“Война во время мира”

Первая пограничная война

ВКЛ с Великим княжеством Московским

(1486-1494 гг.)

Виктор ТЕМУШЕВ

Среди пограничных войн конца XV – первой трети XVI в. между Великим Княжеством Литовским и Московским государством наиболее неразработанной остается первая. Между тем, именно во время той войны выдвигались претензии московского государя на “русские” земли ВКЛ и определялась дальнейшая стратегия поведения Москвы в отношении соседних государств.

[Среди событий истории ВКЛ конца XV – первой трети XVI в. заслуживают особого внимания литовско-московские отношения и как основная их проявление – ряд пограничных войн, результатом которых явились серьезные изменения в геополитической ситуации во всей Восточной Европе. Среди пограничных войн одна остается до сих пор без отдельного исследования и вообще выделяется своей нераcпрацаванасцю. Однако, надо заметить, что именно во время этой, первой пограничной войны ВКЛ с Великим княжеством Московским определялась дальнейшая стратегия поведения в отношении соседних государств, складывалась идеология только что зъявившайся на свет единого Российского государства и выдвигались претензии московского государя на “русские” земли ВКЛ .Нерешенные проблемы первой войны вызвали другую, по сути, первая война и представляла собой подготовку к другой].

[Одна из главных проблем, которая возникает при изучении первой пограничной войны между ВКЛ и Великим княжеством Московским – это ее датировка].Пожалуй не существует иной войны, в отношении хронологических рамок которой было бы столько неопределенности и различных мыслей. Начало войны или теряется где-то в 80-х гг. XV в., Или жестко закрепляется за 1492 г., хотя последнюю дату легко опровергнуть одной лишь ссылкой на поход 11 московских воевод на Воротынский в 1489 [(об этом см. далее). Парадоксально, но и конец войны не во всех исследователей опирается на естественную признак – время заключения мира (5 февраля 1494 г.). Известная война за Смоленск 1512-1522 гг.несколько лет до сваяго завершения (то есть подписания перемирия) не знала серьезных боевых действий, но никто не отнимает от нее некоторое время. А вот насчет первой пограничной войны встречается стремление замкнуть ее в два года, короткую кампанию 1492-1493 гг. [1] Также следует отметить, что в разных по времени работах один и тот же автор может представить датировки войны, которые далеко расходятся друг от друга [2]. (Об этом см. Далее). Парадоксально, но и конец войны не во всех исследователей опирается на естественную признак – время заключения мира (5 февраля 1494 г.). Известная война за Смоленск 1512-1522 гг. несколько лет до сваяго завершения (то есть подписания перемирия) не знала серьезных боевых действий, но никто не отнимает от нее некоторое время.А вот насчет первой пограничной войны встречается стремление замкнуть ее в два года, короткую кампанию 1492-1493 гг. [3] Также следует отметить, что в разных по времени работах один и тот же автор может представить датировки войны, которые далеко расходятся друг от друга [4]] . И конец войны не во всех исследователей связывается с заключением мира (5 февраля 1494 г.). Некоторые из них считают, что она закончилась уже в 1493 г. [5]

Военные действия первой пограничной войны между ВКЛ и Великим Княжеством Московским [одновременно] впервые обнаружили границу двух государств, которая, наверное, незыблемо существовал с начала XV века [(точно с 1403-1408 гг.)] , но почти не оставила о себе свидетельств в источниках. Выдвижение неизвестной, кажется, устойчивой границы может дать представление о том, где образовалась первая линия обороны ВКЛ против восточного соседа.Как раз наблюдении за тем, где происходили пограничные стычки первой войны, позволяют (с. 6) четко определить территории, предназначенные для пресечения противника. Надо отметить, что и в следующей войне сформирована линия обороны на некоторых направлениях оставалось по-прежнему актуальной.

К сожалению, большинство исследователей вообще не проявляла интереса к историко-географических обстоятельств первой пограничной войны. Источники дают достаточно информации, но до сих пор попыток на ее основе сделать выводы о ходе военных действий, их направленности, подсчитать территориальные потери и обозначить проблемные регионы, слабые места, вокруг которых и разгорелся следующий конфликт почти не встречается. Примером можно отметить судьбе владений князей Крошинского. Волости Крошинского в полном составе были перечислены уже на первых страницах посольских книг, они обычно назывались в соответствующих местах исследований, но их место даже не пытались установить. Только М.К. Любавски неопределенно заметил, что они лежали рядом с Можайским землями [6], и Я. Натансон-Леско утверждал почти то же [7]. Тем временем, Крошинского первыми почувствовали на себе дыхание войны, были быстро лишены своих владений, успели получить новые, также на границе, но быстро потеряли и их. Как выясняется, владении Крошинского продвигались далеко в сторону московских земель и, наверное, именно им отводилась значительная роль в организации обороны ВКЛ на восточном направлении. Для этого и были переведены князья Крошинского аж из-под Новогрудка в самый восточный угол государства. [(также можно вспомнить гипотезу об их ссылке, видимо, за поддержку Свидригайло или кого другого, однако и это не отрицает возможного расчета на выполнение князьями оборонительной роли) .

По причинам неопределенности хронологических границ войны и отсутствия внимания к территории, на которой она велась, возникает ряд нерешенных вопросов. Так, Ю.Г. Алексеев очень удачно заметил об общем управлении и координации московских боевых действий на всех направлениях со стороны ВГК (верховного главнокомандования) [8], но его датировка войны 1492-1493 гг. не позволило распространить звязуючую деятельность великокняжеской власти на те мероприятия, осуществляли удельные московские князья, отдельные представители великокняжеской администрации и делали зависящие от ВКЛ пограничные князья между 1486-1492 гг. Вообще, Ю.Г. Алексеев сосредотачивается на описании походов московских великокняжеских войск, в связи с чем блестящий разбор военной кампании Ивана III 1492-1493 гг. выглядит незавершенным.

С другой стороны] Представления о местность и конфигурацию литовско-московской границы позволяют понять тактические и даже стратегические намерения литовских и московских властей.Например, придание литовскому перебежчика князю Ф.И. Бельскому владений на границе с Торопецко уездом ВКЛ было вызвано сознательным стремлением московского правительства организовать непрерывный давление и турбаванне территории соседа. Такие же задачи выполняли новый властитель Твери (с. 7)великий князь Иван Молодой, владелец Ржевом – князь Борис Волацки, Можайска – князь Андрей Вуглицки. Великокняжеский дьяк Василий Долматов, медынски заместитель Василий Давыдович также заботились об интересах государя на литовском пограничье.Между тем, политика создания несноснейших условий жизни на пограничье стало своеобразной формой ведения войны со стороны Москвы.

Чтобы окончательно ослабить позиции литовской великокняжеской власти, московский сторону наносил точечные удары по центрам наместничеств ВКЛ и кругах местной княжеской власти – городах Любуцк, Мценск, Сярпейск, Воротынский, Вязьма и др.. Эти города находились в окружении владений князей – вассалов великого князя литовского, и в результате верность последних в сочетании с непрерывным ожиданием репрессий из-за рубежа становилась весьма шаткой. Террор и запугивание населения, прерывание торговли, грабительских наезды, ослабление очагов литовской великокняжеской власти для привлечения к себе местных князей, прямые захваты и колонизация земель ВКЛ стали неотъемлемыми компонентами той войны. Можно увидеть, что в разнообразии приемов ведения войны места для непосредственных боевых действий московских великокняжеских войск оставалось не так и много. Таким образом, если мы засяродцимся на поиске “чистой” войны, то есть, на движении войск и бряцании оружия, то имеем шанс войны вообще не увидеть. Наконец, надо заметить, что ряд мероприятий, целью которых было желание использовать как можно меньше сил в борьбе с ВКЛ и позаботиться о скрытности, непрыкметнасци прохождения войны, были вызваны естественной причиной – стремлением Ивана III достичь успехов между теми многочисленными тяжелыми международными и внураными делами, которыми он был в то время занят. Поход на Казань, крымские дела, конфликты с остатками Большой Орды, покорение Вятки, проблемы со своими удельными князьями – все это не позволяло одновременно вести открытую серьезную войну [еще] и с ВКЛ.

[Таким образом, основное содержание данной статьи посвящены выяснению тех проблем, которые до сих пор имеют спорный характер (датировка войны) и остались без внимания исследователей (историко-географические обстоятельства войны). В связи с иным пониманием времени и пространства, в которых происходила война, открываются возможности для новой реконструкции событий первого серьезного конфликта между наиболее крупными государствами Восточной Европы.

По за пределами рассматриваемой проблематики остаются очень значительные вопросы, без ответа на которые нельзя считать полным представление о первой пограничной войне. Она проходила в непосредственной связи и под влиянием изменчивой международной ситуации и, между прочим, международные силы в той или иной степени играли в ней свою роль. Например, приоритет турецкого направления внешней политики короля польского и великого князя литовского Казимира Ягайловича не позволил уделить достаточно внимания восточным границам ВКЛ. Также, значительное место в войне обе конфликтующих стороны отводили крымского фактора, а сложные отношения Москвы с остатками Большой Орды, Казанью и т.д. прямо повлияли на тот “странный” характер войны, который замечали историки.

Мы не поймем событий, произошедших в конце XV в., Если не обратимся к изучению идеологической обоснованности устремлений Ивана III, который, как известно, принял титул государя всея Руси и уже даже этим объявил программу собирания под своей властью “русских” земель ВКЛ.

Также внутреннее развитие государств-соседей (проблемы отношений великокняжеской власти с удельными и в разной степени зависимыми от ее князьями) должна найти (и находит) исследователя].

О времени, когда началась война, существуют разные мнения.Почти единодушный взгляд на время прохождения первой пограничной войны имеют польские историки. Исследователь восточной границы ВКЛ Я. Натансон-Леско паздяляв литовско-московские отношения конца XV в. на два конфликта: пограничную войну во время мира (“Wojna kresowa podczas pokoju”) 1486-1492 гг.и первую московскую войну 1492-1493 гг. Последняя закончила (c. 8) ся в феврале 1494 г., когда был заключен мир [9]. Пограничная война при этом характэрызавалася рядом наездов на границе, которые сочетались с предательством местных князей и присоединением их уделов к Москве, а первая московская война – движением трех великих армий на территорию Литвы и добычей городов в Паоччы, Вяземшчыне и Смоленской [10].

Л. Коланковский в своей работе по истории ВКЛ пишет про московский натиск на восточные литовские рубежи в 1486-1492 гг., Смысл которого был в стремлении к территориальной добычи [11].По словам историка, еще в 1485 через своих послов Литва заявляла о московских грабежей и разбоях на окраинах ВКЛ [12].Также упоминается разорение Мценск со стороны Рязани, которое состоялось в начале мая 1486 г., потом дается подробный разбор конфликтов на границе до 1492 г., которые прерываются смертью Казимира Ягайловича, а потом продолжаются московскими атаками на города ВКЛ при Александр Казимирович и прекращаются с заключением мира 5 (7) февраля 1494 г. [13] Польский исследователь картыстаецца термином “война”, но, по сути, время боевых действий продолжает с 1486 к 1494 году

В другой работе Л. Коланковский утверждал, что давление Ивана III на восточные литовские земли фактически начался после присоединения к нему империи Новгорода, но непрерывные войны продолжались с 1487 г. С начала 1492 г. великий князь московский выступал уже с притязаниями шарагу городов и волостей [ 14].

Из исследования С.М. Кучинский, посвященного Черниговско-северские земли под властью ВКЛ, конкретные даты московско-литовского противостояния конца XV в. определить трудно. Великие московские наезды на Верховский княжества начались с 1484, но происходили они уже в 1470-1474 гг. [15] Историк считает, что не стоит называть первым годом (c. 9) литовско-московской войны 1492 год. Он был лишь иногда усиления военной кампании и началом конца 20-летней пограничной войны, которая велась с обеих сторон без формального объявления [16]. Еще до указанного года в пограничных делах использовались регулярные полки, “явной войной” выглядит справа под стенами Воротынский 1489, когда туда двинулись 11 московских воевод [17]. Усиление войны в 1492 г. не сопровождалось ее объявлением, вообще не существует данных о формальном начале конфронтации. По словам Кучинский, “оба правительства не называли своим именем то, что происходило фактически” [18]. В результате историк предлагает либо признать войну двадцатилетней – между 1473-1493 гг. – “Войной среди мира”, либо считать буквально, что ее не было, а первая московская война произошла в 1500-1503 г. [19]

Г. Лавмяньски вслед за другими историками выделяет период пограничной войны во время мира (“wojna kresowa podczas pokoju”) как 1486-1492 гг. Эта война состояла из пограничных стычек, имевшие двоякий характер: 1. действия московских отрядов и 2.дела пограничных князей [20]. После диверсионных стычек, которые так и не перешли к большой конфронтации, началась первая московская война, которая закончилась “вечным” миром [21].

И наконец Г. Блашчык считает, что в начале господства в ВКЛ Александра Ягеллончика стояла проблема окончания войны с Москвой, что произошло в 1494 г. [22] Первая московская война произошла между 1492-1494 гг., Но ей предшествовали события, которое обозначил А . А. Зимин называет “странной войной”, а Л. Коланковский – “пограничной войной”. Происхождение той войны историк предлагает искать в отъезде до Москвы Верховский князей.Последние также сыграли ключевую роль во всем конфликте [23].

(C. 10) Таким образом, можно увидеть, что большинство польских историков почти единодушно расширяет время московско-литовского противостояния на 1486-1494 г. (с маленькими нюансами). Весьма существенным представляется деление войны на два этапа, для которых рубежом является 1492 г. – год смерти короля Казимира и время перелома в истории ВКЛ. Но С.М.Кучинский подал убедительную критику такого подхода, которая заставляет связать все события определенного времени в одну войну.

Представитель литовской историографии Э. Гудавичус упоминает пограничные стычки, или инциденты с 1486 [24] [25]. Успешной для ВКЛ была только защита на Мценск-любуцким рубежи, но во время войны 1492-1494 гг. крепости Мценск и Любуцк были утрачены [26]. По словам историка, в начале 1493 Литве была официально объявлена война, и ВКЛ снова потеряла ряд городов и волостей.Среди последних перечислены Тула, Цешылав, Рославль, Тарусе, Оболенский [27], которые либо никогда ВКЛ не принадлежали, или не были потеряны на то время (это в случае, если имеется в виду литовский, а не рязанский Рославль, а именно последний на московском стороне упомянутый в тексте договора 1494). Также среди возвращенных ВКЛ городов не могло быть Лучина и Брянска [28] – они не были захвачены. Э. Гудавичус не видит большого масштаба войны 1492-1494 гг. По его словам, хуже территориальные потери были моральные последствия, а заключенный договор не давал никаких гарантий, а лишь фиксиравав начало русского вторжения [29]. неприкрытое разорение и покорение зависимых земель, которое началось в 1486 г., вступило в следующем году характер непрестанной войны, которая в описании событий 1490-1491 гг. называется “малой” пограничной войной

[В рамках] российской историографии не удалось выработать более-менее единого взгляда на время, когда происходила первая московско-литовская пограничная война. Г.Ф. Карпов, выдавшего(c. 11) главную источник по отношениям Москвы и Вильнюса во второй половине XV в. – Посольские книги, задолго до этого создал самостоятельное исследование о борьбе Московского государства с ВКЛ [30]. Автор отнес начало враждебных действий Москвы против Литвы к 1473, когда Семен Беклемишав ходил к Любуцка с ратью великого князя [31]. Но, по словам исследователя, отношения между государствами не прекращались, Казимир войны не начинал, и только после присоединения к Москве Твери и взятия Казани (то есть после 1485-1487 гг.) Наступление Москвы действительно началось [32]. Вместе с тем, правительство ВКЛ почему-то не считал, что он ведет войну с Москвой. В результате наступление Москвы было прекращено [своеобразным средством “Ягайлавцав” – их] его брачной политикой. Таким образом, [датировка московско-литовских враждебных действий в осмыслении Г.Ф. Карпова выпадает примерно на 1487-1494 гг., Хотя сам он имел очень осторожный подход даже к самому факту прохождения войны. Примечательно, что в 1494 г. – времени заключения мирного договора – Г.Ф. Карпов увидел определенный рубеж в отношении соседних государств, после которого “русское правительство” получил право и обязанность защищать православных в ВКЛ [33]] Г.Ф. Карпов помещал войну между 1487 и 1494

М.К. Любавски рассматривал литовско-московские отношения до 1492 в контексте отделения от Литвы Верховский князëв (с Верхнеокскай украйны). Помощь местных князей была полезной в борьбе с татарами, и Москва не только поощряла их к переходу на службу [34], но и оказывала определенное давление [35]. И только в августе 1492 г. “натянутые отношений Между Москва и Литва В конце-концов разрешились открытую войной Между ними” [36].

