Военная хитрость царя Петра Алексеевича
под Нарвою 8-го Июня 1704 г. Разсказ очевидца князя Б. И. Куракина.
Позволением своим монаршеским учинил самым таким вымышлением военных случаев, котораго дела николи могли слышать, не токмо в памяти бытностей наших, ни во историях всех частей, как главнейшей Европы, в которой всякаго дела добраго и умнаго преисходит, так и других частей света. Нынешняго 1704-го 8 июня царское величество соизволил быть командиром под лицом шветцким, яко-бы к сикурсу Нарвы. В команде той был полк Семеновской; как высшие, так и низшие офицеры и солдаты и все прочие убраны в шветцком колере платья и знамена желтыя, в котором поле шветцкая провинция, и обыкновенно в своих региментах имеют. Да регимент ингермонланской пехоты в платье убраны серых кафтанов, как обыкновенно быть нижайшим полкам шветцким, и знамена голубыя; да драгунской полк господина Горбова,— и были все убраны в синем платье и в шляпах, и в епанчах; да полк драгунской господина Остафьева,—и было все также убраны, только без епанеч. Да при том-же было артилярии пять пушек полковых. В все, которые под тою командою сбреталися, были прибраны яко шведы, и в полковом всяком учреждении, и порядок в стрельбе как пушек, так и мушкатерии екзерциею шветцкою.
И заведши все те войска на дорогу большую, которая от Колывани, от Нарвы верст пять или больше, с которой стороны всегда сподевалися и сподеваются быть на сикурс Ругодеву генерала Шлипимбаха 1).—и пополудню, три часа, его царское величество, распорядя пехотуна пять баталионов и по крылам по полку означенному драгании, и пошел под Ругодеву под видом неприятеля, яко-бы Шлипимбах, на сикурс Нарвы. И не дохода версты за три, из дву пушек выстрелил ядрами их шветцкой лозон, и на то отозвались из Нарвы из дву пушек таким-же лозоном: под таким делаетца видом, что чрез то друг друга знают, что тот идет и есть тут; а те ведают о нем и надежны. И потом вскоре из Нарвы
153
почала конница выбиратца самая шветцкая, и почали того войска ожидать Шлипимбаха.
И как вышли к Ругодеву на поля, где свободно всех нас знать, и наипаче увидев они из города и признав самое войско шветцкое на сикурс того города Шлипимбаха, и охотно знать многие выбралися.
А команде царскаго величества противностью были войска убраны также, пехота и драгания, самым порядком и во всем обыкновением и в платье московскаго народу, при котором войск был командиром его милость губернатор.
И те войска московская также были против якобы шведов во ополчение, и начался бой перед самым Ругодевым. И московския войска почали от шветцкаго уступать: а самые шведы, которые из Нарвы выехали, к нам приближатца, яко к своим, в том намерении,—имея нас за самых своих. И один полуполковннк — самая знатная персона и старая — приехал преже всех к господину Аринштену (Аренштедт), который от польскаго короля за министра, и отдав ему куплемент, и разговаривать начал, радуяся своих самых видя: и того взяли без всякаго бою. И потом других персон офицеров тут же приехало несколько, и те взяты таким же обычаем. А так близко приезжали, что в самой драгунской наш полк господина Горбона. И которые полки другие. — Ренов драгунской и также новагородцы—выборная сотня — были в залоге, и те из залогу скопили с обе стороны от реки, аж по самую стену Ругодева, и тех шведов под городом многих побрали знатных персон, и побили.
Также наш полк Драгунгкой господина Горбова, которой убран был по-шветцку в енанчах, скочил на тех же шведов, и многих знатных персон такою факциею побрали и побили; а достальние с самым вечным стыдом возвратились в город безумным бегом, из чего знатно вошли в такую торопость и печаль, что по наших из пушек, аж под самою стеною, по коннице не стреляли; и была стрельба токмо малая. А регимент Преображенской был убран в простом платье и лежал на случаи в залоге под Нарвою, не в дальном разстоянии.
