От автора. Та легкость, с которой германская армия в 1914 и в 1940 г.г. разгромила французов и англичан, армии которых считались до этого самыми сильными в Европе, и итоги боев на Восточном, русско-германском, фронте в 1914-1917 и 1941-1945 г.г., заставляют профессионалов и любителей истории задаваться вопросом: в чем же истинная причина исходов этих сражений? По мнению автора, причину поражений галлов и англо-саксов, как и причину побед русского оружия над, без сомнения, самой сильной армией и нацией в Европе, следует искать не в военной доктрине, не в талантах полководцев, не в тактике и стратегии, не в качестве и количестве винтовок, патронов, танков, самолетов, а в психологии и особенностях солдат и офицеров противостоявших друг другу армий. Ибо Русская Армия практически во всех войнах по качеству и количеству оружия, а также по количеству воинов уступала армиям противника. Да-да, именно так. Давайте забудем мифы якобы о тотальном количественном и качественном превосходстве нашей армии на Куликовом поле, на реке Угре, в 1877 г., в 1904 г., 1914 г., 1941 г. и т.д. По мнению автора, причина русских побед кроется в русском боевом духе (ничуть не умаляя заслуг других народов России, отметим, что Русская императорская Армия на 86% состояла из русских (великорссов, малороссов и белорусов) . Пусть это понятие лежит за пределами рационального, но любой профессиональный военный подтвердит, что состояние боевого духа войск (моральный фактор) имеет очень важное значения для победы. Слабый духом не может победить.
Первая Мировая показала, что боевые качества войск зависят не только от уровня их выучки и насыщенности современными средствами ведения войны, но и от этнических особенностей солдат и офицеров, а также боевых традиций армии в целом и ее отдельных частей.
За те годы, которые прошли с 1945 г., пропагандой нам усиленно вдалбливалось, что немцы – трусливые, жестокие, изнеженные и т.д. (кстати, подобная пропаганда ведется во Франции и Польше до сих пор), однако любой здравомыслящий человек в таком случае задастся вопросом: если так, то что же мы должны думать о русских, французах, англичанах, поляках и т.д., которым германцы нанесли такие тяжелые поражения??
Тем самым, принижая подобным образом врага, мы снижаем ценность наших побед. Вспомним слова Симонова о Великой Отечественной: “Да, враг был храбр, тем больше наша слава!”. Да, именно так! Со времен объединения Германии именно германская армия была самой сильной в Европе. Германские народы (вспомните, какие племена фактически разгромили великую Римскую Империю??) всегда отличались высоким боевым духом и мужеством. Повторяю, это самая сильная нация в Европе. Германские армии парадным маршем в 1914 и в 1939-41 г.г. прошли по Европе, в течение нескольких месяцев (а порой и недель) покорив ВСЕ европейские государства. И одна лишь Россия смогла противостоять этой силе – прекрасно оснащенной, идеально вымуштрованной и высокоорганизованной.
Сейчас главенствует другая версия, обосновывающая победы русского оружия – “задавили мясом”. Но так ли это? Может, дело не в нашем количественном превосходстве, которого почти никогда и не было, и не в бессмысленных картинных атаках гвардейских Конного и Московского полков парадным строем на артиллерию и пулеметы, которыми грешили, кстати, и немцы, и австрийцы, и венгры, и французы? Может быть, дело все-таки в чем-то другом?
Какими же они были, русский и германский солдаты образца 1914 г.?
Предоставим слово очевидцам, современникам той далекой эпохи, зачастую смоотревшим друг на друга через прорези прицела.
В этой статье автор постарался давать как можно меньше своих комментариев, предоставив слово очевидцам, современникам той далекой эпохи, зачастую смотревшим друг на друга через прорезь прицела. …
Русские.
“Русские по своей природе в сущности не воинственны и напротив, вполне миролюбивы…” – так писал не раз бывавший в России германский офицер Гейно фон Базедов в 1911 г.