К.В. Базилевич отдельный раздел своей книги о внешней политике России во второй половине XV в. посвятил пограничной войне с ВКЛ (именно под таким названием она и записано). Война указано под 1487-1494 гг., Но в тексте автор утверждает, что военные действия приобрели серьезный характер уже с конца 1486 [37]

На фоне международных отношений в Восточной Европы рассматривал ту же войну И.Б. Греков. Историк, со ссылкой на (c. 12) Л. Калянковскага, заметил, что война, которая не была официально объявлена, фактически велась с 1487 к 1494 г. [38]

А.А. Зимин в своей работе, посвященной истории России рубежа XV-XVI в., Вообще отказался от определения точной даты войны [39], и эта позиция представляется достаточно обоснованным.Война, которая длилась до заключения договора в 1494 г., была охарактеризована историкам как “странная” [40], но что явилось причиной такого названия – он объяснял.

В обстоятельной монографии Н.Н. Крома особое внимание уделяется исследованию роли пограничных князей в борьбе ВКЛ с Великим княжеством Московским, а также выяснению позиции западнорусских городов в этом противостоянии. В 80-90-е гг. XV в., По мнению Н.Н. Крома, продолжался русско-литовский конфликт, однако открытая война началась именно в 1492 г. и закончилась с подписанием “вечного” мира 5 февраля 1494 г. [41]

В [своей] книге [, посвященной деятельности Ивана III,] М.С. Борисов описывает московско-литовскую войну, которая имела со стороны Москвы характер наступления, началась в 1487, а закончилась в 1494 г. [42] Война велась за пограничные районы с необозначенном или двойным политическим статусом.

Ю.Г. Алексеев в аналогичной работе сознательно утверждал о начале войны в 1486 г. При этом он привел выдержку (без ссылки) из крымских посольских книг за то время (люди великого князя московского “беспрестанно емлют королевы землю”) [43], которая, по его мнению , свидетельствовала о непрерывной пограничной войне, что уже велась тогда между Русью и Литвой [44]. Однако позже Ю.Г. Алексеев сменил позицию по отношению к датировке первой пограничной войны и уже характеризовал Литовскую войну 1492-1493 гг. как первую компанию наступления России в западном направлении с целью возвращения русских земель, потерянных в период литовско-татарского лихолетья [45]. Общими чертами войны(c. 13) было осуществление ряда операций во всех направлениях на небольшое расстояние. При этом большую роль в решении конкретных целей – захватов городов – сыграла ВГК (Верховного Главнокомандования), которое вело общее управление и координацию, создавала стратегический резерв на случай контрнаступления противника. Таким образом, с небольшими потерями был достигнут значительный стратегический и политический результат [46].

Сарод последних работ, касающихся событий первой пограничной войны, нельзя не заметить статью В. Волкова “Хитрая война”, в котором автор крытукуе характеристики войны А.А. Зимина, как “странной”, и одновременно предлагает свое понимание событий. В падагаловцы названия статьи сразу заявлено хронология войны: Московско-литовское противостояние 1492-1494 годов [47]. Тем не менее, значительная часть текста посвящена описанию адъездав Верховский князей на московскую службу, происходившие с начала 1470-х гг. Автор упоминает поход 11 московских воевод на Воротынский в 1489, но почему-то далее утверждает, что до смерти Казимира IV дела ограничились локальными пограничными столкновениями и взаимными упреками [48]. После осмотра событий войны 1492-1494 гг. В. Волков приступает к выводам. По его мнению, вооруженная конфликт не имел никаких “странностей”, как считал А.А. Зимин, а проходил согласно тщательно продуманному плану. При этом, московские воеводы отправлялись в бой только тогда, когда нужно было защитить того князя, пожелавшего перейти на московский сторону [49]. Безусловно, следует согласиться с существованием некоего плана, или, точнее, продуманной тактики с московской стороны в стремлении захватить пограничные земли ВКЛ. Но, надо заметить, во-первых, что А.А. Зимин определил термин “странная” до войны, которая развивалась с 80-х гг. XV в., Что имеет совершенно иной смысл, а, во-вторых, действительно “странно” выглядит тезис В. Волкова о защите пограничных князей.В одной из ссылок к своей статьи автор зацепил еще М.М. Крома и М.С. Борисова, поддержавших взгляд А.А. Зимина и считали, будто война шла почти без привлечения Иваном III собственной военной силы и началась еще в 1487 г. [50] Почему-то, по словам В. Волкова, все источники убедительно свидетельствуют о начале войны в августе 1492 г. [51]

[Статья В. Волкова, хотя и неудачно, подводит итог развития российской историографии по вопросу храналигичных границ разгладаемай войны. Можно увидеть, что российские исследователи в этом вопросе разделились на два лагеря: сторонников ведения своеобразной войны с 80-х гг. XV в. и защитников твердо определенных военных действий 1492-1494 гг.]

Также и в белорусском историографии не существует единого взгляда на хронологию московско-литовского конфликта. До сих пор от (c. 14) присутствует отдельная работа академического уровня, в которой рассматривался бы не только московско-литовский конфликт конца XV в., но и вообще отношения Москвы и Вильнюса в XV-XVI в. Из немногих статей, научно-популярной, учебной и справочной литературы складывается впечатление, что в отечественной исторической науке господствует представление о начале войны после смерти Казимира Ягайловича и ее завершение “вечным” миром 1494 [52]

Из всех взглядов можно выделить два основных подхода. В первом предпочтение отдается крупномасштабную боевым действиям в начале правления Александра Казимировича (1492-1494 гг.), В другом – несмотря на изменения в руководстве ВКЛ – второй половине 80-х гг. XV в. – 1494 г. При этом надо заметить, что между сторонниками обоих подходов больших противоречий нет. Почти никто не отрицал ведения боевых действий до 1492 г., но кто-то считал их лишь подготовкой к открытой войне, кто-то – мелкими пограничными стычками или делами местных князей, а другой – такими же по проявлению делами, но скрытыми по характеру, что диктовалось стремлением обоих сторон не ввязываться в большую войну [и не переносить на нее внимание с более значимых направлений].

Главные причины начала войны в 1492 г. видят в отсутствии масштабных боевых действий с использованием великокняжеских войск раньше этого времени, а также (c. 15) в том, что со смертью короля и великого князя Казимира будто остановилось действие предыдущих соглашений и этим воспользовалась Москва.

И действительно, возможно ли мелкие пограничные стычки, которые видимо постоянно сопровождали повседневную жизнь в той области, переводить в ранг войны? Если нет, то надо связывать начало войны с использованием в военных действиях великокняжеских (“регулярных” по польской терминологии) войск.Так утверждали те исследователи, что начинали войну с 1492 г. Но не надо забывать, что уже в 1489 г. 11 московских воевод во главе с князем Василием Ивановичем Касым Патрикеева пришли под Воротынский, город сожгли, а жителей увели в плен [53]. Также и в 1487 г. на границе с московской стороны действовали не только служители местных удельных князей, но и представители великокняжеской администрации. Пример тому – захват вотчин князей Крошинского и управление ими великокняжеским дьяком Василием Долматова [54].

[Прямых ссылок на потерю силы всех договоров после смерти одного из субъектов, который их заключил, не встречается. Но, безусловно, нельзя отрицать тот явления, что при решении внутренних проблем в одном государстве, другая стремится воспользоваться положением соседки и активизирует военные действия.Именно это естественная реакция Москвы на временное ослабление ВКЛ и была воспринята рядом исследователей в качестве начала настоящей войны.

Тем не менее, по отношению к первой пограничной войны ВКЛ с Великим княжеством Московским вопрос о времени ее прохождения остается открытым. И]если время окончания войны не может вызывать сомнений – 5 февраля 1494 г., день заключения мирного договора («вечное докончанье”) [55], то ее начало жестко определить трудно. Эта война так и не была объявлена [56], а во время ее производства не обрывались дипломатические контакты, при этом обе стороны обвиняли друг друга, отрицали свои враждебные действия и старались перавести вину на соседа. Ситуация осложняется тем, что главный источник, который дает абсолютное большинство данных о литовско-московских отношениях (посольские книги), сохранилась только от 1487, хотя известно, что, например, В 1484 г. в Москве находился посол от короля Казимира Ян Забярэжски [57].

Согласно первыми страницами московско-литовских посольских книг в 1487 г. (а, возможно, уже и в 1486 г., когда относит те дела, о которых доводили послы, к более раннему времени) на границе не было покоя. Но, может, пограничные стычки (то (c. 16) есть война с таким характером производства) начались еще раньше? Так, в инструкции московскому послу в Крым предписывалось на вопрос о целях приезда упомянутого Она Забярэжскага в Москву отвечать, что король провожал посла “о порубежных делех” [58]. К тому же московский великий князь неоднократно давал понять, что король польский и великий князь литовский его враг, с которым должен воевать и крымский хан [59]. Таким образом, если война и не шла в первой половине 80-х гг. XV в., То подготовка к ней активно велась, и уже возникали какие-то неизвестные конфликты на пограничье.

Крымские посольские книги велись с 1474, и из них можно узнать если не о событиях, которые реально происходили между Москвой и Вильнюсом, то, скорее, о намерениях и пожеланиях московского стороны, например, утвердить мирные отношения с западным соседом, или наоборот – подбить крымского хана на войну с ним.Так, вот, периоды стремления к миру и желания войны с московской стороны в крымских посольских книгах сказались очень точно. В 1474-1480 гг. Иван III последовательно называл Казимира своим врагом, с которым должен бороться и крымский хан. В период 1481-1482 гг. отношения между Москвой и Вильнюсом змягчылися, чувствовалось стремление Ивана III отвратить хана от желания идти на ВКЛ [60], наконец, встречались прямые свидетельства о попытках установления мирных отношений Москвы и Вильнюса, хотя они и были неудачными [61]. Даже после охлаждения литовско-московских отношений [62] Иван III не планировал враждебных действий против ВКЛ, так как “нынеча делает свое дело с казанским” [63]. С мая 1482 г. Московский великий князь снова подбивал Менгли-Гирея идти на ВКЛ, хотя у хана и был заключен договор с королем Казимиром [64]. В то время и позднее сам московский властитель враждебных (c. 17) действий против ВКЛ не начинал [65]. Новый этап обострения отношений наблюдался именно с начала 1486 Отныне удостоверены не только заявления о враждебных отношениях и подстрекательство хана к набегам на территорию ВКЛ, но и непосредственное московский наступление.

В марте 1486 г. Московский послу боярину Семену Борисовичу, который отправлялся в Крым, впервые предписывалось отвечать на возможные вопросы хана Менгли-Гирея следующим образом: “После границ Их [Иваном III и Казимиром] ездят о мелких делех о порубежных, а гладости никоторые и миру осподарю нашему великой князю с королей нет “[66]. А потом, чтобы подтолкнуть хана к активным действиям спраць ВКЛ, откровенно заявлялось: “А осподаря нашего великого князя люди безпрестанно емлют королевы землю” [67]. Примечательно, что московский посол должен был отговаривать хана идти “в Путивль, или на Северо”, а направлять его на Подолье или киевские города [68]. Наверное, Северщины уже представлялась территорией, которая скоро станет московским владением, поэтому ее не надо было трогать.

Таким образом, необходимо признать, что уже в начале 1486 между двумя сторонами велись боевые действия. Московско-литовская война началась. В сентябре того же года это война в ответе хана Менгли-Гирея получает свое название – “литовский” [69]. От того же 1486 остались и другие, достаточно конкретные, сведения о войне, как уже начатое.

В начале июня 1486 г. [70] через посла Зенько Казимир Ягайлович передавал Ивану III жалобу Мценского и любуцкага заместителя князя Дмитрия Пуцяцича о том, что “съ твоей (московского великого князя. – В.Ц. ) земъли люди нашимъ людем вкраинным мецняномъ и любучаномъ Многие вреда починили д. татбах и въ розбоехъ, и в грабеж тыми раза (c. 18) недавно “[71]. Также с ведома, а скорее всего, по приказу Ивана III весной 1486 произошло нападение на земли ВКЛ со стороны Великого княжества Рязанского. В начале мая (накануне Миколин дня) люди великого князя рязанского Ивана Васильевича пришли под Мценск, “место выжъгли, села повоевали и Многие вреда починили и люди головами в полонъ повели” [72]. Надо заметить, что дела шли не с пограничными князьями и не в их Отчин, а непосредственно с государственным заместителем ВКЛ и на великокняжеских владениях. А это свидетельствует о такой уровень конфронтации, который уже нельзя представить мелкими пограничными стычками или “разборками” местных князей. Однако, надо думать, оба нападения осуществлялись с расчетом именно на реакцию Верховский князей – вассалов Казимира. Целью был расчет на ослабление позиции литовской великокняжеской власти в регионе с господством напавсамастойнага княжеского землевладения, чтобы обеспечить на него влияние со стороны Москвы.

Осенью 1487 в Москве появилось посольство от великого князя литовского Казимира во главе с князем Тимофеем Владимировичем Масальский. 6 октября Масальский выступил перед московской стороной с речью [73], [Весь содержание последней, смысл и даже терминология свидетельствовали о трактование событий, которые разворачивались на литовско-московском пограничье,] содержание и даже терминология которой свидетельствовали о трактование событий на границе как начало войны . [Слово “война” звучит неоднократно, хотя под ней и понимаются отдельные враждебные действия со стороны Москвы, а не огульно все события]. Среди многочисленных жалоб на действия со стороны московских удельных князей, наместников и даже великокняжеской пономаря встречаем перечень событий, произошедших еще в 1486 г. Выясняется, что “тому год минул”, как на пограничные земли ВКЛ обрушился вал атак [74]. К характеристике последних нужно вернуться позже, а сейчас стоит обратить внимание на то, что события датируются 1486 Именно с него начинается непрерывный давление на пограничье Великого княжества Литовского. В то время на северной литовско-московской (ранее – литовско-новгородской) границы было еще тихо, а возле бывшего Цвярского княжества, Можайска, Мядыни, в Верхнем Паоччы мирную жизнь было нарушено. Правда, нельзя думать, что вся литовско-московская граница стала сплошной линией фронта. Можно обратить внимание на пограничные регионы, которые вообще не были затронуты разорением – это большая часть западной (c. 19)ржевского и некоторые отрезки Вяземский-Можайской границ. Но причиной тому была их природная обособленность. Болота и леса “позаботились” о защите конкретных регионов. Вероятно там московские владения (освоенные, или в каком-то смысле полезны земли) не сталкивались с литовскими, поэтому и не было конфликтов [между ними] .

[Кажется, что представленный комплекс сведений довольно] Приведенные факты, кажется, убедительно свидетельствуют о времени начала московско-литовской войны. С 1486 осуществлялся целый ряд мероприятий силами удельных московских князей, великокняжеских служилых людей и слуг зависимого от Москвы великого князя рязанского. Наблюдение за развитием событий уже первого года войны показывает продуманную направленность, хорошую спланаванасць и четкую скоординированность действий московских сил. Речь идет только об одном субъект конфликта, так как инициатива ведения войны была сразу на стороне Москвы.

