Что же представляла из себя Российская империя накануне мировой войны? Тут необходимо отстраниться от двух мифов – советского, когда «царскую Россию» показывают как отсталую страну с забитым народом, и «новороссийского» – суть этой легенды можно выразить названием документально-публицистического фильма советского и российского режиссёра Станислава Говорухина «Россия, которую мы потеряли» (1992). Это идеализированное представление о Российской империи, которую разрушили негодяи большевики.
Российская империя действительно имела огромный потенциал и могла при соответствующей глобальной, внешней и внутренней политике стать мировым лидером, в силу своих людских резервов (третье на планете по численности население, после Китая и Индии), природных богатств, творческого потенциала и военной мощи. Но были и мощные, глубинные противоречия, которые в итоге и разрушили здание империи. Не будь в наличии этих внутренних предпосылок, подрывная деятельность финансового интернационала, западных спецслужб, масонов, либералов, социалистов-революционеров, националистов и пр. врагов России не имела бы успеха.
Краеугольными камнями Российской империи были: православие, которое хранило основы христианства как основы системы воспитания и образования; автократизм (самодержавие) как базис государственной системы; русский национальный дух, который был основанием для единства огромной территории, стержнем империи, в то же время способный к взаимовыгодному сотрудничеству с другими расами, народностями и вероисповеданиями. Но эти три основы были во многом подорваны: православие в большинстве своём стало формальностью, утратив свой огненный дух праведности, за обрядами была утрачена суть – «Славие Правды, Праведности». Русский национальный дух размывался давлением западничества, в итоге произошёл раскол народа – элита (в большинстве своём) приняла европейскую культуру, для неё Париж и Лазурный берег стали ближе, чем Рязанщина или Псковщина, а Маркс и Вольтер интереснее, чем Пушкин или Ломоносов.
Экономическое развитие России того времени вызывает двойственное впечатление, с одной стороны, успехи были высокими. Империя пережила три экономических подъёма – первый был при Александре II, второй в конце 19-начале 20 столетий (был связан со стабильностью эпохи императора Александра III и рядом позитивных нововведений вроде ввода протекционистских тарифов и винной монополии, политикой поощрения предпринимательства и пр.), третий подъём произошёл в 1907-1913 годы и, что интересно, продолжался даже в годы Первой мировой войны и был связан с деятельностью П.А.Столыпина и В.Н.Коковцева (министр финансов 1906 —1914 годы, председатель Совета министров в 1911 — 1914 годы). Средние темпы ежегодного роста в последний период составляли 5-8%. Этот подъём даже называли «русским чудом», которое произошло намного раньше, чем германское или японское.
Граф Владимир Николаевич Коковцов, русский государственный деятель, председатель Совета министров России в 1911—1914 годах.
За 13 предвоенных лет объём промышленного производства вырос втрое. Особенно быстро росли новые отрасли промышленности – химическое производство, нефтедобыча, стремительный рост был зафиксирован в угледобыче. Строились железные дороги: с 1891 по 1916 годы построили Транссибирскую железнодорожную магистраль (Транссиб, или Великий Сибирский путь), она соединила Москву и крупнейшие сибирские и дальневосточные промышленные центры империи, фактически стянув Россию железным поясом. Это была самая длинная железная дорога в мире – более 9 тыс. км. Южной веткой Транссиба стала Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), построенная в 1897—1903 годах. Она принадлежала Российскому государству и обслуживалась подданными империи. Проходила по территории Маньчжурии и соединяла Читу с Владивостоком и Порт-Артуром.
В области легкой, текстильной (текстиль вывозили в Китай и Персию), пищевой промышленности Россия полностью обеспечивала себя и вывозила товары на внешний рынок. Более негативная обстановка была в области машиностроения – Россия производила сама 63% оборудования и средств производства.
Большие опасения западных экономистов и политиков вызывало быстрое развитие России. В 1913 году Российская империя вышла на первое место в мире, опередив Соединенные Штаты, по темпам роста промышленного производства. Россия входила в пятерку сильнейших экономических держав, уступая только Великобритании, Германии, догоняя Францию и США. По подсчётам французских экономистов, если бы Россия сохранила темпы такого развития, при том что другие державы сохраняли прежнюю скорость развития, то к середине XX века Российское государство мирно, эволюционным путём должно было господствовать в мире в финансово-экономическом плане, т. е. и в политическом, став сверхдержавой номер один.
