В руках у разинцев зачастую оказывались значительные богатства. Но воспользоваться ими они не могли, поскольку постоянно находились в боях и походах. Поэтому и оказывались клады в земле и под водой. Об этом можно прочитать в статье Льва Вяткина Заколдованные клады Степана Разина, опубликованной в журнале Чудеса и приключения.
Те несколько строчек, что посвящались Лукояновскому уезду, где, как известно, в лесной стороне есть рабочий поселок, названный в честь самого знаменитого атамана-бунтовщика, могут обнадежить и отчаявшихся кладоискателей. Сам Разин в Лукоянове никогда не был. Основные силы разинцев, как известно из истории, были остановлены князем Барятинским и до Нижнего Новгорода не дошли (а двигались они с боями с юга на север). Степан бежал на родной ему Дон, где вскорости его предали, схватили.
Однако отдельные отряды разинцев достигли Нижегородской земли, соединившись с местными повстанцами, чему есть множество свидетельств. В статье о кладах упоминается фамилия Яшеров. Он разыскивал клады Степана Разина в четырех из двенадцати его становищ по реке Алатырь Лукояновского уезда. Добыв так называемую кладовую запись, Яшеров получил официальное разрешение на поиски.
Собирать сведения ему помогали полиция и старосты лесных сел Михайловка и Печи (эти села сохранились до нашего времени). В частности, от них Яшерову стало известно о подземелье на глубине 15 сажен (более 15 метров) с дубовыми дверями, запертыми железными засовами и замками. Это глубокое подземелье, похоже, имело вентиляционный колодец, что подтверждал такой случай: во время пахоты в него задними ногами провалилась лошадь, и провал оказался диаметром с тележное колесо. В него, как рассказывали, до Яшерова спускались двое: первый не прожил и дня, умерев ночью сразу после дневного погружения; второй, местный псаломщик, лез с молитвой, но тоже вскоре потерял сознание, однако до того, как его вытащили, успел рассмотреть при свете свечи обитые железом дубовые двери.
Сведения о том, где конкретно надо искать подземелье, нигде не сохранились. Более подробную информацию о кладоискателе Яшерове собрал известный лукояновский краевед, ныне покойный А. И. Пох.
Работая в районных госучреждениях мелким служащим в прошлом столетии, он нередко ездил по району. Бывал и в деревне Сонино, где однажды встретился, как он писал, с очень пожилой женщиной, бывшей учительницей, которую звали Елизаветой Васильевной Яшеровой. Сумев расположить ее к себе, краевед узнал, что она дочь помещика, который когда-то владел соседним Гавриловым, откуда при советской власти ее переселили в Сонино. Алексей Иванович не ограничился сведениями, полученными от Яшеровой, продолжал поиски в печатных изданиях прошлого, коих было у него немало, и узнал еще много интересного.
Кроме того, он еще искал клады. Были ли поиски успешны – неизвестно. Но есть еще один источник, который можно считать надежным, – это книжка Д. Смирнова Картинки нижегородского быта XIX века (издательство 1948 года).
В ней читаем: Из кладов, открытых по одной из старинных сохранных записей, известен найденный в 1886 году помещиком Яшеровым в окрестностях села Шутилова Лукояновского уезда чугунный котелок с серебряными монетами. Нет никаких сомнений, что удачливый добытчик клада – это, конечно, Яшеров. И советское время, казалось бы чуждое романтике кладоискательства, тем не менее дает свои примеры. Крестьянка из лукояновского села Большое Мамлеево Ульяна Корнилина, умершая в конце восьмидесятых, немного не дожив до сотни лет, на протяжении многих десятков лет пыталась вдохновить своих родственников на кладоискательскую экспедицию.