Удачную характеристику хода всей войны высказали в 1493 г. представители панов-рады в Москве перед князем Иваном Юрьевичем Патрикеева. По их словам московский великий князь нарушил старину, “написал себе имя свое высоко”, а новость в итоге выразилось в том, что “нашому господару великие ся вреда подеяли ЗЪ вашого гасподара земли, войну на миру пустилъ , город разабраць милости и волости пожжены, а иныи побраны, и люди многии со многими статки ихъ въ полонъ поведены “[75]. Здесь в сжатом виде можно увидеть и претензии Ивана III на владение всеми землями Руси, и реализацию этих намерений – через разорение и опустошение территории ВКЛ, ее захват и вывод плена.[А вот и формула, которая разъясняет необычный, “странный” характер войны: “войну на миру пустил”, что в переосмысления польских исследователей звучит как “война во время мира”].

Боевые действия Великого княжества Московского во время первой пограничной войны можно структурировать следующим образом:

Первый Мероприятия, уходили от великокняжеской администрации.Они не были особенно характерными для первых лет войны, хотя в особых формах осуществлялись и тогда. Среди них можно выделить следующие действия:

1.1. Походы сильных группировок великокняжеских войск с целью захвата или ослабления центров власти ВКЛ в пограничных (c. 20) регионах (Воротынский, Любуцк, Мценск, Мезецкий и т.д.). На них обращали особое внимание исследователи, почему и связывали начало войны с 1492 г. Однако, опять надо указать, что мероприятие такого же плана было совершено в 1489 г. Оно, как правило, игнорировалась из-за желания начать отсчет войны от смерти Казимира Ягайловича . Походы по целям условно делятся на 1.1.1.“поощрительные” (т.е.. погром сред власти ВКЛ или центров, руководители которых не осознали свою судьбу быть подданными московского государя) и 1.1.2. захватнические(т.е.., направленные на прямое присоединение территорий к Москве);

1.2. Меры представителей великокняжеской власти по занятии и освоении конкретных территорий . Их не замечали исследователи, хотя, кажется, масштаб экспансии из московского стороны был довольно значительным, она направлялася и управлялась из центра и целью его был не только 1.2.1. захват (который мог быть легко отняты), но и 1.2.2. колонизация территорий людьми из внутренних московских областей. Таким образом достигалось устойчивое приращение территории государства, хотя, надо признать, такой путь давал скромные результаты. Для его осуществления требовался длительный срок, рассчитывать можно было только на собственные людские и другие ресурсы. Разумеется, более привлекательными были другие средства ведения войны.Кстати, именно такой путь экспансии находил обоснование в посольских спорам, если определенное количество волостей на пограничье объявлялась принадлежащей к какому-либо центра в Великом княжестве Московском. Захваченные и освоенные волости после войны оставались, как правило, в составе въездов, которые приняли их во время войны. Еще нужно добавить, что такие же меры на границе делали московские удельные князья;

1.3. грабительских нападений великокняжеских служилых людей с целями создания несноснейших условий жизни на границе, нарушения защитных способностей региона и с расчетом на дальнейшую реакцию местного населения, а прежде всего – пограничных князей, которые, чтобы избежать давления, ну и, безусловно, с определенной выгодой для себя падштурховвалися до перехода на московскую службу. За границу вводились люди, скот, вывозилось имущество, прерывался торговля, пераразалися коммуникации, в результате местность спусташалася, приходилось до того состояния, когда не могла сопротивляться московскому наступления;

1.4. Концентрация войск недалеко от границы ВКЛ в стратегически важных пунктах (Великие Луки, Новгород, Торжок, Тверь, Можайск, Серпухов, Тарусы, “Берег”).Непосредственно (c. 21) в боевых действиях эти формировании могли не участвовать, но они выполняли значительные функции – прикрывали границы (не только литовские, но и с Полем) в местах возможного наступления противника и в определенной степени гарантировали удержание захваченных территорий;

Второй Действия московских удельных князей и отдельно великого князя рязанского , державшие владения на границе и оттуда совершали рейды и отдельные нападыи на земли ВКЛ (Иван Иванович Молодой из Твери; Борис Васильевич Волацки с Ржевом, Андрей Васильевич Вуглицки из Можайска, Иван Васильевич из Переяслава -Рязанского). Масштабы операций этих князей из-за ограниченности ресурсов были не очень велики. Способы ведения войны соответствовали тем, что совершали представители великокняжеской администрации. Кажется, данный пункт из структуры хода войны вообще остался без внимания большинства исследователей. Условно можно разделить на:

2.1. Отдельные нападения на пограничные волости, которые иногда превращались в довольно продолжительные рейды в глубь территории ВКЛ. Тем самым оказывалось давление, в данном случае, на вяземских землевладельцев в целях ослабления их обороноспособности и подталкивания к переходу на московскую службу;

2.2. Меры по 2.2.1. занятии и 2.2.2. освоении конкретных территорий . Осуществлялись в направлении Торопецко уезда ВКЛ и на Вяземшчыне. Попыток колонизации не замечено, хотя, возможно, в определенной степени существовала и она;

2.3.1. Препятствия торговли , 2.3.2. мелкие диверсии другого плана (например, житницы на дорогах). Безусловно, и эти мероприятия служили единой цели истощения и подготовке присоединения к Москве пограничных земель ВКЛ;

Третий Деятельность князей, служивших ВКЛ и находились в разной степени зависимости от него , но еще до войны или во время ее перешли на московскую службу (Федор Иванович Бельский, Верховский князья). В своих поступках Верховский князья преследовали и личные цели, хотя в той или иной степени все их действия были спровоцированы влиянием Москвы. Деятельности Верховский князей в историографии отдавалось особое внимание, но часто она рассматривалась вне военным контекстом.Действительно, внешне события в среде Верховский князей представлялись и даже осмысленно показывались внутренними их делами. Но на самом деле то, что происхо (c. 22) валось в регионе Верхней Оки, было инициировано и поставлена под опеку со стороны Москвы, являлась частью и особой формой ведения войны.В результате политика Ивана III в отношении Верховский княжеств ВКЛ достигла наибольших успехов. Тем не менее, проблема принадлежности данного региона в первой пограничной войне была решена лишь частично. Незавершенность дел в верховье Оки стало одной из причин или использовано в качестве повода для начала следующей войны. Запутанные события на верхняокским участке литовско-московской границы трудно каким-либо образом стуктураваць, но условно можно выделить следующие направления ведения войны:

3.1. Атаки Верховский князей и отдельно князя Ф.И. Бельскогона владения родственников и другие пограничные земли ВКЛ в целях принудить к предательству тех князей, остававшихся верными великому князю литовскому, и ослабить, подорвать линию обороны ВКЛ;

3.2. Переходы Верховский князей на московскую службу , сопровождавшихся погромом и разорением тех территорий, оставались в составе ВКЛ и, прежде всего, захватом владений других князей. Реальностью того времени стало то, что доведенные до необходимости перехода на московскую службу Верховский князья стремились достичь личной выгоды путем занятия владений соседей. Такой интерес подогревался обещаниями московского правительства сохранить все захваты в пользовании князя, который предал ВКЛ.

Вот так обобщенно видятся формы ведения той войны. Здесь в очередной раз следует отметить про сплошную связь, Запланированность и целесообразность всех мероприятий, которые осуществлялись на разных уровнях московской власти. По мнению К.В. Базилевич, в московских нападениях на пограничные земли ВКЛ, несмотря на их хаотичный характер, “отсутствовал элемент случайности или лично инициативы отдельно московских вотчинников” [76]. Как замечал А.А. Зимин, на юго-западе страны Иван III сам руководил военными действиями [77]. Что же могло противопоставить Великое княжество Литовское такой сильной организации и подготовленности к ведению войны?

(C. 23) Безусловно, для большей безопасности на восточной границе ВКЛ была создана своя система защиты. Она начала складываться еще с начала XV в., С того времени, когда сформировалась литовско-московская граница [78]. Во главе ряда периферийных княжеств и владений был поставлен смоленский заместитель, который, помимо прочего (например, сбора налогов), выполнял функции военного руководителя, командира ополчения.По словам М.К. Любавскага, Смоленский район из московского стороны был окружен «поясом княжества и владений, отдававшихся в судебно-административно отношении наместникам, причем все эти княжества и владения в Смоленск имели свое военно-политическое средоточение» [79]. Однако далеко не все пограничные княжества и владения подчинялись государственным заместителем. Заместители были только в Мценск и Любуцку, Сярпейску, Брянске и Торопце. Другие города оставались центрами удельных владений, находившихся в разной степени зависимости от великокняжеской власти.

Из всего видно, что великий князь литовский имел возможность вмешиваться в земельные дела в пограничных княжествах.Известно, что в Вяземском княжестве хлепеньскай волостью Рогачев владел пан Иван (Иоанн) Ходкевич, а в непосредственной близости от московской границы установились князья Крошинского и Глинские [80]. Разрешение среды местных князей выходцами из других областей ВКЛ в определенной степени гарантировала интеграцию периферии с центром. [К тому же пришлые землевладельцы занимали самый край государства, против возможного удара из московского стороны].

Можно считать, что система защиты Вяземского княжества доказала свою устойчивость [81]. Методический давление на вяземских пограничья не привел к ожидаемому результату.Подавляющее большинство вяземских землевладельцев осталась преданной великому князю литовскому. В конце 1492 на сторону Москвы (c. 24) перешел только князь Андрей Юрьевич Вяземский, вотчиной которого было единственное село с деревнями на Днепре, правда, в самой Вязьме он владел дворами, собирал пошлины, имел казну и людей [82 ]. Все владения князя Андрея достались князю Михаилу Дмитриевичу Вяземского [83].

А вот подобные мероприятия, которые были проведены в среде так называемых Верховский князей [84], не имели успеха. Сдерживать строптивых устремления местных землевладельцев должен был ряд государственных наместничеств, и среди них прежде всего – Мценск и Любуцкае. После многочисленных походов, осад и разорений окрестностей во время первой войны города Мценск и Любуцк выстояли и остались в составе ВКЛ [85]. Любуцк при этом оказался в окружении московских владений и получил, таким образом, статус эксклава. Мценск тоже стал выглядеть форпостом, выдвинутым далеко на правую сторону Оки, при том, что все правобережье реки (за исключением, разумеется, Любуцка) было уже московским.

Однако шаткий окружение Верховский князей не выдержал. Ряд привилегий, которые хранились или появлялись в пограничных князей, оставлял возможность отказаться от службы великому князю литовскому (послать великому князю литовскому “отказ” или “целование короля с себя сложить”) и перейти на московский сторону вместе со своими вотчинное владениями [86 ]. Это обстоятельство в сочетании с московским давлением и конфликтом в среде самих Верховский князей облегчало присоединение верховьев Оки к Москве.

Тем не менее, расширение московской власти на верховье Оки не было простым делом и во многом зависела от позиции местных князей [87]. Даже военный захват не гарантировал присоединения определенной территории к Москве. Так, московские походы (c. 25)1492-1493 гг. затронули такие города, как Любуцк, Мценск, Мезецкий, Сярпейск, Масальский, Апак. Большинство из них, за исключением Мезецкая и Сярпейска, была сожжена. Однако ни один из Масальских князей не перешел на службу к великому князю московскому, а три других сожженные города (Любуцк, Мценск, Апак) принадлежала не удельным князьям, а руководствовались великокняжеским заместителями или частными владельцами. И присоединения их к Москве в 1494 г. не произошло.В Апакаве была занята лишь часть территории его волости, которая заходила на левый берег р. Угры [88]. [Таким образом выравнивался участок границы, естественным обозначением которой именно сейчас на более значительном расстоянии стала р. Угро].

Как видим, те территории, в которых московская власть не имела достаточно твердой опоры, оставлялись, видимо временно, с последующим расчетом, за ВКЛ. С другой стороны, переход на московскую службу того или иного пограничного князя не гарантировал распространения новой власти на все его владения.Воротынские князья, обладавшие огромным массивом земель вдоль течения р. Угры, после перехода на московское есть практически все потеряли, несмотря на то, что эти земли были их вотчинных владениями. Вообще же в защите границ государства на князей Воротынский правительство ВКЛ, вероятно, делал определенную ставку, которая, очевидно, не оправдалась [89].

Если окинуть взглядом всю протяженность литовско-московской границы, которая в первую войну познала военные действия, то можно убедиться, что территории под великокняжеским руководством в полном составе сохранились за ВКЛ. Под московским давлением ВКЛ потеряло часть владений Верховский князей, но главное сохранила – Мценск-любуцкае наместничества и линию обороны вдоль р. Угры [90]. Вяземские князья держались, но не смогли ничего противопоставить зимнему 1492/93 гг.наступления сильного московского войска (5 полков во главе с воеводой Данилой Васильевичем Шчэнем) [91]. Вяземское княжество было полностью (c. 26) присоединено к Москве и постепенно стала центром поместного землевладения [92].

Здесь можно отклониться от темы и заметить, что тенденция преобразования Вяземского княжества в край поместного землевладения явно отражает последовательную политику московской власти. Опасность потери пограничного региона, в котором, к тому же, оставались на своих местах тамошние землевладельцы, могла сохраняться довольно долго. Как пример, Гомейская земля в 1537 г. была возвращена ВКЛ потому, что после московского захвата в 1500 г. из нее не была введена местная знать. Насаждение поместного землевладения с одновременной ликвидацией местного вотчинное ярко свидетельствует о устремления прочно закрепиться в только что присоединенном регионе. Политически ненадежны вяземские землевладельцы, многие из которых были насильно приведен к присяге, безусловно, не могли служить фундаментом московской великокняжеской власти.

Системе защиты восточной границы ВКЛ, основу которой составлял ряд периферийных княжеств и наместничеств, противостояла подобная система удельных княжеств Великого княжества Московского. Явно преднамеренным выглядит выделение литовскому беглецу князю Федору Ивановичу Бельскому вотчины в новгородских землях на границе с Торопецко уездом Литвы. Именно отсюда организовывались набеги людей князя Бельского на Торопецко волости в 1489 и 1490. Непосредственно против Вяземского княжества были направлены действия великого князя Ивана Ивановича Молодого из Тверского участия и удельного князя Андрея Васильевича Вуглицкага из Можайска. Рядом с границей располагался также массив земель Волацкага участия князя Бориса Васильевича (волоки Дамского, Ржевом, Руза, Вышгород, Шопкава слобода). С Ржевского уезда оказывалось давление на Торопецко уезд.

В 1486 в Москве произошло переоформление договоров с теми удельными князьями, что еще сохранились – Андреем Василевичем Великом Вуглицким и Борисом Василевичем Волацким, а Михаил Андреевич Вярэйски и Белозерска под масс (c. 27) ковскую диктовку написал духовную [93]. В отличие от великого князя литовского, который стремился закрепить благонадежность удельных князей путем подтверждения их прав и льгот и раздачей новых владений, в Москве продолжалось наступление на удельные права родственников великого князя, регламентировались и контролировались все их действия, закреплялась их связь и подчинение великокняжеской власти. Удельные князья в Великом княжестве Московском были осуждены. Характерный их судьба.Князь Андрей Вуглицки умер в заключении в 1493 г. после ареста в 1491 г. “за Измена” [94]. Старший сын князя Михаила Андреевича Василий в 1483 бежал от гнева Ивана III в ВКЛ [95], а вярэйска-Белозерска князь вынужден был в своем завещании оставить все свои владения великому князю [96].

Система защиты московской границы имела активный характер и вообще была ориентирована скорее не на сдерживание враждебных действий, а на разварочванне своего наступления. В этой связи возникают вопросы: какие боевые действия со стороны ВКЛ были противопоставлен московской скоплении и совершались попытки “прощупать” защиту московской границы?

