ПРЕЕМНИК ХАСАНА

В Россию после долгих лет отсутствия вернулся вор в законе Захарий Калашов. После смерти Деда Хасана, Калашов, более известный как Шакро-молодой, реальный претендент на место лидера воровского движения. Каких перемен ожидать криминальному миру? Удастся ли Калашову потушить крупный конфликт между ворами, длящийся уже не один год? И будут ли наказаны реальные заказчики убийства Япончика и Хасана? Все подробности – в расследовании «Совершенно Секретно».

Ранним утром 29 октября этого года в столичном аэропорту Домодедово было многолюдно. За суетой отъезжающих на праздничные дни туристов хотя и не сразу, но можно было различить специфически одетую группу людей. Их внимание было привлечено к монитору с информацией о рейсе, прибывающем из Мадрида в Москву. В российскую столицу после почти десятилетнего отсутствия возвращался 61-летний вор в законе Захарий Калашов.

Сотрудники МВД, а мужчинами в костюмах были именно они, встретив Шакро, посадили известного вора в законе в служебный автомобиль и отправились в центральное здание Министерство внутренних дел на Житной для профилактической беседы.

А поговорить было о чем и было кому. По некоторым данным, вопросы к Калашову имелись не только у министра МВД, но и у коллег из Федеральной службы безопасности. Разговор с новым полноправным хозяином криминальной империи, которую несколько десятилетий возглавлял Дед Хасан, продолжался полтора часа. К чему пришли на этой встрече, пока не ясно. Известно только, что именно российские представители ходатайствовали перед испанскими властями о депортации Калашова в Россию, а не в Грузию, где против вора в законе возбуждено уголовное дело – ему грозит 18 лет тюремного срока. В Москве Калашову уголовного преследования пока бояться не стоит, так как сразу после выхода из министерства свободным человеком Шакро отправился на могилы к Хасану и Япончику. Здесь якобы он произнес клятву, что «не простит их убийцам».

Захария Калашова арестуют в мае 2006 года в Объединенных Арабских Эмиратах по запросу Испании. К этому моменту испанская королевская гвардия проведет сразу несколько успешных операций по нейтрализации представителей криминальных группировок из Восточной Европы и России. Шакро-молодой был одним из последних и важных элементов пазла, который складывал знаменитый судья Бальтасар Гарсон. Легализация грязных денег, контроль за проституцией и наркотрафиком, похищения людей и заказные убийства – Испания оказалась не готова превратиться в Чикаго тридцатых годов.

Собственно, за оказавшееся без присмотра в Европе криминальное хозяйство Шакро-молодого и разгорелась борьба оставшихся в России генералов воровского мира во главе с Асланом Усояном.

Пока Шакро находился под следствием в испанской одиночной камере с реальной перспективой провести там как минимум лет десять, в Москве было принято решение передать его европейское наследство правой руке Деда Хасана, Лаше Шушанашвили – Лаше Руставскому. Казалось бы, непререкаемый авторитет Хасана, утвердившего Лашу ответственным за европейский сектор, должен был сделать свое дело. Но этим решением возмутились лидеры не менее могущественного грузинского воровского клана – Тариэл Ониани, кличка Таро, и Мераб Джангвеладзе. Ониани нашел ряд доказательств неподобающего для вора в законе поведения Шушанашвили и даже попытался его раскороновать. Лаша Руставский по убеждению Ониани превратился в «коммерческого вора», то есть променял традиционные воровские ценности на чистое зарабатывание денег.

Но грузинские воры явно плохо учили историю, а может, просто переоценили свои силы.

Дед Хасан был представителем малочисленной нации курдов-езидов. И хотя воровской мир не признает национальных различий, именно становление Аслана Усояна на этой вершине почти двадцать лет назад, привело к расцвету езидов, в том числе и в уголовной среде. А следом и определенное раздражение со стороны воров-традиционалистов. Тем не менее при помощи Усояна курды-езиды создали мощные диаспоры на Урале, в Поволжье, Кубани, Северо-Западе и в Центральном Черноземье.

Именно Усоян, как это ни странно звучит, начал ломать старые воровские традиции и ставить во главу угла коммерческие интересы, при чем ни чурался пожилой мужчина и новых тенологий, под его контролем была не одна IT-компания и фирмы по разработке веб сайтов Все, кто мог кинуть тень на «безупречную» репутацию Хасана, очень быстро куда-то исчезали, а новых желающих после этого резко поубавилось.

Первый тревожный звоночек прозвучал в 1995 году. Серьезные претензии Усояну предъявил тогда влиятельный вор в законе Рудольф Оганов, кличка Рудик. Оганов, приверженец старых воровских устоев, обвинил Хасана в присвоении «ташкентских миллионов» (денежный взнос представителей криминальных кругов Узбекистана в воровской общак. – Прим. ред.). Была и другая версия этого, ставшего кровавым, конфликта, растянувшегося на четыре года. Но о ней мы расскажем чуть позже.

