Шестой выпуск Русских Достопамятностей, недавно напечатанный в Москве г. Мартыновым, дарит нас весьма любопытною статьею г. Есипова о царице Евдокии Феодоровне, первой супруге Петра I из роду Лопухиных и последней из русских боярышен, вышедшей в замужство за русскаго царя.
Етот очерк страдальческой ея жизни описан любителем и знатоком отечественной истории, который пользовался не только Устряловым, но еще неизвестными нам источниками, хранящимися под спудом архивов. Здесь приложен прекрасный портрет Евдокии в монашеской одежде, списанный с стариннаго, принадлежащего А. А. Лопухину.
Чтобы познакомить читателей с содержанием этого выпуска Р. Достопамятностей, заимствуем из него некоторыя черты.
Евдокия была дочь боярина Илариона Абрамовича Лопухина, который, после бракосочетания своей дочери с царем Петром Алексеевичем 1689 года, переименован, по старому обычаю у государей русских, Феодором *), и Евдокия, уже не по отечеству называлась Иларионовною, а по супружеству Фео-
*) О личных собственных именах у Славяно-руссов Митрополита Евгения, в Трудах Общества истории и древ. росс., ч. III. кн. 1, М. 1826 г.
542
доровною. Так, когда царь Иоанн Алексеевич вступил в супружество с дочерью боярина Александра Федоровича Салтыкова, то переименовал тестя своего из Александра Феодором. Супруга Петра Евдокия отличалась не одною телесною красотой, но благочестием, скромностью и добротою, и привержена была к праотеческим обычаям. Едва минул медовый месяц брака, как юный пылкий Петр, питомец и друг Лефорта, скучавший единообразием отечественных обычаев, охотно стал увлекаться заманчивым разнообразием иноземных: оставив свою молодую жену у ея свекрови, сам уехал с немецкими мастерами в Переславль-3алесский строить суда. Евдокия, страстно любившая Петра, без него грустила; в письме своем она простодушно высказала свои чувства: «Государю моему, радости, царю Петру Алексеевичу. Здравствуй, свет мой, на множество лет! Просим милости, пожалуй, государь, буди к нам, не замешкав. А я, при милости матушкиной, жива. Женишка твоя Дунька челом бьет». Не удивляйтесь, если малограмотная Евдокия подписывалась полуименем, — сам Петр в письмах своих прежде именовал себя Петрушкою, а побывав в чужих краях, стал подписываться Рitеr.
После рождения сына Алексея Петровича 1690 году, около почти четырех лет, хотя и не обнаруживалось резкаго несогласия между супругами, но мало по малу Петра отдаляли от молодой его супруги частыя его отлучки, дальние походы, Немецкая слобода, смазливая и ловкая немочка Анна Монс, которую потом заменила Екатерина. Без Петра Евдокия грустила, вызывала его к себе, писала ему; но он забывал ее в шумных пирушках разгульнаго Кокуя. *) Царица Наталья Кириловна, любившая свою невестку, старалась поддерживать согласие между молодыми супругами; но с ея смертию оно совершенно нарушилось. Евдокия, узнав о поступках своего мужа, стала его ревновать. Ея ревность к нему и приверженность к старым благочестивым обычаям, отвращение от новых, казавшихся ей нечестивыми, до того наскучили Петру, что,
543
пред отъездом своим за границу, в 1696 году, он решился совершенно оставить жену свою и даже писал из Лондона к Нарышкину, Стрешневу и духовнику царицы, чтобы они склоняли ее идти в монастырь и постричься. Через два года он возвратился из чужих краев; Евдокия с нетерпением ожидала его к себе: он не посетил ея, а был у Анны Монс. Между тем поверенные его продолжали убеждать Евдокию идти в монастырь. Она упорствовала; но сентября 22 1698 года царевна Наталья Алексеевна увезла от нея сына ея Алексея в Преображенское, а царицу Евдокию отправили в Суздальский Покровский монастырь. Петр однако не довольствовался заточением своей супруги, а велел насильно се постричь. Пострижение совершено тайно, не в церкви, а в кельи, так что в монастыре об этом никто и не знал. Евдокия в иночестве получила имя Елены. Какая же была законная причина к разсторжению брака и к насильственному пострижению жены? «За некоторыя ея противности», отвечал Петр. Ей даже не определено было никакого денежнаго содержания, так что первое время она жила там в горе и нужде; только родные ея Лопухины помогали ей платьем и съестными припасами. Долго она теснилась в чужой келье, до тех пор, пока не построили ей новой, обширнейшей при церкви; там окружали ее приближенныя к ней монахини; к ней явился любимый ее карла Терентьев.