Несмотря на ничтожность войск, которые находились и могли быть использованы на направлениях московских ударов, и почти полное забвение восточного направления внешней политики Казимиром Ягеллонов, реакция со стороны ВКЛ была четкой. Прежде всего власти ВКЛ пытались задействовать дипломатический путь задабривания конфликта. Но с некоторых пор отработан механизм решения пограничных проблем перестал работать. То, что раньше могло найти взаимопонимание на местном уровне, теперь передавалась в верхние инстанции, становилось делом посольств, но натыкалась на глухую стены московской политики. В ответ на жалобы о нарушениях границы, захватах и грабежей из Москвы шли соответствующие протесты о литовских действиях, но в посольских книгах лег (c. 28) ка заметить неопределенность даже некую абстрактность московских жалоб в отличие от конкретных, подробных перечней и документальных свидетельств, шли со стороны ВКЛ. Кажется, тот момент, когда Москва оставила без внимания необходимость дипломатического решения конфликта, иначе говоря, ступила на путь войны, четко отразился в словах боярина Семена Борисовича, который произносил их хану Менгли-Гирея в марте 1486 г.: “А осподаря нашего великого князя люди безпрестанно емлют королевы землю “[97]. Вот этот рубеж, который отделил время, когда Москва могла пойти на контакт, от ее твердого намерения начать конфронтацию.

Попытки дипломатического решения конфликта не прерывались на протяжении всей войны, которая, как известно, формально вроде бы и не велась. Но ситуация требовала действий другого плана. В борьбе на пограничье литовская сторона употреблял способы пассивной и активной защиты. Структура боевых действий ВКЛ не такая сложная, как московская, но и ее можно класифицыраваць по нескольким категориям.

Первый [Штучный] большой поход объединенных войск восточной части ВКЛ из Смоленска до верховьев р. Оки с целью освобождения потерянных там городов (1492 г.). Поход был успешным, но в ответ Иван III прислал сильное войско, убрали достигнутый результат;

Второй Действия мелких формирований Мценск-любуцкага, брянского и Торопецко заместителей , задачами которых были 2.1.диверсии на московской границе с Полем и 2.2. нападения на московские земли в ответ на разорении московитов. Наверное, уничтожение московских сторожа, которые следили за опасностью с Поля, делалось с целью ослабления московской границы. Что касается грабительских по характеру нападений на Калужской, Алексинском и другие земли (если они на самом деле состоялись, так как заявления московского стороны о них вызывают сомнения), то можно объяснить их местью за соответствующие действия из-за рубежа, но нельзя отрицать и возможности преступных действий со стороны представителей власти ВКЛ;

Третий Нападения на московское пограничья со стороны вяземских и Верховский князей, заместителей пограничных земель ВКЛ, других(c. 29) землевладельцев . Свидетельства об этих действиях содержатся исключительно в речах, которые уходили от московских послов и бояр, и имеют часто неопределенный характер, без конкретизации времени, места и последствий этих атак. Кажется, что пограничные стычки перерастали во взаимную месть, в которой уже невозможно определить, кто виноват;

Четвёртое Борьба между собой Верховский князей , часть которых служила ВКЛ, а часть – Москве. Сюда же следует относить те действия, осуществляли именно князья, которые держались литовской стороны;

Пятый Организация преследования московских войск , возвращавшихся на свою территорию с пленом и добычей после грабительских нападений на владения ВКЛ. Эти действия сопровождались боями, которых не так много было на протяжении всей войны. Один из таких боев (за Воротынским в 1489) дал победу армии ВКЛ.

Как видим, масштаб военной активности литовской стороны был сравнительно небольшим. Инициатива и безусловное доминировании в войне принадлежала Великому княжеству Московскому. С учетом этого обстоятельства определяется следующая структура развертывания боевых действий на пограничье.

Боевые действия на литовско-московской границы можно условно разделить на три основных направления: А) северо-западный(касался Торопецко уезда), Б) восточный (против Вяземского княжества) и В) юго-западный (в сторону Оки и Угры) [98] .Наиболее активно война велась на втором и третьем направлениях.Первый находился в стороне и был отрезан от основного театра военных действий слабаасвоеными просторами, составлявших условную границу между Бельским княжеством ВКЛ и Ржевский землей (в составе участия московского князя Бориса Васильевича Волацкага).

[Здесь надо заметить, что в окружении первого направления ведения войны существовала значительная территориальная проблема, решению которой не будет дано должного внимания в данной статье].

Среди пограничных новгородских земель были такие, что еще с XIV в. сплачвали дань (черную бросил) ВКЛ – это так называемое Чарнакунства [99]. Выплата черной куны из ряда (c. 30)новгородских волостей гарантировала безопасность южной границы Новгорода Великого. Непосредственно к Чарнакунства относились Холмский погост и волости Марэва, Малвяцицы, Сцерж, Кунский, Бярозавец, Лапасцицы, Буйцы и Жабна. От собственно Чарнакунства отделялись Великие Луки и Ржевом, которые исконно были новгородскими владениями. Кроме черной куны из них сплачвалися в ВКЛ другие налоги (с Ржевский земли “каровшчына” (“яловшчына”) и цивунская пошлина). Великолукский и Ржевский земли приближались к статусу совместного новгородский-литовского владения [100]. Известно, что в Ржевский земли собирал черную бросил и творил суд литовский заместитель, новгородским были землевладение и некоторые доходы. После присоединения Новгорода к Великому княжеству Московскому (1478 г.) некоторое время ВКЛ предъявляла претензии на черную бросил, от чего не отказывался сначала и Иван III, однако выплаты прекратил [и литовских данников и валасцелей не пускал] [101].

Надо думать, что придание князю Ф.И. Бельскому волостей из числа чарнакунских и размещение в Великих Луках сильного контингента московских войск делалось и для того, чтобы закрепить эти территории за Москвой. В результате еще одним достижением войны для московского стороны стало полное присоединение значительной территории, так как после заключения “вечного” мира 1494 власти ВКЛ оставили претензии на Чарнакунства.

Таким образом, на северо-западном направлении боевых действий, несмотря на то, что он был периферийным, также решались очень важные тактические задачи – закрепление за Москвой литовско-новгородских совместных владений и оказание давления на Торопецко уезд ВКЛ, который, между прочим, имел тесные связи с Чарнакунствам [102].

Таким же удачным для Москвы был западный направление. В течение нескольких лет Вяземшчына познавали опустошительные атаки из-за рубежа и постепенные захваты своих волостей, в итоге оказалась в таком состоянии, что не сумела (c. 31) в момент нужды дать отпор московскому войску. Именно для западного направления боевых действий характерно выделение двух периодов войны: 1486-1492 г. – подготовительный период “скрытой” войны, 1492-1493 гг. – Решительные действия по реализации итогов первого периода.

В юго-западном направлении московская политика была очень продуманной. Осторожными действиями можно было добиться более значительных успехов, чем открытым военным давлением. И действительно, Москва использовала определенные рычаги в отношениях с местными князьями, точечные удары по пунктам сопротивления и в итоге малыми средствами сделала много. Но надо заметить, что после определенных успехов развитие наступления в регионе Верхней Оки и дальше было сознательно остановлено. Продолжение войны мог, по мнению Ю.Г. Алексеева, привести к конфликту со всеми государствами Ягеллонов, что, безусловно, не могло не насторожить Ивана III [103]. Таким образом, третье направление боевых действий не был до конца реализован. Вопрос принадлежности останков Верховский княжеств, а также Северской земли решалась в следующей войне – 1500-1503 гг.

Традиционный раздел хода войны на третьем направлении на два периода не выдерживает критики, потому что не только с 1492 г., но уже в 1489 г. был совершен большой поход великокняжеских московских войск на наиболее значимые центры власти ВКЛ в регионе – Любуцк и Мценск.

Тем не менее, вслед за другими исследователями в ходе войны можно выделить два периода. Давно замечено, что военные действия до 1492 и после него отличаются по содержанию весьма ощутимо. Период 1486-1492 гг. заполнен мелкими атаками московских служилых людей на пограничные земли ВКЛ, рейдами московских удельных князей в глубину пограничья, захватами близких к границе волостей. Военные действия 1492-1493 гг. за малым исключением были управлялись из московского стороны на главные центры власти ВКЛ в пограничном регионе и в определенном смысле завершали то, что было начато в первые годы войны. К тому же времени относятся более-менее активные действия и с литовской (c. 32) стороны. Поэтому вполне справедливо выделить в ходе войны два периода – первый – 1486-1492 гг. и второй – 1492-1494 гг. Именно для первого периода больше подходят определения российских исследователей “хитрая” или “странная” война. Как московские, так и литовские центральные власти в это время предпочитали не использовать великокняжеский войска, а удовлетворяться силами заместителей, служилых и удельных князей, находившихся вдоль границы.Результатом и следствием первого периода войны был подрыв обороны восточной границы ВКЛ [104]. Во второй период на первый план вышли действия больших контингентов войск, которые осуществляли крупные операции. Для Москвы добывались города, закреплялись княжеские владения. Эти события, в отличие от первого периода, отразились в разрядных книгах, которые фиксировали дела московского правительства по назначению, расположению и исправления служилых людей.

Кроме такой специфической источники, как разрядные книги [105], большое количество информации о первой пограничной войне дают посольские книги [106]. Дополнительные свидетельства официально-тенденциозного характера можно найти в московском летописание [107], а некоторые события отразились и в белорусско-литовских летописях и хрониках [108]. Данные отдельных актов метрики ВКЛ заполняют пустоты при изучении историко-географических обстоятельств войны.

Теперь, опираясь на разработанную схему (структура боевых действий, направления их реализации, периодизация), предлагаем развернутый свод событий периода первой пограничной войны. При этом комментарии и характеристики касаются в основном историко-географических ее обстоятельств. B [нумерация соответствует структуре, которая приведена выше, буквами обозначены направления военной активности. [Отдельно, сокращением “ВКЛ” отмечалось действия именно литовских войск (их было немного)].

 

 

(C. 33) И период войны (1486-1492 гг.)

 

1.3. В. Весна 1486 “Тацьба”, разбой и грабеж любуцких и Мценского людей – то есть сочетание тайного и открытого насильственного грабежа территории Мценского-любуцкага наместничества [109].Цель – удар по окружению власти ВКЛ в Верхнеокским регионе.

2.1. В. Начало мая 1486 г. (канун Миколин дня – 9 мая). Нападение людей великого князя рязанского Ивана Васильевича на Мценск.Город (вероятно, без замка) сожжен, окрестные села разорены, из них выведены плен [110]. Цель – та же самая.

2.1. Б. К осени 1486 Разорение людьми князя Андрея Васильевича хлепеньских волостей (среди них, возможно, – Рогачев, Фоминск, Беразуй, ждать) и сел, кражу коней (150), другой животные (среди них 150 коров) и имущества (на 60 рижских рублей) [111].

[Хлепень (Хлепен) – город на левом берегу р. Вазузы, правого притока Волги. В конце XV в. – Один из трех городов Вяземского княжества (еще Вязьма и Козлов)].

2.1. Б. К осени 1486 Разорение служилым людьми князя Андрея Васильевича (Боярский детьми) волостей Вяземского князя Михаила Дмитриевича (Магилен, Негодын, Мицэнки), сожжение сел, грабеж церкви, вывод лошадей (70), другого животного (среди них 150 коров) и имущества (на 60 рижских рублей) [112].

2.1. Б. К осени 1486 Разорение служилым людьми князя Андрея Васильевича волосы Вяземского князя Михаила Дмитриевича Ореховно, выжигание сел, захват лошадей (8), коров (40) и имущества (на 12 рижских рублей) [113].

2.1. Б. Осень 1486 Разорение служилым людьми князя Андрея Васильевича Дубровского двора и Дубровской волости, принадлежавшие Вяземского князю Михаилу Дмитриевичу, захват волостного заместителя под выкуп, ограбление дома заместителя, похищение лошадей (300) и имущества (на 40 рижских рублей) [114 ].

1.2.1. (2.2.1.?) Б. 1486-1487 гг. Занятие волостей князей Крошинского – Цешынавичы (Цешынава), Сукромна (сукре (c. 34)мА), Альховец, Надслав, Лела, Адъездец (Отъезд) [ 115] людьми великого князя, и дальнейшее управление ими через дьяка Василия Долматова [116]. В волостях Альховец, Лела и Отъезд Василий Долматов посадил более 200 семей, в волостях Цешынаве и Сукроме – более 300 [117].

[Василий Долматов – один из наиболее выдающихся представителей московской великокняжеской администрации [118]. Вот, как его характеризует Ю.Г.Алексеев: “Василий Долматово – характерным Фигура нового времени, активный Участник политики великого князя, авторитетный дьяк-секретарь, проводящий в жизнь реформы и выполняющий ответственные поручения Государь всея Руси” [119]. Безусловно, привлечение такой фигуры для выполнения поручений великого князя свидетельствует о большом значении, которое годилось Вяземского направления военных действий. Несмотря на то, что Василий Долматов в источнике прямо назван дьяком Ивана III, конечно, что в то время он служил титульной великому князю Ивану Ивановичу Молодому [120]. Последний держал Тверь, которая имела границы непосредственно с владениями Крошинского (в дальнейшем часть их волостей растворилась в составе Зубцовскага въезда).Поэтому вполне вероятно, что занятие волостей князей Крошинского было делом удельного тверского князя, хотя, конечно, инициатива этого исходила от Ивана III. В дальнейшем в волости Цишынавшы (Цешынавичы) упоминается тиун князя Андрея Васильевича, что свидетельствует об определенном интересе в этом регионе и этого удельного князя.

В ответе на посольство князя Ц.У. Масальского в самом начале 1488, московский сторону утверждал, что волости Крошинского “издавна тянут к Можайску к нашему великой княжству Московскому” [121]].

2.1.2. Б. К середине осени 1487 Появление в хлепеньскай волости ждать дворскага тиуна князя Андрея Васильевича (тиун руководил бывшей волостью князей Крошинского – Цишынавичами), разорение волости, сожжение сел, захват лошадей, коров и другого скота, имущества [122].

Возможно, отправление в волость ждать именно тиуна свидетельствует о подготовке ее территории для организации слобод и присоединения к владениям князя Андрея Васильевича.[Надо заметить, что нельзя отождествлять центр этой волости с более позднем городом Гжатск [123] (современный Гагарин). Хлепеньская волость Жат (ждать) находилась с правой стороны р. Гжаць напротив г. Хлепень].

2.1. Б. К середине осени 1487 Разорение служилым людьми князя Андрея Васильевича волостей Вяземского князя Михаила Дмитриевича (Магилен, Нягодын, Мицэнки) [124].

2.2. Б. К середине осени 1487 Занятие волости Ореховно и организация в ней слободы представителями князя Андрея Васильевича [125].

[Вероятно территория волости после предварительных испытаний была пустой, поэтому, в определенном смысле, было подготовлено для заселения выходцами из Великого княжества Московского. В ответе на посольство князя Ц.У. Масальского в самом начале 1488, московский сторону утверждал, что князь Андрей в князя Михаила Вяземского “земель к Можайску НЕ имывал”, а держит земли, которые “издавна к Можайску потягли к нашему великой князству Московскому” [126]].Наверное, тогда же были заняты волости Магилен и Мицэнки (Мицонки), в которых, соответственно с посольской сгаргай 1490, были посажены заместители названного князя [127].

2.3.2. Б. К середине осени 1487 Ограбление слуг Вяземского князя Михаила Дмитриевича, которые везли дань с волости Нягодын (12 рижских рублей, 8 лошадей с повозками, имущества на 10 рижских рублей). Осуществили его люди князя Андрея Васильевича [128].

(C. 35) 2.3.2. Б. К середине осени 1487 Уничтожение теми же людьми пасловай дороги, создание нового на волость Дуброва (Дубровский) и двор Дубровский [людьми князя Андрея Васильевича][129].

2.3.1. Б. К середине осени 1487 Увеличение торговых пошлин (пошлины) князем Михаилом Вяземском [130].