Обвинения Рудика были настолько серьезными, что на одной из сходок воров Хасан даже был раскоронован. В ответ Усоян начал собирать сходки в Ташкенте, Сочи, Екатеринбурге, Ростовской области и Одессе, в которых в общей сложности приняли участие более тысячи воров в законе и авторитетов. Хасан рассчитывал подтвердить полномочия. Но, к его большому разочарованию, в самый ответственный момент сходку накрывала милиция, и главный вопрос Рудика Бакинского участники мероприятия обсудить не успевали. Кстати, эту методику – передавать информацию о нежелательной сходке правоохранительным органам – сам Усоян возьмет на вооружение спустя почти десять лет. В 2007–2008 годах похожим образом не состоялись сходки, созванные противниками Хасана, грузинскими ворами Тариэлом Ониани и Мерабом Джангвеладзе.

Но в 1999 году конфликт противоборствующих кланов на первый взгляд закончился победой Аслана Усояна. В один из дней Рудик с водителем-телохранителем заехал в кафе «Мир» на МКАДе. Сев за столик и заказав чай, они начали о чем-то беседовать. В этот момент в помещение ворвались шесть человек в камуфляже и масках. Дальше официальная версия расходится с имеющейся в нашем распоряжении информацией.

Согласно показаниям милицейских свидетелей, один из нападавших громко спросил: «Кто здесь Рудик?» Аганов поставил чашку и медленно поднялся. Его последние слова – «Это я» – прервали очередь из автомата и пистолетные выстрелы.

Но есть информация, что, прежде чем начать стрелять, киллеры положили всех посетителей и обслуживающий персонал на пол лицом вниз. А после выстрелов еще 10–15 минут никому не давали встать. Лицо якобы застреленного Рудика распознать было невозможно, большинство пуль попали в голову.

А проживающая до сих пор в Минеральных Водах сестра Рудольфа Аганова на похоронах отметила отсутствие на руках брата отличительных меток. Чуть позже она вспомнит, как Рудик, незадолго до покушения, намекнул ей, что, видимо, ему вскоре придется исчезнуть. Возможно, навсегда.

Эта интересная история произошла на заре смутных девяностых годов на одном из тихоокеанских курортов. Сюда, по рассказам одного из очевидцев тех событий, прилетела отдохнуть и обсудить ближайшие планы верхушка постсоветского воровского мира. В один из дней на встречу к «уважаемым людям» пришли представители колумбийского наркокартеля. Представившись, они сообщили ворам, что знают, с кем имеют честь общаться, и открыли принесенный с собой чемодан с большой суммой американских долларов. «Это аванс, можете его забрать, – сказали колумбийцы. – Остальное – если согласитесь с нами работать». Здесь нужно понимать, что по воровским понятиям торговля наркотиками резко осуждается, так же, как и бизнес на проституции. Именно поэтому присутствующий на встрече криминальный генералитет отказал колумбийцам в сотрудничестве.

Разочарованные наркодельцы связались со своими боссами и передали им решение воров в законе. Мол, русские отказались с нами работать. На что получили ответ: «Они не отказались, просто вы мало предложили!»

Тогда представители наркокартеля организовали повторную встречу и сделали предложение, от которого было невозможно отказаться. Миллиардные доходы от наркотрафика в Россию и бывшие союзные республики, судя по всему, затмили воровские традиции и понятия всех участников той судьбоносной встречи.

Спустя годы во всех перевалочных пунктах – Сочи, Санкт-Петербурге, Москве, на Урале и в Сибири – контролировать наркотрафик, по странному стечению обстоятельств, будут люди из клана Аслана Усояна.

И, по одной из версий, конфликт Деда Хасана с Рудиком в 1995 году произошел именно на этой почве. Рудик, по нашим данным, так и остался приверженцем традиционных воровских ценностей, где торговле наркотиками не было места.

Дед Хасан, воодушевленный крупной победой, за считанные годы сумел подмять под себя фактически весь воровской мир бывшего СССР. Он не терпел возле себя не то что равного, но любого, имеющего свое мнение. Как только кто-то из окружения Усояна подбирался по влиянию к нему вплотную или начинал претендовать на самостоятельность, он тотчас оказывался в беде. Судьба тех, кто осмеливался открыто противоречить Хасану, была еще печальнее. В могилах лежат воры в законе Каро и Трофа вместе с поддерживающим их лидером Уралмаша Хабаровым. Другие странным образом получают тюремные сроки, причем не только в России, но и за границей. Правда, очевидцы рассказывают, что действовал он не только кнутом и пряником, но и хитростью.

