Сергей ЗАХАРИН, от 13 сентября 2002 г. Советские учебники описывают развитие событий примерно так. 28 февраля 1953 года Сталин, Хрущев, Берия, Маленков и Булганин поужинали на кунцевской даче. 1 марта у Сталина случился удар, но никто не осмелился вызвать больному врачей: думали, что он спит.
Медиков допустили к пациенту лишь спустя сутки. 5 марта Сталин, не приходя в сознание, скончался. ВРАЧЕЙ ПРИГЛАСИЛИ СЛИШКОМ ПОЗДНО Эта версия вызывает несколько вопросов. Самый главный – почему не вызвали врачей сразу же, как стало известно об ударе.
Однажды у Иосифа Виссарионовича разболелась голова. Померяли температуру: 38 с хвостиком. Обслуга немедленно вызвала врачей, да не простых, а самых именитых профессоров. Они быстро поставили диагноз: грипп.
Почему же обслуга Иосифа Виссарионовича не вызвала профессоров 1 марта 1953 года. Да потому что незадолго до этого ближайший помощник Сталина Поскребышев и начальник личной охраны генерал Власик были арестованы. Личный врач Сталина академик Виноградов уже несколько месяцев сидел в тюрьме. 13 февраля 53-го скоропостижно скончался член ЦК Лев Мехлис, верный соратник Сталина еще с начала 20-х годов.
17 февраля газета Известия сообщила, что безвременно умер генерал Косынкин, руководитель комендатуры Кремля, ответственный за безопасность генерального секретаря (молодой генерал, кстати, никогда не жаловался на здоровье и был фанатично предан Сталину). Их заменили новыми людьми – все они были либо выходцами из НКВД, либо работали на это ведомство, регулярно информируя Берию о всем происходящем. Короче, органы внутренних дел, контролируемые Лаврентием Павловичем, за несколько месяцев до внезапного удара сделали все возможное, чтобы в окружении Сталина не осталось верных ему людей. Вот что вспоминает дочь Сталина, Светлана Аллилуева: Когда во вторую половину дня 1 марта 1953 года прислуга нашла отца лежащимвозле столикастелефонами на полу без сознания и потребовала, чтобы вызвали немедленно врача, никто этого не сделал.
Безусловно, такие старые служаки, как Власик и Поскребышев, немедленно распорядились бы(без уведомления правительства. ), и врач прибыл бы тут же. Берия утверждал, что ничего не случилось, онспит. И уехал.
Члены правительства делали вид, что ничего не происходит. Лишь через несколько часов кто-то распорядился перенести больного в другую комнату, раздеть и уложить в постель – все еще без врачей.. И только на следующее утро начался весь цирк с Академией медицинских наук, – пишет Аллилуева, – как будто для определения диагноза нужна академия.
Вся прислуга и охрана, требовавшая немедленного вызова врача, былиуволены. Всем было веленомолчать. Можно возразить: до самых последних дней в окружении Сталина все-таки оставались преданные ему люди (например, обслуга), они могли позвонить по телефону. Светлана Аллилуева рассказала, что 1 марта 1953 года, в то роковое воскресенье, она пыталась позвонить отцу.
Но. не смогла дозвониться. Это кажется полным бредом: Иосифа Виссарионовича можно было вызвонить минимум по трем телефонам, в том числе по правительственному. Оказалось, все номера заняты.
Однако не мог же Сталин общаться с тремя абонентами одновременно. Впрочем, никакого бреда нет: телефоны Сталина уже несколько лет были в руках Берия. Вспомним рассказ Светланы: прислуга нашла ее отца лежащимвозле столикастелефонами. Очевидно, умирающий Сталин хотел позвонить, позвать на помощь, но аппараты молчали.
А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ. Давайте внимательно почитаем стенограмму июльского (1953 г. ) пленума ЦК (этот документ был рассекречен лишь в горбачевские времена). Вот заявление Хрущева:.
примерно за сутки до смерти товарища Сталина я товарищу Булганину сказал:. после смерти Сталина Берия будет всеми способами рваться к посту министра внутренних дел. это приведет к очень плохим последствиям для партии. Булганин ответил репликой: Был такой разговор.
А вот и выступление Булганина: Товарищ Никита Сергеевич Хрущев перед кончиной товарища Сталина действительно говорил мне: Как видишь. мы стоим накануне смерти нашего вождя, но я предвижу и боюсь, что Берия нам сильно осложнит дело. Напрашиваются два вывода. Во-первых, Хрущев и Булганин как бы готовились к смерти Сталина, заранее просчитывая возможные последствия.