В лесу, который она хорошо знала, поскольку была заядлой грибницей, она как-то наткнулась на глубокий овраг. На его дне лежал большой камень, а вот под ним-то и должны были скрываться, как она считала, еще одни разинские сокровища, золото и оружие. Родственники не то чтобы не верили старухе, но как-то не сподобились туда отправиться. Зато лет тридцать назад поисковую экспедицию организовали преподаватели Лукояновского педучилища под началом увлеченного краеведением И. Ф. Миронова. Узнав о местонахождении камня от жителей деревни Панзелка, что в пяти километрах от поселка Разино, они довольно легко отыскали в осиннике Разинский камень, о котором на протяжении нескольких веков в округе рассказывали легенды. Кстати сказать, на территории Лукояновского района обнаружено еще несколько подобных камней довольно внушительного размера, но все же поменьше, чем этот; местные исследователи связывают их появление со Скандинавским ледником, в незапамятные времена дошедшем до середины нынешней России.
Каково же было удивление педагогической экспедиции, когда они увидели, что огромная каменная глыба со всех сторон окопана довольно глубоким рвом. Оказалось, что отчаянную и, видимо, не первую попытку проникнуть под валун делали искатели кладов и приключений, возможно, из ближних сел, а может быть, и откуда подальше. Удалось им озолотиться или нет – поди узнай. Еще один лукояновский краевед, наш современник Николай Аношкин пересказал семейное предание, услышанное им от знакомых в его родном селе Иванцеве, тоже относящееся ко времени разинского восстания.
Мордвин-эрзя Пятойкин, крепостной крестьянин помещика Бахметьева- Протасова, оказался в обозе одного разинского отряда. Его атаман (в малиновом халате, напоминающем пиджак нового русского, мужском браслете и яловых сапогах) приказал ему отправляться на родину в лукояновские, будущие разинские леса, чтобы найти и привезти клад. Какое-то время погостив у родственников, мордвин исчез навсегда. Но предание осталось.
В Лукояновском эрзянском музее хранится донце (подставка под прялку) жены участника разинского восстания. Аношкин вспоминал еще одну легенду о кладе уже из пугачевского, более позднего времени. От карательного царского отряда на лошади, запряженной в обычную телегу, пытались уйти несколько бунтовщиков. Лошадь бежала медленно, потому что на телеге лежал большой сундук с добром и драгоценностями.
И тогда, чтобы самим не пропасть, беглецы, опрокинув телегу, бросили сундук в болото. Теперь оно высохло, остался торф. Урочище называется Ломовкой, а находится оно в окрестностях того самого Иванцева, чей возраст превышает четыре сотни лет. В 30-х годах XX века закрывали церковь в селе Тольский Майдан.
Прислуживавший в ней мужичок по кличке Киска зарыл церковные ценности под горой Крутухой. Основу клада составили серебряные полтинники, выпущенные в первые годы советской власти. Спустя годы местное население находило под горой вымытые водой серебряные монеты. Внимание кладоискателей всех времен и народов привлекали древние культовые сооружения, а также захоронения.
Нынешний нижегородский юг, как известно, до прихода русских довольно долгое время заселяли мордовские племена. До христианства они поклонялись силам природы, а их моления и праздники проходили не в храме, а под открытым небом, на живописной лесной поляне, посредине которой был насыпан холм. Создатели Лукояновского мордовского (эрзянского) музея, недавно отметившего свое 15-летие, с помощью местных жителей отыскали один такой холм-курган явно искусственного происхождения на стыке Шатковского и Лукояновского районов около деревни Березовка. Курган диаметром около двадцати метров имел высоту около двух с половиной метров, а назывался он Кшекуравай, что в переводе на русский означает хлеб, каравай.
Исследователей очень удивило, что вершина холма была раскопана, причем яма была в человеческий рост. Результат этих раскопок неизвестен. Кладоискатели не очень-то разговорчивы, нашли что-нибудь или нет – молчат. Виктор КУЗНЕЦОВ.
Лукояновский район.
Статья взята с: http://www.nnews.nnov.ru