В таких испытаниях протекал уже десятый год с тех пор, как Евдокия, в цвете лет, здоровья и красоты, перешла из светлых царских палат в мрачную келью и переменила блистательное царское одеяние на черную власяницу инокини. Услышав об игумене Сновидскаго монастыря *), Досифее Глебове, славившемся предсказаниями, Евдокия отправилась к нему. Он утешил ее надеждою, что царь «возвратит ее к себе, и что она будет
*) В 6 верстах от Владимира Клязенскаго по Юрьево-польской дороге.
544
«опять царицею или при жизни, или по смерти Петра». Такое отрадное для нея обнадеживание приняв за пророчество, она сняла с себя иноческое одеяние, с тем вместе переменила и образ жизни своей. Неизвестно, почему, только в это самое время содержание Евдокии улучшилось: у ней уже было при келье шесть дневальных для посылок, на поварне готовили ей постное и скоромное кушанье два повара, провизия покупалась на монастырския деньги. Евдокия разрешила себе даже на мясное; но в расходных книгах мясную провизию записывали рыбою. В храмовой монастырский праздник и в торжественные дни тезоименитства царя Петра и царевича Алексея, к бывшей царице приезжали в монастырь из Суздаля с поздравлением архиерей и светския власти; являлись к ней на поклон и Суздальские земские и таможенные бурмистры с подносом рыбы, колачей, меда, яблок. Она угощала одних у себя в кельи, других на монастырском погребу.
Здесь пропускаем подробности ея богомоленных путешествий по монастырям: оне почти все одинаковы. Пребывая в Суздальском монастыре, Евдокия не преставала питать себя надеждою на возвращение к своему супругу, а он между тем, слыша ропот народа на свои насильственные поступки с женой, по видимому, искал случая и предлога оправдать себя и обвинить ее. Случай представился. Заметим, что в этот промежуток времени Петр I двукратно венчался с Екатериною: 1707 года тайно в Троицком соборе и явно в 1712 году в Исакиевском соборе. В 1710 году, духовник Евдокии Феодор Пустынный познакомил ее с приезжавшим в Суздаль, для набора рекрут, маиором Глебовым, молодым и богатым человеком. Евдокия сначала отвергала такое знакомство; но ея приближенные успели ее уговорить принять Глебова, родственника, или софамильнаго игумену, потом епископу, Досифею Глебову. Услужливые шпионы поспешили донести об этом Петру; явились в доказательство любовныя письма Евдокии к Глебову, которых склад и приемы — более риторские, выисканные, нежели простые разговорные, как следовало ожидать от русской, малограмотной и малообразованной женщины, какова была Евдокия; так что можно подозре-
545
вать подделку их к ея обвинению *). Глебов не был Абелардом, а Евдокия Елоизою. Как бы то ни было, но скандалезная переписка, истинная или поддельная, напечатана при высочайшем манифесте церковными буквами. Из нея сочинитель биографии Евдокии приводит следующую выписку, именно из письма, которое скорее могла она обратить к Петру, а не к Глебову: «Забыл скоро меня. Не умилостивили тебя здесь ничем. Мало, знать лице твое и руки твои и все члены твои и суставы рук и ног твоих, мало слезами моими…. не умели угодное сотворить…. свет мой, батюшка мой, душа моя, радость моя, знать уже злопроклятый час приходит, что мне с тобою разставаться. Лучше бы мне, душа моя с телом разсталась. Ох! свет мой!… Как мне на свете быть без тебя! Как живой быть! И так Бог весть, каково ты мне мил! Уже мне нет тебя милее, ей Богу. Ох, любезный друг мой, за что ты мне таково мил! Носи, сердце мое, мой перстень, меня люби, а я такой же себе сделала…. а тебя до смерти не забуду; никогда ты из разума не выдешь. Ты, мой друг, не забудешь ли меня, а я тебя ни на час не забуду…. Как мне будет твою любовь забыть, так жить без тебя, душа моя! Что ты меня покидаешь, кому меня вручаешь, ох друг, ох свет мой!»
