Третьерейховое царство

«Диктаторы стали довольно попу­лярны в наши дни, и, возможно, пройдет не так много времени, и нам в Англии потребуется свой».
Эдуард VIII,

В разговоре с прусским принцем Луи Фердинандом 13 июля 1933 года

Начинать историю высказывания настоятеля Кентерберийского собора Хьюлетта Джонсона о Второй Мировой и свободе Англии и России, решающейся «в этой великой битве». Архиепископом этого собора был Уильям Темпл, член команды профессора Лондонской школы экономики, историка Арнольда Тойнби, бессменного главы Chatham House или Королевского института международных отношений (Royal Institute of International Affairs). Структура появилась во время всё той же Парижской конференции по инициативе секретаря Роберта Сесила Лайонела Кертиса и лорда Альфреда Мильнера, которого в апреле 1917 года упомянул в своём дневнике глава французской военной миссии при царской Ставке Морис Жанен, отметив, что Февральская революция «руководилась англичанами и конкретно лордом Мильнером и сэром Бьюкененом».

Королевский институт международных отношений был представительской организацией созданного на деньги Ротшильдов «Круглого стола» и являлся ровесником американского «Института международных отношений», в котором вопросами единой Европы занимались Исайя Боуман и Никалас Спикмен, пророчески предрекавший в 1938 году: «Если только мечта о Европейской конфедерации не станет реальностью, то может легко оказаться, что через пятьдесят лет четверку мировых держав будут составлять Китай, Индия, США и СССР». В середине 20-х Тойнби едет в США к братьям Даллесам и экс-начальнику американского Генштаба Таскеру Блиссу. Вместе они формируют идею о том, как Объединённая Европа поглощает 25 суверенных государств. Формированием объединённого Европейского Союза и в Великобритании и в Германии занимались, скажем так – профашистские режимы.

«… Практически первой моделью Евросоюза был Третий Рейх, на самом деле Гитлер создал Евросоюз, это надо признать …»
А Фурсов,
радио Маяк “О мировых элитах и тех, кто правит миром” 30.08.2012

В Третьем Рейхе над объединением Европы через «мирное проникновение» немецкой промышленности трудился целый Центральноевропейский экономический совет (ЦЭС), основными спонсорами которого являлись I.G. Farben, Krupp AG, Немецкая Ассоциация машиностроения и влиятельная Имперская Ассоциация немецкой промышленности и прочие. Значительная роль отводилась Карлу Котцу и Герману Абсу, представителям Dresdner Bank и Deutsche Bank. Еще до того как Гитлер возглавил имперскую канцелярию, ЦЭС при поддержке МИД вел секретные переговоры с Бенито Муссолини о разделе сфер экономического влияния в Европе, при котором Италии отходили Юго-Восточная Европа и Сербия, а Германия получала Австрию, Словению, Хорватию, Венгрию и Румынию.

К середине 30-х идея объединения Европы становится столь популярной среди британского истеблишмента, что лидер лейбористской партии Клемент Эттли на съезде в 1934 году заявлял: «Мы сознательно ставим верность мировому порядку выше верности собственной стране». Сторонником объединения Европы становиться лидер британских фашистов баронет Освальд Мосли, о здоровье которого английское правосудие так заботилось, что выпустило последнего из тюрьмы из-за «внушённого опасения» ревматизма. В своей книге «Мы будем жить завтра» основатель Британского Союза Фашистов писал: «… Европа погибнет без объединенного эффективного руководства великих держав». Интерес представляют финансовые источники организации Освальда Мосли, который в конце 1936 года в интервью Il Giornale d’Italia не скрывал, что «получает поддержку от английских промышленников». Покинувший в 1937 году Британский Союз Фашистов Александр Милз утверждал, что среди его финансовых источников, помимо «Совета 12 по использованию угля» была британская компания Imperial Chemical Industries, с 1932 году по сути являвшийся подразделением IG Farben. Кроме этого, по сообщению Специального отделения полиции, для сбора денег казначей БСФ совершал регулярные поездки в Женеву, где в декабре 1934 года прошел первый всемирный конгресс фашистов, собравший делегатов из Британии, Ирландии, Франции, Бельгии, Дании, Норвегии, Швейцарии, Греции, Австрии, Румынии, Литвы, Италии, Португалии, Испании.

В то время в Англии фашистские идеи приобретали такую популярность, что в ней были созданы партия Британских фашистов, Фашистская лига, Фашистское движение, Кенсингтонская фашистская партия, Йоркширские фашисты, Национальные фашисты. В Англии существовал и активно действовал Большой совет британских фашистов, член которого Джон Бейкер-Уайт находил «в лице господина Гиммлера …очаровательного хозяина дома, очень дельного шефа полиции». В 1934 году писатель Георг Шотт в книге «X. С. Чемберлен, провидец Третьего Рейха» писал: «Немецкий народ, не забудь, и всегда помни, что это «иностранец» Чемберлен назвал «иностранца» Адольфа Гитлера твоим фюрером».

Основатель Имперской фашистской лиги Арнольд Лиз в 1935 году, задолго до «хрустальной ночи», выступил за «решение еврейской проблемы с помощью “ка­мер смерти”», он же стал автором «мадагаскарского реше­ния». Впрочем, с решением «еврейского вопроса» у британских фашистов было неоднозначно: если в 1933 году их лидер и близкий друг А. Гитлера – Освальд Мосли ориентировался на итальянских фашистов, которые, как отмечалось в апреле 1933 г. в газете «Блэкшет» – «смогли избежать конфликта с евреями …». По его поводу «Дейли телеграф» в номере от 30 сентября уверяла, что на лондонской конференции фашистов 29 сентября 1933 г. было зачитано: «как вы, вероятно, знаете, дед леди Цинтии Мосли был евреем и назывался Леви Лейтер. Хорошо известно также, что некто Кон, еврей, финансирует организацию сэра Освальда Мосли. В Англии антисемитизм является критическим пунктом в фашистском движении. И сэр Освальд Мосли уже категорически предписал всем членам организации, многие из которых убежденные антисемиты, совершенно отказаться от антисемитской позиции».

Однако уже в октябре 1934 года устами одного из вождей Британского Союза Фашистов Альберта Холла было публично заявлено, что Союз берет на вооружение антисемитизм, и все евреи исключаются из его состава. По утверждению одного из руководителей отдела политической разведки английского МИД Брюса Локхарта в июле 1933 года наследник британского трона Эдуард VIII заявил: «Мы не дол­жны вмешиваться во внутренние дела Германии ни в отношении еврейского вопроса, ни в отношении чего бы то ни было другого».

«Государственную власть олицетворяет узкая олигархическая группа — национал-социалистский орден, его совет и его вождь. Эта иерархия облекает властью сменяющих друг друга вождей ордена по принципу «король умер, да здравствует король!».

Генри Эрнст «Гитлер над Европой?», 1936 г.

Вскоре на историческом горизонте Третьего Рейха и в самом деле замаячит «назначенный король» Нового Европейского Порядка! Этот факт относиться к малоизвестным благодаря двум персонам: весной 1945 года на юге Германии, оккупированном американскими войсками, появился сотрудник британской разведки MI-5 Энтони Блант и королевский библиотекарь Оуэн Моршед. Они добрались до замка принца Филиппа Гессенского «Фридрихсхоф», владелец которого был взят под стражу как видный деятель нацистского режима, и потребовали доступа к личным бумагам хозяина замка, утверждая, что они являются собственностью британской королевской семьи. Не пожелав вникать в тонкости королевской генеалогии, а ландграфы Гессен-Кассельские действительно состояли в родстве с британскими монархами, американский офицер отказал посетителям. Тогда Блант и Моршед вернулись к замку под покровом ночи и проникли в него тайно. Они быстро нашли бумаги, уложили их в два ящика и тотчас покинули «Фридрихсхоф». Неделю спустя документы были доставлены в Виндзорский замок, после чего их больше никто не видел. Но не так давно вышла книга об Эдуарде VIII, написанная Мартином Алленом (Martin Allen). В ней тот в частности утверждал, что тот помог нацистам оккупировать Францию, передав им секретные данные. Хотя при написании он использовал архивные документы, к делу тут же подключилась Королевская прокуратура и быстро установила, что все их Аллен подделал. Однако в связи с состоянием здоровья историка было принято решение не подвергать его преследованию.

“… пресловутая свобода английской печати, о которой так громко и навязчиво кричат заграницей и которая выражается в почти полном невмешательстве в ея область административных и полицейских властей, на самом деле есть фикция, ибо она скована по рукам и ногам угрозою репрессий”

барон Рауль де Ренне “Тайный смысл нынешних и грядущих событий»

В случае с Мартином Алленом некоторые английские историки пытались было возмущаться, вспоминая, что Эдуард Альберт Кристиан Джордж Эндрю Патрик Дэвид или если короче – Эдуард VIII дебютировал в роли пронацистского кандидата еще летом 1935 года в Тронном зале королевы, где, обращаясь к бывшим солдатам и офицерам Легиона, призвал их навсегда забыть порожденную Великой войной враждебность между Британией и Германией. Тогда присутствующие поднялись со своих мест и устроили принцу бурную овацию; британский флаг мир­но соседствовал с флагом со свастикой. Флаги продолжали соседствовать и впоследствии, с 1940 — 1945 гг., развиваясь над Нормандскими островами — британской территорией, занятой вермахтом. А портрет венценосного наследника будет соседствовать с портретом рейхсфюрера СС Гиммлера в кабинете Джона Эмери, вербовщика британских добровольцев на службу Третьему Рейху. Правда, в самом Третьем Рейхе его отцу, Леопольду Эмери министру по делам колоний и Британской Индии приписывали «еврейские связи». В 1944 году члены Британского добровольческого корпуса («Легион святого Георгия») войдут в состав Waffen-SS, и на их эмблемах будет соседствовать мертвая голова и все три льва британского герба — под флагом «Юнион Джек» с венчающей его свастикой.