И это при том, что сравнивать Россию и Британскую и Французскую колониальную империи несколько неверно – Париж и Лондон выкачивали средства из колоний, подчинённые территории развивали однобоко, только в своих интересах. Из заморских владений британцы и французы получали огромное количество дешевого сырья. Российская империя развивалась в других условиях – окраины считались русскими и их старались развивать на том же уровне, как и великорусские, малорусские губернии. К тому же надо учитывать природно-климатические условия России – об этом есть отличная книга А.П.Паршева «Почему Россия не Америка». Развивать высокую цивилизацию в таких условиях на порядок сложнее, чем в Европе, США или странах Южной Азии, Латинской Америки и Африки.
Надо учитывать и тот факт, что, хотя колонии работали на Францию и Англию, исследователи забывают включать население Египта, Индии, Судана, Бирмы и массы прочих владений в валовые показатели на душу населения, учитывать их уровень жизни, благосостояния, образованности и пр. факторы. А без колоний уровень развития «метрополий» действительно получался высоким.
Определённую опасность для России представляла сравнительно высокая финансовая задолженность. Хотя «перегибать палку» и считать, что империя была чуть ли не «придатком западных стран», также не стоит. Общий объем зарубежных капиталовложений составлял от 9 до 14%, в принципе, не намного выше, чем в западных странах. Надо учитывать тот факт, что Россия развивалась по капиталистической схеме, не была социалистическим государствам, поэтому играла в те же игры, что и западные страны. Внешний долг России к 1914 году достиг 8 млрд франков (2,9 млрд рублей), а внешний долг Соединенных Штатов достиг 3 млрд долларов (примерно 6 млрд рублей), Штаты в тот период были в должниках, переломив тенденцию только за счёт Первой мировой войны.
Считалось, что брать в долг выгоднее, деньги шли на развитие страны, крупных инфраструктурных проектов или стабилизацию финансового положения в 1905-1906 годы (поражение в войне, начало революции в стране). К началу Первой мировой войны золотой запас Российской империи был самым крупным в мире и составлял 1 млрд 695 миллионов рублей.
Население империи составляло 160 млн человек и быстро росло, рождаемость была высокой – 45,5 детей на 1 тыс. жителей ежегодно. Сомнение вызывает и миф о повальной безграмотности и низкой культуре русского народа в начале 20 века. Западные исследователи, говоря о 30% грамотных, в основном учитывали выпускников вузов, гимназий, реальных училищ, земских школ. Церковно-приходские школы, которые охватывали значительную часть населения, на Западе в серьёз не принимали, считая, что «настоящего образования» они не дают. Опять же надо учитывать фактор повальной безграмотности жителей европейских колоний, которые юридически и фактически были частью европейских стран. К тому же в 1912 году в Российской империи был принят закон о всеобщем начальном образовании и о начальных училищах. Если бы не война и развал империи, в империи повторили бы то же, что сделали большевики – неграмотность была бы полностью ликвидирована. Поэтому полная безграмотность сохранялась только среди инородцев (категория подданных в рамках права Российской империи, которая не носила уничижительного значения) ряда областей империи, на Северном Кавказе, Средней Азии, в Сибири и Крайнем Севере.
Кроме того, имперские гимназии и реальные училища (среднее образование) давали такой уровень знаний, который был примерно равен объему программ большинства современных вузов. А человек, закончивший высшее учебное заведение России, отличался в лучшую сторону по уровню знаний, чем большинство нынешних выпускников вузов. «Серебряные годы» переживала культура России – успехи отмечены в поэзии, литературе, музыке, науке и т.д.
Парламентская монархия. Надо знать, что Россия к началу 20 столетия уже не была абсолютной монархией, в полном смысле этого понятия. В 1864 году в ходе судебной реформы (введён Судебный устав) фактически была ограничена власть императора. Кроме того, в стране начали внедрять земское самоуправление, которое ведало вопросами благоустройства, здравоохранения, образования, социальной защиты и пр. Манифест 17 октября 1905 года и реформы 1907 года установили в стране режим парламентской конституционной монархии.
