Когда сошлись все звезды
Если в XX веке где-то и существовали идеальные предпосылки для эффектного и по-настоящему масштабного конного рейда, то этим местом были донские степи образца августа 1919-го года. Современный нам мем про Дон –
«Господи, как вольно!»
– появился не просто так. Ровная, как стол, местность, представляла собой идеальное поле для действий кавалерии.
Но дело было не только в условиях местности. Красные находились хоть и в далеко не безнадежном, но очень и очень сложном положении. Они активно воевали на несколько фронтов, отбиваясь от белых наступлений, и были в известной степени связаны этими событиями. Опасаться немедленного прибытия подвижных подкреплений не приходилось.
Кроме того, РККА еще не успела добраться до пика своей мощи – когда прекрасно (по меркам Гражданской, конечно) оснащенные и весьма дисциплинированные войска пинками прогоняли поляков из Киева или играючи перезавоевывали Закавказье. Да, это был уже не 1918-й год – порядок в войсках красных со времен какого-нибудь Ледяного похода навели изрядный. Но слабых звеньев оставалось еще много – в РККА в изобилии имелись ненадежные части, готовые побежать в любой момент.
Особенно когда эти «звенья» наскоро мобилизовывались из неохочих до войны крестьян. Причем это был тот редкий случай, когда человек с боевым опытом был даже хуже необстрелянного новичка – окопного опыта Великой войны ему часто хватало по горло. И, не успев добраться до нового места службы, он уже думал, как бы сбежать. Если учесть, что такие дезертиры часто сбивались в вооруженные банды из сотни, а иногда и в тысячу человек, то становится понятно – заняться красным в это бурное и непредсказуемое время было чем.
Константин Мамантов
В то же время у белых имелся отличный инструмент для вспарывания и оперирования красного тылового болота – казаки генерала Мамантова. Последний был идеальным кавалерийским командиром – храбрый, решительный, лихой. Его людям уже не раз приходилось колошматить еще не успевшую стать легендарной конницу РККА. Уверенности в себе казакам было не занимать.
Находящиеся в распоряжении Мамантова силы отбирались по главному принципу любого рейда –
«слишком крупные, чтобы быть разбитыми, достаточно компактные, чтобы быстро двигаться».
У генерала имелось шесть тысяч сабель, разбитых на три конных дивизии, пулеметы, конные батареи и три броневика. За этими мобильными силами тащился пеший отряд из трех тысяч оставшихся в процессе войны безлошадными казаков. У них имелся относительно мощный артиллерийский кулак – 6 орудий. И задача – добивать особо крепкие узлы сопротивления, пока обошедшая их конная масса продвигается дальше и захватывает ключевые пункты.
На регулярную связь Мамантов плюнул с самого начала. Иногда к нему прилетал самолет со связным. А еще время от времени казаки что-то передавали в штабы белых с трофейных радиостанций. Правда, и это делалось без особого искусства – без шифровки, открытым текстом. Некоторые из этих сообщений, разумеется, перехватывали красные, и тут же делали соответствующие выводы.
Лихое начало
Летом 1919 года Вооруженные силы Юга России выложили на стол все карты. Белые делали все, что позволяли их физические и психологические (хотя качества последних преувеличивать не стоит) ресурсы, чтобы взять Москву, и, если не выиграть войну, то хотя бы добиться принципиального перелома.
Рейд Мамантова должен был прямо на эту борьбу повлиять – выпустив кишки красному тылу. Казачий генерал мог бы подорвать силы красных и дезорганизовать их действия, нанести удар по вере в победу и желанию сражаться. И в итоге чуть ли не решить исход войны.
Все началось 10 августа 1919-го, когда мамантовские силы переправились через реку Хопер. Уже по реакции красных понятно, насколько условной была линия фронта, и как происходящее отличалось от прогремевшей еще недавно Первой мировой. Разъезды противника, конечно, увидели переправляющуюся конную массу. Но, по сути, это мало что меняло – среагировать при имевшемся уровне управления войсками и количестве прикрывающих фронт бойцов толком не получилось.
Один из взорванных казаками Мамантова мостов
Результатом был грандиозный по эффекту удар по позициям 40-й армии РККА – красные разбежались из окопов, оставив во фронте здоровенный разрыв в 22 километра. Вот туда и устремился Мамантов – впереди казаков ждало длительное и победоносное шествие по неприятельским тылам.
Таким оно было по главному принципу любого успешного рейда. Крупные и стойкие части противника попросту не поспевали за могучей конной массой, а небольшие – в лучшем случае могли максимум заняться беспокоящими действиями. А все, что встречалось на пути, было хрупкими на удар тыловиками. Да еще к тому же и уступающими в численности.
15 августа Мамантов уже успел достаточно вклиниться в красный тыл. К тому времени он еще и провел рекогносцировку, достаточную для того, чтобы понять – крупнейшая в округе база красных (Тамбов) осталась практически без защиты. А значит, надо двигаться туда как можно быстрее, пока это не изменилось.
В тылу красных
Казаки шли вперед не просто так – они максимально затрудняли свое преследование, уничтожая телеграфные линии, сжигая мосты, повреждая железную дорогу. Сильной стороной красных было все, что связано со сложными техническими устройствами и вообще промышленностью. Мамантов понимал это. И допускать, чтобы его регулярно нагоняли эшелоны с пехотными дивизиями, не собирался.