«Для того, чтобы защитить лиц, которые пострадали бы от раз­глашения информации, или их потомков… некоторые из самых важных документов… касающихся британского фашизма, были засекречены. […] Ходили слухи о том, что в отделе «М 16» пыла­ли костры, уничтожались целые груды дел, касавшихся уважаемых лиц и их роли в событиях 1939/1940 гг.[…]Огласке было предано лишь несколько имен, и дела эти, главным образом, касались почивших в бозе. Для защиты репута­ции уважаемых представителей британского истеблишмента, тех, кто пытался договориться с Гитлером, доступ к архивным данным был закрыт. […] В послевоенный период Британское правительство также отказывалось публико­вать документы, связанные с деятельностью этой организации. Выяснилось, что доступ к информации о «Клубе правых» был зак­рыт не только в Лондоне — по просьбе британской стороны соот­ветствующие документы были изъяты и из государственных архи­вов в Вашингтоне».

Мануэль Саркисянц «Английские корни немецкого фашизма»

В 1936 году король Великобритании Эдуард VIII отрекся от престола ради американки миссис Симпсон. Не прошло и сорока восьми часов после официального отреченья как во­рота принадлежащего Юджину фон Ротшильду замка Энсфельд, рас­положенного в окрестностях Вены распахнулись и пропустили черный лимузин, со старыми друзьями Юджина – Эдуардом и миссис Симпсон. По просьбе Ротшильдов деревенский совет избрал герцога почетным главой Энсфельда, приняв на себя расходы по содержанию экс-монар­ха, превратив­шегося в герцога Виндзорского. Давние связи британской короны с институтом придворных факторов продолжались еще с дедушки Эдуарда VIII, близко дружившему с крупным финансистом и главой Еврейского колонизационного общества Эрнестом Касселем.

Еще через год, в октябре 1937 года герцог и герцогиня Виндзорские отправились с визитом в нацистскую Германию. На берлинской железнодорожной станции Фридрихштрассе их встречали, в числе других официальных лиц: глава МИДа Риббентроп и вождь Германского Трудового Фронта Роберт Лей, бывший сотрудник «Farben I.G.». На вечерний приём в его доме по случаю собрались Рудольф Гесс, Генрих Гиммлер, Ялмар Шахт и Йозеф Геббельс с женами. В апреле 1941-го сотрудники ФБР доложат своему шефу Эдгару Гуверу о том, что Уоллис Симпсон состояла в интимных отношениях с Иоахимом фон Риббентропом. Симпсон была вообще довольно странная особа и по части интимных отношений, и по прочим личным аспектам. Поэтому как-то сомнительно, что от британской короны Эдуард VIII отрекся ради неё, а не ради чего-то большего. Не зря английский дипломат Невилл Гендерсон признался Гитлеру, что Англия желает оставить за собой заморские территории, а Германии предоставляется свобода действий в Европе: «Германии суждено властвовать над Европой… Англия и Германия должны установить близкие отношения… и господствовать над миром».

«Только в союзе с Англией, прикрывающей наш тыл, мы могли бы начать новый великий германский поход. Наше право на это было бы не менее обосновано, нежели право наших предков.[…]Никакие жертвы не должны были показаться нам слишком большими, чтобы добиться благосклонности Англии. Мы должны были отказаться от колоний и от позиций морской державы и тем самым избавить английскую промышленность от необходимости конкуренции с нами».

Адольф Гитлер «Mein Kampf»

Но нужно обратить внимание и на вторую часть плана, в котором создание объединенной «Срединной Европы» было лишь первой ступенью. 3 мая 1941 года Эдгар Гувер направил докладную записку секретарю Рузвельта генерал‑майору Уотсону, в которой сообщал: «… имеется информация о заключении герцогом Виндзорским соглашения, суть которого такова: после победы Германии Герман Геринг при помощи армии свергнет Гитлера, а на английский престол возведет герцога Виндзорского. Сообщается, что информация касательно герцога исходит от его личного друга Аллена Макинтоша, который организовывал увеселительную программу вельможной пары во время их недавнего пребывания в Майами».

Помимо этого известно, что Гитлер вполне открыто обсуждал реставрацию герцога Виндзорского на троне в случае оккупации Великобритании. Так может быть, именно по этой причине Банк Англии и лорд Монтегю Норман так потворствовали проекту под названием «Адольф Гитлер»? А старый друг Юджина фон Ротшильда – Эдвард VIII, в качестве губернатора Багамских островов, должен был лишь дождаться назначенного приза в виде «третьей империи» – «Нового Европейского Порядка». Каков должен был быть этот порядок? В феврале 1941 года Эдуард VIII даст интервью журналисту Фултону Ауэрслеру, в котором скажет: «Что бы ни произошло, на нашей планете неизбежно установится „новый порядок“ … Он должен опираться на полицейскую власть … На этот раз вместе с миром воцарится новая социальная справедливость».

Освальд Мосли, «мой добрый друг» – как его называл Муссолини имел схожее с итальянским диктатором видение фашизма: «Фашизм не пытается примирить противоречия ни в отдельном человеке, ни в государстве. Фашистское государство — это деловое предприятие». В своём «Открытом письме представителям делового мира» Мосли обещает «В корпоративном государстве ваши предприятия останутся при вас», а в книге «Великая Англия» добавляет, что «извлечение прибылей будет, не только разрешено, оно будет поощряться». Чтобы обеспечить «извлечение прибылей» в качестве идеального государственного устройства предполагалась диктатура. В 1934 году сподвижник Освальда Мосли, Ульям Джойс издал книгу с показательным названием «Диктатура»: «… при фашизме свобода слова не будет разрешена … Сейчас слишком много свободы, единственные новости, которые будут печататься, будут отражать позицию государства». Об установлении диктатуры прямо писал в своей работе «Чернорубашечная политика» вождь БСФ, причем прийти к власти «чернорубашечники» собирались, организовав молодёжный протест, как он сам предполагает в указанной книге: «чтобы достичь цели, наше движение должно представлять организованное восстание молодежи». Одним словом, ничего не ново под луной.

Шансов выиграть войну у СССР Германия из за нехватки ресурсов почти не имела, как заметил А. Фурсов в интервью «История Евразии и мировая система»: «исход войны был решен в первые три месяца, несмотря на все поражения, у Гитлера было два-три месяца на то, чтобы одержать победу, а если он не выигрывал в первые два-три месяца дальше он мог играть уже на ничью, но в 43-году и возможности на ничью тоже ушли». С 1943 года в рамках исследовательского цента под крышей «имперской группы промышленности» разработкой экономической реформы, которая понадобиться после того, как рухнет нацистский режим, занимался ближайший ученик и последователь социолога Франца Оппенгеймера – Людвиг Эрхард – будущий канцлер и автор «экономического чуда» ФРГ, который считал: «Сформировавшееся общество — это не модель, которая может функционировать только в оболочке национального государства. Оно может выразиться и в картине объединенной Европы».

Реализация «Срединной Европы» продолжилась уже антигитлеровской коалицией, но по-прежнему не без участия структур аффилированных I.G. Farben. Родственником одного из основателей I.G. – Карла Боша был Роберт Бош, в течении 1942-43 годов совладелец одноимённого концерна «Роберт Бош» и представитель антигитлеровской коалиции – Карл Гёрделер представлял уже упоминавшемуся «шведскому банковскому и промышленному королю» Якобу Валленбергу обновлённый вариант создания Европейского Союза (ЕС), где «колонии европейских государств станут общеевропейскими колониями». В соответствии с проектом Карла Гёрделера Англия оставалась вольна вступать или не вступать в ЕС, который входил бы в Мировой Союз, включающий США, Панамериканский союз, Британскую империею, СССР, Китай, Союз мусульманских стран (- арабская дуга!) и Японию. Во главе Мирового союза должен был стоять верховный орган власти над миром, располагающий «полицейской авиацией». С учётом ситуации на фронте Гёрделер считал, что на Востоке «плодотворное экономическое сотрудничество с большевистской Россией» не может развертываться и, более того, целью должно быть «постепенное втягивание России в европейское сообщество» – план, рождённый не без участия Британии. По воспоминаниям Ялмара Шахта, именно английская сторона, являвшаяся для него кредитором, напоминала правительству рейха: «колоний [замор­ских] у вас быть не может, но перед вами — Восточная Европа».

Каста голубоглазых

«В конце концов, ни одно немецкое правительство в своей силовой политической экс­пансии никогда не получало такой поддержки со стороны Англии, как правительство Адольфа Гитлера, И, пожалуй, ни один глава немецкого государства так не идеализировал Англию, как Гитлер. Нацистский режим всегда относился к британской империи как к «старшему брату Третьего рейха, связанному с Германией об­щими постулатами о расовом превосходстве».
Мануэль Саркисянц «Английские корни немецкого фашизма»

15 сентября 1938 года фюрер Третьего Рейха в беседе с премьер-министром Великобритании Н. Чемберленом рассказал, «что у него с юношеских лет возникла идея тесного германо-английского сотрудничества… Причина, по которой он подобным образом выступал за эту дружбу, состоит в том, что он еще с 19 лет развил в себе определенные расовые идеалы». При Адольфе Гитлере развитие получила англистика – наука об английской культуре и английском языке. 5 ноября 1937 года Гитлер назвал англичан «народом германской расы, который обладает всеми ее качествами». В распространённых «школах Адольфа Гитлера» и высших партийных школах учебное время перераспределялось за счёт всех предметов, кроме английского. В Английском королевском институте международных отношений в 1938 году был сделан доклад о «воспитании будущих вождей нацистов», в котором отмечалось, что нацистские заведения во многих отношениях построены по образцу английских. Йозеф Геббельс считал «отцом нашего духа» и «пионером» нацизма именно Хьюстона Чемберлена, которого ставили в один ряд с графом Жозефом Артуром де Гобино, который тоже, надо заметить, не был немцем.
Английская традиция расовых теорий берёт своё начало в работах Лорда Монбоддо (1714-1799), выпускника Шотландского Университета Эдинбурга. Он первым задолго до Дарвина назвал антропоидную обезьяну «братом человека» и выделил «получеловеческие расы» – «semi-human races», полагая, что их морфологическое строение указывает на то, что они еще не вполне очеловечились и застряли на пути от животного к человеку. На его взгляды тогда обратили внимание Эразм Дарвин и Жорж Бюффон. Начинание было подхвачено медиком из того же университета, что и Монбоддо – Чарльзом Уайтом (1728-1813): «Каждый, кто делал естественную историю объектом своего исследования, имел возможность убедиться в том, что все существа представляют собой прекрасную градацию, простирающуюся от низших форм к высшим. Постепенно восходя, мы приходим, наконец, к белому европейцу, который, будучи наиболее удаленным от животной твари, вследствие этого может рассматриваться как наилучший продукт человеческих рас. Никто не усомнится в его интеллектуальном превосходстве. Где мы обнаружим, помимо европейца, эту прекрасную форму черепа, этот столь обширный мозг?».