“Он (русский солдат – авт.) выдерживает потери и держится еще тогда, когда смерть является для него неизбежной” – написал очевидец гибели ХХ-го корпуса Русской Армии в Августовских лесах С. Штайнер в газете “Локаль Анцайгер”.
“Русский солдат отличается без сомнения большой храбростью… весь социальный быт приучил его видеть в солидарности единственное средство спасения… Нет никакой возможности рассеять русские батальоны: чем опасность грознее, тем крепче держатся солдаты друг за друга…” (не потеряли ли мы это качество? – авт.), – отмечал Ф. Энгельс в своем фундаментальном труде “Может ли Европа разоружиться”.
Военный обозреватель австрийской газеты “Pester Loyd” в номере от 27 октября 1915г. писал “Было бы смешно говорить с неуважением о русских летчиах. русские летчики более опасные враги, чем французские. русские летчики хладнокровны. В атаках русс5их может быть отсутствует планомерность также, как и у французов, но в воздухе русские летчики непоколебимы и могут переносить большие потери без всякой паники. русский летчик есть и остается страшным противником.
Германский историк генерал фон Позек в работе “Немецкая кавалерия в Литве и Курляндии” отмечал: “русская кавалерия была достойным противником. Личный состав был великолепен… Русская кавалерия никогда не уклонялась от боя верхом и в пешем строю. Русские часто шли в атаку на наши пулеметы и артиллерию, даже когда их атака была обречена на поражение ( выделено автором). они не обращали внимания ни на силу нашего огня, ни на свои потери”.
Такая оценка качеств русского солдата со стороны самого непредвзятого и нелицеприятного исследователя – потенциального противника – стоит многого.
Приведем отрывок из секретной аналитической записке германского Генерального Штаба, составленной накануне Первой Мировой войны.
“…Своеобразие русского народа. Этот подъем военного дела в России (после Русско-японской войны – авт.) ограничивается недостатками русского народа, которые невозможно устранить ни при помощи денег, ни путем организационной работы. Эти недостатки заключаются в нежелании заниматься всякой методической работой и любви к удобствам, в недостаточном чувстве долга, боязни ответственности, отсутствии инициативы и полной неспособности правильно определить и использовать время. Надо признать, что наряду с этими недостатками русский народ обладает также хорошими военными качествами. В первую очередь эти качества объясняются тем, что русский народ на девять десятых является народом крестьянским.
…Людской материал. Людской материал надо, в общем, считать хорошим. Русский солдат силен, непритязателен и храбр, но неповоротлив, несамостоятелен и негибок умственно. Он легко теряет свои качества при начальнике, который лично ему незнаком, и соединениях, к которым он не привык. Поэтому хорошие качества русской пехоты при прежнем методе боя в сомкнутых соединениях могли проявиться лучше, чем теперь. Русский солдат сравнительно мало восприимчив к внешним впечатлениям. Даже после неудач русские войска быстро оправятся и будут способны к упорной обороне.
Боевая пригодность казаков по сравнению с прошлыми временами значительно уменьшилась. Казаки позволяют государству создать дешево крупную массу конницы, воинские качества которой, однако, отстают от качеств регулярной кавалерии; в особенности казаки малопригодны для боя сомкнутыми соединениями. В частности, это относится к казакам второго и третьего ополчения.
В последние годы в армии имели значительный успех революционные стремления, особенно в технических войсках. Но в общем русский солдат еще верен царю и надежен…
…Преимуществами русских офицеров являются хладнокровие и крепкие нервы, не сдающие даже в самых затруднительных положениях…”.
Германский участник боев на Восточном фронте записал в своих воспоминаниях в 1915 г.:
“…в течение нескольких часов весь передний край русских был под огнем нашей тяжелой артиллерии. Окопы были просто перепаханы и сравнены с землей, казалось, живых там не осталось. Но вот наша пехота пошла в атаку. И вдруг русские позиции оживают: то здесь, то там раздаются характерные выстрелы русских винтовок. И вот уже фигуры в серых шинелях показываются повсюду – русские поднялись в стремительную контратаку… Наша пехота в нерешительности замедляет темп наступления… Раздается сигнал к отходу…”.
