Какова же была подлинная роль Яшвиля в цареубийстве?
На этот вопрос источники отвечают по – разному. Поразил сабельным ударом камер-камер гусара в передней. (А. Коцебу). “Приблизился к ширмам, за которыми увидал скрывшуюся жертву”. (Д.Н. Рунич). После отказа Павла подписать отречение закричал: “Ты обращался со мною как тиран, ты должен умереть!” При этих словах другие заговорщики начали рубить государя саблями”. (К. Гейкинг) Павел согласился подписать отречение, “но в то же время свирепый генерал Юшвиль (sic – М.С.) вскричал: “Князь, полно разговаривать. Теперь он подпишет все, что вы хотите, а завтра головы наши полетят на эшафоте”, – с сими словами ударил государя табакеркой в висок. (М. Леонтьев) Царь пытался прорваться к столу с пистолетами. Его повалили и заговорщики наложили на него руки. “Уверяют, что первый удар, нанес Яшвиль”. (К.Ф. Розенцвейг). После тщетных попыток воздействовать на заговорщиков царь сбил стулом одного из них, а затем сам “был сбит с ног князем Яшвилем, ударившим его кулаком по виску”. (А. Карр) Когда все ринулись, “Яшвиль и Мансуров накинули ему на шею шарф и начали его душить”. (А. Коцебу) “Князь Владимир Яшвиль, человек весьма благородный и Татаринов задушили его, для чего шарф был снят и подан Яковом Федоровичем Скарятиным”. (Д. Давыдов). Удар Н. Зубова табакеркой в висок был сигналом, “по которому, князь Яшвиль, Татаринов, Горданов и Скарятин яростно бросились на него, вырвали из его рук шпагу…повалили на пол, топтали ногами, шпажным эфесом проломили ему голову и, наконец, задавили шарфом Скарятина”. (М.А. Фонвизин).
Как видим, различные мемуаристы приписывают Яшвилю участие во всех эпизодах сцены убийства. Он и бьет саблей камер-гусара, он и находит царя за ширмами, он и выступает в роли лидера, призывающего заговорщиков к расправе и потому, что Павел отказывается отречься и от того, что царь соглашается сделать это. Кроме того Яшвиль наносит первый удар Павлу, опять же при различных обстоятельствах: чтобы помешать вооружиться или в ответ на агрессивные действия императора. Наконец, принимает непосредственное участие в убийстве: после первого удара Н. Зубова, вначале вместе с другими заговорщиками бросается на царя, а потом душит шарфом. Нетрудно заметить, что Яшвиль является фигурантом во всех версиях цареубийства. Кажется, определить точно, что именно делал этот человек в спальне царя, нельзя. Но все-таки такая возможность есть.
В отделе рукописей Российской Национальной библиотеки, в фонде историка Н.К. Шильдера сохранилась выписка из дневника барона К. И. фон-дер Остен-Сакена, бывшего воспитателя великого князя Константина. В дневнике зафиксирован подлинный рассказ цесаревича о том, как убивали его отца. Запись сделана 15 апреля 1801 года. Это – одно из самых ранних письменных свидетельств об убийстве императора. Кроме того, ценность этого документа заключается еще и в том, что он исходит от члена императорской фамилии, активного участника дворцового переворота, члены же царской семьи, как известно, предпочитали не высказываться на этот счет.