Во-вторых, саму смерть Сталина они под сомнение не ставили, говоря об этом как о почти свершившемся событии. В официальной истории КПСС говорится, что 5 марта 1953 г. состоялось совместное заседание Пленума ЦК, Совета Министров и Президиума Верховного Совета СССР, на котором были приняты кадровые решения – назначены председатель и зампреды Совета Министров и Президиума Верховного Совета, утвержден состав Президиума Совета Министров СССР. Вожди постановили объединить ряд министерств, назначив на новые должности новых людей.
Поменяли председателя Госплана СССР и председателя ВЦСПС. Однако стенограмма зафиксировала время начала и окончания этого заседания: 20. 00 и 20. 40 соответственно.
То есть вопросы о назначении-переназначении всей государственной верхушки были решены всего за 40 минут. Совершенно ясно, что персональный состав ЦК и правительства был согласован еще раньше, задолго до 5 марта. Интересно, что Сталин, как писала газета Правда, скончался в 21. 50.
То есть историческое заседание, даже если верить советским архивам, закончилось за 1 час 10 минут до смерти генерального секретаря. Фактически власть все еще живого Сталина перешла к его окружению. Абсолютно все понимали – Сталин не выживет, ведь в противном случае никто и не додумался бы принимать такие важные кадровые решения без участия Иосифа Виссарионовича. Хрущев не раз настойчиво подчеркивал в своих воспоминаниях, что врачи с самого начала болезни заявили, будто бы смерть Сталина неизбежна.
Однако в такое развитие событий не очень-то верится. Во-первых, это противоречит врачебной этике – заявить, что пациент не имеет шансов на выздоровление. Во-вторых, никто из врачей не смог бы взять на себя ответственность и фактически похоронить Сталина еще при жизни. В-третьих, и это самое главное – никто не назвал имен этих загадочных медиков.
На простой вопрос: А врачи кто. Хрущев ответа не дал. Светлана Аллилуева утверждает, что врачей, прибывших на кунцевскую дачу, она раньше не видела. Академик Виноградов, как мы знаем, сидит, начальник Лечебно-санитарного управления Егоров – тоже.
Министр здравоохранения СССР Смирнов – выдвеженец Сталина – исчез как раз накануне болезни. Незнакомые врачи, впервые увидевшие больного, ужасно суетились вокруг. Ставили пиявки на шею и затылок, снимали кардиограммы, делали рентген легких, медсестра беспрерывно делала какие-то уколы, один из врачей записывал в журнал ход болезни. – вспоминает Светлана.
Из этих отрывочных свидетельств понятно, что медики (если это вообще были медики. ) имели достаточно туманное представление о тактике лечения. Вспоминает Хрущев: Одна рука и одна нога были парализованы, отнялся язык. Мы находились с ним три дня, но сознание к нему не возвращалось.
Потом на некоторое время к нему вернулось сознание, и тогда мы вошли в его комнату. Сиделка поила его чаем из ложки. Он пожал нам руки и старался шутить с нами, силясь смеяться, показал здоровой рукой на картину, висевшую над его постелью. На ней был нарисован козленок, которого маленькая девочка кормила ложкой.
Я плакал. Заметьте: в рассказе Хрущева нет и намека на то, что в первые часы после удара кто-то из сталинского окружения хотя бы пытался вызвать врачей. О болезни Сталина сообщают только на четвертый день – 4 марта. Из этого документа видно, что создана комиссия из восьми врачей – академиков и профессоров.
Во главе комиссии – новый министр здравоохранения СССР Третьяков и новый начальник Лечебно-санитарного управления Кремля Куперин. В сообщении говорится, что лечение товарища Сталина проводится под постоянным наблюдением Центрального Комитета КПСС и Советского Правительства. 5 марта 1953 года Сталин умирает. Тогда наследники престола создают совершенно новую комиссию академиков и профессоров из семи человек во главе с теми же Третьяковым и Купериным – для подтверждения правильности лечения под руководством ЦК.
Комиссия дала авторитетное заключение: Результаты патологоанатомического исследования полностью подтверждают диагноз. Данные. исследования установили необратимый характер болезни И. В.
Сталина с момента возникновения кровоизлияния в мозг. Поэтому принятые энергичные меры лечения не могли дать положительный результат и предотвратить роковой исход (Известия, 7. 03. 53).