[Вышеперечисленные события в основном отражают жалобу старшего Вяземского князя Михаила Дмитриевича на действия со стороны Можайска. В результате их были опустошены волости не только у предела (Магилен, Нягодын, Мицэнки, Ореховно), но и продвинутые далее до Вязьмы (Дуброва). Начался процесс заселения пустующих волостей, возбуждения у них слобод (Ореховно).Пограничные волости князей Крошинского, наверное, были захвачены вместе с жителями и не познали грабеж. Уже в 1487 г. последняя стали плацдармом, с которого велось наступление на хлепеньския волости, которые по большинству находились также во владении князя Михаила Вяземского. Началась подготовка к колонизации хлепеньскай волости Жат. Кроме того] слуги князя Андрея Васильевича полностью контролировали пути сообщения Вяземского княжества и чинили препятствия торговле.

В то же время со стороны властей ВКЛ также были подняты торговые пошлины (“а пошлины и пошлины новые уставили”) и, кроме того, делались различные злоупотребления в отношении московских купцов, которые шли через литовскую территорию [131]. По посольских книгах складывается впечатление, что против московских купцов была объявлена настоящая торговая война.

Четвёртое В. ВКЛ. Лето 1487 Приход людей князей Мезецких на вотчину князей Одоевского, служивших Москве (наверняка на Адоев и окрестности) [132], грабеж, вывод плена (женщины и дети) [133].

[По утверждению в посольской речи] акольничы великого князя Петра Михайловича Пляшчэева, первыми напали на вотчины московских служилых князей именно люди князей Мезецких (служили ВКЛ). Как будто в ответ, с целью отразить плен, была совершена следующая акция с московской стороны.

3.1. В. Жнівень 1487 Нападение людей князей Ивана, Василия и Петра Семеновича Одоевского и Ивана Михайловича Перемышльского (Воротынской), которые служили Москве, на Мезецкий, взятие плена и захват имущества. Местные Мезецкая князья догнали грабителей, произошел бой, в результате которого Мезецкая пострадали пара (c. 36) зу [134].

Это первое серьезное военное столкновение той войны. [Бой между московскими и литовскими отрядами произошел 13 августа 1487 г. [135] Со стороны ВКЛ участвовали князья Мезецкая – Михайло Романович, Иван Гавдырэвски, Федор Сухой, Петр, Василий Федоров с людьми и люди князя Семена Федоровича Воротынской]. Несмотря на поражение, Мезецкия взяли плен, а других ограбили [136].

[С выше упомянутыми событиями связана проблема перехода на московскую службу ряда Верховский князей и, в частности, князя Ивана Михайловича Воротынским.На время отъезда в Москву (первая половина 1487) [137] И.М. Воротынский владел третью Воротынский (две другие – его дяди Дмитрий и Семен), а также Перемышль].

1.2.1. и 1.3. Б. К середине осени 1487 Приход людей московского великого князя на вотчины князей Глинских (“застряли” две волости – Шчацельша и Судилы [138]), грабеж церкви (на 10 коп грошей), сжигание дворов, ввод плена (4 женщины) , похищение лошадей (100), коров (150), овец (200) и другого имущества более чем на 100 коп грошей.

[Вотчина князей Глинских находилась к западу от уже упомянутых владений князя Михаила Вяземского (Мицэнки, Магилен, Ореховно). Таким образом, представители Ивана III (действовали, возможно, с Верея, Кременца или Медина) поддержали мероприятия удельного князя Андрея и двинулись дальше в глубину Вяземского княжества. Примечательно, что Шчацельша (Шацеш) и Судилы (Сулидав), также как и Магилен (Магилна), Мицэнки (Мичэнки) быстро появились в составе можайских волостей [139]].

1.3.? В. К середине осени 1487 Приход московских людей на вотчину смоленского заместителя князя Тимофея Владимировича Масальского Недаходав [140].

[Это вотчина находилась недалеко от правого берега р. Угры. Наиболее близки к ней московские земли – Калужской, хотя могли действовать и люди с Медина.Однако, возможно, это то событие, о которой идет речь в выступлении посла князя Ц.У. Масальского лето 1489 со ссылкой на предыдущий время (“от сих чясов за полтора года”)]. В этом направлении тогда действовали люди князя И.М. Перамышльсага (Воротынской) (25 чел.), Взяли лошадей и имущества (на 50 рублей) [141].

1.3. В. К середине осени 1487 Атака “папе” (70 чел.) со стороны медынскага заместителя Василия Давыдовича Пёстрага на вотчину князя Ц.У. Масальского Недаходав, захват лошадей (13) и имущества на 15 московских рублей [142].

[Те же “таци” 3 года раньше уже приходили к владений князя Масальского [143]].

Третья Б. ВКЛ. К концу 1487 По утверждению московского удельного князя Андрея Васильевича, его людям и “иным Нашим украинным людем” со стороны князей украинных и других людей чинились разбое, наезды и грабежи, много людей побито и сведено в плен, захвачено имущество , уничтожено, ограблена и сведено в плен много сторожа. Известны такие жалобы не только от князя Андрея, но и от других московских “украинникав” [144].

[Вот пример недостоверной заявления о враждебных действиях литовской стороны, из которых нельзя узнать о времени, месте и конкретных убытках в московском пограничье. Тем не менее, кажется, что совсем отрицать литовские нападения нет причины].

Четвёртое В. ВКЛ. К концу 1487 Согласно с жалобой князя Ивана Васильевича Бялёвскага (возможно, служил Москве с конца 1487) [145], со стороны князей Дмитрия и Семена Федоровича Во (c. 37)ратынских (служили ВКЛ) чинились грабежи и захваты в плен его людей, с расчетом на последующую продажу последних [146].

2.1. Б. Осень 1487 Приход “войной” служилых людей князя Ивана Ивановича Молодого со стороны Твери под Хлепень (принадлежал князю Михаилу Вяземского), грабеж города, захват плена, разорение волостей Жаць (ждать) и Понизовье – “выбрали и выжгли», разорение волости Труфанав (Вяземского князя Бориса Дмитриевича) – “звоевали и огнем выжгли”, разорение волостей Негамир и Сачовки (князя Василия Бывалицкага) – “звоевали и выграбили” [147].

[Данные события отражают дальнейшее московское наступление на хлепеньския земли (север Вяземского княжества)]. Относительно хлепеньскай земли (север Вяземского княжества) существовала обоснованная претензия московского стороны, которая опиралась на литовско-московский договор 1449 В нем сказано: “А Федор Блудова, а Алексанъдрова Борысова сына Хлепенъского, и кн (я) зя Романова Фоминског (о), и их братьи и братаничов Отчин, земли и воды все мое, великого князя Васильевой [московского великого князя Василия Темного – В.Ц. ] “[148] . Центры волостей Негамир и Сачовки находились по разным сторонам р. Вазуза, к югу от Хлепеня. К востоку от них размещались волости князей Крошинского, которые на то время уже были московскими.Возможно, здесь обобщены два события – приход детей боярских князя Андрея Васильевича под Хлепень и спусташенне хлепеньских волостей людьми князя Ивана Молодого. Они упоминаются через несколько лет (июнь 1490 г.) в посольских жалобам литовской стороны [149]. В жалобах 1492 отмечается, что люди великого князя волость Негамир “засели”. При этом было совершено нападение и на центр владений князя Василия Бывалецкага – Бывалицу [150].

2.2. В. ВКЛ. Конец марта – начало апреля 1488 Поход людей с Любуцка вдоль Серпуховская дороги до р. Лапасны (левый приток Оки), победа над людьми великого князя Федки Ордынцы (“неделю д. Четвертая поста”), хищение денег, лошадей и другого имущества на 25 рублей [151].

Это довольно (c. 38) значительный поход за добычей в глубину московской территории, аж за Серпухов до р. Лапасни. С московской стороны схватили одного “розбойника”, появившийся слугою Мценск-любуцкага заместителя князя Ивана Юрьевича Трубецкого [152]. Наверное, нападение делался с ведома последнего. Этот и другие последующие действия с территории Мценского-любуцкага наместничества свидетельствуют о довольно сильных военных ресурсах великокняжеской власти ВКЛ в регионе Верхней Оки.

1.3. В. До конца 1488 Приход московских полков (!) из Калуги на города Верхнего Паочча (Любуцк и Мценск?), убийства людей, плен, захват имущества [153].

Правдападдобна, это нападение было направлено против сред великокняжеской власти в регионе и не трогал владений местных князей.

3.1. А. К концу 1488 “Наездки”, грабежи, насилие и другие вреда тарапчанам (жителям Торопце) со стороны князя Федора Ивановича Бельского [154].

сидевший на север от Торопце в Марэве и оказывал оттуда методический давление на пограничные земли ВКЛ. Тарапчане называются “данниками” Казимира, что свидетельствует о ограниченность их зависимости от ВКЛ. Москва имела обоснованные претензии на Таропец, так как он имел тесную связь с Чарнакунствам и Новгородом [155].

2.1. Б. К концу 1488 Рейд людей князя Андрея Васильевича до Дмитрова (на р. Угре напротив усця р. Воры), убийства, взятие в плен, захват имущества [156].

Город Дмитров принадлежал к Смоленской земле [(уезда)] и являлся значимым форпостом в системе защиты восточной границы ВКЛ.[Линия городов-крепостей вдоль верховьев Днепра (Дорогобуж), Угре (Лучин, Дмитров, Апак, Бышкавичы, Воротынский) и Оки (Любуцк, Мценск) вместе составляли сильную преграду для вражеских вторжений. Значение Дмитрова (Дмитравца), как точки, что контролировал определенную округ, было замечено уже в начале XV в. В 1408 г. он был сожжен московским войском [157]. С целью испортить защиту ВКЛ и одновременно распространить влияние на земли вокруг него и был сделан нападение на Дмитров в 1488] Возможно, про те же самые события ведется речь в посольских книгах в 1489, со ссылкой на 2 года раньше. Тогда были разграбленной 50 деревень, взято 42 лошади и имущества на 70 рижских рублей [158].

[Сам город находился на правом берегу р. Угры, но на левом берегу ему принадлежали значительные территории [159], которые доходили на севере вплоть до волости Ореховно – той самой, которую чуть раньше захватил князь Андрей. Как видим, от Ореховно наступление продолжалось в сторону Дмитрова].Забегая вперед, надо сказать, что город Дмитров после 1494 остался в составе ВКЛ и даже не потерял своих заречных земель.[По-прежнему Дмитров и Апак руководствовались заместителями (соответственно, Ивашко и Василием Сапежычами)].

2.1. Б. К концу 1488 Приход людей князя Андрея Васильевича на волость князей Глинских Турья, сжигание деревень (200), убийства и захват плена (150 чел.), расхищение имущества на 500 рублей [160]. После приходили “розбоем” люди из волостей Сосновец и Холм (недалеко от верховьев р. Протва, напротив (c. 39) волости Турья), которые разорили 32 деревни и награбили на 100 рублей [161].

[Волость располагалась вдоль левого притока Угры Туре. Нападение на нее осуществлялось, вероятно, с востока – со стороны Ореховно. Через Хелм (Брагин Холм) шла дорога от Можайска на Вязьму – та самая, по которой сопровождали послов [162]].

1.3. В. До конца 1488 Приход людей с Лазынича (?), захват Минское, Бышкавичав, Лычына (князей Д.Ф. и С.Ф. Воротынский) и Недаходава (князя Ц.У. Масальского) [163].

[Видимо, нападение велось со стороны Медина, в направлении правобережья низовья р. Угры с целью оказания давления на князей, остававшихся верными Казимиру].

2.2. В. ВКЛ. Конец 1488 “Наезд” с Любуцка на Калужской волости, убийства, грабежи. “Воеводка любутской” князя И.Ю. Трубецкого попал в плен [164].

Третья В. ВКЛ. Весень 1488 Нападение значительного войска князей Д.Ф. и С.Ф. Воротынский “с знамями и с трубами войны” на медынския волости, которые были ограблены и сожжены, много людей убили, а других взяли в плен [165].

Вероятно, эта акция была осуществлена в ответ на предыдущий приход московских людей с Лазынича. [Впечатляет масштаб мероприятия и его организованность].

2.2. А. ВКЛ. К концу 1488 Разорение новгородских волостей (наверное, вели, Марэва и др.). со стороны Торопецко заместителя князя Семена Сакалинскага, убийство слуг князя Ф.И. Бельского, вывод плена.

И это делалось в ответ на предыдущие действия с московской стороны. [Под новгородскими волостями имеются в виду, наверное, те, которыми владел князь Ф.И. Бельский].

1.1.1. В. Весна 1489 Поход московского войска во главе с князем Василием Ивановичем Касым (Кривом) Патрикеева (всего 11 воевод) на Воротынский, против князей Дмитрия и Семена Федоровича Воротынский. Осада и сжигание города, захват в плен бояр и боярин и других людей (всего 7000) [166]. При возвращении московского войска “изгонам” его настигли воеводы ВКЛ “со много силою”, разбили и вернули плен [167].

Это одна из самых значимых событий первой пограничной войны.[Целью было ослабление среде власти ВКЛ в регионе Верхней Оки с одновременным воздействием на князей, остававшихся верными Казимиру].Непосредственным результатом похода был отъезд на московскую службу князя Д.Ф. Воротынской [168].

3.1. А. Зима-весна 1489 Пусташэнне Торопецко волостей людьми князя Ф.И. Бельского: в Казарынскай волости сожжено 50 дворов, выведен плен, ограблен (c. 40) 150 дворов; на Столпне сожжено 50 дворов, выведен плен (22 чел.); на Варацигорцах и Понизовье сожжено 30 дворов, выведен плен (10 чел.) , захваченного имущество; в Селком (Селцы) сожжено 11 дворов, выведен плен (20 чел.), выведен лошади (35), захваченного имущество; в Унцове сожжено 10 дворов, захвачено имущество; на Наволцы сожжено 10 дворов, захвачено имущество; в Мирылаве сожжено 10 дворов, захвачено имущество; в Цяпалове сожжено 20 дворов, захвачено имущество; в Полесье повешено 6 человек; сожжены дворы, ограблена имущество, взятый в плен другие Торопецко землевладанники. Клад ВКЛ не получил дохода из Торопецко волостей за 11 лет (вместе – 8562 руб. Денег) [169].

[На самом деле здесь идет речь о двух нападениях: 1-е на Казарынскую волость и села около Торопце, 2-е – все остальное].

3.1. А. Середина весны (“перед семою субботу за неделю”) [170]1489 (?) г. Люди князя Ф.И. Бельского, “наехавши армией, волость звоевали”, сожжено 500 дворов, взято в плен 500 человек, много разбито, ранено и повешено [171].

3.1. А. 29 июня (?) (На святого Петра запусты) [172] 1489 (?) г.Бояре князя Ф.И. Бельского воевали Торопецко волости, 30 дворов сожгли, 50 человек взяли в плен [173].

2.2.1. А. К лету 1489 Заместитель волости Уселуки (Ржевский земли) Василий Давыдович зазапив часть (половину?) Торопецко волости Дубны [174].

[На самом деле была захвачена не “половина земли” волости Дубна, а лишь некоторая ее часть [175]. Более проникновения на запад из ржевского стороны не замечено, но в районе верховьев Волги было много неосвоенных мест, которые, наверное, постепенно каланизавалися].

1.3. В. Начало 1489 (” в Ф илиппов пост, перед Р ождеством Христовым “). Калужане трижды приходили воевать любуцкия волости. Захват в плен Васко Пратассева – заместителя князя И.Ю.Трубецкого в Любуцку [176].

Третья В. ВКЛ. Весна (“сеет зимы, в великий пост “) 1489 [177]Приход “не тайны, явно войны” людей князей Д.Ф. и С.Ф.Воротынский на московские волости за р. Окой, их грабеж, захват в плен женщин и детей [178].

[Вдогонку за ними были отправлены московские люди, поэтому под одной из них боевых действий, возможно, следует понимать то, что перечислено выше].

(C. 41) 3.2. В. Снежань 1489 [179] Переход на московский сторону князя Д.Ф. Воротынской вместе со своей вотчиной, “дольницей” и сокровищем брата Семена; принуждение бояр и слуг брата Семена к присяге и службы на свое имя. Захват и установление заместителей в городах Серанск и Бышкавичы и волостях Лычына и Недаходав, содержание города Козельск [180].