В подтверждение своих тезисов Уайт показывал, что объем черепной коробки негров меньше, стопа его шире, а подбородок сильно выступает вперед, как это наблюдается у большинства обезьян. А далее пикантный ход развитию теории расового неравенства придал небезызвестный профессор политической экономии в Коллегии Ост-Индской Компании – Томас Мальтус, объяснивший, что приобщать к цивилизации «дикие» племена – занятие сомнительное, так как все они претенденты на исчерпаемые ресурсы, борьба за которые обеспечит выживание только более успешным. Так его стараниями расовая теория обрела форму противостояния.

Все в том же Эдинбурге, преподаватель Чарльза Дарвина в частной анатомической школе – Роберт Нокс, пояснял, что история учит тому, что гибридные расы нигде и никогда не достигали конечного преимущества, «равно как и беспородные стаи дворовых псов, они вечно влачат эволюционную лямку биологических изгоев», т.е. нужно блюсти расовую чистоту, чтобы сдерживать то самое расовое противостояние. Книга его ученика по-настоящему так и называется: «Происхождение видов путем естественного отбора, или сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь».

« … смешение очень разных рас может привести к появлению типов, низших по сравнению с обеими исходными расами. Все уверены, что результат смешения именно таков во всех случаях».
председатель Евгенического общества Леонард Дарвин,
из письма участникам Имперской конференции 1923 года

Чарльз Дарвин происходил из семьи потомственных масонов: дед Эразм Дарвин был мастером объединённой масонской ложи, отец Роберт Дарвин главой нескольких лож Англии. Учение Дарвина распространялось при финансовой поддержке Великой масонской ложи Англии. Но существует версия, что свою знаменитую книгу Чарльз не писал, потому что не обладал достаточными знаниями и способностями, кроме того страдал синдромом Аспегера. Существенная часть трудов Дарвина принадлежит его другу, члену-корреспонденту Петербургской Академии Наук и президенту Лондонского Королевского Общества, биологу Томасу Хаксли (Гексли), за восемь лет до Дарвина выпустившего книгу «Зоологические свидетельства о положении человека в природе». Томас Хаксли (Гексли) происходил из семьи главы банка Джорджа и Рахиль Хаксли (Гексли), и помимо всего прочего являлся сотрудником английских спецслужб. Благодаря его публичной позиции создавалось общественное мнение, что подлинный дарвинист обязательно должен быть и социальным дарвинистом.

В 1890 году была опубликована его нашумевшая работа «Арийский вопрос и доисторический человек». По мнению Хаксли можно уверенно говорить о том, что исконные, древние формы арийских диалектов возникли еще в неолите, на территориях вокруг Северного и Балтийского морей, и их носителем был человек высокого роста с длинным черепом, светлыми волосами и голубыми глазами. Последователи Дарвина одними из первых, принялись в своих трудах подтверждать эти положения: различия между расами имеют эволюционное происхождение, они четко прослеживаются с глубокой древности и имеют прямые аналогии с животным царством. Поэтому расы людей, с точки зрения зоологической классификации, тождественны породам животных.

«Один из самых важных признаков, отличающих одну расу от другой, это форма черепа … Наряду с формой черепа, может быть, самый важный признак – расположение челюстей…. Чем выше раса, тем меньше выступают ее челюсти. … Важное значение для определения расовой принадлежности имеет цвет волос. Белая раса четко делится на три разновидности».
профессор ассириологии Оксфордского университета,
Арчибальд Генри Сейс «Расы Ветхого Завета» 1925 г.

Протеже Томаса, ставший под его протекцией профессором Королевского хирургического колледжа, сэр Уильям Генри Флауэр создал вариант расовой классификации на основании доминантных признаков цвета волос, глаз и кожи. Идею классификации людей развил коллега по институту Сэр Уильям Тернер разработав свой вариант на основании «крестцового индекса» («sacral indех») прямохождения: у гориллы он равен 72, у австралийских аборигенов – 98; у европейцев – 112. Далее Президент Антропологического общества и глава Антропологического Института, бристонский этнолог Джон Биддоу ввел «индекс негpoподобности» (index of negrescence»), чтобы высчитать на шкале измерений генетическое расстояние тех или иных рас от северных европеоидов, которые в данном случае принимались за эталонную величину. Джон Биддоу проанализировал экспонаты портретных галерей аристократических родов, выявив, что процент долихоцефалов со светлыми волосами и глазами значительно выше, нежели среди низших классов, в которых интеллектуальная элита по видимому окончательно разочаровалась.

Таким образом «расовая теория» определилась с внешними параметрами той новой аристократической породы, которую предстояло вывести. Остальных же видимо ждала незавидная судьба, работавший на гранты фонда Рокфеллера, профессор в Манчестере и член Королевского общества сэр Графтон Эллиот Смит в результате своих изысканий «с большим скептицизмом стал относиться к такому абстрактно гуманитарному понятию, как «человечество». Так в среде интеллектуального английского истеблишмента оформилась расовая теория, которую позднее спишут строго на гитлеровские институты.
Практическое применение расологии даст кузен Чарльза Дарвина по материнской линии, Фрэнсис Гальтон, ставший отцом евгеники, введя прикладные принципы в практику социального дарвинизма: «Нет никаких оснований предполагать, что выведение людей с умственной одаренностью высшего порядка приведет к образованию стерильной или слабой расы … какую галактику гениев мы мог ли бы создать. Слабые нации мира неизбежно должны уступить дорогу более благородным типам (вариететам) человечества». Гальтон был крайне негативно настроен относительно христианства и выдвинул теорию, что людей можно селекционировать подобно животным. В 1883 г. он придумал слово «евгеника» (от греческого «еu» «хорошо» + «genes» – «рожденный»). Для практического применения своей теории он разработал различные инструменты и методики измерения интеллекта и частей тела человека.

Первая антропометрическая лаборатория Гальтона была открыта на Международной выставке здравоохранения в г. Кенсингтон в 1884 году, в самый короткий срок данную процедуру добровольно прошли 10 000 человек, заплатив за нее по три пенса каждый. Начинание вошло в моду и вскоре и в других крупных городах были основаны аналогичные учреждения, которые начали практическую деятельность.

Эта биометрическая программа Гальтона завершила теоретические конструкции о необходимости отборного лицензированного размножения. Задолго до немецкой «Lebensborn», в 1910 году в Британии уже существовала сеть социальных работников, решавших вопросы стерилизации и отбора детей из семей. Примечательным фактом здесь является подмеченное Элизабет Эдвардс в книге «Антропология и фотография. 1860-1920» обстоятельство: знаменитая «Kodak», преуспела только за счёт заказов правительства, которому требовалось оборудование, способное зафиксировать цветовые расовые различия: цвет глаз и тому подобное, для специальных биометрических картотек, в то время как портретная фотография продолжала существовать черно-белой и после середины прошлого века. Сей факт, кстати заставляет задуматься о назначении современных биометрических паспортов, которые, естественно служат строго для профилактики терроризма. “Eastman Kodak” имел совместное с экономическим советником Гитлера Вильгельмом Кепплером предприятие “Odin-Werke”, производящим фотоплёнку. Кепплер, видимо на заработанные деньги финансировал исследования Гиммлера.

Гальтон придерживался мнения, что бедняки не жертвы обстоятельств, а просто стоят на более низкой ступени биологического развития. В книге «Наследственная гениальность» (Hereditary Genius 1869г.) Гальтон высказывает предположение, что система браков по расчёту между мужчинами аристократического происхождения и знатными женщинами позволит в итоге «вывести» качественно другой народ. Английский экономист и социолог Бенджамин развил вывод в книге «Социальная эволюция»: «Следует ожидать, что в умах западных народов все с большей и большей силой восстанет мысль о нецелесообразности оставлять незаселенными обширные области земного шара – именно: тропические страны, не эксплуатировать их естественных богатств; предоставить их неудовлетворительному хозяйничанью местного туземного населения, стоящего на весьма низком уровне общественного сознания». По мнению Мануэля Саркисянца эту идею с незначительными изменениями, перенял гитлеровский идеолог Альфред Розенберг.

Гальтон был произведён в рыцари и получил почётные степени Кембриджского и Оксфордского университетов. Его крайне популярные идеи исповедовали президенты США Теодор Рузвельт и Кальвин Кулидж, премьер-министр Англии Уинстон Черчилль, экономист и Мэйнард Кейнз и писатель-фантаст Герберт Уэллс.

«В те времена об арийцах я думал в духе Гитлера. Чем больше я узнаю о нем, тем больше я убеждаюсь, что образ его мысли — копия моего, мышления тринадцатилетнего мальчишки из 1879 года, но в его случае — мысли, усиленной мегафоном, и воплотившейся. Не помню, из каких книг в моей голове возникли первые образы великих арийцев, скитавшихся по равнинам центральной Европы, заселявших восток, запад, север и юг … в экстазе сводивших счеты с евреями … Я встречал людей на самых ответственных постах, например, Л. С. Эймери (L. S. Amery), Уинстона Черчилля, Джорджа Тревеляна (George Trevelyan), Ч. Ф. Дж. Мастермана (C. F. G. Masterman), чье воображение питалось теми же образами…»
Герберт Уэллс «Опыт автобиографии»

Либеральный фашизм

«Субъект этот исходно возник как наднациональный спрут, в безопасной Англии покоилась лишь его голова, тогда как щупальца шарили по всей Европе и далеко за ее пределами; спрут этот был не только наднациональным, но и тайным, причем втройне – и как финансы, чья стихия тайна, и как спецслужбы, тоже действующие в тени, и как тайные общества. Фасадом была «британская монархия», которую новый субъект постоянно ограничивал …». А. Фурсов «De Conspiratione: Капитализм как заговор»

Г. Уэллс не был просто фантастом, он еще один протеже Томаса Хаксли (Гексли), будучи сыном садовника и служанки, Герберт в 1884 году получил стипендию Лондонского департамента образования для учебы в Педагогическом колледже, где выбрал для изучения биологию, а его наставником стал Томас Хаксли, он же свёл будущего знаменитого писателя с первым издателем – Pall Mall Gazette. Томас Хаксли был автором термина «агностицизм» и помимо прочего ввел Уэллса в Метафизическое общество, членом которого был лорд-председатель Тайного совета Его Величества Артур Бальфур. Далее список закрытых обществ, в которые вошел известный фантаст только ширился. Между 1902 и 1908 годами в лондонском отеле Св. Эрмина ежемесячно организовывались встречи элитарного клуба «Эффективников» (Coefficients).