В то же время Глебов, опасаясь вредных последствий для царицы и для себя от лазутчиков, которыми окружена она была, сам стал удаляться от нея; но эта мера не спасла ни его, ни ея от Петра, который конечно уже не из ревности к отверженной им жене, по для одного оправдания себя пред народом, произвел строжайшее следствие не только над ними, но и над всеми, сколько нибудь прикосновенными к этому делу. Он подозревал и жену и сына своего Алексея в тайном сношении с заговорщиками против него.
Февраля 10 Покровский монастырь в Суздале окружен был солдатами. Там разнеслась
*) В веке Петра I встречались подделки и травестирования. В великом государе было и поэтическое направление.
546
грозная весть о приезде царскаго посла Скорнякова, который застал Евдокию в светской одежде, осматривал у нея сундуки и ларцы, даже поминанья в алтаре. Забрав всех сидевших у нея в кельи стариц, крылошанок и девиц, весь причет церковный и некоторых светских особ, Скорняков отправился в Москву на страшный розыск вместе с царицею. С дороги Евдокия собственноручно послала к супругу своему письмо, по видимому, продиктованное ей: «Всемилостивейший государь! В прошлых годех, а в котором, не упомню, при бытности Семена Языкова, по обещанию своему, пострижена я была в Суздальском Покровском монастыре в старицы, и наречено мне было имя Елена. И по пострижении, в иноческом платье, ходила с полгода, и не восхотя быть инокою, оставя монашество, и скинув платье, жила я в том монастыре скрытно, под видом иночества, мирянкою. И то мое скрытие объявилось чрез Григорья Писарева. И ныне я надеюся на человеколюбивыя вашего величества щедроты, припадая к ногам вашего величества, прошу милосердия, того моего преступления о прощении, чтоб мне безгодною смертию не умереть. А я обязуюсь по прежнему быть инокою и пребыть в иночестве до смерти своея и буду Бога молить за тебя государя. Вашего величества нижайшая раба, бывшая жена ваша Авдотья».
Но эти повинная и просьба не смягчили оскорбленнаго Петра, Начался страшный розыск. Привезенных допрашивали и пытали, одним отрубили головы, других секли кнутом и сеченных, с вырванными ноздрями, ссылали па каторгу. Ужасныя мучения развязали языки приближенных к Евдокии; они разсказали о ея сношениях с царевною Марией Алексеевной, враждебною Петру, о переписке с братом царицы Авраамом Лопухиным, и с племянником Григорием Собакиным и другими. При розыске в тайной канцелярии, арестовано и посажено в тюрьму более 150 человек, которым был пристрашный допрос и пытки. Прежнюю супругу царя в Преображенском на генеральном дворе поставили на одну доску с Глебовым, чтобы вынудить у нея показание о возведенном на нее преступлении против святости супруже-
547
скаго ложа; при ней пытали других, что называлось тогда, «на заказ». Устрашенная видом пыточных орудий и самых мучений, оглушенная воплями, криками и предсмертными стонами, слабая, запуганная женщина приняла на себя вину и даже подписалась в том. Но Глебов решительно отвергнул это и твердо стоял в своем показании до последняго дыхания. Приведем здесь свидетельство не туриста какого либо, но адъютанта императора, близкаго к нему и к императрице Екатерине I, очевидца многих описанных им событий, которым однакож не пользовался почтенный описатель жизни Евдокии. Вот что говорит Вильбуа: «Среди ужасных пыток, которыя Глебов терпел, по воле и в присутствии самого царя, шесть недель сряду, чтобы исторгнуть у оговореннаго признание, он твердо защищал честь и невинность Евдокии». Ему стоило только выговорить слово обвинения Евдокии, он избегнул бы жесточайших пыток и мучительной казни, истерзанный и изувеченный палачами в застенках, он посреди Красной площади, пред глазами народа, посажен был на кол, раздиравший ему всю внутренность. Царь, подошедши к страдальцу, заклинал его всем, что есть свято, признаться в преступлении и подумать, что он скоро явится на суд Божий; Глебов, поворотив голову к государю и хладнокровно выслушав его, сказал ему с презрением: «Ты сколько жесток, столько и безразсуден; думаешь, что если я не признался среди неслыханных мучений, которыми ты меня истязывал, стану пятнать невинность и честь безпорочной женщины, в то время, когда не надеюсь более жить. Удались, дай умереть спокойно тем, которым ты не даешь спокойно, жить». В это же время там палачи разстерзали епископа ростовскаго Досифея Глебова; голова его воткнута была на железный рожон у Лобнаго места.