Эта стойкость русских солдат в обороне, нечувствительность к артиллерийскому огню, лихой порыв в наступлении отмечались как немецкими солдатами в 1914-м, так и их потомками в 1941-м.
Среди русских солдат всегда выделялись и выделяются сибиряки. Вот что писал о них, например, генерал А.В. Туркул – ветеран Первой Мировой и Гражданской войн: “Я помню, как эти остроглазые и гордые бородачи ходили в атаку с иконами поверх шинелей, а иконы большие, почерневшие, дедовские… Из окопов другой норовит бабахать почаще, себя подбодряя, а куда бабахает – и не следит. Сибирский же стрелок бьет редко, да метко. Он всегда норовит стрелять по прицелу… Губительную меткость их огня и боевую выдержку отмечают, как известно, многие военные, и среди них генерал Людендорф”.
Тяжелые природные условия Сибири закаляют сибиряков с детства. К тому же большинство сибиряков – потомки каторжан, ссыльных, беглых и просто смелых крестьян-переселенцев, ехавших неизвестно куда за тридевять земель в поисках “Беловодья” – отчаянных и сильных людей. Все эти факторы делают сибирских стрелков опасными противниками.
Вспомним знаменитый бой под Пясечно 27 сентября 1914 г., когда привезенная под Варшаву 1-я Сибирская стрелковая дивизия прямо из эшелонов, не дожидаясь поддержки и артиллерии, бросилась в штыковую атаку и остановила рвавшийся к Варшаве германский 17-й армейский корпус, укомплектованный пруссаками (впоследствии этот корпус был просто-напросто уничтожен стрелками из 4-й “Железной” дивизии генерала Деникина).
В 1915 г. Восточный фронт был фактически спасен бойцами 11-й Сибирской стрелковой дивизии, которые полегли почти все, но не дали значительно превосходящим частям немцев прорвать фронт и окружить русские армии в ходе Праснышского сражения ( подробнее см. статью “41-й Сибирский стрелковый полк” на сайте “Анатомия армии” – авт .).
Один из примеров того, как дрались сибирские стрелки – события 18 сентября 1915 г. В этот день команды конных разведчиков всех 4-х полков 11-й Сибирской стрелковой дивизии, команда пеших разведчиков и полурота 44-го Сибирского стрелкового полка под командованием штабс-капитана А.Н. Пепеляева получили приказ об отступлении с занимаемых позиций. Однако данный приказ выполнен не был, вместо этого сибиряки по собственной инициативе контратаковали немцев и взяли у них д. Боровую, отбросив противника за р. Неман.
При этом нужно иметь в виду, что Сибирские стрелковые полки не состояли на 100 % из сибиряков. Согласно “Расписанию распределения новобранцев призыва 1913 г.”, например, в 41-й Сибирский стрелковый полк (место дислокации г. Ново-Николаевск Томской губернии) было определено следующее число новобранцев: из Акмолинского уезда (современный Казахстан) 80 чел., из Барнаульского уезда (Сибирь) – 230, из Гродненской губернии – 65, из Пермской губернии – 50, из Ломжинской губернии – 165, из Омска (Сибирь) – 189 чел. Т.о. из новобранцев 1913 г. только 54 % были сибиряками. Остальные бойцы, восприняв боевые традиции сибиряков и сибирских полков, приобрели такие же боевые качества уже в ходе службы.
Неприхотливость, выносливость и стоицизм русского солдата в 1914-1917 г.г. объясняется еще во многом тем, что Русская Армия преимущественно была крестьянской.
Германцы.