«В 1899 году британцы провели войну с помощью Сесила Родса … чтобы вырвать у буров контроль над обширными золотыми богатствами Трансвааля в Южной Африке … Верховный комиссар Капской колонии в Южной Африке Альфред Милнер был близким партнёром лорда Ротшильда и Сесила Родса, причем оба принадлежали к секретной группе, называющей себя «Общество избранных». … «Н. М. Ротшильд и К°» в Лондоне тайно финансировала Родса, Милнера и южноафриканские военные поводы. … Родс, Милнер и элитный круг стратегов империи основали в 1910 году тайное общество … Они называли свою группу Круглым столом, а также издавали свой журнал с тем же самым названием». Уильям Ф. Энгдаль «Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века»

Участником застолий в Св. Эрмине был старейший член могущественной семьи Англии, кузен Артура Бальфура – лорд Роберт Сесил, лорд Альфред Милнер – комиссар в Южной Африке, стоявший у основания «Круглого стола» и глава Лондонской школы экономики, отец теории геополитики, генерал-майор Карл Хаусхофер, стоявший за спиной у Гитлера, когда тот писал Mein Kampf и воспитавший личного секретаря Гитлера – Рудольфа Гесса. Английский полёт Гесса был спланирован Хаусхофером, игравшим роль связного между Гессом и президентом Международного Красного Креста в Швейцарии Карлом Буркхардтом.

В это время из-под пера Уэллса выйдет описание будущего, где «толпы черных, коричневых и желтых народов, не соответствующие требованиям эффективности», должны «уступить дорогу»: «Их судьба — вымирание и исчезновение». Ведь, в конечном счете «мир — не благотворительное учреждение», так что: «единственным разумным и логичным решением в отношении низшей расы является ее уничтожение». В его «Облике будущего» носящие черные рубахи ветераны мировой войны навязывают массам единое мировое правительство, историк, глядя из будущего понимает, что «воздушная диктатура» берет свое начало в фашизме Муссолини. «Многое из того, что придумал и описал Уэллс, нашло реальное воплощение в нацистской Германии» – считал Дж. Оруэлл в 1941 году.

С 1921 года Уэллс будет привлечён к деятельности еще одного закрытого клуба – футурологического общества “Киббо Кифт”. Вдохновивший Олдоса Хаксли на написание романа «О новый, дивный мир…», Уэллс вместе с «эффективниками» и «утопистами» он разрабатывал стратегию будущего подчинения суверенных наций наднациональному правительству — со своей армией, флотом, ВВС и монополией на современные вооружения.
“В 30-е годы интеллектуал-социалист Герберт Уэллс призывал к созданию “либерального фашизма”, который он представлял как тоталитарное государство под управлением могущественной группы благожелательных экспертов”. Рональд Бейли “Биология освобождения”.

В своей речи, произнесённой в Оксфорде, в 1932 году Уэллс говорил, что “Прогрессивисты должны стать “либеральными фашистами” и “просвещенными нацистами”, введя в оборот еще один знакомый нашей стране `на собственной шкуре` термин – «либеральный фашизм». «Я хочу видеть либеральных фашистов, просвещенных нацистов» – выступал Уэллс.

В 1930 году вышел его четырехтомный труд под названием «Наука жизни» (The Science of Life). Вторая часть, которая писалась в соавторстве с Джулианом Хаксли и собственным сыном, посвящена космогонии и «теологическому» анализу старой веры, которая уже неубедительна, неосновательна и неискренняя, а концепцией Новой Мировой Религии должен стать социал-дарвинизм Томаса Хаксли. На читателя была обрушена масса подробностей, с одной целью — обосновать социальную направленность евгеники и контроля рождаемости в целях выведения высшей расы. Уэллс умер не дописав третьей части, посвященной Науке Труда и Просвещения – исследование «экономической и общественной организации, рассматриваемой как проблемы использования человеком лишней энергии для служения виду». В этой части Уэллс собирался описать то, что понимал под, им же придуманным и популяризованным термином «Новый мировой порядок»: ликвидация национальных правительств и абсолютный контроль над рождаемостью. Репрезентёром программы должна была стать «Оксвордская группа» вероятного сотрудника английских спецслужб – Фрэнка Бакмэна. В 1921 году он возглавит организацию «Моральное перевооружение», которая будет создана во время вашингтонской международной конференции по контролю над вооружениями, где Англию представляли Герберт Уэллс и Артур Бальфур. Фрэнк Бакмэн не только встречался с главным эзотериком Третьего Рейха Гиммлером, но последний вместе с Рудольфом Гессом станут членами общества «Моральное перевооружение».

И хотя Уэллс не дописал раздел «Науки жизни», касавшийся общественного устройства, кое-что ясно из его фантастической повести «Машина времени». В будущем, которое он видел, «человек разделился на два различных вида», это было двухэтажное человечество «дневной и ночной рас» в прямом смысле: «изящные дети Верхнего Мира» – «элои» и подземные «морлоки».

«… в искусственном подземном мире шла работа, необходимая для благосостояния дневной расы?… В конце концов на земной поверхности должны будут остаться только Имущие, наслаждающиеся в жизни исключительно удовольствиями и красотой, а под землей окажутся все Неимущие – рабочие, приспособившиеся к подземным условиям труда. А раз, очутившись там, они, без сомнения, должны будут платить Имущим дань за вентиляцию своих жилищ. Если они откажутся от этого, то умрут с голода или задохнутся. Неприспособленные или непокорные вымрут. Мало-помалу при установившемся равновесии такого порядка вещей выжившие Неимущие сделаются такими же счастливыми на свой собственный лад, как и жители Верхнего Мира». Герберт Уэллс «Машина времени»

В своём исследовании английских корней немецкого фашизма М. Саркисянц обращает внимание, что «ведь именно в Англии общество не в последнюю очередь рассчитывало на то, что фашизм оградит собственников от угрозы со стороны неимущих, заставит «отдельного человека [из низших классов] признать верховенство государства», заставит признать «общность собратьев по расе», а также окончательно закрепит сис­тему подчинения и найдет новые средства для укрепления старого — чтобы удержать бедняков на своем месте» – и далее: «это был «социализм» как «преддверие отделения новой расы господ от расы скотов». Ведь «нынешние массы — предварительная форма той самой породы людей, которую Гитлер назвал выродившейся». Чтобы фантастические морлоки не казались беспредметной фантазией достаточно вспомнить вотчину члена общества «Моральное перевооружение» Генриха Гиммлера. В феврале 1944 года он получил от Геринга телеграмму, содержащую такие строки «Я хотел бы просить, чтобы Вы послали в мое распоряжение в максимально возможном количестве заключенных из концлагерей … Мероприятия по переводу производства под землю сделались категорически обязательными». На подземном заводе в Пенемюнде рабочая смена продолжалась 18 часов, аккуратные штабеля трупов складировались в конце рабочего дня, так как подобный темп военнопленные выдерживали два-три месяца.

«Фашизм, представлявший до сих пор плохо замаскированное смешение всевозможных, трудно сочетаемых лоскутьев и отбросов корпоративизма, цезаризма, бонапартизма, монархизма, военной диктатуры и даже теократизма (в католических странах), нашел здесь, наконец, свою безукоризненно соответствующую фундаментальную форму государства — олигархический деспотизм». Генри Эрнст «Гитлер против СССР», 1936 г.

С 1911 года в Лондоне работал Первый Интернациональный Евгенический Конгресс, его готовил выходец из немецких евреев Густав Шпиллер, в то же время работавший на кайзеровскую разведку. Заседание 500 членов элитарного Евгенического общества в 1912 году проходило под председательством сына Чарльза Дарвина, а вице президентом Евгенического Конгресса являлся первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль. Лекции по евгенике читал его ближайший друг, постоянный советник Черчилля Фредерик Линдеман (Lindemann), будущий лорд Черуэлл (Cherwell). Несмотря на декларируемую доктрину расовой чистоты у самого Линдеманна было крайне смешанное происхождение: он родился в Германии, в американской семье состоятельных банкиров, учился в Шотландии и был евреем. В своих лекциях Линдеманн считал, что различия между людьми очевидны и должны быть усилены с помощью науки: «У нижней расовой и классовой части спектра возможно удалить способность испытывать страдания и амбиции …». Его руками был спровоцирован голод в Индии летом 1943 года, когда вице-король Индии, в связи со сложной ситуацией с продовольствием запросил 500 тонн пшеницы, которые было возможно доставить из Австралии. Однако Линдеманн убедил Черчилля не предоставлять транспорт для снабжения Индии продовольствием. В результате продовольственные резервы Великобритании в 1943 году выросли до 18,5 млн. тонн, а английских колониях в районе Индийского Океана и Африки разразился голод, унесший жизнь по меньшей мере трёх миллионов человек.

Через четыре года последствием Евгенического конгресса появилась “Лига ассоциации свободных наций”. Организована она была главой английского отделения фабианского общества фантастом Гербертом Уэллсом при поддержке двух членов влиятельной организации «Круглый стол» – франк-масона Лионела Куртиса и лорда Эдварда Грея, членами организации также являлись британский министр иностранных дел А. Бальфур и семейство Ротшильдов. Близкой к фабианским кругам была ученица З. Фрейда – Эмма Гольдман, она же наставница Маргарет Зангер – любовницы, по мнению американского ведущего Алекса Джонса, Герберта Уэллса, а также основательница «Лиги контроля над рождаемостью», консультантом которой являлся Эрнст Рудин, автор гитлеровской системной программы медицинской евгеники. Он был уроженцем Швейцарии и с 1925 по 1928 занимал должность профессора в Базеле, изучая психиатрию и наследственность.