Под властей князя Д.Ф. Воротынской оказалась большая территория, которая прилегала к Воротынский от запада к югу.Относительно Козельск Иван III в ответе литовскому послу пану Станиславу Петрашковичу утверждает, что тот город со всеми городом по даканчальнай грамоте Василия II с Казимиром отходил к Москве [181]. Однако в договоре 1449 такая запись отсутствует.

1.3. В. До конца апреля 1490 Приход московских людей во главе с Хацетовским под город Апак (принадлежал Сапежыным детям), грабеж города, вывод плена [182].

Нападение на Апак (на правом берегу р. Угре), как и на Дмитров, свидетельствует о стремлении ослабить защиту восточной границы ВКЛ. [Апак также имел земли за р. Угров, но по договору 1494 они отошли к Москве [183].

Примечательно, что нападение на Апак возглавлял Хацетовски. Не из тех он князей Хацетовских, что являлись Мценского боярами? [184] Кажется, что на то время Хацетава (северо-западнее Мценск, на другой стороне р. Оки) по-прежнему оставалась в составе ВКЛ].

2.1. В. ВКЛ. Весна 1490 Грабеж и уничтожение людьми из Мценского московских сторожа на р. Иней (на 70 рублей) и на р. Донец (на 150 рублей) [185] с целью ослабления московской границе с Полем.

По словам Ю.Г. Алексеева нападении мецнян угрожали всей системе старажавой службы в Поле [186] [, что расценивается, безусловно, негативно].

Третья В. ВКЛ. 1490 (?) г. Астапак Воронцов “мечнянин” с друзьями паграбив деревню Ермакова Лопатина на Мстиславле на 100 рублей [187].

Имеется в виду “въезд Мсцисловль”, который от Тарусскую князей в середине XIV в. отошел к Москве, потом (около 1381) стал рязанским, а примерно с 1461-62 гг. – Снова московском.Находился к северу от Тулы.

1.2.1., 1.3. А. До конца октября 1491 Заместитель в Чарнакунстве (в данном случае – Халм) Андрей Колычав наслал людей на Торопецко погост Бологое, захвативших плен, одних утопили в озере, других привели к присяге. Потом был еще атака самого Колычава с людьми, убийство Торопецко заместителя и других лю(c. 42) деяний, вывод плена; разорение огульно Торопецко волости и, в частности, Казарынскай волости. В результате значительные части Торопецко и Казарынскай волостей присоединили к Чарнакунства [188].

[От Холмского Погост (Чарнакунства) Таропец и его волости находились на юго-восток. Казарин и сам Таропец располагались к югу от тех территорий, что уже поправ князь Ф.И. Бельский. С востока “осваивал” Торопецко волласць Дубну Ржевский вселукски заместитель. Таким образом, наступление на Торопецко уезд велось с трех сторон. Незатронутой пока что оставалось только Юго часть уезда].

Казарынская волость, в которой упоминаются села витебских бояр, четко отделяется от остальной Торопецко волости, из чего делается вывод о его принадлежности к Витебска [189].

1.3. В. До конца октября 1491 Приход войной на Мценск “державу” людей Васко Голахвастава, вывод плена (100 чел.) и грабеж [190].

2.1. В. ВКЛ. Лето 1491 “Наезд” людей с Мценск, Брянска и других “мест украйных” на московские сторожи в Поле, когда было награбленное “на многое рублев” [191].

Третья Б. ВКЛ. Осень 1491 Люди Алешка Хоткевича (Ходкевича) напали на тверские земли Лествицына, где ограбили 20 деревень, вывели в плен 15 человек с женами и детьми, совершили убийства, награбили имущество на 150 рублей, и Гридина слободку Залацилава, в которой ограбили и сожгли 15 деревень, взяли в плен 10 чел. с женами и детьми, совершили убийства, награбили имущество на 100 рублей [192].

[Известно, что господину Ивану Ходкевичу принадлежала волость Рогачев (к западу от Хлепеня, около р. Асуги). Однако здесь речь идет о каком-то Алеша.Наверняка это его сын: “а волость пана Иваново сына Рогачевъ тежъ засели и извоевали” [193]. Гридина слободка Залацилава (с. Залацилава) находилась рядом – на правой стороне р. Вазузы].

2.1. В. ВКЛ. Лето 1491 “Мечняне” (жители Мценск) парабавали сторожи “олексинцов” (из города Алексина на Оке) на 50 рублей [194].

2.1. В. ВКЛ. Лето 1491 “Мечняне” парабавали сторожи на инея на 50 рублей [195].

3.1. В. К началу весны 1492 Во время отъезда князя Федора Ивановича Одоевского (служил ВКЛ) его двоюродные братья Иван, Василий и Петр Семеновичи (служили Москве) захватили мать князя Федора, “засели” вотчину и участие последнего (половину Адоева и волости ) с его боярами и урядник, украли сокровище [196].

[Данное обстоятельство потом объяснялось Иваном третьем как внутренняя спор Одоевского князей “о вотчину о особо княжение по роду по старейшиньству” [197]].

3.1. В. К началу весны 1492 Нападение людей князя Д.Ф.Воротынской вместе с калужанами и перамышлянами на брянские земли, грабеж четырех волостей, захват лошадей (70) и (c. 43)имущества на 200 коп грошей [198].

Князь Д.Ф. Воротынский при этом уже выполнял приказы своего нового хозяина – беспокоил пограничные земли ВКЛ в районе Брянска, который после 1486 был центром наместничества [199] [(в начале 1492 наместником был князь Семен Федорович Сакалински)].

3.2. В. Начало 1492 В отсутствие князя Андрея Васильевича Бялёвскага (служил ВКЛ), его брат Иван охватил их третьего брата Василия, заставил последнего насилием принять присягу на имя Ивана III, занял вотчину князя Андрея, а бояр, слуг и черных людей привел к присяги на свое имя [200].

1.1.1. В. 1491-1492 гг. Поход 5 московских полков во главе с князем Данилой Дмитриевичем Холмским, Иаковом Захаръичам, князем Владимиром Андреевичем Микулинским “в Северо ко князей” [201].

О боевых действиях во время этого похода и вообще, состоялся он и где проходил, ничего неизвестно. Возможно, ряд указанных выше событий, происходивших в регионе Верхней Оки, был непосредственно связан с приходом “в Северо ко князей” сильного контингента московских великокняжеских войск. [Отсюда и переход некоторых Верховский князей на московскую сторону, и вторжение князя Д.Ф.Воротынской на брянские земли (только они и относились к северо – Северской земли, Северщины)].

Третья А. ВКЛ. Весна 1492 Торопецко заместитель Зенка с людьми пришел войною на Холмский погост, награбил на 1 000 рижских рублей и сжег двор заместителя Андрея Колычава, также опустошил и волость, сжег 60 деревень, много людей побил, а 30 человек с женами и детьми взял в плен (общего ущерба совершил на 700 рижских рублей) [202].

Видимо, это нападение Торопецко заместителя был местью за соответствующее действие со стороны Холмского заместителя.

Третья А. ВКЛ. Начало 1492 Нападение литовских людей на Хрански состояние – Лугскую волость Великих Лук, грабеж деревень на 200 рижских рублей, захват в плен 16 человек, повешено при этом было 8 чел. [203]

2.2. В. ВКЛ. Начало 1492 Представитель любуцкага заместителя Бориса Семеновича Александрова напал на владения сына боярского Чалишчава в Алексино, взял в плен 4 человек, совершил ущерба на 15 руб. [204]

(C. 44) 2.1. В. ВКЛ. Лето 1492 Грабеж и уничтожение людьми из Мценского и Любуцка московских сторожа [205].

2.2. В. ВКЛ. Лето 1492 Люди с Мценск и Любуцка пожгли и парабавали волости и села московской украйны, набрали имущества и плена [206].

[Эти действия осуществлялись по приказу Мценск-любуцкага заместителя].

 

Ие период войны (1492-1494 гг.)

 

1.1.1. В. Жнівень 1492 Поход московского войска во главе с князем Федором Василевичем Телепнев-Оболенском “со многими Людмила войной безвестно”, захват и сожжение городов Любуцк и Мценск, пленение заместителя Бориса Семеновича Александрова, бояр Мценск и любуцких с женами и детьми и других людей (1500 чел.), грабеж имущества [207].

Это была одна из последних акций по уничтожению системы защиты ВКЛ в регионе Верхней Оки. Более опоры литовской власти здесь не существовало. Непосредственным результатом похода явился переход на московскую службу ряда князей, которые держались почти до конца: Семена Федоровича Воротынской, Андрея и Василия Василевичей Бялёвских, Михаила Романовича урожденной [208].

3.1. В. [августа] 1492 Приход князей И.М. Воротынским и братьев Одоевского на Масальский (принадлежал великому князю литовскому), в результате город был сожжен, князья Мосальские с женами, детьми и многими людьми выведен в плен, совершено большой вред и грабеж [209].

[Как заметил М.М. Крома город Масальский считался во владения великого князя литовского, а не принадлежал князьям Масальский, которые уже потеряли княжеские права, а являлись простыми вотчинников [210]].

3.2. В. ноябрь-декабрь 1492 [211] Князь Семен Федорович Воротынский при переходе на московский сторону захватил города Сярпейск и Мезецкий [212].

Первый В. ВКЛ. Начало 1493 Поход войска ВКЛ во главе со смоленским заместителем Юрием Глебовичем и князем Семеном Ивановичем Можайским при участии князей Друцких из Смоленска в регион Верхней Оки, захват городов Сярпейска и Мезецкая, (c. 45) разорение волостей, убийства и пленение людей, захват сокровища князя Михаила Романовича урожденной [213].

[Кажется, что представители литовской великокняжеской власти уже не рассчитывали на верность местных жителей, поэтому вели себя как захватчики.Интересно, что судьба Любуцка и Мценского командующих войсками ВКЛ не озаботило].

1.1.2. В. Люты 1493 Поход московского войска во главе с князьями Федором Василевичем Рязанском, Михаилом Ивановичем Колышки, Александром Василевичем Оболенском, воеводой великого князя рязанского инков Измайлова и др.., вместе с Воротынским, Одоевского и Бялёвскими князьями и князем М.Г. Мезецких, захват городов Мезецкий, Сярпейск, Масальский, Городечно, Апак, выжигание городов (наверное, только укреплений), пленение “литвы”, смоляне и городской знати (530 чел.) [214].

На этот локальный успех войска ВКЛ был сведен к нулю. При приближении московских сил командующие войсками ВКЛ бежали к Смоленску, оставив по городах свои гарнизоны. Кажется, кроме последних, никто не противостоял московскому наступления [215].

1.4. А-В. Зима 1493 Концентрация московского войска “против Литвы” в Новгороде (Яков Захаръич), в Пскове (кн. Василий Федорович Шуйский), в Великих Луках (кн. Данила Александрович пенки), в Можайске (кн. Василий Иванович Косой Патрикеев , Семен Иванович Воронцов), в Твери (кн. Данила Васильевич) [216].

[Возможно активизация боевых действий со стороны ВКЛ вызвало такую реакцию московского правительства. Однако, может быть, мы просто впервые видим в разрядных книгах обычные мероприятия, которые проводились ежегодно].

1.2.1. Б. Осень 1492 Люди Ивана III пришли войной и “засели” город Хлепень да волость Рогачев, взяли в плен заместителей и других людей, награбили имущества [217].

Позже Хлепень был объявлен московским соответственно с старыми договорами (что соответствовало действительности), а Рогачев отнесен к Тверской земле [218].

Б. ВКЛ. Конец 1492 В ответ на переход князя Андрея Юрьевича Вяземского на московскую службу князь Михаил Вяземский захватил вотчину (село на Днепре), дворы, пошлины и казну беженца [219].

Это единственный случай перехода хоть кого-то из многочисленных вяземских князей на московскую сторону. Владения изменниками были очень маленькими, к тому же ему не удалось сохранить и их.

(C. 46) 1.1.2. Б. Зима 1492-1493 гг. Поход московского войска во главе с князем Данилой Васильевичем щенком на Вязьму, захват ее, взятие в плен вяземских князей, приведение к присяге как князей и господ, так и других жителей [220].

Вяземские князья быстро вернулись на свои места, но после нескольких лет всех их отправили во внутренние районы Великого княжества Московского. Вяземшчына стала краем московского поместного землевладения [221]. В белорусско-литовское летописание отсутствуют сведения о возвращении на свои вотчины вяземских князей, зато говорится о гибели в заключении Вяземского князя Михаила Дмитриевича [222].

1.4. А-В. Лето 1493 Концентрация московского войска на Берегу (кн. Юрий Иванович, Борис Васильевич), в Серпухове (кн. Василий Иванович, Борис Михайлович Турэня), в Тарусе (кн. Иван Лыков) и в Можайске (кн. Андрей Федорович).

 

Вот так проходят перед нами события той малоизвестной войны, войны во время мира … Сведения не обо всех событиях отражены в посольских книгах. Что-то дополнено материалами разрядных книг, взята из летописей, но, безусловно, остались и недостатки. Тем не менее, собранной информации хватает, чтобы исследователи могли сделать выводы о характере войны, ее общем ходе, последствиях и т.д.

Не стоит останавливаться на условиях “вечного” мира 1494 и спорах вокруг них – это тема отдельного исследования. Но надо заметить: несмотря на те военные успехи, что достигла Великое княжество Московское – почти полное уничтожение системы защиты ВКЛ и предупреждение любых действий со стороны литовских властей – общие итоги войны для Москвы были очень скромными.Возвращались захваченные города, восстанавливалась граница.Причиной тому было отсутствие опоры и симпатий к московской власти во многих местах (М.М. Крома), да и осторожность, дальний расчет Ивана III сыграли не последнюю роль (Ю.Г. Алексеев).

[В заключение, чтобы предупредить критические отзывы о представленной работе, хочется заметить, что она действительно односторонняя. Война отражена будто сама по себе, без внешнего влияния, идеологического оформления, дипломатических споров (которые, как ни странно, не прерывались во время ее производства), осмысления внутреннего положения как ВКЛ, так и Великого княжества Московского. Мотивы и причины поступков многих действующих лиц той войны остались без объяснений. Но обо всем об этом уже существуют очень основательные исследования. Цели же данной статьи представляются достигнутыми – указать время войны и разглядеть событий в непосредственной связи с территорией, на которой они происходили].

 

(C. 47) Первая пограничная война 1486-1494 гг. (Карта)

 

(C. 48) “War at the Time of Peace” The First Border War between the Grand Duchy of Lithuania and Moscow (1486-1494)

Viktar Ciemusau

In the history of the Grand Duchy of Lithuania, the end of 15th – the first third of the 16th centuries were marked with a number of border wars with the Grand Duchy of Moscow. The first among those is the list studied. And yet it is exactly in 1486-1494 that the strategy of Moscow towards the neighbouring states was established, and the Moscow government’s programme of claims on all the Ruthenian lands in the Grand Duchy of Lithuania. The article offers new chronological frameworks of the first serious conflict between the major East European states as well as throws light on its most important events. A special attention is paid to accurate geographical localities of the war events.

---

[1] Алексеев Ю.Г. Походу русских войск при Иван третьем: Некоторые вопросы стратегического руководство / / Труды кафедры истории России с древнейших времена до ХХ века. СПб., 2006. С. 44: Он же. Походу русских войск при Иван III. СПб., 2007. С. триста семнадцатой

[2] 1486-1494 гг. в монографии Ю.Г. Алексеева 1991 г. и 1492-1493 гг. – В работах 2006-2007 гг. (Алексеев Ю.Г. Государь всея Руси. Новосибирск, 1991. С. 179-180; Он же. Походу русских войск при Иван третьем: Некоторые вопросы стратегического руководство. С. 44: Он же. Походу русских войск при Иван III. С . 317).

