Известно уже всем, что город Гатчина служил тогда любимым местопребыванием императора Павла Первого, когда он еще был наследником престола.
В сей-то бывшей пред тем финской деревне, в тридцати верстах от столицы, в приятной по тамошнему климату стране, он, подобно обыкновенному человеку, с простотою, свойственною одним добрым хозяевам, принимал всех его посещающих и – чтоб более привлечь к себе жителей – заводил в ней сады и строил замки; почему и должно было нанимать из окрестных селений рабочих людей, которые, по малолюдству своему, почти всегда чрез двое суток переменялись одни другими.
В один день государь, встав ранее обыкновенного, пошел посмотреть на работающих и позади сада увидел роющего канаву молодого чухонца, который, надобно знать, что никогда не видывал и потому не знал лично императора. Он подошел к нему, завел с ним разговор и между прочим просил его, чтобы он дал ему несколько покопать заступом.
Чухонец подал заступ, и государь, порывши оным немного, отдал ему обратно и спросил потом: давно ли он тут находится? Что заставило его оставить дом свой и прийти на работу? Имеет ли он жену, и как поживает его семейство? “Если ты очень беден, – примолвил император, – и имеешь в чем нужду, то проси меня: я помогу тебе”.
“Слава Богу! – отвечал чухонец, – я почти всем доволен; но при всей посредственной жизни матери, жены и всего моего семейства недостает у меня одной хорошей к…вы, которую хотя и покупаю у знакомого в соседственной мызе, но он не продает мне ее за то число денег, сколько я имею. Для того-то я и пришел работать в сад государев, чтоб, выработав деньги, купить на них то, что мне надобно”.
“А за сколько ты думаешь купить себе то, что тебе надобно?”
Крестьянин объявил цену, и государь, давши ему четыре червонца, пошел от него прочь.
“Как так! За что? – закричал с радости крестьянин. – Ведь я должен отдать тебе их обратно; а где я возьму такое число денег?”
“Приходи завтра во дворец, – отвечал ему император, – и спроси меня (назвав себя другим именем), то мы поговорим о том с тобою”.
Чухонец сдержал свое слово, пришел во дворец, введен был в комнаты, и увидел в них, кого же? – своего государя, который, приняв милостиво и пожаловав его ему еще несколько червонных, отпустил его.