Цесаревич приехал в гости к бывшему своему ментору и рассказал, как все произошло. По словам Константина “революционеры” воспользовались тем, что Павел, подражая Фридриху II во всем, что касалось военных дел, узнал, что тот в случае, если ночью возникнет пожар, отдал приказ адъютанту гвардейского полка стучать в дверь приказал делать то же самое. “Князь Зубов, и 5 других лиц: генерал-майор Бенигсен, полковники артиллерии князь Яшвиль, Татаринов, граф Николай Зубов, адъютант Лешер де Герцфельдт вошли в спальню императора. Князь Зубов объявил Павлу, что он арестован и больше не император. Павел спросил, по чьему приказу? “По приказу нации, недовольной его правлением”, – ответил Зубов. Павел умолял сохранить ему жизнь и обещал исправиться. Но эти лица опасались последствий, к тому же, для смелости они изрядно выпили. Князь Зубов сказал им слова известной поговорки: “Нельзя сделать омлет, не разбив яйца”. Князь Яшвиль первым нанес императору сильный удар по голове, от которого он потерял сознание. Остальные убийцы добили царя, задушив его”.
Сам Константин не был в опочивальне, когда произошло убийство. Но рассказ его примечателен тем, что цесаревич называет имя еще одного человека из числа убийц Павла, которое ранее не было известно: Loscher de Hertzfeldt. Имена П.А. и Н.А.Зубова, Л.Л. Бенигсена, В.М. Яшвиля и И.М Татаринова фигурируют в большинстве рассказов о мартовских событиях. Но Лешерн фон Герцфельдт (так писалось это имя русской транскрипции) среди цареубийц здесь появляется впервые. Между тем, нет никаких сомнений в том, что отставленный от службы Лейб-Кирасирского полка подполковник Гертцфельдт принимал участие в кровавой бойне в спальне императора. За ночной “подвиг” на следующий день после переворота отставной подполковник был вновь принят в службы и произведен в чин полковника. Об этом 15 марта 1801 г. сообщили “Санкт- Петербургские ведомости”. А ведь кроме Остен-Сакена никто из мемуаристов не упоминает о том, что этот человек находился в императорской спальне в ту роковую ночь.
В рассказе Константина есть еще одна очень важная деталь, позволяющая по-новому взглянуть на то, что произошло. Согласно цесаревичу Платон Зубов произносит фразу об омлете, которая призывает к активным действиям. Как мы видели, ранее считалось, что этими сакраментальными словами глава конспирации военный губернатор П.А. Пален, напутствовал заговорщиков, когда они только отправлялись в Михайловский замок. Лидер тем самыми, как бы давал санкцию на кровь и убийство. Теперь же выясняется, что эти слова, служащие призывом для колеблющихся конспираторов, произнес в спальне последний фаворит Екатерины II.
Вместе с тем, хотя запись Остен-Сакен, к сожалению, излишне лаконична, она выгодно отличается от свидетельств других мемуаристов знанием конкретных деталей, правда, чины Бенигсена и Яшвиля названы неверно. Однако никоим образом нельзя полагаться на нее полностью. Рассказ Константина проникнут враждебностью к отцу, которого он не только смертельно боялся, но и ненавидел. В интерпретации цесаревича прослеживается та же закономерность, что и во всех сочинениях, авторы которых были враждебно настроены к Павлу: великий князь сообщает, что царь в конце концов был готов пойти на уступки и просил пощады. Но этому предшествовало отчаянное сопротивление, о котором Константин, впрочем как и Бенигсен, по понятным причинам предпочитали не вспоминать.
Запись Остен-Сакена позволяет по иному поставить вопрос о распределении “вин” непосредственных участников и вносит существенные уточнения в традиционные представления о том, что произошло в Михайловском замке. Несомненно, Платон Зубов был главным действующим лицом. Не случайно же он выступил в роли оратора. Именно он призвал заговорщиков к решительным действиям. Яшвиль, а вовсе не Николай Зубов, как гласила молва, нанес сильный удар императору, сбивший его с ног. Что касается Бенигсена, то, по-видимому, был в числе “les autres assassins”, то есть прочих убийц. Он не играл никакой первенствующей роли, и если даже вышел из спальни или отвернулся в момент убийства, это никак не повлияло на развитие событий. Хотя Бенигсен не наносил первого удара царю, он также ответственен за все произошедшее, как и Яшвиль, который сбил императора с ног.