“Вообще германцы – военная нация, у которой голова давно закружилась от боевых успехов 1864 г, 1866 г. и в особенности 1870-71 г.г… И если она ( Германия -авт. ) войну проиграла, то лишь потому что у неё не оказалось новых Бисмарка и Мольтке” – писал в своих мемуарах генерал Брусилов. “Но я всегда говорил и заявляю это печатно: немецкий народ и его армия показали такой пример поразительной энергии, стойкости, силы патриотизма, храбрости, выдержки и дисциплины и умения умирать за свое отечество, что не преклоняться перед ними как воин я не могу. Они дрались, как львы, против всего мира, и сила духа их поразительна. Немецкий солдат, следовательно, народ – достоин всеобщего уважения” ( вот кого победили наши деды, читатель! А не идиотов из “Небесного тихохода”! – авт. ).
“Германцы сразу заставили их быть более осторожными и бдительными как в окопах, так и в сторожевой службе, благодаря своей активности”, – записал офицер штаба 3-й Армии Юго-Западного фронта капитан Д.Н. Тихобразов после посещения окопов Севского пехотного полка.
А вот что записал в своих записках врач 366-го полевого госпиталя 70-й парковой артиллерийской бригады Л.Н. Войтоловский:
“- Разве с германцами так трудно воевать?
– Трудно, – отвечает хор голосов.
– Крепкий народ.
– Хитер больно.
– Хитрее хитрого. Его не собьешь…
– С австрийцем легче воевать?
– Да, с ним полегче. Он пужливый. Сейчас в плен сдается…
– … Герман – тот лютый. Хитер. Сильный. С ним никакого сладу”.
Русские солдаты и офицеры уже в августе 1914 г. были поражены боевыми качествами германской армии. Вот что вспоминал один из офицеров русской кавалерии: “необыкновенная подвижность немецких войск, их постоянное стремление атаковать, способность к постоянному риску, упорство в достижении поставленных целей, способность частей войск оставаться в порядке даже в самых трудных положениях”.
Дисциплинированность, стремление доводить дело до конца, здоровый “службизм”, воинственность – вот свойства германского солдата.
Многие исследователи и военные агенты (тоже приводится и в упоминавшейся записке германского Генерального штаба) отмечали и отмечают склонность русских солдат и офицеров действовать по шаблону, упрекают в отсутствии инициативы, в то же время отмечая энергичную инициативу германцев. По мнению автора, это не совсем верно и несколько предвзято. Наоборот, русскому человеку свойственна смекалка, позволявшая ему выживать в суровых природных и политических условиях на протяжениях столетий. В то же время муштра, шаблонность и дисциплинированность, возведенная в культ, свойственна, скорее, немцам.
Характерный пример. Поэт Николай Гумилев, служивший вольноопределяющимся в лейб-гвардии Уланском Её Величества полку, описывал случай, когда осенью 1914 г. в Восточной Пруссии немецкий улан попал в плен только потому, что, уходя от погони, старательно объезжал все канавы и кусты, тогда как русские уланы скакали через все эти препятствия напрямик.
Что касается военной подготовки, то в 1914 г. она была примерно равной. Лишь русская кавалерия и артиллерия по боевым способностям превосходила германскую. В ходе войны, когда основная часть кадровой армии полегла в боях, и на фронт стали попадать призванные по мобилизации, германская армия стала превосходить русскую. Во многом это тоже объясняется качествами немецкого характера – тщательным подходом к решению любого вопроса, в данном случае тщательной и качественной подготовкой германских новобранцев.
Даже в 1912 г. русский генерал-майор Я.В, Червинка отмечал, что при “Равной приблизительно ценности заграничных и наших офицеров в первом чине… немецкие офицеры, начиная с чина капитана, в общем, уже значительно опережают в военном деле наших капитанов”.