И так, если несомненно свидетельство иностраннаго очевидца, если не лживы предсмерт-
*) Mémoires anecdotiques de la cour de Russie sous le regne de tzar Pierre I, в Revue retrospective, A Paris. 1838
548
ныя слова мученика Глебова, то можно ли признать подлинными любовныя письма к нему Евдокии?
Вскоре после отречения царевича Алексея от престолонаследия в пользу сына Екатерины, царевича Петра, марта 20, 1718 года, Евдокия послана в Ладожский девичий монастырь, как бы опасная государственная преступница. Ее содержали больную в тесной, холодной и угарной келье. Сопровождавшему ее подпоручику Новокщенову наказано: «в дороге держать ее за крепким караулом, никого к ней не допускать, с ней никому разговоров не дозволять; писем и денег ей не давать». Для прислуги, с ней отправлена только одна карлица. Там, к довершению своей скорби, она узнала о насильственной смерти единственнаго своего сына Алексея, кончившаго жизнь в пытках. В 1723 г., по распоряжению св. Синода, прикомандирован к заточнице для священнослужения иеромонах, которому приказано было: «по званию своему, поступать воздержно и трезвенно, со всяким благоговением и искусством». Вероятно, на него тайно возложена была обязанность наблюдать за Евдокией и доносить о ея словах и поступках. Так царица провела 7 лет в бедном, неогороженном монастыре, под строгим караулом. Петра I не стало. Влиятельный Меншиков мало заботился о несчастной царице, которой он вредил своими интригами.
С воцарением Екатерины I Евдокию перевели из Ладожскаго монастыря в Шлиссельбургскую крепость; там участь Евдокии несколько облегчилась. Предписано было: «на пищу и содержание известной персоны покупать добрую крупичатую муку и держать наношники, пирожки и прочее кушанье ежедневно хорошее». Даже спрашивали из С.-Петербурга: «имеется ли при ней хороший повар»? Не долго Екатерина I занимала место Евдокии на престоле царском. Вскоре наступившее царствование внука Евдокии, юнаго Петра II, возвратило ей прежния права и почести, какими она пользовалась даже в государствование Анны Иоанновны, как бывшая царица. Отчасти сбылось предсказание несчастнаго архиерея Досифея, что «она будет царицею или при жизни,
549
или по смерти Петра». Но это отрадное для нея время не долго продолжалось. Пережив своих гонителей, она пребывала в «московском Новодевичьем монастыре, и там проводила остатки дней своих в молитве и благотворении, не вмешивалась в прндворныя дела, и 27 августа 1731 года, мирно скончалась. Погребена в соборной церкви этой св. обители.
Страдальческая жизнь Евдокии, то царицы, то невольной инокини, то заточницы и опять царицы, не обнаруживает ли нам, какое имел значение Петр, как муж, отец и человек, помимо высокаго историческаго его значения, как великий государь и преобразователь России? Евдокии выпал плачевный жребий прострадать лучшую часть своей жизни; в ея истории еще остается довольно неразъясненнаго и необъяснимаго, не смотря на новый важныя открытия в области истории Петрова времени, которыя нам сообщил г. Есипов. Кто знает, может быть время и счастливый случай распечатает другия тайны событий, но пока еще sub judice lis est.
