При дворе двух императоров.

Никто, лучше как он, не был создан для роли самодержца. Он обладал для того и наружностью и необходимыми нравственными свойствами. Его внушительная и величественная красота, величавая осанка, строгая правильность олимпийского профиля, властный взгляд, всё, кончая его улыбкой снисходящего Юпитера, всё дышало в нём живым божеством, всемогущим покровителем, всё отражало его незыблемое убеждение в своём призвании. Никогда этот человек не испытал тени сомнения в своей власти или в законности её. Он верил в неё со слепой верой фанатика, а ту безусловную пассивную покорность, которой требовал от своего народа, он первый сам проявлял по отношению к идеалу, который считал себя призванным воплотить в своей личности, идеалу избранника Божьей власти, носителем которой он считал себя на земле. Его самодержавие милостию Божией было для него догматом и предметом поклонения, и он с глубоким убеждением и верою совмещал в своём лице роль кумира и великого жреца этой религии – сохранить этот догмат во всей чистоте на святой Руси, а вне её защищать его от посягательств рационализма и либеральных стремлений века – такова была священная миссия, к которой он считал себя призванным самим Богом и ради которой он был готов ежечасно принести себя в жертву. <…>

…Общественное мнение теперь чрезвычайно строго в отношении памяти императора Николая. Всякая новая неудача – горький упрёк, бросаемый на его могилу. Обвиняют его в чисто личной политике, которая ради удовлетворения его собственного самолюбия, ради достижения европейской славы отказалась от исторических традиций России, предала наших братьев, православных славян, и превратила в полицейместера Европы государя, который мог и должен был возродить Восток и церковь. Винят в нём его гордыню, которая внушила ему ненависть ко всему, что было мыслящего и до известной степени независимого. Обвиняют в том, что он воображал, что поручая человеку известную должность, он самым своим выбором делал его способным выполнять лежащие на нём обязанности, что благодаря плохому выбору своих министров и почти сознательному ослеплению относительно злоупотреблений своих чиновников, он внёс дезорганизацию во все отрасли администрации. Россия в его руках напоминала некоторые товары наших фабрикантов: предмет хорошо лакированный и полированный, красивый по внешнему виду, но рассыпающийся при первом употреблении.

…Он считал себя призванным подавить революцию. Её он преследовал всегда и во всех видах.

Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров. Дневник. 1855-1882. М.,1929.С.67-68