Таким образом, дарвинистская теория вольно или невольно послужила обоснованием экспансионной стратегии, закреплённой в 22 статье устава Лиги Наций: «Следующие принципы применяются к колониям и территориям … которые населены народами, еще не способными самостоятельно руководить собой в особо трудных условиях современного мира … Лучший метод практически провести этот принцип – это доверить опеку над этими народами передовым нациям». Лидер британских фашистов Освальд Мосли планировал использовать Лигу Наций, как инструмент с помощью которого «в международных делах, как и во внутренних, должен быть установлен принцип власти», где «малые нации получат эффективное представительство в этом механизме», чтобы «… мирно и рационально обсуждать распределение сырья и рынков».

Лига Наций явилась порождением Версальского договора и была первой надгосударственной структурой, в которую, однако не вошли США, несмотря на то, что сами же и предложили её создание. Лидер республиканцев Генри Кэбот Лодж-старший назвал её «изуродованным экспериментом, начатым с благородной целью, но запятнанным закулисными сделками».

Версальский договор, в том числе регулировал репарации Германии, из которых 23%, составляющих 149 млн. 760 тыс. долларов получала Великобритания, обязанная переводить из полученной суммы 138 млн. долларов в США в счёт гашения одолженных на ведение Первой Мировой 4 млрд. 600 млн. долларов. Просьба министра финансов и Ллойд Джорджа пересмотреть условия выплат не нашли понимания у американского финансового ведомства и Вудро Вильсона. Кроме того в августе 1921 года США заключили с Германией договор, идентичный Версальскому, но без статей о Лиге Наций, структура которой лишала стран финансового суверенитета.

Пошатнувшаяся финансовая система Англии согласно акта Роберта Пиля с 1844 года до начала Первой Мировой на 100 % обеспечивалась золотом. И у этой системы были свои бенефициары:

«Вот уже два столетия Ротшильды и примкнувшие к ним мировые ростовщики контролируют запасы золота и рынки этого металла. А тот, кто сегодня контролирует рынок золота, тот контролирует в конечном счете все финансовые рынки, а значит, и рынки нефинансовых активов и товаров. Золото – «ось» мировой «рыночной экономики».
В. Ю. Катасонов “Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации»

В годы Первой Мировой обмен бумажных денег на золото был приостановлен, так как из-за потребностей войны объем денежных знаков в обращении возрос с £35 млн. до £399 млн., а к 1920 году достиг £555 млн. Для их обеспечения требуется или очень много золота или контроль над большим количеством ресурсов, или абсолютно другая денежная система, например ФРС. Это и был тот камень преткновения, из-за которого борьба Великобритании и США явилась причиной провала Женевской конференция 1927 года, теперь новая мировая война была лишь вопросом времени. Англию бы спасла новая пересдача карт, для инициации которой она и разделилась на антинацистскую и пронацистскую фракции.

«Британии пришлось «раздвоиться», так сказать, на антинацистскую и пронацистскую фракции, причем обе были составными частями одного и того же жульничества…»
Гвидо Джакомо Препарата «Гитлер Inc.»

Агрессия англо-фашизма

«Премьер-министр консерваторов Невилл Чемберлен, например, считал, что Гитлера можно просто «развернуть». … Тогда Гитлер мог бы стать более разумным и управляемым. Некоторых консерваторов вообще очень мало заботили соображения о каких-либо пределах, если Гитлер желал насыщаться за счет Советского Союза. Очень открыто выразился по этому поводу один член парламента от консерваторов: «Пусть доблестная маленькая Германия обожрется … красными на Востоке».
Майкл Карлей “1939. Альянс, который не состоялся и приближение Второй мировой войны”

Лидер британских фашистов Освальд Мосли считал необходимым предоставить Германии и Италии возможность осуществить военную экспансию на восток в направлении Советского Союза, которого он считал главным врагом цивилизованного человечества. Если Чемберлен основной держатель акций «Imperial Chemical Industries», а финансирующий Освальда Мосли британский химический трест входит в осевую корпорацию Третьего рейха «I.G. Farben», то с этой линией британской политики всё относительно понятно. Примечательно, что в начале 1930-х в английской печати появилось заявление лорда Бальфура: «Будут ли немцы снова воевать? Я твердо уверовал, что в один прекрасный день либо мы позволим немцам перевооружиться, либо сами вооружим их. Перед лицом грозной опасности с Востока невооруженная Германия была бы подобна созревшему плоду, который только того и ждет, чтобы русские сорвали его. Если бы немцы не смогли защитить себя, мы должны были бы выступить в их защиту».

Придя к власти Гитлер отказывается от совместных военных школ, устроенных согласно рапалльского договора. В апреле 1933 года, а также 10 августа и 1 ноября 1934 года были подписаны англо-германские соглашения: об угле, валютные, торговое, платёжное и т.д., притом, что денонсировано англо-советское торговое соглашение 1930 года. На 70% немецкая промышленность зависела от экспортной меди, поставлявшейся Англией из Южной Африки, Канады, Чили, Бельгийского Конго. 50% потребляемого Германией никеля ввозил концерн «Farbenindustrie», остальные 50% покрывались английскими фирмами.

После того, как в феврале 1935 года Гитлер односторонним решением разорвал военные статьи Версальского договора, в июне появилось англо-германское морское соглашение, дававшего Германии право на 35 % тоннажа военно-морского флота Великобритании и равный с нею подводный флот. Как пишет посол И. Майский: «Официозные комментарии не оставляли сомнения в том, что важнейшим мотивом для заключения такого соглашения было стремление Англии обеспечить Германии господство на Балтийском море против СССР». Обладая патентами во всех областях изобретений, связанных с подводными лодками, английский концерн «Vickers-Armstrongs» имел прямое отношение к строительству германского подводного флота. Подводные мины и заряды могли быть изготовлены только с согласия этой фирмы, владевшей долями во многих немецких предприятиях, включая «I.G. Farben». Значительной немецкой собственностью обладала английская фирма «Babcock and Wilcox», второй по величине шинный завод в Германии принадлежал «Dunlop Rubber». Поставки снарядов для морской артиллерии осуществляла английская «Hadfield’s Limited». Кожаная немецкая военная летная униформа была «сфотографирована» с английской, эксперт «Bristol Aeroplane Company» Рой Федден (Roy Fedden) инспектировал подконтрольные Герингу заводы. Начинаются поставки в Германию авиационных моторов английскими фирмами «Armstrong Siddeley» и «Rolls-Royce Motor», продавшей лицензию одного из своих моторов «Bayerische Motorenwerke». В те годы «The Manchester Guardian» подбадривала: «Красная армия находится в совершенно отчаянном состоянии… Советский Союз не может вести победоносную войну…».

В начале 1936 года идею нападения на СССР Гитлер озвучивал лорду Лондондерри и Арнольду Тойнби: «Германия и Япония могли сообща… напасть с двух сторон на Советский Союз и разгромить его. Таким образом, они освободили бы не только Британскую империю от острой угрозы, но и существующий порядок, старую Европу от ее самого заклятого врага и, кроме того, обеспечили бы себе необходимое «жизненное пространство». Под такие разговоры Гитлеру выкраивали необходимое жизненное пространство в Европе: получение саарского угольного бассейна было улажено Эрнстом Ханфштенгелем и сыном будущего премьер-министра Ренделлом Черчиллем. На нюренбергском трибунале Ялмар Шахт возмущался: «До заключения Мюнхенского пакта Гитлер не осмеливался даже мечтать о включении Судетской области в империю… А затем эти глупцы, Даладье и Чемберлен, все преподнесли ему на золотом блюдце». В стенограмме беседы советника посольства Германии Т. Кордта с советником правительства Великобритании по вопросам промышленности Х. Вильсоном прямо говориться, что «Чехословакия — препятствие для «Drang nach Osten». Оккупация Германией Богемии и Моравии привела бы к весьма значительному увеличению германского военного потенциала».

«Настоящее английское правительство в качестве первого послевоенного кабинета сделало поиски компромисса с Германией одним из существеннейших пунктов своей программы; поэтому данное правительство по отношению к Германии проявляет такой максимум понимания, какой только может проявить какая-либо из возможных комбинаций английских политиков. Это правительство … приблизилось к пониманию наиболее существенных пунктов основных требований, выставляемых Германией в отношении отстранения Советского Союза от решения судеб Европы, отстранения Лиги наций в этом же смысле, целесообразности двусторонних переговоров и договоров».
донесение посла Германии в Великобритании Г. Дирксена в МИД Германии 10 июня 1938 г.

Как указывал в донесении Дирксен: «Чемберлен в качестве основной цели своей деятельности поставил достижение соглашения с авторитарными государствами, помимо Лиги наций…». 30 сентября 1938 года появляется пакт Гитлера-Чемберлена:

«Мы, германский фюрер и канцлер и английский премьер-министр … пришли к согласию о том, что вопрос англо-германских отношений имеет первостепенное значение для обеих стран и для Европы. Мы рассматриваем подписанное вчера вечером соглашение и англо-германское морское соглашение как символизирующие желание наших двух народов никогда более не воевать друг с другом. Мы приняли твердое решение … продолжать наши усилия по устранению возможных источников разногласий и таким образом содействовать обеспечению мира в Европе».
Адольф Гитлер
Невиль Чемберлен

В марте 1939 года в Дюссельдорфе Федерация британской промышленности и немецкая имперская группа промышленности подписали соглашение устранить «нездоровую конкуренцию» и «обеспечить как можно более тесное сотрудничество по всей про­мышленной системе их стран». Летом под видом участия в заседании китобойной комиссии сотрудник Геринга X. Вольтат приступил к переговорам с советником Чемберлена Г. Вильсоном и министром торговли Р.Хадсоном о разделе сфер влияния в мировом масштабе и об устранении “убийственной конкуренции на общих рынках”. 21 июля 1939 года германский посол в Лондоне фон Дирксен докладывал, что программа, обсуждавшаяся Вольтатом и Вильсоном, охватывала политические, военные и экономические положения, обсуждался пакт о ненападении, пакт о невмешательстве, включающий в себя «разграничение жизненных пространств между великими державами». Летом 1939 года Ллойд Джордж во французской газете «Се soir» отметил, что “Невиль Чемберлен, Галифакс и Джон Саймон не желают никакого соглашения с Россией”. 3 сентября 1939 года фон Дирксен в своём донесении писал: «Англия хочет посредством вооружений и приобретения союзников усилиться и поравняться с осью, но в то же время она хочет попытаться путём переговоров прийти к полюбовному соглашению с Германией».