Поэтому граждане империи владели примерно тем же объёмом прав и свобод, как и жители других великих держав. Западная «демократия» начала 20 столетия сильно отличалась от современной. Избирательное право не было всеобщим, большая часть населения не обладала этой привилегией, их права ограничивали возрастные, имущественные, половые, национальные, расовые и пр. цензы.
В России с 1905 года были разрешены все партии, кроме тех, кто вёл террористическую деятельность, что вполне нормально. Попадали в Государственную думу и большевики, и эсеры. Забастовки подавлялись во всех странах (да и сейчас подавляются), причём часто на Западе действия властей были более жесткими. В России была отменена предварительная цензура, чем пользовались многочисленные противники режима от масонов-либералов до левых и националистов. Существовала только карательная цензура – издание могли подвергнуть штрафу или закрыть за нарушение закона (такая цензура была повсеместной и существовала не только в России). Поэтому надо знать, что миф о «тюрьме народов», где царь «главный надсмотрщик», был выдуман западной прессой и поддержан затем в советской историографии.
Внешняя политика
Петербург старался проводить миролюбивую политику. На двух Гаагских конференциях (1899 и1907 годов), которые были созваны по инициативе России, приняли международные конвенции о законах и обычаях войны, включённые в комплекс норм мирового гуманитарного права.
В 1899 году в ней участвовало 26 стран, приняли 3 конвенции: 1) О мирном решении международных столкновений; 2) О законах и обычаях сухопутной войны; 3) О применении к морской войне начал Женевской конвенции (от 10 августа 1864 года). Тогда же запретили использование снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров и судов, снарядов с удушающими и вредоносными газами, разрывных пуль.
В 1907 году в ней участвовали 43 государства, приняли уже 13 конвенций, в том числе о мирном решении мировых столкновений, об ограничении в применении силы при взыскании по договорным долговым обязательствам, о законах и обычаях сухопутной войны и т.д.
Россия после поражения Франции в франко-прусской войне 1871-1871 годов несколько раз удержала Германию от нового нападения на французское государство. Петербург старался решать споры на Балканском полуострове политико-дипломатическим путём, не доводя дело до войны, даже в ущерб своим стратегическим интересам. В ходе двух Балканских войн (1912-1913 годов), из-за миролюбивой политики, Россией оказались недовольны все страны этого региона, даже сербы.
Хотя общество было «заражено» франкофильством и панславизмом, большой войны в Европе русская общественность не желала. Дворянство и интеллигенция считали Париж культурным центром мира. Заступиться за «братьев-славян» или «братьев по вере» считали своим святым долгом, хотя была масса примеров, когда эти «братья» заключали союзы с западными странами, действовали вразрез интересам России.
Германия долгое время, вплоть до 1910-1912 годов, не воспринималась в России врагом. Воевать с немцами не хотели, эта война не несла России пользы, а вот вреда могла принести много (как и вышло).
Но Парижу и Лондону надо было столкнуть «русского гиганта» с «тевтонами». Британцы страшились роста морского флота Германской империи, немецкие дредноуты могли серьёзно изменить баланс сил в мире. Именно флот позволял «владычице морей» контролировать огромные пространства планеты и свою колониальную империю. Им надо было спровоцировать конфликт Германии и России и по возможности остаться в стороне. Так, сэр Эдуард Грей (Министр иностранных дел Британии в 1905-1916 годы) говорил французскому президенту Пуанкаре: «Русские ресурсы настолько велики, что в конечном итоге Германия будет истощена даже без помощи Англии».
Французы относились к войне двойственно, с одной стороны, «наполеоновской» воинственности уже не было, и терять достигнутый уровень благополучия не хотелось (Франция была мировым культурным и финансовым центром), но и позор 1870-1871 годов в Париже забыть не могли. Тему Эльзаса и Лотарингии регулярно поднимали на щит. Многие политики откровенно вели страну к войне, среди них был и Раймонд Пуанкаре, которого в 1913 году избрали президентом. К тому же многим не нравилось жить под дамокловым мечом Германии, немецкая империя несколько раз провоцировала начало конфликта, и только позиция России и Британии сдерживала воинственные порывы Берлина. Хотелось решить проблему одним ударом.
