В 1822 году, на частных Нижнетагильских приисках, была открыта платиновая руда. Вскоре это открытие повторилось и на казенных Гороблагодатских приисках, и к 1827 году на Санкт-Петербургском монетном дворе скопилось до 11 пудов чистой платины.
Чтобы найти верный сбыт этому металлу, добыча которого с каждым годом обещала возрастать, а вместе с тем доставить и государству значительный доход, бывшему тогда министром финансов, графу Егору Францовичу Канкрину, пришла мысль чеканить из платины монету.
Мысль эта была одобрена Императором, причем Николай Павлович выразил желание, чтобы было запрошено мнение компетентных лиц о монете из этого металла. За решением вопроса граф Канкрин обратился к знаменитому ученому Александру Гумбольдту, с которым он уже раньше находился в переписке и пользовался советами по разным вопросам относительно управления финансами.
Препроводив Гумбольдту, через графа Алопеуса, 1 ½ фунта платины, министр, письмом от 15 августа 1827 года, просил его совета в этом деле [83].
Главнейшие причины неудобства чеканки монеты из платины состояли в затруднении для непривычного глаза отличить ее от серебра, в неопределенной ценности ее на рынках и в крайне сложных химических процессах при очищении платины перед чеканкой.
Канкрин писал Гумбольдту, что думает придать монете величину полтинника,с совершенно отличной от него чеанкой, при двойном сравнительно с ним весе в 4 золотника 82 14/25 долей и ценой в 582 ½ копеек серебром, а с издержками чекана в 17 ½ копейки равного 6 рублям. Но так как число 6 не подходило к десятичному делению нашей монетной системы, то вместо монеты в 4 золотника 82 доли, чеканить половинного веса – в 2 золотника 41 долю и приравнять ее к червонцу, который обращается в торговле по цене 3 рубля, хотя стоит 2 рубля 85 копеек; если бы цена эта показалась слишком высокой, то Канкрин считал возможным уменьшить ее так, чтобы монета в 4 золотника 82 доли стоила 488 копеек серебром, а с 12 копейками на издержки чекана равнялась 5 рублям.
При этом, он прибавлял, что золотник платины с промывкой, очисткой и прочими операциями обходится в 67 копеек, следовательно 4 золотника 82 доли стоили казне 385 копеек, а остальное составляло ее прибыль.
Не ожидая ответа от Гумболдта, министр 8 марта 1828 года, предписал Департаменту Горных и Соляных дел приготовить штемпеля для 3-х рублевой платиновой монеты с обозначением веса ее в 2 золотника 41 долю. Департамент немедленно возложил эту работу на вардейна монетного двора Эллерса, к которому и доставлен был рисунок. По утверждению министром оловянных слепков со штемпелей, приказано изготовить новую платиновую монету в количестве нескольких десятков штук, но без огласки, до получения окончательного ответа от Гумбольдта [84].
Сверх ожиданий, Гумбольдт высказался против введения такой монеты. По собранным им сведениям, оказалось, что цены платины были крайне непостоянны; так в 1822 году цена металла была три талера за лот, в 1825 – 7 и 8 талеров, а в 1827 году цена опять упала до 5 талеров. При этом платина не имела практического применения, так что скопление такой тяжелой монеты в банке было бы только обременением. Поэтому Гумбольдт советовал, если желают дать сбыт металлу, то делать из него знаки отличия, медали, ордена и прочее.
Но подобные предметы, сделанные из платины, имеют грубый и некрасивый вид. Мнение Гумбольдта не поколебало Канкрина; ему удалось получить Высочайшее соизволение на выпуск платиновой монеты, и 24 апреля 1828 года обнародован «Именной указ о чеканке умеренного количества платиновой монеты» с разрешением принимать ее в платежах по добровольному согласию, вывозитьза границу и переделывать в изделия. Монету делать из казенного металла, а заводчикам, за приносимую собственную платину, отпускать монетой, вычитая потерю при очищении и передельные расходы [85]. Подделка монеты подлежала тем же узаконениям, как и монеты из других металлов.
Новая монета была выпущена ценой в три рубля. На лицевой стороне ее помещен государственный герб, а на оборотной надпись – 3 рубля на серебро, год и буквы С.П.Б., а также круговая надпись 2 зол. 41 доля чистой уральской платины. Гурт рубчатый. Цена ее принята впятеро против чистого серебра, а величина – как серебряный четвертак.
На другой день по выходе указа, граф Канкрин послал Гумбольдту письмо, в котором «поставлял себе за особое удовольствие – препроводить ему один из этих белых червонцев».
Выделка монеты должна была производиться под непосредственной ответственностью вардейна монетного двора Эллерса, а также исправляющего должность обер-берг-пробирера Соболевского, в соединенной лаборатории департамента горных и соляных дел и горного корпуса.
Литература
- [83] А. С..й «Александр фон-Гумбольт в России и последние его труды» Вестник Европы 1871, т. IV
- [84] Архивы Департамента Государственного казначейства. Монетное отделение, дело № 2235
- [85] ПСЗ № 1987