Примечательно, что доклад написан в день объявления войны Германии. Однако Гитлер и ранее, в августе заметил, что «он, как и Англия блефуют насчёт войны». Генерал Ф. Гальдер с мемуарах отметил, отметил слова Гитлера, что тот «не обидится, если Англия будет делать вид, что ведет войну». Видимо договорённости и привели к явлению, получившему название «странная война», когда переброшенные во Францию Британские экспедиционные силы с сентября 1939 по февраль 1940 года просто бездействовали. Во время вторжения в Польшу французские войска на германской границе насчитывали 3253 тысячи человек, 17,5 тыс. орудий и миномётов, 2850 танков и 1400 самолётов которым противостояли германские войска численностью 915 тысяч, имевших на вооружении 8640 миномётов и орудий, 1359 самолётов и ни одного танка. За 14 дней войны с Польшей немецкая бомбардировочная авиация истратила весь запас бомб. «Наши запасы снаряжения были до смешного ничтожны, и мы вылезли из беды единственно благодаря тому, что на западе не было боев» – признавал генерал Йодль, предположив, что наступление даже вполсилы привело бы Германию к поражению перед так называемыми «союзниками». С 3 по 27 сентября английские ВВС сбросили на немцев 18 миллионов листовок, обеспечив, по меткому замечанию маршала авиации А. Харриса «потребности Европейского континента в туалетной бумаге на пять долгих лет войны».

«Связь война – революция была доминантой высказанных и оставленных про себя умозаключений англо-французских политиков в отношении Советского Союза в годы между мировыми войнами. Нельзя сказать, что эта доминанта не встречала сопротивления; наоборот, читатель слышал голоса Эррио, Манделя, Черчилля, Ванситтарта, Коллье и других. Но в решающие моменты верх брал антикоммунизм…»
М. Карлей “1939. Альянс, который не состоялся и приближение Второй мировой войны”

Всё это время Чемберлен упорствовал, что Россия, а не Германия представляет угрозу западной цивилизации, заявив в парламенте что «скорее подаст в отставку, чем заключит союз с Советами». Еще откровеннее был его личный секретарь сэр Артур Рукер: «Коммунизм представляет сейчас огромную опасность, он опаснее, чем нацистская Германия…». Неуспех августовских англо-франко-советских переговоров по коллективной безопасности в Европе раскрыл секретарь Галифакса, объяснив, что они были «просто уловкой… Это правительство никогда ни на что не согласится с Советской Россией». Их имитация понадобилась для того, чтобы снизить нарастающее общественное давление, не только советские историки, но и Дэвид Ирвинг в книге «Война Черчилля» пишет о том, что после захвата Австрии протестующие англичане заполнили Park-lane скандируя: «Chamberlain Must Go!».

Командующий ВВС Франции в Сирии генерал Ж. Жюно считал, что исход будущей войны решится на Кавказе, а не на Западном фронте» и уже в сентябре, сразу после подписания советско-германского соглашения о ненападении в Генштабе Франции прозвучало предложение о нанесении бомбовых ударов по советским нефтяным месторождениям. Положение СССР осложнилось 30 ноября 1939 года, с началом советско-финской войны, к которой стремились подключиться Англия и Франция. Еще в марте Чемберлен писал: «У меня нет веры в способность России осуществить эффективное наступление», такого же мнения придерживались в своём докладе британские военные атташе в СССР, который представлялся им легкой добычей.

«С самого начала 1939 года советское правительство старалось заключить договор с Финляндией, чтобы обеспечить безопасность Ленинграда и улучшить обстановку на Балтийском море. Финская граница проходила всего в двадцати милях от города, вполне в пределах досягаемости дальнобойных орудий. Финское правительство … упорно не соглашалось на советские требования об обмене территорий, прилегающих к Ленинграду, на гораздо менее привлекательные по своей восточной границе. Обстановка на переговорах по этим вопросам и вовсе накалилась, после того как в октябре 1939 года финны мобилизовали свою армию и высказали полное пренебрежение к требованиям Москвы. Молотов интерпретировал эти акты как провокацию, и даже некоторые чиновники британского Форин офиса находили поведение финнов «вызывающим»
М. Карлей “1939. Альянс, который не состоялся и приближение Второй мировой войны”

Это уже позже английский историк Э. Хьюз напишет: «… экспедиции в Финляндию не поддаются разумному анализу. Провоцирование Англией и Францией войны с Советской Россией в то время, когда они уже находились в войне с Германией, представляется продуктом сумасшедшего дома», а в то время, если бы Швеция не отказалась пропустить их войска через свою территорию, Франция и Англия оказались бы втянутыми в войну против Советского Союза, который планировалось взять «в клещи» одновременным ударом с юга:

«Однако эта странная война против гитлеровской Германии сопровождалась отнюдь не странными военными приготовлениями против Советского Союза. На Ближнем Востоке, под командованием генерала Вейгана, формировалась большая англо-французская армия, предназначенная для нападения на советские земли. Туда посылались все новые и новые транспорты вооружения, которого не хватало союзным армиям в Европе, свежие войска. Штаб Вейгана лихорадочно разрабатывал план захвата с помощью Турции советского Кавказа. В Европе в феврале 1940 года союзный военный совет, собравшись в Версале, поспешно вынес решение послать англо-французский экспедиционный корпус в Финляндию для войны против Советского Союза».
Д. Краминов «Правда о втором фронте»

31 октября 1939 года министр снабжения Великобритании составил для министра иностранных дел документ, в котором подчёркивалась «уязвимость советских нефтяных источников – Баку, Майкопа и Грозного»: «Если уничтожить русские нефтепромыслы … нефти лишится не только Россия, но и любой союзник России, который надеется получить ее у этой страны». 24 января 1940 года начальник генерального штаба Великобритании генерал Э. Айронсайд представил военному кабинету меморандум «Главная стратегия войны», где указывал следующее: «На мой взгляд, мы сможем оказывать эффективную помощь Финляндии лишь в том случае, если атакуем Россию по возможности с большего количества направлений и, что особенно важно, нанесем удар по Баку – району добычи нефти, чтобы вызвать серьезный государственный кризис в России», тогда же английское посольство в Москве сообщило в Лондон, что «акция на Кавказе может поставить Россию на колени в кратчайшие сроки». Иранский министр обороны А. Нахджаван выразил «готовность пожертвовать половину бомбардировочной авиации Ирана ради разрушения или повреждения Баку». 8 марта английский комитет начальников штабов представил правительству доклад под названием «Последствия военных действий против России в 1940 г.» Канадский историк М. Карлей признаёт, что «советская нефть мало что значила для Германии», а значит разрушение советских нефтяных источников не могло быть направлено против Германии. О причинах 30 марта на заседании Верховного Совета СССР сказал В. Молотов: «Враждебные акты в отношении Советского Союза со стороны Англии и Франции объясняются не торговлей СССР с Германией, а тем, что у англо-французских правящих кругов сорвались расчеты насчет использования нашей страны в войне против Германии…». Более того мемуары греческого премьер министра генерала Метаксаса содержат информацию о «Южном плане», предусматривающем вовлечение в войну с СССР Турции и Греции.

«Германское консульство, Женева, 8 января 1940 г. К №62.
… Англия намерена нанести внезапный удар не только по русским нефтяным районам, но и попытается одновременно лишить Германию на Балканах румынских нефтяных источников. Агент во Франции сообщает, что англичане планируют через группу Троцкого во Франции установить связь с людьми Троцкого в самой России и попытаться организовать путч против Сталина. Эти попытки переворота должны рассматриваться как находящиеся в тесной связи с намерением англичан прибрать к рукам русские нефтяные источники».
Крауэль»

Несмотря на подписание 12 марта 1940 г советско-финского мирного договора, после чего повод напасть на СССР с целью остановить агрессию против «маленького миролюбивого государства» уже становился несостоятельным, 30 марта английская авиация произвела разведку районов Батуми и Поти, где находились нефтеперегонные заводы. Первая бомбардировка Баку была назначена на 15 мая.

Однако 13 мая генералы вермахта перешли от «сидячей войны» (Sitzkrieg) к «молниеносной» (Blitzkrieg), танковая группа генерала Клейста форсировав реку Маас устремилась к побережью Ла-Манша, оказавшись возле него в ночь на 20 мая. «Союзников» не спасло даже предупреждение о наступлении своевременно переданное им адмиралом Канарисом. 22 мая немецкие танки были на расстоянии 15 км от Дюнкерка, единственного крупного порта на побережье, взятие которого лишили бы отступавшие английские и французские войска возможности эвакуации, но 24 мая Гитлер отдал свой загадочный «стоп-приказ» (Halt Befehl), удивительно, но ему предшествовал такой же приказ со стороны командующего британскими экспедиционными силами Джона Стендиша Горта. Благодаря этим приказам из попавших в окружение 1 миллиона 300 тысяч англичан удалось эвакуировать около 370 тысяч в основном военнослужащих английской армии. Французский главнокомандующий Вейган констатировал: «Три четверти, если не четыре пятых нашего наиболее современного вооружения было захвачено». В октябре 1940 года Риббентроп поддел Сталина: «…советский нефтяной центр в Баку и нефтепорт в Батуми, несомненно, уже в этом году сделались бы жертвой британских покушений, если бы разгром Франции и изгнание английской армии из Европы не сломили бы английский дух нападения как таковой и не положили бы внезапный конец всем этим махинациям». Так получается, что именно немцы остановили франко-английскую агрессию против СССР. Чтобы понять как буквально через год немецкие танки оказались под Москвой необходимо вернуться в судьбоносный 1937 год.