Большая надежда была на Россию. В Париже многие считали, что если «русские варвары» сорвутся с поводка, то Германии конец. Но Россия была довольно устойчива, и её миролюбивую позицию не поколебали ни марокканские кризисы (1905-1906, 1911 годов), ни заваруха на Балканах (1912-1913 годов).
Миролюбивость России подтверждает и тот факт, что если Германия принялась готовиться к войне и усиленно вооружаться, строить всё более и более мощный флот почти сразу после победы над Францией в 1871 году, то Россия только в 1912 году приняла судостроительную программу. Да и то она была намного скромнее, чем германская или британская, на Балтике сил 4 линкоров и 4 линейных крейсеров хватало только для обороны своих берегов. В марте 1914 года (!) Госдума приняла большую военную программу, которая предусматривала увеличение армии и модернизацию вооружений, в итоге русская армия должна была превосходить германскую. Но обе программы должны были завершиться только к 1917 году.
В сентябре 1913 года Париж и Петербург достигли окончательного соглашения по поводу взаимодействия на случай войны. Франция должна была начать военные действия на 11-й день после начала мобилизации, а Россия – на 15-й. А в ноябре французы дали крупный заём на строительство железных дорог на западе империи. Для улучшения мобилизационных возможностей России.
Внутренние противники Российской империи
– Значительная часть имперской элиты. Февральскую революцию 1917 года устроили не большевик и не эсеры, а финансисты, промышленники, часть генералитета, высшие сановники, чиновники, депутаты Госдумы. Заставили отречься от трона Николая II не красные комиссары и красногвардейцы, а вполне обеспеченные и устроенные по жизни министры, генералы, депутаты, масоны высоких ступеней посвящения.
Они мечтали сделать Россию «милой» Англией или Францией, их сознание было сформировано матрицей западной цивилизации. Самодержавие казалось им последним препятствием на пути в Западную Европу. Это были сторонники «европейского выбора» России того времени.
– Буржуазия инородческая, в основном немцы и евреи. Многие входили в масонские ложи. Имели контакты за границей. Также мечтали о «европейском выборе» России. Поддерживали либерально-буржуазные партии – октябристов и кадетов.
– Значительная часть русской национальной буржуазии. В значительной массе это были старообрядцы (староверы). Староверы считали власть Романовых антихристовой. Эта власть расколола церковь, нарушила правильное развитие России, подвергала их гонениям, уничтожила институт патриархата и провела огосударствление церкви. Петербург насаждал в России западные мерзости.
– Большая часть интеллигенции была в основе западнической, оторванной от народа, в головах царила жуткая смесь из вольтеров, гегелей, марсов и энгельсов… Интеллигенция была очарована Западом, мечтала втащить Россию в западную цивилизацию и укоренить её там. По сути, интеллигенция была «антинародной» (несмотря на её высокий уровень образованности), исключений вроде Льва Толстого или Лескова было немного, и они не могли изменить общий западный вектор движения. Интеллигенция не понимала, не принимала русский цивилизационный проект, поэтому, приняв участие в разжигании пожара революции, и сама сгорела.
– Профессиональные революционеры. Это были пассионарии всех сословий и классов, их объединяла жажда перемен. Они отвергали современный мир полностью. Эти люди верили, что смогут создать новый мир, намного лучше прежнего, но для этого надо полностью разрушить старый. Среди них были и русские, и евреи, и поляки, грузины и пр. Это движение не было единым, состояло из множества партий, организаций, фракций.
– Евреи. Этот народ стал важным фактором российской революции, не надо принижать их значение, но и преувеличивать не стоит. Они составили значительную часть революционеров всех мастей. Причём надо отметить, что это не были евреи в традиционном смысле этого слова. В большинстве своём это были «выкресты», «изгои» своего племени, те, кто не нашёл себя в традиционной жизни еврейских местечек. Хотя они и пользовались связями среди родственников, в том числе и за границей.
– Националисты. Польские, финские, еврейские, грузинские, армянские, азербайджанские, украинские и пр. националисты стали мощным фактором по развалу империи, на который делали ставку западные державы.
