Отступление французской армии через Вильну.

“Жители Вильно не предполагали, в каком бедственном и жалком состоянии прибудет к ним Великая армия. Здесь было благополучно, спокойно, давали балы… Отступавшие свалились на них, как снег на голову. Поэтому, увидев толпы, услышав крики и стоны голодных и обмороженных людей, не многие решились открыть им двери своих домов, магазины и больницы. Солдат отовсюду выгоняли, пытаясь соблюдать формальности при раздаче продовольствия. Тем ничего не оставалось делать, как грабить. Многие французские солдаты, получив доступ к спиртному, напились до бесчувствия и замерзли насмерть на улицах. Другие, пытаясь пробраться к продовольственным складам, были задавлены в толпе. ”

“Остатки Великой армии прибыли в Вильну 8 и 9 декабря. Эти несчастные сейчас же бросились грабить магазины, разбивать кабаки. Многие умерли от излишеств. Вильна не была укреплена, там не было никаких властей, главнокомандующий Мюрат совершенно потерял голову и бездействовал.

Вдруг вечером 9 декабря распространилась весть о приближении платовских казаков. Несмотря на усилия Hея и Луазона и на то, что казаки быстро были отброшены, в дезорганизованных французских войсках разразилась паника. Пришлось продолжать отступление при 36° мороза, — к великому отчаянию доктора Ларрея, вынужденного бросить своих раненых.

После этого ожесточенная виленская чернь проявила величайшую свирепость. Раненых и больных французов предательски убивали и трупы их сваливали в одну кучу с трупами тех, кого сгубили мороз, алкоголь и излишества. Когда русские вступили в город, там валялось до 40 000 трупов, и Вильна производила впечатление огромного места свалки мертвых тел.

В одной миле от Вильны, у Понарской горы, отступавшая французская армия наткнулась на столь крутой и обледенелый подъем, что ни одна лошадь не могла справиться с ним. Здесь пришлось бросить последние повозки с больными и ранеными, последние орудия и фуры со снарядами, архивы с самыми секретными бумагами, даже фургон, в котором хранилась войсковая казна (10 миллионов франков). 10, 11 и 12 декабря французы продолжали путь на Ковно. Неман перешли по мостам у этого города. В Ковно нельзя было оставаться, потому что Неман замерз и уже не мог служить защитой от казацкой удали. Мюрат поручил Нею и Жерару продержаться в Ковно столько времени (двое суток), сколько нужно было для того, чтобы армия могла продолжать отступление, проходя по замерзшей реке.

Затем, вследствие новой паники, армия окончательно распалась. Каждая отдельная кучка солдат спасалась на свой страх и риск. Многие погибли у крутого подъема дороги, при самом выходе из Ковно. Нею удалось сохранить около себя лишь 500—600 человек. Когда старая гвардия добралась до Кенигсберга, она растаяла до 1500 человек, из которых только 500 били в состоянии носить оружие. От молодой гвардии ничего не осталось.”