[3] Алексеев Ю.Г. Походу русских войск при Иван третьем: Некоторые вопросы стратегического руководство / / Труды кафедры истории России с древнейших времена до ХХ века. СПб., 2006. С. 44: Он же. Походу русских войск при Иван III. СПб., 2007. С. триста семнадцатой

[4] [1486-1494 гг. в монографии Ю.Г. Алексеева 1991 г. и 1492-1493 гг. – В работах 2006-2007 гг. (Алексеев Ю.Г. Государь всея Руси. Новосибирск, 1991. С. 179-180; Он же. Походу русских войск при Иван третьем: Некоторые вопросы стратегического руководство. С. 44: Он же. Походу русских войск при Иван III. С . 317)].

[5] Алексеев Ю.Г. Походу русских войск при Иван третьем: Некоторые вопросы стратегического руководство / / Труды кафедры истории России с древнейших времена до ХХ века. СПб., 2006. С. 44: Он же. Походу русских войск при Иван III. СПб., 2007. С. триста семнадцатой

[6] Любавский М.К. Областная деление и Местное управление литовско-Русского Государства ко времени издания первого литовского статута. М., 1892.С. двести восемьдесят четвёртый

[7] [«… na moźajskiem pograniczu włośćmi kn. Kroszyńskich »] Natanson-Leski J.Dzieje granicy wschodniej Rzeczypospolitej. Cz. 1: Granica Moskiewska w epoce Jagielloсskiej. Lwуw; Warszawa, 1922. S. Семьдесят третьей

[8] Алексеев Ю.Г. Походу русских войск при Иван третьем: Некоторые вопросы стратегического руководство. С. сорок четвёртая

[9] Natanson-Leski J. Dzieje granicy wschodniej Rzeczypospolitej. S. 68, 76, семьдесят восьмой

[10] Там же. С. 68, 76.

[11] Kolankowski L. Dzieje Wielkiego księstwa Litewskiego za Jagiellonow. TI 1377-1499. W., 1930. S. Триста восемьдесят девятой

[12] Там же. S. Триста восемьдесят девятой В современном издании тот документ с Литовской метрики, на который ссылается Л. Коланковский, датыруецца 1486 (Lietuvos Metrika – Lithuanian Metrica – Литовск Метрика. Kn. 4 (1479-1491) / Parengė L. Anužutė. V., 1994. № сто двадцать восьмой P. сто тридцать восьмой

[13] Kolankowski L. Dzieje Wielkiego księstwa Litewskiego za Jagiellonow. S. 390-412.

[14] Kolankowski L. Polska Jagiellonów. Dzieje polityczne. Lwów, 1936. S. Сто сорок пятый

[15] Kuczyński SM Ziemie czernihowsko-siewierskie pod rządami Litwy / / Prace Ukraińskiego institutu naukowego. T. Тридцать третьей Warszawa, 1936. S.Двести семьдесят девятый

[16] Там же. S. Двести восемьдесят девятой

[17] Там же.

[18] Там же. S. Двести девяностом

[19] Там же. S. Двести девяносто первого

[20] Łowmiański H. Polityka Jagiellonów. Poznań, 1999. S. 402-403.

[21] Там же. S. 400, четыреста седьмого

[22] Błaszczyk G. Litwa na przełomie średniowiecza i nowożytności (1492-1569).Poznań, 2002. S. Тринадцатый

[23] Там же. S. Двадцать второй

[24] Гудавичюс Э. История Литвы с древнейших времена до 1569 года. М., 2005. С. триста сорок четвёртое

[25] Там же. С. триста сорок седьмой

[26] Там же. С. 348, четыреста восемьдесят девятой

[27] Там же. С. четыреста девяностый

[28] Там же. С. четыреста девяносто третьего

[29] Там же. С. четыреста девяносто четвёртых

[30] Карпов Г.Ф. История борьба Московского Государства с Польско-литовским. 1462-1508. Ч. 1-2. М., 1867.

[31] Карпов Г.Ф. История борьба Московского Государства с Польско-литовским. Ч. 2. С. второго

[32] Там же. С. третья

[33] Там же. С. девятнадцатого

[34] Любавский М.К. Образование основна государственно территории великорусской народности. Ч. 1. Заселение и объединение центра. Л., 1929. С. сто двадцать третьей

[35] Любавский М.К. Очерк истории литовско-Русского Государства до Люблинской унии включительно. СПб., 2004. С. двести восьмой

[36] Любавский М.К. Образование основна государственно территории. С. 123

[37] Базилевич К.В. Внешняя политика Русского централизованного Государство. Вторая половина XV в. М., 1952. С. двести восемьдесят третья

[38] Греков И.Б. Очерки по истории международным отношений Восточной Европы XIV-XV вв. М., 1963. С. двести первой

[39] Зимин А.А. Сценарий на рубеж XV-XVI столетий. С. девяносто третьего

[40] Там же.

[41] кроме М.М. Границ Русь и Литва. Западнорусские земли в СИСТЕМЫ русско-литовских отношений конца XV – первой Третий XVI в. М., 1995. С. 80, 90-91, сто семьдесят первого

[42] Борисов Н.С. Иван III. М., 2000. С. четыреста семьдесят первой

[43] Согласно публикацией Г.Ф. Карпова, это цитата звучит следующим образом: “А осподаря нашего великого князя люди безпрестанно емлют королевы землю” (Памятники дипломатических сношений России с азиатскими народами. Т. 1 / / Сборник Императорского Русского исторического общество (далее: Сирия). Т. сорок первого СПб ., 1884. № 13. С. 48).

[44] Алексеев Ю.Г. Государь всея Руси. Новосибирск, 1991. С. сто семьдесят девятом

[45] Алексеев Ю.Г. Походу русских войск при Иван третьем: Некоторые вопросы стратегического руководство. С. сорок четвёртая В издании название “Литовская война” ошибочно напечатано как “Ливонская”.

[46] Там же.

[47] Волков В. хитрых война. Московском-Литовск противостояние 1492-1494 гг. / / Родина. № 11. 2003. С. шестидесятых Карту для этой статьи сделал В.М.Цемушав. Гл.: Темушев В.Н. Пограничная война Великого княжества Московского с великим княжества Литовским. 1487-1494 гг. / / Родина. № 11.2003. С. 58-59. Карта.

[48] Там же. С. 60-61.

[49] Там же. С. шестьдесят второй

[50] Там же. С. шестьдесят третьей

[51] Там же.

[52] Пичета В.И. История Беларуси. Мн., 2005. С. 130; Саганович Г.М. Война Московского государства с Великим княжеством Литовским 1492-94 / / Энциклопедия истории Беларуси: в 6 т. Т. второй Белицк-Гимн. Мн., 1994. С. 185-186; Кононович В. И. Восточная политика Казимира в последней четверти XV в. / / Всебелорусская конференция историков: Тезисы докладов. Ч. 2. Мн., 1993. С. 112-115; Он же. Борьба за наследство Рюриковичей (Политические отношении Великого княжества Литовского и Московского государства в XV-XVI вв.) / / Белорусский прошлое. 1997. № 5. С. 2-7; Салей С.М. Восточное направление внешней политики Великого княжества Литовского в 1385-1569 гг./ / Путь в науку. Мн., 1997. С. 142-145; Саганович Г.М. Очерк истории Беларуси от древности до конца XVIII в. Мн., 2001. С. 108; Снапковский В.Е.История внешней политики Беларуси: Учеб. пособие. для студентов фак.междунар. отношений: В 2 ч. ч. 1. От начатков государственности до конца XVIII в. Мн., 2003. С. 124 (Текст, касающийся войны, почти дословно переписаны из энциклопедического статьи, автор которого – Г.М. Саганович); Шэйфер В.А. Взаимоотношения Великого княжества Литовского и московского государства в конце XV – первой трети XVI в. в оценке зачинателей новейшей белорусском историографии / / Вестник ГрГУ. № 2 (20). 2003. С. 3-6; Саганович Г.М. Война Московского государства с Великим княжеством Литовским 1492-94 / / Великое княжество Литовское: Энциклопедия. В 2 т. Т. 1: Оболенский-каденция. Мн., 2005. С. 370; Довнар А.Б. Войны ВКЛ с Московским государством в конце XV – первой трети XVI в. / / История Беларуси: В 6 т. Т. 2: Беларусь в период Великого княжества Литовского. Мн., 2008. С. четыреста одиннадцатая

[53] Памятники дипломатических сношений Московского Государства с Польско-Литовским. Т. I / / Сирию. Т. тридцать пятой СПб., 1882 .. № 8. С. 35; Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). Т. шестом Вып. Вторая(Софийская вторая летопись). М., 2001. СТВ. Триста двадцать пятый

[54] Сирию. Т. тридцать пятой № 1. С. 1, 3.

[55] Духовные и договорные грамоты великих и удельное князей XIV – XVI вв.М.; Л., 1950. (Далее: ДДГ). № восемьдесят третьей С. 329-332; LM. Kn. Пятый № 78.2. С. 134-136.

[56] Греков Б.Д. Указ. сач. С. 201; Зимин А.А. Сценарий на рубеж XV-XVI столетий. С. девяносто третьего

[57] Сирию. Т. сорок первом № 11. С. сорок третьей

[58] Там же.

[59] Там же. С. 3, 5, 10, 11, 12, 20, 46, 48, 55, 60.

[60] Сирию. Т. сорок первом № 6. С. двадцать седьмой

[61] В начале 1482 “король ко мне [Иван III – В.Ц.] присылал послов своих о любила и о докончание, и яз к душераздирающую своих послов послал” (СИРИО. Т. сорок первом № 7. С. 29).

[62] “Он [король] нынеча с моим осподарем любви и докончания не хочет” (СИРИО. Т. сорок первом № 7. С. 30).

[63] Сирию. Т. сорок первом № 7. С. тридцатых

[64] Сирию. Т. сорок первом № 8. С. 32-34.

[65] В марте 1484 г. Иван третьем через посла боярина В.И. Ноздреватого уверял крымского хана, что “а Каково будет мне с королей дело, и аз тобя без вести НЕ держу” (СИРИО. Т. сорок первом № 10. С. 38). Разумеется, “дела” этого, то есть. войны, еще не было.

[66] Сирию. Т. сорок первом № 13. С. сорок восьмой

[67] Там же. № 13. С. сорок восьмой

[68] Там же. № 13. С. пятидесятых

[69] Там же. № 13. С. пятьдесят первой

[70] Документ имеет дату индикта 4, 3 июня, что выпадает именно на 1486

[71] Lietuvos Metrika – Lithuanian Metrica – Литовск Метрика. Kn. 4 (1479-1491) / Parengė L. Anužutė. V., 1994. № 128. С. сто тридцать девятой

[72] Там же. № 129. С. сто тридцать девятой

[73] Ответ на речь литовских послов был представлен уже на следующий день – 7 октября.

[74] Сирию. Т. тридцать пятой № 1. С. второго

[75] Акты, относящиеся к истории Западной России. Т. I. 1340-1506. СПб., 1846.(Далее: АЗР). № сто десятый С. сто двадцать девятой Тот же текст гл.: Сирию.Т. тридцать пятой № 22. С. сто пятой

[76] Базилевич К.В. Указ. сач. С. 283-284.

[77] Зимин А.А. Сценарий на рубеж XV-XVI столетий. С. девяносто шестой

[78] О формировании литовско-московской границы гл.: Цемушав В.М.Литовско-московская граница во второй половине XV – начале XVI в. / / Ягеллоны: династия, эпоха, наследие: материалы Междунар. навук.-практ.Вып. (Гольшаны-Новогрудок, 8-10 вереск. 2006 г.). Мн., 2007. С. 325-340.

[79] Любавский М.К. Областная деление. С. 286-287.

[80] Сирию. Т. тридцать пятой № 18. С. 73; № 1. С. 1-3; № 2. С. шестом

[81] О Вяземском княжестве в системе защиты ВКЛ гл.: Цемушав В.М.Периферийные княжества в системе защиты ВКЛ (Вяземское княжества в 15 в.). / / Конструкция и деконструкция Великого княжества Литовского: материалы междунар. наук. Вып., Гродно, 23-25 апр. 2004 Мн., 2007. С. 95-102.

[82] Lietuvos Metrica – Lithuanian Metrica – Литовск Метрика. Kn.5: (1427-1506).V., 1994. С. 67, Сирию. Т. тридцать пятой № 19. С. восемьдесят первой

[83] АЗР. Т.I. № сто девятой С. сто двадцать седьмой

[84] О использование терминов Верховский княжества и Верховский князья гл.: Темушев В.Н. Представления о территории и Граница Верхнеокских княжества в работах исследователей / / Верхнее Подонье: Природа.Археологи. История. Вып. 2: Сб. статей в 2-х т. Т. второй История. Тула, 2007.С. 257-277.

[85] ДДГ. №. Восемьдесят третьей С. триста тридцатая

[86] Первый случай, когда князь, который перешел на службу к другому правителю, не забирал с собой свою вотчину – побег в Москву князя Федора Ивановича Бельского.

[87] кроме М.М. Границ Русь и Литва. С. 91-92.

[88] В грамоте 1494 говорится о том, что за ВКЛ остался Апак по Угру (ДДГ. № 83. С. 330). Значит, можно сделать вывод о том, что у города была территория и за угров, которая сейчас отходила к Москве.

[89] О роли князей Воротынский в обороне восточной границе ВКЛ гл.: Темушев В.Н. Река Угра – веков Страж Московском-литовской границы / / Новая относительная история. Вып. Вторая Новая относительная история: пограничные реки и культура берегов: Материалы второй Международная Интернет-конференции. Ставрополь, 20 мая 2004 г. Ставрополь, 2004. С. 305-318.

[90] Темушев В.Н. Река Угра – веков Страж Московском-литовской границы. С. триста тринадцатой

[91] Полное собрание русских летописей. (Далее: ПСРЛ). Т. 11 (Летописный Сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью). М., 2000. С. 235; ПСРЛ. Т. 35 (летописи белорусско-литовские). М., 1980. С. сто двадцать второй

[92] Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России. М., 1985. С. 123-124.

[93] ДДГ. № 80-82. С. 301-329.

[94] Зимин А.А. Удельные князей и их дворы во второй половине XV и первой половине XVI в. / / История и генеалогия. С.Б. Веселовский и проблемы историко-генеалогических исследований. М., 1977. С. сто шестьдесят четвёртые

[95] ПСРЛ. Т. двадцать восьмой (Летописный свод 1497 Летописный свод 1518 (Уваровская летопись)). М.; Л., 1963. С. сто пятьдесят первой

[96] ДДГ. № восьмидесятых С. триста второй

[97] Сирию. Т. сорок первом № 13. С. сорок восьмой

[98] выделил эти направления Ю.Г. Алексеев, но для первых двух он обозначил не регионы, на которые наступали, а места, откуда велось наступление (Алексеев Ю.Г. походу русских войск при Иван III. С. 333).

[99] Янина В.Л. Новгород и Литва: пограничные ситуации XIII-XV веков. М., 1998. С. 11-12, 85, 140, 177 и др..; Фролов А.А. Статус земель южного пограничья Новгородской земли в XVI – начале XVIII века / / Очерки феодальной России. Вып. Девятый М., 2005. С. 106-120.

[100] Не надо путать Ржевом Пустую – Новгородской и Ржевом Валадимераву – на то время уже московскую.

[101] Сирию. Т. тридцать пятой № 4. С. 15; № 8. С. 34; № 8. С. 38; № 12. С. 48; № 14. С. 54; № 24. С. сто пятнадцатую

[102] Фролов А.А. Статус земель южного пограничья Новгородской земли. С. сто пятнадцатую

[103] Алексеев Ю.Г. Походу русских войск при Иван III. С. триста тридцать третьей

[104] Базилевич К.В. Указ. сач. С. двести девяностом

[105] Разрядная книга 1475-1598 гг. М., 1966; Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977.

[106] Памятники дипломатических сношений Московского Государства с Польско-Литовским. Т. I / / Сборник Императорского Русского исторического общество. Т. тридцать пятой СПб., 1882.

