключевой фигурой в проведении контрабандных операций был Джозеф Кеннеди, который через Фрэнка Костелло привлек к доставке и распространению спиртного итальянскую мафию, в ту пору влачившую жалкое существование. К концу 20-х годов Кеннеди свел действие сухого закона на нет. Его доход от подпольной продажи спиртного превысил 2 миллиарда долларов в год, из которых значительная часть шла на взятки чиновникам. Видимо, именно поэтому все попытки правительства перекрыть ввоз спиртного в страну оказались безуспешными. Уже в 1925 году заместитель министра финансов С. Эндрью заявил: «Лишь 5% контрабандистов алкоголя перехватываются властями». Итог был неутешителен — в стране резко выросла организованная преступность, открылось множество подпольных питейных заведений. Под давлением общественности в декабре 1933 года была принята 21-я поправка к конституции США, отменявшая общенациональный сухой закон. Судьба тех, кто сорвал сухой закон, сложилась по-разному. Гангстеры, сделавшие на торговле спиртным большие деньги, в конце концов были убиты или угодили в тюрьмы. Что же касается респектабельного Джозефа Кеннеди, то его сын стал президентом США. Злые языки даже поговаривают, что успех Джона Кеннеди во многом был обеспечен связями его отца, которые сложились в эпоху сухого закона. Икра в банках из-под сельди Высказывается мнение, что масштабную контрабанду можно предотвратить, установив государственную монополию внешней торговли, которая существовала в СССР. Это действительно позволило навести на государственной границе относительный порядок, однако расширение внешнеэкономических связей страны выявило, что внешней торговлей невозможно управлять из единого центра. Одним из первых это понял Александр Ишков, который еще до войны и в первые послевоенные годы руководил государственным комитетом по рыбному хозяйству, а затем возглавил Министерство рыбного хозяйства СССР. Именно ему страна была обязана разработанной на долгие годы программой обеспечения населения рыбопродуктами. В начале 50-х был взят курс на создание мощного рыболовного флота — траулеров различного типа и рефрижераторов для доставки улова на прибрежные базы. Вслед за этим Ишков сумел убедить руководителей государства в необходимости предоставить ему право торговли собственной продукцией внутри страны. В результате по всей стране начали открываться замечательные магазины «Океан». Первый был построен в Сочи, где располагались государственные дачи для руководителей страны и где любили отдыхать многие члены Политбюро. Оставалось лишь выйти со своей продукцией на внешний рынок. Какие аргументы использовал Ишков, неизвестно, однако председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин его поддержал. Дело и впрямь оказалось очень выгодным — рыбные деликатесы из СССР уходили на Западе влет, а взамен в страну шел поток валюты, необходимой для строительства новых судов и рыбоперерабатывающих заводов. Позже выяснилось, что в эту брешь немедленно хлынула контрабанда. Черная икра, например, фасовалась в массивные килограммовые жестяные банки с этикеткой «сельдь тихоокеанская» и под видом сельди пересекала государственную границу. Однако случилась осечка. Одна из партий «сельди» попала в московскую торговую сеть. Удивлению и радости граждан, купивших консервы, не было предела. В ходе расследования деятельности Минрыбхоза выяснилось много интересного. Например, то, что по Сырдарье через афганскую границу на судах речного флота доставлялись товары из Японии, Индии и других стран. В результате многие ответственные чины Минрыбхоза сели на скамью подсудимых, а 74-летний Александр Ишков в традициях того времени был отправлен на персональную пенсию. Итак, история свидетельствует, что настоящая контрабанда — это дело, поставленное на поток государством. «Надо немедленно удержать жадные руки служащих, — писал в IV веке император Константин Великий. — Я повторяю, немедленно удержать, потому что если после этого предупреждения они их не удержат сами, то придется отрубить их мечом». И рубили, и удерживали, но ничего не помогло.
Скоро предстоит поездка на море. Что взять с собой нужно решить заранее, поскольку в дальнейшем времени может не быть.