Зато стрелковая подготовка русских солдат была значительно выше, чем у немцев, а в умении драться в конном строю русская кавалерия наголову превосходила германскую. Не отмечается ни одной конной стычки, из которой германцы бы вышли победителями. А 1-го июня 1915 г. под Попелянами Приморский драгунский полк последовательно опрокинул 5 полков германской кавалерии, в том числе и знаменитых прусских “гусаров смерти”.(2-й лейб-гусарский Королевы Прусской Виктории полк).
Как в России сибиряки, так у германцев особенно отличались пруссаки и нижнесаксонцы. Всякий раз, когда на Восточном фронте наступал кризис, немцы перебрасывали туда с Западного фронта нижнесаксонский 10-й армейский корпус – ганноверскую 19-ю и брауншвейгскую 20-ю пехотные дивизии. Весной 1915 г. этот корпус участвовал в Горлицком прорыве в Галиции, где вынудил нашу армию забыть о наступлении в Венгрию, летом 1916 г. – в локализации Брусиловского прорыва на Волыни.
Прозванную “Стальной” 20-ю дивизию бросили в Галицию и летом 1917 г., чтобы сорвать Июньское наступление Русской Армии, что им, собственно, и удалось. Брауншвейгцы пользуются в Германии репутацией людей сильных, хладнокровных, спокойных и молчаливых, а ганноверцы – упорных. Что касается пруссаков, то в самой Германии слова “пруссак” и “вояка” являются синонимами. Немцы из других земель традиционно недолюбливали швабов за скупость, а пруссаков – за воинственность.
Интересно, что и в германской истребительной авиации служили в основном выходцы из Пруссии, Вюртемберга и Саксонии. А первые 15 истребительных эсккадрилий (Jagdstaffeln) состояли исключительно из пруссаков.
Однако летом 1916 г. прославленная “Стальная” дивизия напоролась на русское “железо” – а именно на 3-ю гвардейскую пехотную и 4-ю стрелковую дивизии. Четвертая стрелковая еще со времен Русско-турецкой войны 1877-78 г.г. получила прозвище “Железная” (после героической обороны Шипкинского перевала). Эти части русское командование также бросало на самые “горячие” участки фронта. И когда 17 июня 1916 г. в районе западнее Луцка 20-я германская пехотная дивизия атаковала 4-ю стрелковую, то после 4-х суток непрерывных атак германцы были вынуждены отступить. Командующий 4-й стрелковой генерал-лейтенант А.И. Деникин вспоминал: “Однажды утром перед нашими позициями появился плакат “Ваше русское железо не хуже нашей германской стали, а все же мы вас разобьем!”. “А ну, попробуй!” – гласил короткий ответ моих стрелков. Двадцатого июня, после 42-й атаки, “Стальную” дивизию ввиду больших потерь немцы отвели в резерв. Но и в наших полках, особенно в 14-м и 16-м, оставалось по 300-400 человек”.
Вот что вспоминал офицер лейб-гвардии Финляндского полка Д. Ходнев: “…Здесь Л.-Гв. Финляндский полк встретился с прусской Гвардией и, в частности с 8 гвардейским пеxотным полком… Громадные потери нес тогда полк. Масса раненых солдат и офицеров убыло из строя; неоднократно полк сводился в трех и двух батальонный состав. Бои кончались и от батальонов оставались лишь жалкие, по численности остатки. Ротами командовали не только прапорщики, но и фельдфебели…”.
Пруссакам тоже приходилось несладко – например, 15 июля 1916 г. в ходе боев на р. Стоход русскими бойцами 3-й гвардейской пехотной и Гвардейской стрелковой дивизий была полностью уничтожена (но не сдалась) 19-я пехотная дивизия из уроженцев Пруссии.