Фитиль WWII

«Отмечу только, что вкладывая средства в Германию, решая таким образом свои экономические проблемы и в то же время готовя ее к схватке с СССР, американский капитал, прежде всего Рокфеллеры продолжали свою борьбу с Ротшильдами, готовя ослабление и подрыв их детища – Британской империи. Одной из главных целей США, Рокфеллеров во Второй мировой войне был демонтаж Британской империи. Об этом откровенно говорили люди Рокфеллеров, тот же Ален Даллес»
А.И. Фурсов «Психоисторическая война»

Чтобы понять как немецкие танки всё же оказались под Москвой необходимо вернуться в судьбоносный 1937 год. Несмотря на то, что 23 мая 1937 года умер основатель клана и «Standard Oil» Джон Рокфеллер «компромисс и взаимное заигрывание между Ротшильдами и СССР в 1933-1937 гг., завершился в 1937 г. Сигналом завершения стал приход к власти в ноябре 1937 г., в Англии правоконсервативного правительства Чемберлена» – пишет научный сотрудник отдела «Истории ВОВ» К. Колонтаев. Отражением этого становится тот факт, что в тот же год советский рубль жестко привязывается к американскому доллару, создавая сферу взаимного интереса СССР и США, то есть руководством страны выбран долларовый стандарт вместо золотого, а в качестве ориентации выбрана американская элита вместо английской.

В 1937 году к 10 годам приговорён Григорий Яковлевич Сокольников или как его звали на самом деле Гирш Янкелевич Бриллиант, который будучи наркомом финансов СССР, ввел 25%-ное обеспечение рубля золотом и воспринимал советскую экономику как часть мирового хозяйства, позднее работавший в Лондоне полпредом. В этом же году стартовал процесс с легкой руки сотрудника британского Foreign Office Р. Конквеста названный «большим террором», в ходе которого, к примеру, был расстрелян, маршал М. Тухачевский, всего за год до этого вернувшийся из Лондона с похорон короля Георга V. По утверждению участника французского сопротивления, сотрудника французской разведки Пьера де Вильмаре: «Михаил Тухачевский, верховный главнокомандующий после Сталина, подстрекал к заговору для свержения диктатора». Кстати, находясь в немецком плену Тухачевский не только был посвящен в «Орден Полярных», но и познакомился с Шарлем де Голлем, разговор об агентурных связях которого еще впереди.
Но основное для понимания ситуации событие произошло в Германии:

«Новое положение о немецких банках, появившееся в 1937 году, устраняло … независимость государственного банка и ликвидировало полномочия Базельского международного банка распоряжаться внутренними делами немецких банков. … все ограничения, наложенные на эмиссионный банк в вопросах предоставления государственного кредита, были сняты только законом о государственном банке, изданном 15 июня 1939 года».
министр финансов в отставке Лутц граф Шверин фон Крозигк
«Как финансировалась Вторая мировая война»

Дело в том, что сразу после прихода к власти в 1933 году Гитлер перевёл куда-то 121 тонну золота, а в 1935 году из 794 тонн золотого запаса Германии осталось лишь 56 тонн, всё время золото продолжало уходить к неизвестному адресату. В 1996 г. в «Bank of England» были обнаружены два золотых слитка с маркировкой гитлеровской Германии, неизвестно был именно Лондон тем адресатом, но с 1937 года прекращались полномочия Банк международных расчётов, у руля которого стояли: член финансового комитета Лиги Наций и директор Банка Англии сэр Отто Неймеер (Otto Niemeyer), а также Управляющий Банка Англии сэр Монтегю Норман (Montagu Norman).

Последствия такого шага не замедлили сказаться уже в следующем году, когда Морис Баво предпринимает первое неудачное покушение на фюрера, одновременно Георгом Эльзером начата подготовка ко второму, также неудачно осуществленному осенью 1939-го.

«За последние месяцы наблюдалась небывалая доныне, лихорадочная, отличающаяся последовательностью деятельность трех основных движущих сил — еврейства, Коммунистического Интернационала и националистических групп в отдельных странах, – направленная на уничтожение Германии путем развязывания войны против нее со стороны мировой коалиции до того, как она сумеет восстановить свое положение в качестве мировой державы; эти силы давно не действовали с такой последовательностью и лихорадочностью, как в последние месяцы»
из донесения посла Германии в Великобритании Г. Дирксена в МИД Германии 10 июня 1938 г.

Дирксен докладывал о событиях, которые разворачивались на фоне аннексии Чехословакии: «… аншлюс Австрии глубочайшим образом затронул политическое вероисповедание англичан. Снова ожили старые фразы о праве на существование малых народов, о демократии, о Лиге наций, о бронированном кулаке милитаризма… укрепилось политическое решение воспрепятствовать, даже ценой войны, дальнейшим попыткам изменения соотношения сил на континенте без предварительного соглашения с Англией. Это решение впервые было высказано в период чешского кризиса…».

20 марта 1939 года полковником Грандом создаётся отдел MI (R), цель которого отражена в документе, составленном полковником Холландом: «Захват Богемии и Словакии … впервые открывает возможность ведения альтернативного способа обороны, то есть альтернативного организованному вооруженному сопротивлению. Эта оборонительная тактика, которую теперь предстоит развить, должна основываться на опыте, полученном нами в Индии, Ираке, Ирландии и России, т.е. эффективное сочетание тактических приемов партизан и ИРА».

Полковник не раскрывает, что за опыт относительно России он имеет ввиду. В этом контексте внимание заслуживает дело английского концерна «Metropolitan-Vickers», служившего единственным поставщиком оборудования для электростанций в СССР. По характеру выхода из строя элементов, ведущих к систематическим авариям 1931–1932 гг. на крупных электростанциях была выявлена диверсионная группа, состоящая из инженеров «Metropolitan-Vickers»: «Все наши операции по шпионажу на территории СССР велись под руководством Интеллидженс Сервис, через ее агента С. С. Ричардса, который является управляющим директором «Метрополитен-Виккерс Электрикал Экспорт Компани Лимитед» – дал признательные показания главный монтажный инженер Л.Ч.Торнтон. Эти признания в зале суда слушал корреспондент агентства Рейтер Ян Флеминг, будущий создатель образа Джеймса Бонда. Реальным прототипам не повезло, контрразведкой было установлено, что в министерстве Торговли и Промышленности Англии была образована “Комиссия по делам русской торговли”, объединившая всю разведывательную работу в СССР в составе трех секций: военной, политической и информационной, которые состояли из представителей “Metropolitan-Vickers”, “Vickers Ltd.”, “English Electric C°”, “Babcock and Wilcox”. Реакцией на судебный процесс был закон о запрещении советского импорта в Великобританию 1933 года. Провал видимо не остановил усердия по линии специальных операций:

«Об английских планах относительно нарушения снабжения нефтью Германии и России из Женевы секретно сообщают:
… английской стороной будет предпринята попытка мобилизовать группу Троцкого, то есть IV Интернационал, и каким-то способом перебросить её в Россию. Агенты в Париже сообщают о том, что Троцкий с помощью англичан должен будет вернуться в Россию, чтобы организовать путч против Сталина. В каком объёме эти планы могут быть осуществлены, отсюда (из Женевы) судить сложно[34].
Берлин, 17 января 1940 г
Ликсус»

Возвращаясь к англо-немецкому противостоянию: аннексии стран сопровождались аннексиями золотовалютных резервов этих стран. Из офисов, вдохновлявших alter ego антинацистского комитета, находившиеся, по мнению историка Д. Ирвинга в Праге, Лондоне и Вене после аншлюса Австрии и аннексии Чехословакии остался один Лондон. Во время прощального ужина у Риббентропа, которому Черчилль с надеждой «прошептал»: «Надеюсь, Англия и Германия сохранят свою дружбу», но Чемберлен показательно дождался, когда чета Черчиллей оставит его с немецким министром иностранных дел один на один для продолжения беседы. На лицо разделение английской элиты, как вспоминал помощник Чемберлена Киркпатрик прилетевший Гесс предпочитал не вести переговоров с премьер-министром Англии: «Черчилль и его сотрудники — это не те люди, с которыми мог бы вести переговоры фюрер».

1938 год – переломный в отношении к Гитлеру, хотя, чешские активы Ротшильдов были срочно переведены под английскую юрисдикцию, контроль над чехословацким золотым запасом был потерян. С этой точки зрения иной смысл приобретает попытка срочного ввода польских войск на территорию Чехословакии. 1 октября 1938 года представитель СССР в Чехословакии С. Александровский телеграфировал в комиссариат иностранных дел СССР: «Польша готовит … нападение с целью занятия Тешинской области силой. Ведется подготовка, чтобы возложить ответственность на Чехословакию, как нападающую сторону. … В половине 12-го ночи 30 сентября польский посланник … передал ноту, в которой предъявляются ультимативно следующие требования. Уступить … три зоны, из которых первая должна быть передана в течение 24 часов, вторая — в следующие 24 часа, третья — через 6 дней. … несмотря на то, что в мюнхенском соглашении Гитлер подписался под решением дать три месяца для урегулирования вопроса … если не будет достигнуто чешско-польское соглашение».

«1. Правительство Польской Республики констатирует, что оно, благодаря занимаемой им позиции, парализовало возможность интервенции Советов в чешском вопросе в самом широком значении. …

3. Чехословацкую Республику мы считаем образованием искусственным,… не отвечающим действительным потребностям и здравым правам народов Центральной Европы. … Мы относимся благосклонно к идее об обшей границе с Венгрией, памятуя, что географическое расположение Ч[ехо]-с[ловацкой] Республики правильно рассматривалось как мост для России. … западные державы могут пытаться придерживаться прежней концепции Чехословакии при частичных уступках в пользу Германии. 19 сего месяца мы выступили с возражениями против такого разрешения вопроса. Наши локальные требования мы ставим в категорической форме. … с[его] м[есяца] мы будем располагать в южной части Силезии значительными военными силами»[24]
из письма министра иностранных дел Польши Ю. Бека послу Польши в Германии Ю. Липскому 19 сентября 1938 года

Вероятно, что здесь уместно сделать отступление о судьбе Польши, английский исследователь Уильям Маккензи сложившуюся ситуацию охарактеризовал так: «Это были, скорее, эмоции, нежели политика… Русские имели четкое представление об этой атмосфере и понимали: достичь сотрудничества на таких условиях совершенно невозможно». Поэтому, несмотря на то, что с января 1934 года между Германией и Польшей существовал договор о ненападении, итогом польской политики стала необходимость формировать польское правительство в Лондоне, параллельно с которым Второе бюро Intelligence Service создавало Армию Крайову. Нападение Германии на СССР на время сняло противоречие между финансовыми центрами и, по словам Маккензи, созданная «тайная армия» … не стремилась к активным боевым действиям, которые, возможно, больше устроили бы союзников».

