За стенами конторки, в которой умирал Петр, царили смятение и тревога. Отсутствие завещания создало драматичную ситуацию: судьба престола дома Романовых должна была решиться в столкновении придворных «партий» — группировок знати. Таких «партий» было две. Одну составляли ближайшие сподвижники Петра — государственные деятели, пришедшие к власти благодаря своим способностям и милости царя реформатора, который «годность» человека всегда почитал выше его «породы» — происхождения. Первым из них по праву считался Александр Данилович Меншиков — человек с темным прошлым, фаворит царя, вознесенный по его воле из денщиков в генерал фельдмаршалы и светлейшие князья.
Его союзниками выступали канцлер Гаврила Иванович Головкин, архиепископ Феофан Прокопович, начальник Тайной канцелярии Петр Андреевич Толстой, генерал-прокурор Сената Павел Иванович Ягужинский и кабинет-секретарь Алексей Васильевич Макаров. Эти и другие «новые» люди хотели возвести на престол жену Петра — императрицу Екатерину Алексеевну, которая была с ними одного поля ягода: незнатна по происхождению, но предана царю-реформатору, решительна и предприимчива. Меншикову, Екатерине и их союзникам было кого опасаться. Им, беспородным и нахальным выскочкам, противостояли родовитые потомки Рюриковичей и Гедиминовичей — князья Долгорукие и Голицыны. Дети влиятельных бояр, они хотели, чтобы престол Романовых отошел к великому князю Петру Алексеевичу — сыну покойного царевича Алексея. Внуку Петра Великого шел всего лишь десятый год, но за ним были традиция престолонаследия по мужской нисходящей линии, поддержка родовитой знати, симпатии всех, кто хотел смягчения жестокого режима, кто мечтал о передышке в той бешеной гонке, которую некогда начал Петр. И сторонники Екатерины, и сторонники великого князя готовились к схватке. Голштинский сановник граф Бассевич — участник и свидетель событий драматической ночи 28 января — писал: «Ждали только минуты, когда монарх испустит дух, чтобы приступить к делу. До тех пор пока оставался в нем еще признак жизни, никто не осмеливался начать что-либо: так сильны были уважение и страх, внушенные всем этим героем». Очень точные слова — магия власти такой яркой личности необычайно сильна до последнего мгновения. Но все-таки Меншиков и Екатерина успели лучше, чем их противники, подготовиться к этой роковой минуте. Въезд в столицу и выезд из нее перекрыли нарядами солдат, государственную казну перевезли под надежную охрану. Однако важнее другое — они сумели склонить на свою сторону гвардию. Незадолго до кончины Петра гвардейских офицеров пригласили в апартаменты царицы, где уже собрались ее сторонники — Меншиков, Макаров и другие. Несчастный вид Екатерины, ее трогательные и ласковые слова, обращенные к ним — осиротевшим птенцам гнезда Петрова, наконец, тут же предложенные богатые подарки и обещания новых милостей—все это сыграло свою роль, и в решительный момент гвардия без колебаний встала на сторону Екатерины.