Конечно, у красных тоже была кавалерия, но конкретно здесь и сейчас ее имелось мало. Да и качество белых всадников на лето 1919-го было все еще получше. Поэтому красные конники ограничивались присутствием и максимум комариными укусами, не дающими противнику совсем уж обнаглеть. Помимо этого, преследующие Мамантова кавалеристы расспрашивали местных жителей, пытаясь выведать любую информацию, которая сможет помочь в дальнейшем.
Выведенный из строя железнодорожный узел
Несмотря на общую слабость сил, красные готовились упорно оборонять Тамбов. Но их подвела одна из типичных для того времени «ахиллесовых пят» – общая ненадежность командующих из бывших офицеров царской армии (чуть что – переходивших на сторону белых). Два «старых» полковника, отвечавших за город, сбежали к казакам. И план обороны Тамбова тут же стал известен Мамантову, причем в деталях.
Один из полковников при штурме и вовсе возглавил атаку – он возглавил «пехотную» часть рейдовых сил. А Мамантов с кавалерией вломился в город с другой стороны. Оба удара были нанесены по идеально слабым местам, поэтому оборона треснула, как гнилой орех. И город сам упал в руки белоказакам.
Уже к Тамбову казаки набрали множество пленных. И поступали с ними так, как это часто было в непредсказуемой (то в запредельной жестокости, то в легкомысленной гуманности) Гражданской войне. А именно: жестко расправлялись с комиссарами и идейными. И отпускали домой простых мобилизованных бойцов. Тех, кто по домам идти не хотел, брали к себе. Таких набралось аж на целый батальон.
Вначале им, понятное дело, практически не доверяли. Но потом, когда посмотрели на вчерашних пленных в деле, всем выдали оружие и боеприпасы. Некоторые из них воевали в рядах белых аж до Новороссийской эвакуации в 1920 году. И осели в итоге за границей.
Поначалу этот батальон двигался между конницей и пехотой. И практически без патронов – вчерашним перебежчикам по понятным причинам не особо доверяли. Но позже дело наладилось – в итоге многие из пошедших к Мамантову добровольцев дожили в своей роли аж до эвакуации из Новороссийска в 1920 году.
Реакция красных
Вечно носиться по тылам противника Мамантов, конечно же, не мог. Рано или поздно на такую лихую конную толпу обратили бы внимание и приняли меры, выделив для вышвыривания казаков силы, даже несмотря на сложное положение в других местах. Сам белый генерал это отлично понимал, поэтому долго сидеть в Тамбове не стал, выдвинувшись оттуда уже 20 августа.
Рейд Мамантова
Два дня спустя он взял город Козлов, разломав там все, что может пригодиться для войны, и забрав все, что мог унести с собой.
А вот с другим городом – Раненбургом – вышли проблемы. Находившиеся там силы красных успели организовать оборону. И уперлись. А, когда их выбили из города, переходили в контратаки. Раненбург успел несколько раз перейти из рук в руки, прежде чем Мамантов с трезвостью хорошего рейдового командира решил, что дело того не стоит. И ушел восвояси.
Если все происходившее ранее показывало силу рейдовых сил, то история с Раненбургом, напротив, демонстрировала их слабость. Проявления последней, впрочем, не означали, что конный поток Мамантова остановлен – вскоре казаки без особых проблем овладели Лебедянью. Вслед за ней пал Елец. Причем в случае с последним пленных бойцов РККА даже приставили стеречь обозы с награбленным добром – настолько его было много.
Богатейшая добыча, собранная во время рейда, помноженная на разбойничью (чего уж греха таить) казачью натуру, вообще, привели к тому, что (в оперативном смысле блестящий) рейд Мамантова так и не принес видимого стратегического результата. По крайней мере, в этом казаков потом будет обвинять Деникин – мол, увлеклись добычей, и не разрушили тыловую систему красных, а лишь пустили ей кровь.
К чести Мамантова следует сказать, что он все-таки пытался как-то «облегчить» свои силы, временами то раздавая интендантские излишки местным, то продавая за весьма умеренную цену. Но все это было каплей в море – привыкшие существовать веками за счет узаконенного грабежа казаки все равно норовили тащить с собой все, что не прикручено к полу. А заниматься одним только «обрезанием хвостов» поглощенный другими задачами Мамантов не мог.
Решив, что настало время выходить из игры, генерал сделал хитрый финт – повернув на Воронеж, он принялся распускать слухи, что пойдет едва ли не на Москву. С расчетом многократно усилиться за счет подымаемых по пути крестьянских восстаний. Труженики полей в то время уже успели попробовать прелести большевистской версии продразверстки. И угроза казалась вполне реальной. Поэтому красные принялись прикрывать соответствующие направления.
Мамантов только этого и ждал – теперь он получил полную свободу выбора направления на выход.
К 19 сентября он нашел удобное место для переправы через Дон. Даже не вступил в контакт с противником. И соединился с войсками генерала Шкуро, окончательно выведя свои силы из-под какой бы то ни было опасности.
Рейд был блистательно завершен – тыл Южного фронта был знатно потрепан.
Но потрепан – не значит уничтожен. Силы Мамантова посылались в рейд вовсе не ради самого лихого рейда – задача была повлиять на ход кампании.
После войны между бывшими казаками и армейскими офицерами шли активные споры – то ли белые армии не смогли воспользоваться результатами рейда Мамантова, то ли, наоборот, он не смог создать требуемого от него эффекта.
Для нас это абсолютно неважно – куда ценнее голые факты.
Москва – главная цель кампании – взята так и не была. А это значило, что история России пойдет по совсем другому пути.
Автор:Тимур Шерзад
Использованы фотографии:homsk.com, white-idea.livejournal.com, olegsazonow.ucoz.ru, prometej.info