[107] Полное собрание русских летописей. Т. шестом Вып. Вторая (Софийская вторая летопись). М., 2001; Полное собрание русских летописей. Т. 8 (Летопись по Воскресенск списках). М., 2001; Полное собрание русских летописей. Т. 12 (Летописный Сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью).М., 2000.

[108] Хроника Быховца. М., 1966; Полное собрание русских летописей. Т. 32 (Хроника Литовск и Жмойтская и Хроника Быховца). М., 1975.; Полное собрание русских летописей. Т. 35 (летописи белорусско-литовские). М., 1980.

[109] Lietuvos Metrika – Lithuanian Metrica – Литовск Метрика. Kn. 4 (1479-1491) / Parengė L. Anužutė. V., 1994. № 128. С. сто тридцать девятой

[110] Там же. № 129. С. сто тридцать девятой

[111] Сирию. Т. тридцать пятой № 1. С. второго

[112] Там же. С. второго

[113] Там же. № 1. С. второго

[114] Там же. № 1. С. 2; № 12. С. сорок девятой

[115] О месте и судьбе этих волостей гл.: Темушев В.Н. К Вопросы о Московском-литовской границе XV в. (Владения князей Крошинских) / / Древняя Русь. Вопросы медиевистики. № 3 (21). Сентябрь 2005. С. 102-103; Он же. Крайние восточные границы земель Великого княжества Литовского в XV в.(Владения князей Крошинского) / / Труды исторического факультета БГУ: наук. сб. Вып. Третья Мн., 2008. С. 60-64.

[116] Сирию. Т. тридцать пятой № 1. С. 1, 3; № 18. С. семьдесят четвёртое

[117] Там же. № 18. С. семьдесят четвёртое

[118] Веселовский С.Б. Дьяки и подъячие XV-XVII вв. М., 1975. С. 155; Зимин А.А. Дьяческий аппарат в России второй половины XV – первой Третий XVI в. / / Исторические записки. Вып. Восемьдесят седьмой М., 1971. С. 233-234; Алексеев Ю.Г. Кто такой Василий Долматово? / / Общественное сознания, книжность, литература периода феодализма. Новосибирск, 1990. С. 237-243.

[119] Алексеев Ю.Г. В корми Российского Государства: Очерк развития аппарата Управление XIV-XV вв. СПб., 1998. С. двести первой

[120] Алексеев Ю.Г. Кто такой Василий Долматово? С. 241; Алексеев Ю.Г. В корми Российского Государства. С. сто девяносто восьмой

[121] Сирию. Т. тридцать пятой № 2. С. шестом

[122] Там же. № 1. С. второго

[123] Любавский М.К. Областная деление. С. двести восемьдесят третья

[124] Сирию. Т. тридцать пятой № 1. С. второго

[125] Там же. № 1. С. второго

[126] Там же. № 2. С. шестом

[127] Там же. № 12. С. сорок девятой Гл. также: Там же. № 18. С. семьдесят четвёртое

[128] Там же. № 1. С. второго

[129] Там же. № 1. С. второго

[130] Там же. № 1. С. третья

[131] Там же. № 2. С. 8-12; № 7. С. 22-33; № 8. С. 36, 38; № 11. С. 41-46; № 16. С. 62-63; № 16. С. 64-65.

[132] Половина Адоева и определенные территории вокруг него по-прежнему принадлежали князьям, которые служили Москве с 60-х – начале 70-х гг. XV в.(Кроме М.М. Границ Русь и Литва. С. 71-72).

[133] Сирию. Т. тридцать пятой № 1. С. четвёртый

[134] Там же. № 1. С. 3; № 2. С. 7-8; № 4. С. шестнадцатый

[135] Соответственно источники событие случилось в понедельник накануне Успения Прэчыстай Богородицы, т.е.. до 15 августа. Этот день в 1487 выпадал на среду (подсчитано по формул Д. Перавошчыкава и Е.Ф. Карского. См..: Черепнин Л.В. Русская хронология. М., 1944. С. 44-47). Таким образом, понедельник – это 13 августа.

[136] Сирию. Т. тридцать пятой № 1. С. 5; № 2. С. 7-8; № 4. С. 16-17.

[137] кроме М.М. Границ Русь и Литва. С. семьдесят седьмой

[138] Сирию. Т. тридцать пятой № 1. С. четвёртый

[139] Упоминаются в завещании Ивана III 1504 (ДДГ. № 89. С. 355).

[140] Сирию. Т. тридцать пятой № 1. С. третья

[141] Там же. № 8. С. тридцать шестой

[142] Там же. № 1. С. 4; № 8. С. тридцать шестой Во втором случае ущерб указана в сумме 190 рублей.

[143] Там же. № 1. С. четвёртый

[144] Сирию. Т. тридцать пятой № 2. С. седьмой

[145] кроме М.М. Границ Русь и Литва. С. семьдесят седьмой

[146] Сирию. Т. тридцать пятой № 2. С. восьмой

[147] Там же. № 4. С. 16; № 12. С. 49; № 14. С. пятьдесят четвёртым

[148] ДДГ. № 53. С. 161-162.

[149] Сирию. Т. тридцать пятой № 12. С. сорок девятой

[150] Там же. № 18. С. семьдесят четвёртое

[151] Сирию. Т. тридцать пятой № 4. С. семнадцатой

[152] Там же.

[153] Там же. № 6. С. 19-20.

[154] Там же. № 6. С. двадцатой

[155] Зимин А.А. Сценарий на рубеж XV-XVI столетий. С. девяносто пятого

[156] Сирию. Т. тридцать пятой № 6. С. двадцатой

[157] ПСРЛ. Т. 25 (Московский летописный свод конца XV в.). М., 2004. С. двести тридцать седьмой

[158] Сирию. Т. тридцать пятой № 8. С. тридцать седьмой

[159] Там же. № 56. С. двести шестьдесят восьмой

[160] Там же. № 6. С. 20; № 8. С. тридцать седьмой

[161] Там же. № 8. С. тридцать седьмой

[162] Там же. № 18. С. семьдесят девятом

[163] Там же. № 6. С. двадцатой

[164] Там же. № 6. С. 21; № 12. С. сорок девятой

[165] Там же. № 6. С. 21; № 8. С. тридцать девятой

[166] Там же. № 8. С. 35; ПСРЛ. Т. шестом Вып. Вторая СТВ. Триста двадцать пятый

[167] ПСРЛ. Т. шестом Вып. Вторая СТВ. Триста двадцать пятый

[168] Сирию. Т. тридцать пятой № 9. С. 40; № 12. С. сорок седьмой

[169] Там же. № 8. С. тридцать пятой Понятно, что дани не выплачивалась с 1478 – времени присоединения Новгорода к Москве. Поэтому погром Торопецко уезда следует относить именно к 1489

[170] Наверное, имеется в виду 7-недельный пост перед Пасхой и так называемая «святая суббота”, за неделю за которой происходило упомянутое событие.

[171] Сирию. Т. тридцать пятой № 8. С. 35-36.

[172] Может быть имеются в виду так называемые Петровки, Петров день – 29 июня, он тесно связан с постом (запусты – загавенне). Если опираться на эту Датировка, то возникают сомнения об году двух событий, которые шли одна за другой. Письмо Казимира был отправлен 30 мая 1489 г. Скорее всего посол князь Ц.У. Масальский уже не добавлял к своим речей в Москве что-то другое, чего не было в письме короля и великого князя.

[173] Сирию. Т. тридцать пятой № 8. С. тридцать шестой

[174] Там же. № 8. С. тридцать шестой

[175] Темушев В.Н. Ржевский участок литовско-Московском границы В конце XIV – начале XVI в. / / Материалы по археологии Беларуси. № 14. Памятники эпохи железом и средневековья Беларуси. Мн., 2007. С. 241-250.

[176] Сирию. Т. тридцать пятой № 8. С. тридцать шестой

[177] В тот год Пасха выпадала на 19 апреля (подсчитано по формуле К.-Ф. Гауса: Леонтьева Г.А. Палеография, хронология, археография, геральдика: Учеба. Пособие для студ. Высшая. Учеба. Заведение. М., двухтысячных С. 33), поэтому из календарных зимних дней для поста (7 неделей) ничего не оставалось. Вероятно, имелось в виду “природная” зима, когда еще не стоял снег.

[178] Сирию. Т. тридцать пятой № 8. С. тридцать девятой

[179] кроме М.М. Границ Русь и Литва. С. 77-78.

[180] Сирию. Т. тридцать пятой № 12. С. 47-48; № 14. С. пятьдесят четвёртымКозельск не так давно (12 марта 1488 г.) был дан князю Дмитрию в качестве держания (Kolankowski L. Dzieje Wielkiego księstwa Litewskiego za Jagiellonow. S. 392; кроме М.М. Границ Русь и Литва. С. 79).

[181] Сирию. Т. тридцать пятой № 12. С. пятьдесят первой

[182] Там же. № 12. С. сорок девятой

[183] ДДГ. №. Восемьдесят третьей С. триста тридцатая

[184] Любавский М.К. Областная деление. С. 52-53.

[185] Сирию. Т. тридцать пятой № 12. С. 50; № 16. С. шестьдесят шестой

[186] Алексеев Ю.Г. Походу русских войск при Иван III. С. триста двадцать первой

[187] Сирию. Т. тридцать пятой № 16. С. шестьдесят шестой

[188] Сирию. Т. тридцать пятой № 14. С. пятьдесят пятой

[189] Янина В.Л. Новгород и Литва. С. сто девяносто третьего

[190] Сирию. Т. тридцать пятой № 14. С. пятьдесят пятой

[191] Там же. № 16. С. шестьдесят третьей

[192] Там же. № 16. С. 63, 66.

[193] Там же. № 18. С. семьдесят третьей

[194] Там же. № 16. С. шестьдесят шестой

[195] Там же. № 16. С. шестьдесят шестой

[196] Там же. № 15. С. пятьдесят седьмой

[197] Там же. № 15. С. 59; № 16. С. шестьдесят пятой

[198] Там же. № 15. С. 58, 59.

[199] кроме М.М. Границ Русь и Литва. С. шестьдесят второй

[200] Сирию. Т. тридцать пятой № 15. С. 58, 60.

[201] Разрядная книга 1475-1598 гг. С. 21-22; Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. 1. С. тридцать первой

[202] Сирию. Т. тридцать пятой № 16. С. 63, 68.

[203] Там же. № 16. С. 64, 67.

[204] Там же. № 16. С. 66-67.

[205] Там же. № 18. С. семьдесят шестом

[206] Там же. С. 76-77.

[207] ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 157; Разрядная книга 1475-1598 гг. С. 32; Сирию. Т. тридцать пятой № 18. С. 73; № 56. С. двести шестьдесят седьмой

[208] Сирию. Т. тридцать пятой № 18. С. восемьдесят первой

[209] Там же. № 18. С. 73,77.

[210] кроме М.М. Границ Русь и Литва. С. пятьдесят первой

[211] Там же. С. восемьдесят пятый

[212] ПСРЛ. Т. двенадцатый С. 234; Т. двадцать восьмой С. триста двадцать второй

[213] Сирию. Т. тридцать пятой № 22. С. 107; ПСРЛ. Т. XXVIII. С. 322-323; Разрядная книга 1475-1598 гг. С. двадцать второй

[214] Сирию. Т. тридцать пятой № 22. С. 104, 106; ПСРЛ. Т. двадцать восьмойС. 322-323; Разрядная книга 1475-1598 гг. С. 22-23.

[215] кроме М.М. Границ Русь и Литва. С. сто семьдесят четвёртом

[216] Разрядная книга 1475-1598 гг. С. двадцать третьей

[217] Сирию. Т. тридцать пятой № 18. С. семьдесят третьей

[218] Там же. № 18. С. семьдесят седьмой

[219] Там же. № 19. С. 81; № 22. С. сто седьмой

[220] Там же. № 22. С. 104, 106; ПСРЛ. Т. XII. С. 235; ПСРЛ. Т. двадцать восьмой С. триста двадцать третьей

[221] Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России. М., 1985. С. 123-125.

[222] ПСРЛ. Т. тридцать пятой С. сто двадцать второй

[223] По договору 1449 за ВКЛ еще сохранялся определенное влияние на новгородские земли. Примерно с 1326 существовало так называемое “чорнакунства” – территории, которые сплачвали дань обеим сторонам – ВКЛ и Великому Новгороду (Пустаржэвская, Луцкая земли, Холмский погост, волости вели, Марэва и др., Погост Березовский). («А которыи волости или оброки потягнули Новгородские к Литве зъдавна, и мне, кн (я) зю Василью великах, в то не въступатисе по давно». ДДГ. № 53. С. 162).

[224] Не надо путать хлепеньски Рогачев с одноименным белорусским городом, как это делали в XIX в. (Дембовецкий А.С. Опыт описание Могилевская губернии. Кн. Вторая Могилев, 1884. С. 94).

[225] СбРИО. Т. тридцать пятой С. шестом

[226] Туръев духовной грамоты Ивана III. Находился, вероятно, в районе речки Туре.

[227] Сулидав духовной Ивана III; отождествляется с современным Судимавым.

[228] Шацеш в духовной Ивана III; современная Шацеша на р. Воре (Любавский М. К. обозначает. Сач. С. 283; ДДГ. № 89. С. 355).

[229] Договор 1427: ДДГ. № 23. С. 62-63; Lietuvos Metrica – Lithuanian Metrica – Литовск Метрика. Kn. Пятый № 140. С. двести пятьдесят седьмой Договор 1449: ДДГ. № восемьдесят третьей С. 329; Lietuvos Metrica – Lithuanian Metrica – Литовск Метрика. Kn. Пятый № 141. С. 259, № 78.2. Р. сто тридцать четвёртому

[230] Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. сто сорок четвёртого

[231] Многократно правления список текстов договорной грамоты Ивана III с князем отрезе Васильевичем изначально вовсе не содержал никакого пожалования великого князя сваяму удельными брату. Но в последнем варианте грамоты обнаружилось формулировка: “… и что яз, князь великий, пожаловал тобя …», в которой сначала появилась прыбавленнне к участию Андрея «Колуги», потом переправлено на Можайск (ДДГ. № 70. С. 248).

[232] СбРИО. Т. тридцать пятой С. шестом

[233] ДДГ. № восемьдесят третьей С. триста тридцатая

[234] Шеламанова Н.Б. Образование западной Части территории России в XVI в. в связи с Ее отношениями с Великим княжества Литовским и речь Посполитой. Диссертация на соискание ученых степени кандидат исторических наук. Науч. рук-ль М.Н. Тихомиров. М., 1970. С. 4-10.

[235] Памятники дипломатических сношений Московского Государства с Польско-литовским. Т. 1. (С 1487 по 1533) / / Сборник Императорского Русского исторического Общество. Т. тридцать пятой СПб., 1882.С. 3, семьдесят четвёртое

[236] Там жа.С. Вторая

[237] Второй этап войны (1492-1494 гг.) Наполнен действиями московских воевод и служилых князей и имеет совсем другой характер. Удары наносятся по ключевым центром литовской власти, захватываются основные города региона (Вязьма, Мезецк, Масальский, Сярпейск).

[238] Lietuvos Metrica – Lithuanian Metrica – Литовск Метрика. V., 1994. Kn. 5: (1427-1506). P. 67; Памятники дипломатических сношений Московского Государства с Польско-литовским. Т. 1. С. восемьдесят первой

[239] Памятники дипломатических сношений Московского Государства с Польско-литовским. Т. 1. С. 118-119, сто тридцать шестой

[240] Там же. С. сто тридцать шестой

[241] Там же. С. сто двадцатой

[242] Lietuvos Metrica = Lithuanian Metrica = Литовск Метрика. V., 1994. Kn. 8: (1499-1514). P. Двести двадцать девятый

[243] Там же. P. Сто шестьдесят восьмой

[244] Там же.

[245] Памятники истории Восточной Европы. Источники XV-XVII вв. Т. II.«Выписка из посольских книг» о сношениях Российского Государства с Польско-Литовским за 1487-1572 гг. / Составитель Б.Н. Морозовой. М.; Варшава, 1997. С. 14-15.