Из цеха на линкор Договор на изготовление первых трехорудийных башен для линкора Севастополь был заключен с Металлическим заводом в августе 1910 года. Срок сдачи на заводе назначался не позднее 1 сентября 1913 года. Сборку на корабле требовалось закончить не позднее 1 мая 1914 года.
В договоре особо оговаривалась очередность изготовления узлов. Раньше этому не придавали значения. В данном случае именно это условие помогло при сборке установок на линкорах, так как узлы изготавливались в той последовательности, в которой требовались на сборке. Изготовление установок встретило ряд объективных трудностей технического и технологического характера.
Поэтому Металлический завод (как и Обуховский и Путиловский) не смог выдержать сроки, установленные договором. В ожидании начала войны Морское Министерство предложило Металлическому заводу принять все меры, чтобы закончить сборку башен на Севастополе не позднее 15 августа, а на Полтаве 1 сентября 1914 года. Для ускорения работ разрешалось оставить лишь ту часть системы блокировок, которая исключала несчастные случаи с личным составом или крупные поломки, которые могли привести к выходу башни из строя. Однако Металлический завод в отличие от Обуховского и Путиловского успел установить и отрегулировать всю систему взаимной замкнутости.
В сентябре 1914 года установки Севастополя прошли испытания стрельбой по сокращенной программе. Из каждой башни выполнялось по два залпа (один 3/4 заряда, другой боевой) за исключением третьей, которая в силу конструктивных особенностей корабля имела самые слабые подкрепления и потому испытывалась наиболее тщательно. Первый выстрел одиночный (3/4 заряда), два одиночных боевых из двух оставшихся орудий и четыре залпа на разных углах вертикального наведения, причем особое значение придавалось залпам при 0, так как в этом случае на задние шары и подкрепления передавались наибольшие усилия. Башенные установки Полтавы испытали стрельбой в начале ноября 1914 года.
Вскоре прошли испытания башенные установки Гангута и Петропавловска, а в декабре все линкоры собрались в Гельсингфорсе, где заводы и завершили все работы на трехорудийных башенных установках. Для черноморских линкоров типа Императрица Мария ГУК предполагало использовать башенные установки главного калибра аналогичные установкам линейных кораблей типа Севастополь. Тем не менее в конце 1911 года был проведен еще один конкурс проектов. Путиловский завод в это время изготавливал по чертежам Металлического завода установки для линкора Гангут.
Взяв эти чертежи за основу, конструкторы Путиловского завода усилили бронирование: толщина лобовых и боковых плит стала 250 мм, а крыши 125 мм. Кроме того эти башни имели несколько более удобную компоновку механизмов. Для обеспечения автономной стрельбы каждая башня оборудовалась оптическим дальномером в бронированных трубах с объективами, вынесенными за пределы боевого отделения. Этот проект был признан лучшим.
Заказы на изготовление башенных установок для линкоров Императрица Мария и Императрица Екатерина II по чертежам Путиловского завода получило ОНЗиВ, а для линкора Император Александр III башни заказали Путиловскому заводу. Изготовление частей башенных установок и их сборка проводились без особых задержек. С началом военных действий на Черном море встал вопрос о скорейшей сдаче флоту линкора Императрица Мария. С этой целью на корабль передавались 305-мм станки и все электромеханическое оборудование башен, изготовленное Путиловским заводом для линкора Император Александр III.
Одновременно ОНЗиВ передало на линкор Императрица Мария оборудование для башен линкора Императрица Екатерина II. Монтаж башен на Императрице Марии производился Путиловским заводом и в течение зимы 19141915 годов сборка установок была закончена. А в конце июня 1915 года прошли успешные испытания стрельбой. Линкор Императрица Екатерина II заложили одновременно с Императрицей Марией, но в связи со срочным вводом в строй последнего, спустили на воду лишь 24 мая 1914 года.
После этого все силы и средства направились на достройку второго черноморского дредноута. В распоряжение ОНЗиВ передали броню вращающихся частей башенных установок, предназначавшуюся для линкора Император Александр III, а также в начале 1915 года из Петербурга срочно отправили два запасных станка Металлического завода, изготовленных для линкоров Севастополь и Полтава. Испытания башенных установок на линкоре Императрица Екатерина II провели в ноябре 1915 года. Третий дредноут Император Александр III вступил в строй лишь в 1917 году.
А четвертый Император Николай I так и не был достроен. Гибель линкора Императрица Мария явилась тяжелым ударом не только для русского флота, но и для всей России. 152 человека погибли вместе с кораблем, умерло от ран и ожогов 64, ранено и обожжено 232. Трагедия произошла 7 октября 1916 года.
В 6 часов 20 минут в зарядных погребах носовой башни был замечен пожар, а через две минуты в районе носовых артиллерийских погребов произошел взрыв огромной силы. Столб пламени и газов поднялся на высоту 200 метров, носовую башню сдвинуло с места, а палубу вскрыло от форштевня до второй башни. На воздух взлетели боевая рубка, передняя труба, фок-мачта. Пожар, который возник на месте взрыва, потушить не удавалось, так как из-за разрушения паропровода все корабельные механизмы пожаротушения вышли из строя.
Вслед за первым взрывом последовало еще 19, а самый последний с правого борта открыл доступ воды в носовые отсеки. В результате корабль стал быстро садиться носом и крениться на правый (юрт. Вскоре он потерял остойчивость, стал медленно опрокидываться и, перевернувшись вверх килем, затонул на глубине 20 м. Следственной комиссией, занимавшейся выявлением причин гибели линкора, была проведена экспертиза электромеханической и артиллерийской частей.
При этом обнаружили целый ряд конструктивных недостатков башенных установок: недостаточная изоляция погребов от влияния высокой температуры проходивших в непосредственной близости магистралей горячей воды, просачивание солярового масла в подбашенное помещение, (в зарядных погребах она отсутствовала вовсе). Опытным путем установили, что пуск в действие магистрали орошения происходил через 15 минут после отдачи приказания. Все это вместе взятое не исключало возможности возникновения пожара, повлекшего за собой взрыв. То же самое можно было сказать и о башенных установках других черноморских линкоров, поэтому комиссия высказала некоторые пожелания по их устранению.
В частности, это касалось дополнительной изоляции цементом и асбестовыми листами тех участков, где наблюдалось повышение температуры от проходящих рядом трубопроводов. Не обошлось без опасных происшествий и на балтийских дредноутах. 30 октября 1915 года в Кронштадте на Севастополе при перегрузке полузарядов в нижний погреб носовой 12-дюймовой башни один из них, сорвавшись со стропа, упал в вертикальном положении вниз и, ударившись о палубу, воспламенился. Моментально пламя охватило и полузаряды, лежавшие в ближайших стеллажах.
Благодаря грамотным и быстрым действиям личного состава, своевременно включившего систему орошения, пожар удалось ликвидировать в течение нескольких минут. Тем не менее один комендор погиб, а несколько человек получили ожоги и отравления газами. Ввиду того, что использовавшийся отечественным флотом порох не содержал в себе нитроглицерина, его возгорание не было столь чревато опасностью детонации, как, например, английского кордита (нитроглицеринового бездымного пороха).
Статья взята с: http://www.navylib.su