Захарий Калашов был не только единомышленником, но и равновесным по авторитету партнером Усояна. Более того, Хасан старался не вмешиваться в дела Шакро. Если Калашов находился в Москве, Усоян предпочитал обитать в Сочи или Санкт-Петербурге и решать там все свои дела. Но в начале 2000-х у Калашова внезапно начались серьезные неприятности с правоохранительными органами. Оперативники буквально преследовали вора в законе на каждом углу. И как будто читали его мысли. К этому можно приплюсовать борьбу за металлургический сектор с лидером Измайловской ОПГ, вором в законе Аксеном. В этой битве Шакро пережил несколько покушений, а Аксен потерял жену. Ненавязчивый совет Хасана Калашову временно уехать в Европу и переждать смутные времена там, а заодно расширить зону влияния, был дан очень во время. И Шакро уехал, тем более что у финансиста русской мафии за границей гражданина Израиля Леона Ланна были подготовлены очередные схемы по легализации миллиардов воровских денег. Дед Хасан остался в России единоличным хозяином.

Усоян был уверен – у каждого человека есть своя цена. И этот девиз практически никогда не давал сбоев. Взять хотя бы Вячеслава Иванькова, легендарного Япончика. После выхода из американской тюрьмы и возвращения на родину именно Хасан был первым, кто протянул Кирилычу руку поддержки. Обладающий бесспорным авторитетом в криминальном мире, Японец приехал в Москву, по воровским меркам, практически нищим. Дед Хасан широким жестом передал Иванькову под контроль ряд компаний и казино, а взамен получил беспрекословную поддержку в любых вопросах.

Япончик умрет в октябре 2009 года в больнице после выстрела в живот на выходе из столичного ресторана «Слон». Страшная и унизительная, по воровским понятиям, смерть должна была сразу навести на заказчиков. Это был самый разгар борьбы за наследство Шакро-молодого, уже получившего в Испании 9 лет тюремного заключения. Но что-то пошло не так. На похороны воровской легенды Иванькова Аслан Усоян не приехал, а лишь прислал венок. Событие из ряда вон выходящее. Сразу же поползли слухи – Японца мог заказать сам Хасан. Но в сентябре 2010 покушаются на самого Усояна возле подъезда его собственного дома на Тверской улице. Неудачно по результату, правда, очень вовремя по смыслу. Киллер, как потом выяснится, стреляя на расстоянии в несколько десятков метров, попал Деду Хасану в бок. Пуля, прошедшая на вылет, не задела никаких жизненно важных органов, но этот выстрел наделал очень много шума. С Аслана Усояна были сняты обвинения в причастности к гибели Иванькова.

В последние годы, особенно после первого покушения в 2010 году, Усоян как будто ушел в тень. Не посещал воровские сходки, хотя его очень часто на них звали, не принимал никаких открытых и самостоятельных решений. Но его тень стояла за всеми значимыми событиями. Дед Хасан, вопреки расхожему мнению, не собирался на покой. Он очень ценил жизнь и наслаждался ею. Любил отдохнуть, вкусно поесть и выпить. Седину в волосах активно красил в черный цвет, интересовался слабым полом. И тщательно следил за своим здоровьем. Говорят, что даже делал дорогостоящие инъекции стволовых клеток.

Неофициальным офисом Усояна было азербайджанское кафе «Старый фаэтон» на Поварской улице, в самом центре Москвы. Здесь он проводил деловые встречи, отдыхал с друзьями, а хозяин заведения служил Хасану кем-то вроде руководителя администрации президента воров. Именно он решал, кого и когда стоит подвести к Деду Хасану. Здесь же, во внутреннем дворике, он и получит смертельную пулю в январе 2013 года.

Испанские власти, чуть позже, обнародуют перехваченный телефонный разговор азербайджанского вора в законе Ровшана Джаниева с Тариэлом Ониани. Последний отбывает 10-летний срок за похищение человека и вымогательство. Закономерный итог противостояния с Дедушкой. Ониани на вопрос Ровшана, что же им делать с Хасаном, отвечает в духе «если он уйдет, все наши проблемы решатся». А сразу после сообщений о гибели Усояна Джаниев радостно делится этой новостью со своим собеседником, говоря, что они все вместе «сделали сто шагов вперед». Для воровского сообщества это оказалось достаточным, чтобы приговорить Ровшана и его приближенных к смерти.

Однако возвращение в Москву Захария Калашова спустя год после убийства его друга Деда Хасана, почти за полгода до конца срока заключения, заставляет многих посмотреть на ситуацию с другого угла.

После покушения в 2010-м психическое состояние Усояна ухудшилось. По свидетельству очевидцев, он все чаще переставал узнавать своих близких друзей, давал неадекватные указания. Другими словами, становился неконтролируемым. В такой ситуации его гибель, а затем триумфальное возвращение в страну Калашова могут стать идеальным решением корпоративного воровского конфликта.

Изолированный в испанской тюрьме, Калашов не принимал участия в разборках Хасана и Тариэла Ониани и не вставал ни на чью сторону. Теперь у него на руках все карты – либо примирить кланы, либо отомстить за смерть своих друзей. Так или иначе, весь преступный мир замер в ожидании первых решений Шакро-молодого.