Подобную стойкость на фронтах Первой Мировой проявили лишь германские и русские солдаты, что заставило противников уважать друг друга. Нечто подобное мнению Брусилова о немцах можно встретить и в мемуарах германских офицеров относительно русских солдат. Русский и германский боевой дух – вот что всегда оставалось загадкой для умов генштабистов Франции, Англии, Австро-Венгрии, США, Турции…
От автора. Когда союзники по Антанте предали Белую Русскую Армию, когда русские эмигранты во Франции, Англии и Болгарии стали людьми “четвертого сорта” и объектом презрения и травли, именно Германия приютила больше всего русских беженцев – около 500 тыс. чел., где им, как ни странно, было легче, чем у бывших союзников.
Вот что писал германский писатель и политик Макс Эрвин фон Шойнбер-Рихтер о русской эмиграции в Германии: “Русские… оказали, несомненно, крупную услугу немцам в деле пробуждения их национального самосознания, и неудивительно, что на этой почве между ними возникло тесное единение и дружная совместная работа… Заслуга же немцев заключалась в том, что они отнеслись к русским не как к беженцам, требующим материальной помощи, а как к подлинным культуртрегерам…”.
Кто знает, как бы сложились судьбы мира, если бы Россия и Германия в Первой Мировой войне стали не врагами, а союзниками или хотя бы сохранили по отношению друг к другу нейтралитет…
Примечание Веремеева Ю.Г. Вообще, есть какая-то историческая несправедливость в том, что русские и немцы были врагами в обеих мировых войнах. Ведь весь исторический опыт XVII-XIX веков показывал, что когда Россия и Германия строили свои отношения на принципах взаимного уважения и выгоды, то результаты оказывались положительными для обеих сторон. Достаточно вспомнить, что немецкие земли не раз и не два давали русскому трону своих принцесс в царицы, что, собственно, Романовы это по сути дела Голштейн-Готторпские. А скольким талантливым немцам – ученым, военным, механикам, агрономам Россия дала приют и дала возможность развить свои таланты в полной мере на пользу же и немцам и самой России.
Возникают ощущение, что нас постоянно стравливали либо Франция, всегда смертельно боявшаяся своего воинственного соседа и всегда имевшая к Германии территориальные претензии, либо Англия, не в меньшей степени опасавшаяся, что Россия может распространить свое влияние на Азию (Афганистан, Персию, Индию), и тем создать угрозу существования Великой Британской империи. И ведь всякий раз Франция и Англия оказывались по одну линию фронта, хотя между собой они всегда вели и ведут сегодня острейшую конкурентную борьбу за доминирование в Европе.
© Ладыгин И.В.
Литература.
1. Кернсновский А. История Русской Армии. Сайт “Военная литература” (http://militera.lib.ru/)
2. Брусилов А.А. Мои воспоминания. Харвест. Минск 2003 г.
3. Леонов О., Ульянов И. История Российских войск. Регулярная пехота. 1855-1918. АСТ. Москва: 1998 г.
4.Кремлев С. Россия-Германия: стравить!. АСТ. Москва. 2003 г.
5.Копылов В.А., Милюхин В.П., Фабрика Ю.А. Сибирский военный округ. Первые страницы истории (1865-1917). Новосибирск, 1995 г.
6.Корольков Г. Праснышское сражение 1915. Москва-Лениград1928 г.. Сайт А. Лихотворика ( www.grwar.ru)
7. Свечин А.А. Искусство вождения полка. Сайт “Военная литература” (http://militera.lib.ru/)
8. Ладыгин И.В. 41-й Сибирский стрелковый полк. Сайт “Анатомия Армии” (www.armor.kiev.ua/army)
9. Гейно фон Базедов. Путевые впечатления о военной России. Быт Русской армии XVIII-начала XX века. Военное издательство. Москва. 1999 г.
10. Смирнов А. Сибирский удар и саксонская сталь. Журнал Родина № 9-2004 г.
11. В.Литтауэр. Русские гусары. Центрполиграф. Москва. 2006г.
Популярный в Киеве вид депиляции – эпиляция сахаром Ее проводят с помощью сахарной пасты из тростникового сахара, добавляют лимонный сок или эфирные масла.