Обратите внимание: газета вышла 7 марта, это значит, что выводы комиссии были готовы 6 марта. Исследование проводилось всего несколько часов. КТО ПРОСТИМУЛИРОВАЛ УДАР Причина смерти Сталина абсолютно ясна – намеренное неоказание своевременной медицинской помощи больному. Но загадкой все еще остается другой вопрос: был удар естественный или он был вызван искусственно.
Вероятно, это еще долго останется тайной Кремля. По этому поводу есть несколько довольно противоречивых рассказов. Автор одного из них – писатель и журналист Илья Эренбург, пользовавшийся доверием (и даже поддержкой) Сталина. 1 марта 1953 года проходило заседание Президиума ЦК КПСС.
Выступил Каганович, потребовав от Сталина создания особой комиссии по объективному расследованию дела врачей и отмены отданного Сталиным распоряжения о депортации всех евреев. Кагановича поддержали все члены старого Политбюро, кроме Берия. Это необычное и небывалое единодушие показало Сталину, что он имеет дело с заранее организованным заговором. Потеряв самообладание, Сталин разразился площадной руганью, а потом стал угрожать бунтовщикам самой жестокой расправой.
Однако подобную реакцию заговорщики предвидели, а потому приняли и соответствующие предупредительные меры. Микоян заявил бушующему Сталину: Если через полчаса мы не выйдем свободными из этого помещения, армия займет Кремль. После этого заявления Берия тоже отошел от Сталина. Предательство Берия окончательно вывело Сталина из равновесия.
А Каганович вдобавок тут же на глазах Сталина изорвал в мелкие клочки свой членский билет Президиума ЦК КПСС и швырнул Сталину в лицо. Не успел Сталин вызвать охрану Кремля, как его поразил удар: он упал без сознания. Только в шесть часов утра 2 марта к Сталину были допущены врачи. Впрочем, известный историк Авторханов, ссылаясь на рассказ старых большевиков, высказывает по этому поводу свою версию (ничем, правда, неподкрепленную).
В начале 53-го Берия пригласил к себе на дачу Маленкова, Хрущева и Булганина и предложил им два детально разработанных плана: малый и оптимальный. Малый план предусматривал отставку Сталина без участия посторонних сил. У Сталина должен случиться удар – такой, чтобы он умер не сразу, но и не смог бы выжить. Умирать Иосиф Виссарионович должен был при свидетелях (в том числе при детях и врачах) – так правдоподобнее.
Оптимальный план предусматривал взрыв дачи Сталина: под видом продуктов нужно было доставить динамит и уничтожить не только помещение 1, но и прилегающие здания, чтобы заодно ликвидировать и лишних свидетелей. В каждом из этих планов предусматривались и превентивные меры: из Москвы надо было удалить под разными предлогами явных сторонников Сталина, особенно тех, кто ведал средствами коммуникации и информации (Министерство связи, радио, ТАСС, редакции Правды и Известий), а также некоторых видных руководителей из Министерства обороны, МГБ, МВД и комендатуры Кремля. В то же время наиболее надежных сторонников четверки следовало вызвать в Москву. Все средства связи дачи Сталина, его кремлевской квартиры и служебных кабинетов, начиная с определенного момента, отключались от всех общих и специальных правительственных проводов.
Все дороги к даче и от нее – как по земле, так и по воздуху – закрывались для всех, в том числе для всех членов Президиума ЦК. Но это – план. А на самом деле, пишет Авторханов, события развивались так. 28 февраля 1953 года, Кунцево.
Маленков, Хрущев и Булганин уезжают довольно рано – но не домой, а. в Кремль. Берия (как это часто бывало) остается, чтобы посоветоваться с Иосифом Виссарионовичем по неотложным вопросам. Появляется новое лицо – женщина, сотрудница аппарата Берия.
Сообщив Сталину, что имеются убийственные данные против Хрущева в связи с делом врачей, Лаврентий Павлович вызывает свою сотрудницу с папкой документов. Не успел Берия положить папку, как женщина плеснула Сталину в лицо какой-то летучей жидкостью, вероятно, эфиром. Иосиф Виссарионович сразу потерял сознание, и она сделала ему несколько уколов, введя яд замедленного действия. Во время лечения Сталина в последующие дни эта женщина, уже в качестве врача, делала уколы в таких точных дозах, чтобы Сталин умер не сразу, а медленно и естественно.
Статья взята с: http://hronograf.narod.ru