На самом деле, как и в случае с открытием второго фронта, с июня 1941 года партизанская армия означала для Лондона прежде всего эксплуатацию идеи партизанской армии, движущая сила которой была разыграна «вслепую». Генерал Сикорский, подготовивший документ, в котором продолжал настаивать на открытии Второго фронта в Европе неожиданно разбился в авиакатастрофе. Это еще одна смерть, расследование которой засекречено на ближайшие пятьдесят лет, что как заметил по этому поводу министр иностранных дел РФ С.Лавров «вызывает определенные вопросы». Согласно книги Дугласа Грегори «Шеф гестапо Генрих Мюллер. Вербовочные беседы», немцы прослушали телефонный разговор между США и Англией из которого становилось ясно, что Владислова Сикорского убил Уинстон Черчилль по соглашению с Рузвельтом. «… Они убили генерала Сикорского в самолете, а потом ловко сбили самолет – никаких свидетелей, никаких следов» – прокомментировал катастрофу И. Сталин.

В результате единственной заслугой Армии Крайовой стало Варшавское восстание, которое в военном отношении было направлено против немцев, политически — против СССР, то есть представляло собой попытку перехватить влияние на освобождающейся польской территории. Маккензи констатирует, что «после поражения в Варшаве Армия Крайова оставалась бездеятельной, и в ее приказах настойчиво звучало одно: тихо расходиться и прятать оружие при приближении советских войск». Он же считает, что созданная Коммунистической партией Польши в 1943 году Армия Людова была «инструментом сдерживания «лондонского правительства». Вопрос решался через Соединённые Штаты, где Сталин пояснил Гопкинсу: «… британские консерваторы не желают Польши, дружественной по отношению к Советскому Союзу», а тот в ответ заверил, что «ни у американского правительства, ни у народа Соединенных Штатов нет подобного намерения». Так, при молчаливом нейтралитете США в Люблине создаётся Польский комитет национального освобождения, 31 декабря 1944 года ставший Временным правительством Польской Республики.

Дело в том, что в описываемый период советский рубль всё еще привязан к доллару, что и определяло кто кому союзник. Если изданный непосредственно после войны «Доклад военному министру» генерала Маршалла прозрачно критикует позицию политического руководства Англии и английского военного командования в Европе, то исследование Ральфа Ингерсолла открыто обвиняет «союзника» в игнорировании обязательств в отношении Советского Союза и США.

Своя, закрытая игра Лондона имеет своё логическое объяснение, как писал сотрудник пресс-бюро английского посольства в Лиссабоне Э.Н. Дзелепи: «еще до капитуляции Франции Чемберлен и его министр иностранных дел лорд Галифакс (два инициатора Мюнхенского соглашения) были готовы принять предложения Гитлера о мире с Англией, сделанные при посредничестве Муссолини. Переговоры происходили в Риме, и все было, по существу, предрешено», но «странная война» остановила этот процесс.

Когда по воспоминаниям американского посола Джозеф Кеннеди Невилл Чемберлен утверждал «что Англию при­нудили воевать Америка и мировое еврейство», тот слишком узко смотрел на ситуацию. Лондонский клуб золотого стандарта формировался вокруг клана Ротшильдов, который строился на родственных связях и именно он, а не мифическое «мировое еврейство» было заинтересовано в защите британских активов, перед угрозой потери которых они оказались после Дюнкерка:

«…Все отделы и конторы «ИГ» должны представитьсвоисоображения в связи с общими проблемами, относящимися к предстоящему мирному договору. … Пока эти предложения должны быть подготовлены по каждой из стран в таком порядке: а) Франция, b) Бельгия, с) Голландия, d) Норвегия, е) Дания, f) Польша, g) протекторат, h) Англия и империя. Предложения, касающиеся других стран, должны быть подготовлены таким образом, чтобы сведения о собственности, принадлежащей врагу, почерпнутые из данных отдела экономических исследований (ВОВИ), были апробированы торговыми отделами».
фон Шницлер; Франк-Фале;

из протокола совещания «I.G. Farben» от 29 июня 1940 г.

Реальной угрозы операции «Морской Лев» не существовало, превосходство британского флота над немецким по линкорам и линейным крейсерам — 7 к 1 по авианосцам — 7 к 0, по крейсерам и эсминцам — 10 к 1, для изменения расклада Германии катастрофически не хватало ресурсов.
В 1939 году её попытались поставить под контроль, захватив ключевые поставки металла из Швеции, дававшей Германии 60% чугуна и половину руды. Три четверти экспорта Швеции в 1933-1936 гг. уезжало в Германию. Поставки шли через норвежский порт Нарвик, соединённый железнодорожной веткой со шведскими месторождениями железной руды, что сделало его стратегически важным объектом[54]. Насколько важным можно судить из воспоминаний генерального референта по особым вопросам в Имперском министерстве экономики (Reichswirtschaftsministerium) бригадефюрера СС Ганса Керля: «в планировании использования сырьевых ресурсов «ведущим сырьем» было железо. Все остальные виды сырья … планировались в зависимости от количества железа… Поэтому распределение запасов железа стояло во время войны в центре всего хозяйственного планирования».

“Уинстон Черчилль с начала войны, став первым лордом Адмиралтейства твердил о необходимости занятия Нарвика даже ценой нарушения суверенитета Норвегии. Сдача Нарвика позволяет сделать вывод, что в тогдашнем английском правительстве, или точнее в надправительственной элите были силы более могущественные нежели премьер и эти силы были заинтересованы в продолжении войны и перерастании её из войны против Германии в войну мировую.”
д/ф «История России. XX век. К какой войне готовился Сталин»

16 декабря 1939 года Черчилль предложил оккупировать Норвегию и Швецию, не обращая внимание на подписанные договора: «Высшим судьей является наша совесть. Мы боремся за то, чтобы восстановить господство закона и оградить свободу малых стран… Мы имеем право – более того, бог повелевает нам – временно отбросить условные положения законов, укрепить и восстановить которые мы стремимся. Малые страны не должны связывать нам руки, когда мы боремся за их права и свободы. Нельзя допустить, чтобы в час грозной опасности буква закона встала на пути тех, кто призван его защищать и осуществлять». Букву закона переступили, оккупировав входящую в состав датского королевства Исландию. Невзирая на протесты территориального правительства Исландии на датскую территорию вошли английские войска, через год заменённые американскими. Больше Исландия в состав Дании не вернулась. 12 апреля 1940 года в результате операции «Валентина» британские войска оккупировали датские Фарерские острова. 9 апреля 1940 года в Данию вошли немецкие войска.

Также Черчилль по сути спровоцировал ввод немецких войск в Норвегию. 7 мая 1940 в Палате общин состоялись слушания, посвящённые ситуации в этой стране, золотой запас которой был спешно эвакуирован, как и положено в Великобританию, США и Канаду. Северные операции привели к тому, что немецкое командование, потеряв несколько эсминцев, уже подготовило приказ об оставлении порта Нарвик, к тому же 28 мая союзные и норвежские войска под руководством генерала Мэкези взяли порт и прижали гитлеровский гарнизон к шведской границе. Однако, еще 8 мая несмотря на то, что Чемберлен получает необходимый вотум доверия, в обход установленной процедуры Георг VI назначает премьер-министром Черчилля, именно он становится инициатором того, что «может быть, было бы правильно после овладения Нарвиком оставить его», после чего командование союзников втайне от норвежцев приступило к эвакуации войск.

«До самой последней минуты, — говорится в книге о войне в Норвегии,— норвежцы возлагали все надежды на помощь Англии, о которой все время говорилось в радиопередачах из Лондона… Но когда эвакуация англичан из Норвегии стала фактом, то норвежцы восприняли это как тяжелый удар». Почему Англия, практически добившись контроля над стратегически важным для всей экономики Германии портом, снова подарила его Гитлеру непонятно. Видимо новые договорённости изменили расклад сил и поэтому детали совещаний в английском правительстве в мае-июле 1940 года закрыты по сей день, как и личность самого Черчилля, к которому история отнеслась очень милостиво, потому что он сам её писал. Черчилль занимался провокацией мировой войны, которая должна была помочь британскому финансовому клубу остаться на плаву, дела которого становились всё хуже.

Положение англо-французских в районе Дюнкерка осложнилось после капитуляции Бельгии, подписанной Леопольдом III в мае 1940 года. Бельгийское правительство эмигрировало в Париж, а оттуда в Лондон. В отличие от королевы Нидерландов Вильгельмины или короля Норвегии Хокона VII, Леопольд III остался в Брюсселе, за что впоследствии ему далеко не сразу было возвращено право на престол.

Тот факт, что все главы оккупированных территорий выбирали местом эмиграции Лондон иллюстрирует подконтрольность европейских элит клубу золотого стандарта. Правительства Чехословакии, Греции, Польши, Югославии не только располагались в Лондоне, но и еще с ноября 1941 года имели договорённость о создании единого послевоенного блока, а Греция и Югославия дополнительно о создании Балканского Союза, суверенность или самостоятельность которого была под большим вопросом:

«Королевское правительство в эмиграции было сформировано после путча 27 марта 1941 г. и две недели спустя покинуло пределы страны, полностью перейдя под контроль и на содержание англичан. Англичане были невысокого мнения о югославских политиках … формируя из них правительство по собственному вкусу. Югославское эмигрантское правительство находилось на грани того, что сами англосаксы определяют как «марионеточное правительство».

Первоисточник http://zavtra.ru/content/view/treterejhovoe-tsarstvo/